1.
По стеклам тихо застучал дождь. Трусливый Конь вытянул в окно шею и тяжело вздохнул:
«Опять придется ночную прогулку пропустить из -за непогоды…»
Закрыв створки поплотнее, Конь быстренько улегся в теплую постель и накрылся одеялом с головой. Он не любил грозу и дождь, снег и метель.
«Но это ведь не означает то, что я — трусливый?» — рассуждал Конь в кровати. «Просто мне неприятны холод и сырость… не хватало еще простудиться и заболеть!»
Вспомнив обидные слова Лесного Кабана, Конь расстроился: ведь все вокруг слышали, как его назвали трусливым только за то, что он не захотел стать вором. Его друг, Лесной Кабан, попросил Коня нарвать сочных кукурузных початков для своей подруги, Синеокой Козы, но Конь отказался это сделать: кукуруза росла в огороде соседки, Овцы-Забияки, а Конь никогда не брал чужое. Кабан сильно рассердился за это на друга и при всех произнес это ужасное слово — «трусливый», причем, очень громко!
«Теперь это прозвище станет вторым моим именем…» — с тоской подумал Конь. «Что подумают обо мне Картавая Карла, Овца-Забияка и Синеокая Коза?» — переживал он снова и снова. «Какое страшное унижение!»
Ветер за окном стал завывать все сильнее и сильнее, и Конь решил закрыть глаза: «Так приятнее страдать».
Он заворочался под одеялом, устраиваясь поудобней.
«И что значит — трусливый? Просто я очень осторожный, умный… и я — не вор!» — Конь обиженно поджал в темноте губы. «Но некоторым нравится портить мои нервы…» — подумал Конь про Лесного Кабана. «Из- за таких вот я сегодня, скорее всего, не смогу заснуть… придется всю ночь мучиться бессоницей».
Он, в отчаянии, зарылся носом в мягкую подушку и замер.
Ровно через минуту раздался мощный конский храп…
«Ну, какой он тебе друг?» — Синеокая Коза отставила в сторону лак для ногтей и подула себе на пальцы. «Настоящие друзья бросаются и в огонь, и в воду, если друг скажет. А этот отказался выполнить такую мелочь: набрать в огороде у Овцы-Забияки кукурузных початков для подруги друга!» Кипя от возмущения, Коза подошла к Кабану и зашипела, глядя в пустые круглые глаза:
«И ведь такое происходит не впервые! Помнишь, как он не пожелал поджечь улей, когда тебя пчелы всего искусали?»
«Да…» — невнятно ответил Кабан. «Он тогда еще меня отругал, что я в чужой улей полез… но мне ведь просто очень хотелось меда!»
«Как я тебя понимаю…» — вздохнула Коза. «А помнишь, как прошлой зимой он заставлял тебя пить горькое лекарство, когда ты болел? Сам — то он не пил, хотя тоже был болен…»
«Ага, помню», — набычился Кабан. «Он еще тогда мне наврал, что, мол, двоим лекарства не хватит… Но ведь потом, все- таки, как-то вылечился без горького лекарства… к весне?»
«Хм-м… да он просто хотел, чтобы тебе неприятно было», — хмыкнула Коза. «А помнишь, как ты падал с высокой горы? Я тебе тогда еще подножку подставила…» — Синеокая шаловливо хихикнула.
«Конечно помню!» — взревел Кабан. «Едва живым остался из-за твоих шуток… хорошо, что друг Конь плечо свое подставил, а то бы…» — махнул он рукой. «Потом мы с ним до-олго вместе в больнице лежали. Я — со сломанной ногой, а он — со сломанным плечом».
«Вот именно, со сломанной ногой!» — торжествующе воскликнула Коза. «А все потому, что он не смог поймать тебя тогда, когда ты с горы летел вниз! Сам подумай, сколько времени из-за него ты в больнице отвалялся?»
«А и правда…» — почесал рыжий затылок Кабан. «Мм-м… но он тоже долго лежал тогда, рядом со мной, помнится…»
«Да он никогда ничего хорошего для тебя не сделал!» — зарычала Коза. «Он… он даже боится сходить в огород Овцы за кукурузой… разве так настоящие друзья поступают?»
«Хм-м…» — задумался Лесной Кабан. «Погоди-погоди… а может он и в самом деле просто честный: ведь кукурузу-то не мы с тобой вырастили… она не наша, а чужое без разрешения, вроде, брать нельзя?»
«Фи!» — фыркнула Коза.
Она всегда начинала сердиться, когда Кабан защищал Коня.
«Ведь кукурузы в огороде Забияки — море, Овца и не заметит пропажу! Просто твой друг и в самом деле трусливый!»
Терпение у Синеокой кончилось, и она топнула ногой:
«И почему ты вечно его выгораживаешь?»
Взвизгнув на последнем слове, Коза схватила со стола свою сумочку и бросилась к выходу: «Придется, видно, мне других смельчаков вместо тебя поискать… тех, у которых друзья посговорчивее!»
«Погоди…» — встрепенулся Лесной Кабан. «Для тебя, Синеокая, все, что пожелаешь! Будет тебе кукуруза».
«То- то!» — взмахнула длинными ресницами Коза, попридержав прыть. «Только учти: я хочу именно той кукурузы, что растет в огороде у Овцы- Забияки!»
Она посмотрела на притихшего Кабана и победно улыбнулась. Коза терпеть не могла Овцу-Забияку и никогда не упускала случая ей насолить. «И много… слышишь? Очень много кукурузы… всю!»
Кабан недоуменно пожал плечами:
«Ладно-ладно… но зачем так много кукурузы? Ведь ты, Синеокая, такая худенькая…»
Бесхвостая ворона Карла, лихо раскачивалась на верхушке высокой ели и внимательно рассматривала крупные спелые ягоды малины в соседском огороде.
«Здрассьте…» — вежливо каркнула она с верхушки дерева Овце-Забияке.
Та вскинула голову, неприветливо посмотрела на птицу-бездельницу, отвлекающую ее от работы и, не ответив на приветствие, продолжила активно трудиться на грядке.
«Вечно днями торчит в огороде со своей прополкой», — зыркнула недовольно ворона в сторону Овцы-Забияки, во всех отношениях неприятной особы, но несомненной труженицы.
Овца постоянно паслась в своем огороде, и у Картавой Карлы не было никакой возможности прогуляться по привлекательным малиновым кустам соседки. Заметив чужака в своем пространстве, Овца тут же пускала в ход многочисленные тяпки для прополки, которые у нее всегда были под рукой. Конечно, Картавая Карла могла бы спуститься пониже и подружиться с Овцой-Забиякой. Возможно, тогда бы Овца ее пригласила попробовать сладкого гороха, который вился у нее в избытке на грядках, но Карла не могла себе этого позволить. Она редко спускалась вниз, потому что ужасно боялась, что ее, такую красивую, украдут… однажды. Поэтому приходилось сидеть высоко на ветке и ждать, когда Овца, наконец, уберется в дом, чтобы выпить чашечку кофе после изнурительной прополки.
Но сегодня Забияка никуда не торопилась. Похоже, сегодня она решила обойтись без кофе…
Внезапно заскрипела дверь соседней избушки. Из нее вылез расстроенный Конь. Он несколько раз громко чихнул и принялся рассматривать свое отражение в большой блестящей луже, которая образовалась за ночь из-за сильного дождя.
«Привет, Трусливый Конь!» — радостно закричала Картавая Карла. Конь никогда не швырял в ворону тяпки для прополки и, поэтому, она всегда была рада его видеть.
«Здравствуй, Карла», — ответил нерадостно Конь. «Вообще-то, я — не трусливый…» — начал объяснять он вороне. «Я — очень порядочный конь, а не какой- нибудь там…»
«Знаю-знаю!» — заорала ворона. «Ты — очень порядочный, не в пример некоторым», — покосилась Картавая Карла на Овцу в огороде.
Конь улыбнулся. Ему стало очень приятно, оттого, что ворона его похвалила.
«Спускайся пониже», — крикнул он Карле. «Я тебя печеньем угощу!»
Овца, услышав про печенье, подняла голову и внимательно посмотрела на Коня.
«И тебя угощу…» — пообещал ей Конь.
«Больно надо!» — фыркнула Овца-Забияка. «Я и сама могу всех угостить… даже эту воровку!»
Она, неприязненно глянув на ворону, отшвырнула тяпку, сняла резиновые перчатки и направилась к своему дому.
«Всех так всех…» — пожал плечами Конь. «Скорее спускайся!» — крикнул он вороне. «Овца-Забияка сегодня угощает».
Но Картавая Карла не торопилась спускаться вниз. Она с беспокойством крутила головой по сторонам, отыскивая похитителя своей вороньей красоты, спрятавшегося, по ее мнению, в густой траве.
«Кого я вижу!» — раздался сладкий протяжный возглас сзади. «Привет, Трусливый Конь!»
Конь оглянулся. Синеокая Коза, нежно улыбаясь, протягивала ему свою белую руку для поцелуя.
«А я тут мимо проходила… дай, думаю, загляну на огонек».
«Привет…» — вяло ответил Конь, не обратив внимания на протянутую руку и томный взгляд. «Но я не трусливый…» — начал объяснять Конь Синеокой Козе. «Просто я — очень порядочный конь, а не какой — нибудь там…»
«Знаю-знаю…» — льстиво проблеяла Коза. «Ты очень порядочный… Не в пример Лесному Кабану, который только и знает, что использовать друзей в свою угоду… например, заставлять некоторых воровать чужую кукурузу, не так ли?»
И Коза хитро подмигнула Трусливому Коню. Конь смутился. Он с изумлением уставился на Синеокую, не в силах поверить, что подруга Кабана, безо всякого стеснения, плетет интриги против своего приятеля. Конь даже открыл рот, чтобы пристыдить Синеокую, но ничего не успел сказать.
С треском распахнулась дверь жилища Овцы-Забияки. Овца всегда открывала дверь ногой. Ей казалось, что так — быстрее. Разрумянившаяся от горячего кофе, в новых резиновых перчатках, она снова направилась к грядкам, полоть. Судя по ее непримиримому виду, угощать Забияка никого не собиралась.
«А как же обещанное печенье?» — обиженно выкрикнула с высокого дерева Картавая Карла.
Овца развернулась и швырнула нее тяпкой. Гордая Карла взмахнула крыльями и быстро улетела, без малины и без печенья.
«Ну, зачем же ты так?» — стал укорять Трусливый Конь Забияку. «Понапрасну ворону обидела…»
Но Овца как будто не слышала… Она продолжала пропалывать помидоры, не обращая внимания на болтливого соседа, которому нечем заняться с утра.
«Она всегда такая невоспитанная… грубиянка!» — громко зашептала Синеокая Коза на ухо Коню. «Совершенно не умеет вести себя в приличном обществе!»
У Овцы был отличный слух, и она не любила, когда ее обговаривали.
«Зато я не трусливая, как не-екоторые!» – едко пропела она, не спуская взгляда с Трусливого Коня. «Всегда за себя постоять смогу!»
«Я — не трусливый…» — терпеливо начал объяснять Конь Овце. «Просто я — порядочный и очень честный конь, а не какой- нибудь там…»
«Был порядочным!» — заорала с грядки Овца. «Был, пока не позволял всяким праздно шатающимся козам говорить о своих соседях плохо!» И Овца замахнулась грязной тяпкой на Синеокую.
«Ну-ну… потише тут…» — Лесной Кабан неожиданно возник из кустов за забором. Синеокая Коза бросилась к Лесному Кабану на грудь и громко зарыдала.
«Кто ее обидел?» — зарычал Кабан, защищая Козу. «А ну-ка, Трусливый, отвечай!»
«Да кому нужна твоя Коза?» — возмутился Конь. «И не трусливый я, а порядочный и интеллигентный… не какой-нибудь там!»
«Если ты и вправду смелый, а не какой-нибудь там… то тебе придется мне, как другу, это доказать!» — Кабан выразительно посмотрел на сочные кукурузные початки в огороде Овцы и заиграл бровями. «Женщина хочет кукурузы!» — кивнул он на плачущую Синеокую.
«Что это вы здесь затеваете?» — заподозрила неладное Овца-Забияка. Она оставила прополку и подошла поближе. «Опять, что ли, на мой огород нацелились?»
Синеокая Коза быстро вытерла слезы и направила свой длинный крашеный ноготь прямо на Коня: «Это он все затевает… этот трусливый хочет похитить весь твой урожай кукурузы!»
Трусливый Конь оторопел…
«Охо-хо-о!» — зашлась Овца в беззвучном смехе, приседая на корточки. «Да он и мухи не посмеет обидеть, не то что меня!»
И она, качая головой, снова побрела к своим грядкам, сожалея о том, что потеряла столько полезного времени на пустые разговоры с лентяями.
Лесной Кабан, неловко переминаясь с ноги на ногу, что-то пробормотал, не глядя в глаза другу-Коню, и они быстро ушли с Козой, прячущей свою довольную улыбку в розовый носовой платочек.
Трусливый Конь застыл на месте. Он никак не мог поверить, что такое бывает…
«Вообще-то, ты мне печенье обещал…» — напомнила Картавая Карла. «Я такое не забываю!» Ворона прилетела снова на свое излюбленное место, высокую ель и, наклонив голову, наблюдала с дерева за душевными муками Трусливого Коня.
«Ах, да… » — встрепенулся Конь. «Я сейчас… обещания надо выполнять».
Он мигом притащил из дома пачку шахматного печенья, намочил его в луже и начал подбрасывать вверх влажные кусочки вороне. Та, с громким карканьем, стремглав бросалась на добычу, выделывая в воздухе невиданные акробатические па, чтобы ничего не упустить.
«Спустилась бы пониже…» — советовал Конь, с восхищением глядя на вороньи пируэты в воздухе. Но Карла была слишком осторожна, чтобы так рисковать собой, такой красивой.
Шумное кормление вороны развеселило Коня и подняло ему настроение. Он забыл о недавних неприятностях и начал улыбаться. Улыбаться начала и Овца-Забияка, сама того не желая. Она перестала полоть и следила за тем, как Картавая Карла мастерски ловила кусочки печенья, не пропуская ни крошки. Ей тоже очень хотелось поучаствовать в этом увлекательном шоу, но гордость не позволяла.
Наконец, Забияка не выдержала: «Эй, вы там!» — крикнула она соседям. «Сейчас я тоже принесу печенье… обещала ведь!»
После размолвки с другом Кабан постоянно пребывал в плохом настроении. Он скучал без Трусливого Коня, хотя и не признавался в этом даже самому себе. Он часами бродил возле жилища бывшего приятеля и наблюдал, как Конь резвится с новыми друзьями — Картавой Карлой и Овцой-Забиякой. В последнее время Конь, ворона и Овца почти не расставались. «Похоже, про меня, своего верного друга, он совсем забыл», — злился Лесной Кабан.
Синеокую Козу сильно раздражало такое поведение Кабана: он больше не восхищался ее синеокостью и сразу, безоговорочно, отметал все ее прихоти. Теперь они ссорились каждый день. Сегодняшнее утро не было исключением.
«С кукурузой вопрос навсегда закрыт!» — Лесной Кабан строго посмотрел на присмиревшую Козу. «Не надо было тебе возводить напраслину на моего лучшего друга… А то ведь он может рассердиться и всем рассказать, чья, на самом деле, была идея ограбить огород Овцы!»
«Ой-ой… больно нужна мне эта кукуруза…» — скривилась Коза. «Мне просто очень хотелось досадить Овце… такой трудолюбивой- трудолюбивой», — презрительно хмыкнула она. «С Конем, конечно, зря я так поступила…» — она широко зевнула. «Но он сам виноват: не надо было ему говорить, что я, такая синеокая, никому не нужна!»
Коза вертлявой походкой подошла к зеркалу и начала поправлять прическу. «Кстати, Конь не трусливый вовсе. Он смелый… и очень даже симпатичный. А вот ты — трусливый!»
«Что???» — взревел Кабан. «Да как ты смеешь!»
«А вот и смею…» — нагло улыбнулась Синеокая. «А знаешь почему? Да потому что нашей дружбе с тобой сегодня пришел конец. Хватит! Надоело! Теперь я буду дружить только с Конем! Он точно сможет выполнить любое мое желание!»
«Да он с тобой даже разговаривать не станет!» — грозно захрипел Кабан, разъяренный предательством подруги.
Но Синеокая Коза его слова не услыхала. Она уже ушла, громыхнув в сердцах дверью…
Овца-Забияка стояла посреди огорода и распределяла обязанности: «Я буду собирать яблоки, а ты, трусливый, будешь взрыхлять землю для новых грядок…» — обратилась она к Коню.
«Да не трусливый я…» — напомнил Конь. «А честный… честный и очень порядочный, а не какой- нибудь там…»
Овца лишь отмахнулась рукой: «Слыхали мы уже эту песню… надоело! Короче, посадим все вместе новую кукурузу, раз эту вместе съели… А ты, Карла, давай- ка спускайся вниз, я тебе тоже работу найду… будешь малину съеденную отрабатывать, ведь на дереве у тебя никаких дел нет».
«Как это нет?» — не согласилась ворона. «Я буду следить за порядком с высоты… И я буду развлекать вас во время обеда всякими акробатическими номерами в воздухе!»
Конь снисходительно улыбнулся. «Пусть так и будет… она боится, что ее украдут из-за красоты…» — объяснил он Овце. «Поэтому, она не может спуститься вниз».
Та с понимающим видом почесала за ухом: «А-а-а…»
«А еще я могу красиво петь!» — крикнула радостно Карла с высоты, радуясь поддержке друга. «Пение очень расслабляет, снимает усталость и дает успокоение нервам!»
«У нас уже есть тут одна назойливая певунья… Коза Синеокая», — скривилась Забияка. «Каждый день здесь поет под забором… скоро опять появится. Хочет, наверное, чтобы Конь ее простил за вранье…»
«Может, и в самом деле надо ее простить?» — засомневался Конь.
«Э-э-э…» — протянула разочарованно Овца. «Бесхарактерный!»
«Не бесхарактерный, а добрый и всепонимающий!» — крикнула Картавая Карла с дерева.
Но Овца не согласилась: «Добрый- то добрый… но такую уже поздно перевоспитывать… она врушкой так и останется, да и неприятности новые всем нам подбросит».
«Тише!» — прижал вдруг палец к губам Конь. «Кажется, у калитки кто-то смеется…»
«Конечно же, это — Синеокая!» — фыркнула Забияка. «Больше некому! То поет, то смеется… опять пытается привлечь к себе внимание… Эй, Карла!» — крикнула она вороне. «Посмотри-ка с высоты, кто у забора так невыносимо блеет?»
Смех внезапно прекратился.
Забияка довольно ухмыльнулась, потирая ладони:
«Что и требовалось доказать!»
«У калитки никого нет… тебе показалось!» — крикнула ей ворона.
«Мне никогда ничего не кажется», — усмехнулась Овца.
«Я тоже уверен в том, что слышал смех Козы», — удивился Конь.
«Но я Синеокую нигде не вижу…» — летала и кричала растерянная Карла. «Может быть, ее украли?»
«Почему она сказала, что я — трусливый… неужели из-за кукурузы?» — недоумевал Кабан. «Конечно, я и сам мог бы добыть эту кукурузу для Синеокой, но зачем мне рисковать, если это могут сделать за меня другие?»
Лесной Кабан уже несколько дней не видел Козу.
Урожай кукурузы в огороде Овцы -Забияки тоже куда-то полностью исчез…
«Наверное, это Конь выполнил прихоть Козы и наворовал для нее кукурузы…
предатель!» — злился Кабан. «Синеокая же меня предупреждала, что Конь исполнит все ее желания!»
Он заскрипел зубами от бессилия.
«Но хуже всего то, что она теперь будет всем плести небылицы про то, какой я трусливый…» Эта мысль ужаснула Кабана. «Надо срочно исправлять положение!» – Кабан пулей выскочил из дома и со всей силы рванул к другу-предателю, напролом через лес.
Первой его заметила ворона. Она громко сообщила Коню и Овце, что к ним в гости, ломая сучья, несется Лесной Кабан.
«Ну, вот…» — недовольно проворчала Забияка. «Опять весь день из-за болтовни пойдет насмарку!»
Но Конь был рад увидеть старого приятеля. Он давно простил ему обидное слово, решив, что слово это ничего не значит, если за ним нет правды. Поэтому, Конь решил не обращать внимания на такие мелочи.
«Ты, наверное, думаешь, что я — трусливый?» — схватил за грудки Коня Кабан, тяжело дыша. «Ну, скажи честно?»
Конь промолчал, потому что не знал, куда клонит приятель.
«Так вот…» — закашлялся Кабан, отпуская хватку. «Я — не трусливый… я просто очень предусмотрительный, а не какой- нибудь там…»
«Да я ничего про тебя такого не думаю», — заверил его Конь, желая как-то успокоить разбушевавшегося друга.
«Что-что?» — не расслышала Овца с огорода. «Я что-то уловила, или мне показалось?» Она бросила грабли и подошла к друзьям поближе. «Ты, что ли, трусливый?» – хохотнула Забияка, ткнув пальцем Кабана.
«Да нет же, не я…» — повернулся Кабан к Овце. «Я хочу сказать, что я не трусливый, а наоборот… я — бдительный и могущественный, а не какой-нибудь там…»
«Могущественный — это как?» — присела Овца на скамейку.
«Ну, это значит, что я могу оказывать свое влияние на других…» — застыдился Кабан своей мощи, опустив рыжие ресницы.
«Значит, ты — трусливый!» — констатировала ворона на ветке. «Все могущественные — трусливые, потому что они всегда подставляют других, вместо себя».
Кабан перестал стесняться. Он повернулся к Картавой Карле, задрал голову вверх и хрипло завопил: «Да не трусливый я… просто я умный и осторожный, а не какой-нибудь там…»
«А давайте-ка, разберемся раз и навсегда, что значит, быть осторожным?» — заинтересовал Овцу разговор. «Это значит, что ты осторожен по отношению к самому себе, но не к другим, так?»
Она проницательно посмотрела на Кабана. «А других, значит, можно толкать на всякие неправомерные действия?»
Кабан растерялся. Он не знал, что ответить Овце. Конь смотрел на друга грустными глазами и тоже молчал. У него не хватало смелости в чем- либо обвинять Лесного Кабана.
«Это и есть самая настоящая трусость!» — радостно сделала вывод Картавая Карла с высокой ели.
«Всё равно, я — не трусливый!» — взвизгнул Кабан и с надеждой посмотрел на Коня.
«Просто я — уважаемый друзьями… очень уважаемый, а не какой-нибудь там…»
«А давайте-ка, раз и навсегда разберемся, что значит, быть уважаемым, и за что тебя, лентяя и вора, можно уважать?» — Овца сняла резиновые перчатки и бросила их в кусты…
Разговор был длинным… не обошлось и без жаркого спора. А закончился он тем, что Овца-Забияка запрягла в работу очень бдительного и предусмотрительного Лесного Кабана. Ему дали в руки лопату и доверили посадку дубовой аллеи возле огорода.
А вот куда делась Синеокая Коза — никто не знает.
Говорят, ее видели в деревне с новым другом, Сивым Боровом.
Говорят, что у него, у Сивого Борова, имеется огромное поле кукурузы, с нежными сочными початками…