3.
«Черный во-орон, что ты вье-шься…» — старательно выводила Картавая Карла. «Над мое-ею голово-ой…» Ее голос заглушал крик петухов и лай собак, смело набирая высоту с каждой новой фразой…
«Смотри, как бы снова лук не пережарил…» — Лесной Кабан толкнул в бок Трусливого Коня, который, забыв об общем деле, слишком увлекся пением Карлы.
Синеокая Коза собралась было нанести лак на ногти, но, вдруг, затаила дыхание и застыла с кисточкой в руке. Она ждала, когда ворона сорвется на высокой ноте: «Сейчас… вот сейчас она не вытянет и обязательно сфальшивит!»
Сзади к Козе незаметно подкрался Лесной Кабан и со всей силы хрюкнул прямо в ухо. Коза отреагировала мгновенно. Она схватила весельчака за клыки и плюнула ему в глаз. Трусливый Конь у плиты, глядя на все эти игры, лишь покачал головой…
А ворона не сфальшивила. Она просто пропустила трудное для исполнения место… она просто быстро промычала его без слов и мелодии.
«Карла- то наша, не хуже Мирей Матьё поет… ишь как выводит!» — восхитился Трусливый Конь. «Голос, однако!»
Он торжествующе посмотрел на Лесного Кабана: «Как тебе пение нашей Карлы, а?»
«Ну, Синеокая и погромче может… если заорет», — захлопал рыжими ресницами Кабан. «А петь, как ворона, и я могу… невелика наука!»
Он залез на табуретку, выкатил круглые глаза и пронзительно завизжал.
Коза быстро заткнула уши и широко раскрыла рот: «Немедленно прекрати, дурак!»
«Ну, вот…» — спрыгнул Кабан с табуретки.
Он лихо заиграл бровями и дернул Козу за бороду: «Я же говорил, что у этой женщины есть голос!»
«Мм-м…» — задумался Трусливый Конь у плиты. «А как же красота тембра, музыкальность, технические возможности?»
«Хэ-э!» — возмутилась Коза. «Можно подумать, что Карла всем этим обладает!»
«Карла, несомненно, талантлива», — защитил Конь ворону. «Ведь сами подумайте: с утра птица поет, не умолкая, старается… кто еще может так долго петь?»
«А не мешало бы ей умолкнуть… наконец», — задумчиво подергал носом Кабан.
«Хм-м… да она просто снова стащить что- то собралась… оттого и распелась», — фыркнула Синеокая Коза. «Вот, только вопрос… кого, на сей раз, она собралась ограбить?»
«Какой вопрос?» — не расслышала Овца. Она только что вернулась с огорода, но уже сразу сумела подключиться к общей беседе. «Если у вас есть вопросы, то у меня на них есть все ответы!»
Забияка была явно не в настроении. Толкнув ногой дверь позади себя, она обвела недружелюбным взглядом бездельников и болтунов, собравшихся к обеду:
«Ну, так как… будете задавать вопросы, или мне сразу, без вашего участия, вам говорить ответы?»
«А что случилось?» — испугался Конь, увидев рассерженную Овцу. «Почему такое мрачное настроение в середине такого прекрасного дня?»
«Мы вообще совсем на другую тему разговаривали…» — округлил свои и без того круглые глаза Кабан.
«Да мы просто слушали пение птицы!» — подтвердила Синеокая, ткнув пальцем вверх, где на высокой ели соловьем заливалась Картавая Карла. «А что, нельзя?»
«Так-так-так…» — ехидно прищурилась Овца. «Раз такое дело, тогда давайте во всем разберемся!»
Она сняла грязные сапоги и уселась на стул, сердито рассматривая сборище соседей, прочно обосновавшееся в ее доме.
«Кто такие мы… вернее, кто такие вы, которые только и делают, что разговаривают, да слушают?» — вкрадчиво спросила Овца.
Друзья, в недоумении, замолчали. Никому не хотелось скандала перед обедом.
«Тогда я скажу вам все про всех вас!» — она встала со стула и набрала в легкие воздуха.
«Ворона — не птица, лодырь — не… не овца, а болтун — не работник!» — рявкнула Забияка. «Вот вам и ответы на все ваши вопросы!»
Она снова брякнулась на стул, откинула голову и… тут же заснула с открытым ртом.
«Интересно, а почему я — не птица?» — поинтересовалась Карла, кокетливо встряхнув крылышками. Она стремительно влетела в дом, чтобы узнать, какое впечатление произвело на всех ее пение на высокой ели, а заодно, и пообедать. Но на Карлу никто не обратил внимания. Все забыли про ее недавнее пение и переключились на спящую Забияку.
«Похоже, она заболела…» — забеспокоился Трусливый Конь, заботливо приложив ладонь ко лбу Овцы. «Мм-м… но температура, вроде, нормальная…»
«Женщина прикидывается овцой… что здесь непонятного?» — поднял рыжие брови Кабан, игриво хлопнув себя по штанине. «Хочет узнать, что мы про нее говорить будем, пока она в отключке…»
Конь неодобрительно посмотрел на Кабана. Картавая Карла, молча, пила сырое яйцо для восстановления силы голоса.
«Это вопросы ее так утомили…» — проблеяла Коза. «Сама их себе задает, сама и отвечает!»
Она подошла к зеркалу и начала подкрашивать ресницы: «Лично меня интересует лишь один вопрос: как сохранить красоту кожи лица, рук и привлекательность образа навсегда?»
Картавая Карла закашлялась, швырнув скорлупу от яйца в сторону…
«Забияка просто очень устала,» — сообщила она всем, протирая влажной салфеткой клюв. «Овца сегодня весь день на грядках работала… я все с высоты видела, когда пела».
«Вероятно, так оно и есть…» — расстроился Трусливый Конь. Он кивком подозвал Лесного Кабана, и они вдвоем аккуратно переложили сонную Забияку на диван. «Как-то нехорошо получилось. «Ты на дереве пела, мы здесь все вместе разговаривали, а ей, выходит, никто ей не помог… вот она, такая уставшая, и рассердилась на нас за это!»
«Так, может, нам надо помочь Забияке?» — Кабан показал пальцем на накрашенную Козу. «Женщина всегда готова поработать!»
Синеокая зверем посмотрела на своего приятеля. «Отвечай- ка за себя, болтун!» — гаркнула она. «Но если мне и придется когда- нибудь поработать, то ты у меня будешь самым первым помощником!»
«Вот и отличненько…» — неожиданно обрадовалась ворона. «Я рада, что, наконец-то, ты готова поработать, и рада, что у тебя есть помощник!» Она извлекла откуда-то широкий блокнот в кожаном переплете.
«Это же блокнот Забияки?» — заподозрила неладное Коза.
«А этого никто и не скрывает», — нахальная ворона начала увлеченно листать чужие записи.
Коза вытаращила возмущенные глаза, но ничего не успела ответить.
Картавая Карла, не давая никому сказать и слова, продолжила: «Здесь список несделанных дел, запланированных на сегодня. Раз вы согласились порадовать уставшую Забияку своим трудом, то я согласна поруководить всеми вашими действиями по этому списку в блокноте!»
«Ага!» — закричала Коза. «Я всегда говорила, что она — воровка!»
«Пожалуйста, потише…» — попросил Конь. «Разбудишь бедную уставшую Забияку, если будешь так кричать».
Но Коза не успокаивалась.
«Она украла у Овцы блокнот с ее записями!» — орала Синеокая. «Этому надо положить конец!»
«Воровство, это, конечно, нехорошо… но ничего плохого не вижу в том, если мы по этим самым записям осуществим все планы Забияки на сегодняшний день», — сказал Конь. «Овца проснется отдохнувшей и очень обрадуется тому, что все дела сделаны!»
Он ободряюще улыбнулся Козе: «А блокнот мы вернем Овце, когда она проснется… обязательно вернем».
Кабан неожиданно загоготал. Все повернулись к нему.
«А я что… а я — ничего…» — он смущенно пошевелил острыми ушами. «Просто я тоже радуюсь тому, что сделал хоть раз в жизни доброе дело!»
«Было бы чему радоваться…» — презрительно фыркнула Коза. «Козел!»
«Итак!» — важно каркнула ворона. «Ровно через пятнадцать минут я распределю каждому из вас его обязанности».
Она заглянула в блокнот Овцы и, что-то прочитав там, добавила: «От лени — болезни, а от работы — здоровье… ну, как?»
«Здорово!» — поддержал ворону Конь.
Лесной Кабан, глянув на Козу, предпочел промолчать.
Синеокая пренебрежительно хмыкнула и, небрежно поправив спустившийся локон, прошла к столу: «Обед, по крайней мере, никто пока не отменял…»
——-
Послеобеденное солнце палило нещадно. Картавая Карла, недолго думая, спряталась под еловую крышу.
«Сама-то не работает… только сидит на ветке и всем все указывает», — злилась Коза, посматривая во время прополки на крикливую ворону. «Кто она такая, чтобы нами командовать?» — спросила она у Кабана.
Тот лишь пожал плечами в ответ. Он и сам уже был не рад своему предложению поработать на радость уставшей Забияке. Бесхвостая Карла никому не давала проходу. Она загрузила всех ужасной работой без передышки, на всех кричала и, при каждом удобном случае, сыпала русскими пословицами из блокнота Овцы.
«У нее характер хуже, чем у Забияки», — жаловалась шепотом Кабану Синеокая Коза, ползая по грядкам с грязными ногтями.
«Тише-тише…» — отвечал ей шепотом Кабан, быстро собирая огурцы в большую корзину. «Не то она услышит и снова заставит нас крыжовник собирать».
Коза сразу замолчала. Они с Кабаном исцарапали себе все руки и лицо о колючие кусты, собирая кислые плоды. Ворона разрешила им часок отдохнуть от крыжовника и заняться другими делами, но, если они будут вступать с ней в пререкания и отдыхать без ее разрешения, то им тут же придется вернуться к сбору ягод.
Характер у Карлы и впрямь испортился сразу после обеда. Досталось даже Трусливому Коню. Картавой Карле не понравилось то, что Конь постоянно цеплялся за кусты, собирая крыжовник.
«Эй, пошевеливайся там, бездельник!» — сердито крикнула она Коню.
«Никогда этим раньше не занимался…» — сокрушался Конь, постоянно выдирая то хвост, то гриву из колючек.
«Велик телом, да мал делом!» — бросила ему Карла.
Трусливый Конь обиделся: «Почему это я мал делом, а? Разве я землю не пахал, воду не носил, огурцы не поливал, картофель не окучивал?»
«Тс-с…» — прижала палец к клюву ворона. Она открыла блокнот Овцы и отпарировала: «В пустой бочке много звону!»
«Странно, что ты такого обо мне мнения…» — расстроился Конь. «Мы ведь с тобой, вроде, как друзья?»
«Знакомых много, а друзей мало!» — с раздражением выкрикнула ворона.
«Что происходит… с тобой что, и поговорить уже нормально нельзя?»
Картавая Карла, поправив очки Овцы-Забияки на своем клюве, выхватила новую пословицу из чужого блокнота: «Кривому и прямое криво!»
«Ну, это уже оскорбление… пойду будить Овцу», — решил Трусливый Конь.
«На словах густо, а в голове — пусто!» — заорала ему вслед Картавая Карла, дрожа от гнева.
«Она сегодня совершенно невыносима…» — думал Конь о вороне.
Никто не ожидал, что власть, которую захватила Карла на день в свои когти, изменит ее до неузнаваемости.
«Что предпринять?» — метался Конь. «Забияку будить жаль… раз она спит — значит, уставший организм этого требует… но с хулиганством вороны надо тоже что-то срочно делать?»
Он посмотрел на крепко спящую Овцу и принял твердое решение: попытаться поговорить с Картавой Карлой еще раз, по-человечески, как с самым лучшим другом.
Но это желание у него сразу пропало, как только он очутился в огороде. Лесной Кабан и Синеокая Коза под неусыпным оком Картавой Карлы собирали неспелые плоды шиповника. Ворона их понукала, чтобы они поторапливались, пока не проснулась уставшая Овца.
«А зачем собирать незрелые плоды?» — вежливо спросил Трусливый Конь у вороны. «Незрелые плоды не принесут той пользы, которую приносят вызревшие!»
«Умный любит учиться, а дурак — учить!» — ответила ему ворона.
Конь рассердился. «Я не дурак и тоже знаю пословицы…» — крикнул он вороне. «Любят того, кто не обидит никого!»
«Ага… значит, ты хочешь сказать, что меня никто не любит…» — разочарованно протянула Карла с дерева. «Я не ожидала, что ты мне подножку подставишь…»
Она сняла чужие очки с клюва и повесила их на ветку. «Если бы ты был мне настоящим другом, то никогда бы такого не сказал, и во всем бы всегда со мной соглашался!»
Но Конь решил не давать вороне спуску: «Друг спорит, а враг — поддакивает!»
Лесной Кабан и Синеокая Коза припали к земле за колючими кустами шиповника и, радуясь передышке, слушали перепалку друзей.
«Можно иногда и поддакнуть другу, чтобы не рассориться окончательно… » — мягко посоветовала ворона Коню.
«С тем не ужиться, кто любит браниться!» — грозно крикнул Конь вороне.
«Да я и не бранюсь вовсе…» — стала оправдываться Карла. «Я просто люблю говорить всем правду…»
«Говорить правду — терять дружбу!» — не сдавался Трусливый.
Карла начала медленно сползать с дерева, подбираясь поближе а Коню: «Вообще-то, мы с тобой — настоящие друзья… так ведь?»
Она подхалимски заглянула в печальные глаза Трусливого Коня.
«Ну, что скажешь… друзья мы, да?»
«Есть пирожки — есть и дружки! Нет пирожков — нет и дружков!» — достойно ответил
Конь вороне и повернулся, собираясь уйти с огорода. Но не успел.
Перед ним стояла выспавшаяся Овца — Забияка.
«Да-а… без пастуха овцы — не стадо!» — Забияка выхватила у Карлы свой блокнот.
«Все выполнено строго по списку!» — отрапортовала важно Карла.
«Выполнено — так выполнено…» — безразлично пожала плечами Забияка, пряча блокнот. «А что делают эти двое в кустах?»
Все повернулись к шиповнику, растущему вдоль ограды, где притаились Синеокая Коза и Лесной Кабан.
«Да они ягоды собирали… с шиповника, да с крыжовника», — похвасталась ворона. «Три ведра уже собрали!»
«Вообще-то, этот колючий высокий кустарник выполняет роль отпугивающего забора, который мы с вами так и не построили…» — удивилась Овца. «Ну, а собирать ягоды в шипах — это только по желанию любителей… да и в списке у меня такого задания не числится!»
Кабан и Коза, грозно рыча, выпрыгнули из кустов и набросились на Картавую Карлу. Та, мигом сообразив, что к чему, спасла себя на высокой ели…
«Ну, тут уже ничего не поделаешь…» — усмехнулась Забияка, подмигнув Трусливому Коню. «Ворона и за море летала, да вороной вернулась…»
«Ничего подобного!» — стал защищать Конь подругу. «Моя Карла не такая, она…»
«Да ладно тебе…» — отмахнулась рукой Забияка, не став его слушать…
«Эй ты… воровка!» — крикнула она вороне на дереве. «А ну гони мои очки!»