Любовь и ненависть - продолжение 4, гл. I

Дастин Зевинд
Таня казалась улыбчивой куклой, на деле являясь шустрым репейником, особенно по части материальной жизни. Беспримерно умела: льстить, канючить, лукавить, злословить и нравиться; даже извинилась за испорченный новогодний вечер, сказав, что не знала о том, что старшим по возрасту в той сваре был я.

- Предположим, что и по статусу, ведь, “дедушка” был целым Морозом, а ты его, спесивая “внучка”, ни в грош не ставила…

…Это её мама открыла ей карты, когда она вдрызг продрогшая и обиженная вся вернулась с бала и пожаловалась на “смутьяна-грубияна”. Оказывается, наши родители давным-давно знакомы и даже, эпизодично, обменивались взглядами на партийных и профсоюзных симпозиумах. А то, что их дети случайно встретились, они, наверное, как и мы, сочли это знаком провидения или чего-то еще.


Городские бабы от деревенских не шибко отличаются физическими параметрами, да и мозгами - тоже, если не измерять их ум тахометром. Выделяются они желаниями. У городских и похоти, и фантазий больше. Не успел я оглянуться, а карманы уже пусты – родные финансы спели романсы - моих несчастных сбережений, определенно, не хватало для удовлетворения Танькиных запросов. То это ей возьми, то не этого, то "купи, пожалуйста, другого…" - ни минуты покоя моему отощавшему кошелю! Опять-таки, выдумок солено-моченых – тьма! Однажды, в недолгом уединении, зараза совсем меня ошарашила. "Хочешь, - говорит, - моё комиссарское тело…" Я едва со стула не упал! А провокаторша продолжает: "…увидеть?" И не дожидаясь ответа, быстро скинула с себя упаковку, оголив свою безбожно дерзкую фигуру.

- Вах, какой стриптиз в анахоретской келье! Неужели ты готова…?

- Сейчас нет. Я лишь хотела показать тебе: что не доска, не крива и не горбата, и что всё у меня на месте. 

- А разве я называл тебя "горбатой"?
 
- Ты не называл, но шушукаются за моей спиной всякие...

И тут я узнаю, что поганые чесалки факультета вовсю трындят о нашей с ней связи. Я вроде бы два раза ходил к её родителям свататься, те просили повременить, дать их дочери закончить институт; мои, якобы, тоже не против… и т.д. и т.п. 

- Что за вздор ты несешь, Таня?
 
- Не вздор, они нам завидуют!

- Кто эти "они"?.. 

Кто именно я вскоре допетрил…


Какая-то толстуха в байковом халате, поймав мой удрученный взгляд у закрытой бытовки общежития, ухмыльнулась и, без лишнего гемора, спросила:

- Это правда, что ты собрался жениться на Татьяне М.?
 
- Тебе какое дело?

- Никакого, но чтоб знал: твоя невеста не та, за которую себя выдает!

- Что значит "не та"?.. Ни за кого она себя не выдавала!

- Выдавала и давала, да не выскочила замуж... был у нее один “везунчик”, наподобие тебя, кажись, из Цветково...

- Был и сплыл! Ты-то чего страдаешь? О своём житие Таня как-нибудь сама мне расскажет.

- А о том, что сделала аборт, сумеет рассказать?

- ?!!
 

Никто не застрахован от злых языков. Молва это отсутствие здорового информационного поля. Люди сплетничают не обязательно со злым умыслом, часто таким простонародным методом они пытаются остановить не правильный, с их точки зрения, разворачивающийся ход событий. Мне бы вовремя задуматься об этом, отойти в сторонку и присмотреться к Танюше, а я, спуская до нитки родительский кошт на поглянувшиеся её ненасытной алчности безделицы, загипнотизированным кроликом бросался навстречу удаву, ничего, за вычетом его слащавого голоса, в награду не получая...



http://www.proza.ru/2017/03/25/1244