Великий храм, сотворенный неведомыми…
Многие даже не знают о нем. А те, кто слышал, никогда не видели. Туда нет земного пути, и лишь ветер знает дорогу. Храбрые герои бьются и умирают, воскресают и пируют, наслаждаются и берут прекрасных, как звезды, женщин. Величественная башня из древнего серого камня без дверей и окон стоит уже миллионы лет. Даже никто из героев не помнит, когда она была возведена. Верх храма теряется высоко в облаках, и нет ему предела, как говорят многие. Но скорее всего это не так – всему есть ограничение. И славе, и позору. Особенно там, где на тронах из огня и железа восседают Боги.
Никандр был, как и все – героем. Он не помнил своей земной жизни. Тысячи тысяч героев жили в башне, и Никандр вместе с ними. Никогда не знавший трудной земной жизни, он брал любую из женщин, пил напитки, какие только можно представить, и отведывал яства, какие только желал. Другие герои были братьями ему, а он их братом. Смех и вино лились реками. Они смешивались, образуя нечто наподобие мутно-зеленой воды, и стекали с башни в огромный ров, окружавший ее. Туда же бросали отрубленные руки и ноги, которые герои теряли после поединков. Но не проходило и дня, как конечности отрастали вновь. И вновь лилось вино, и вновь женщины дарили бессмертным наслаждение днем и ночью.
Храм напоминал шестиугольную призму, которой не было конца. А внутри же была винтовая лестница из камня и множество залов, галерей, коридоров. В этих залах герои и пировали, здесь же они возводили в свою честь статуи. У каждого героя было по несколько десятков статуй из мрамора. Победивший герой мог разрушить статую поверженного противника и воздвигнуть на ее месте свою. И не было конца этому процессу. В каждом зале стоял огромный стол в виде буквы «Г», рядом располагалась площадка, где герои обычно сражались между собой. В золоченых рамках картины, на которых были изображены подвиги и битвы, прекрасные девы, восхитительные виды и богатые пиры, украшали стены. И в каждом зале был одинаковый набор блюд, картин и прочей роскоши. Не хотели герои придумывать что-то новое, а может, не могли. Ежедневные удовольствия были такими, как вчера, или как тысячу лет назад. Разве что менялось их расположение: герои переходили из зала в зал, брали все новых женщин и побеждали новых братьев.
Никандр делал, как и все, и был рад этому. Никому не поклонялись герои и ни одного Бога не признавали. Вечно шумела Валгалла, и вечно лилась из стен мутная зеленая вода.
Иногда Никандр понимал, что, может быть, они делали недостойные героев вещи. Отгородившись от всего святого, они приняли наслаждение и блуд, восхваляя это в своих песнях. Но тысячи тысяч братьев были с ним. Усомниться в деле – усомниться в братьях. Никандр не хотел быть не понятым и делал как все.
Герой не помнил, как попал сюда. Словно глаза его в одно мгновение раскрылись, а до и после этого была вечность. Вечность из дней таких же, как и сегодняшний. Никандр не мог понять своего появления и появления Валгаллы. А когда он стремился, размышлял, голова тут же наливалась свинцом и ужасно болела. Тогда Никандр садил случайную женщину себе на колени и начинал ласкать ее, попивая вино. И боль уходила вместе с трудными размышлениями.
Но Боги были недовольны. Они желали повиновения и поклонения даже от героев. То, что творилось здесь, приводило их в ярость. Они посылали грозы и огненные ливни, чтобы сбросить героев, творящих разврат и статуи гордыни на самой вершине Валгаллы. Но падшие воскресали вновь. Они вновь насмехались над всеми идеалами, законами и указами Богов. Они ели, пили, бились насмерть и называли своих женщин именами Богинь, чем приводили последних в ярость. Герои думали, что они бессмертны и всевластны. Казалось, даже Боги бессильны здесь. Но лишь казалось.
Однажды наступил тот день шторма, когда Верховный Бог, Владыка Истинного Шторма Яргал, решил свергнуть героев. За то, что один герой насмехался над красотой его Богини-жены. Он называл Богиню глупой, легкомысленной, сентиментальной, а прекрасные черты ее приписывал своей женщине, которую хотел лишь на несколько дней. В ярость пришел верховный Бог Яргал, чья жена была так бесчестно оскорблена. Прекрасная богиня Эфлайтия была подобна розе. Ее оранжевое платье соткано из пламени любви, ветра поцелуев и музыки дождя, сама же она была так красива, что нет ни на одном языке слов, способных описать это. День и ночь Эфлайтия пела, танцевала и играла на арфе, вдохновляя мужа на великие поступки. Множество поэм, музыки, танцев, картин и образов сотворила Эфлайтия. Она была гордостью всех Богов, не только мужа Яргала. Эфлайтия была прекрасна и ликом, и сердцем. И Боги не колебались. Яргал послал шторм из прекрасных роз, чтобы показать героям, что они неправы.
Алые, как любовь, синие, словно небо, и оранжевые, словно пылающий закат розы терзали героев своими шипами. Почти обнаженные женщины стонали и рыдали от боли, а доспехи героев легко пробивались невероятно острыми шипами.
И тогда в местах уколов просачивалась кровь. Черная, как уголь жижа стекала по золоченым доспехам. Герои свирепели в яростном оскале, но были бессильны. Алое торнадо охватило Валгаллу, дрожало небо, и осыпались лепестки роз. Бессчётные миллиарды этих лепестков устилали подножие башни. Самой великой, но самой низменной, что была, есть и будет. Так говорили Боги, глядя на этот шторм.
Герои нашли выход. Они попрятались в башне, а все проходы и проемы заставили статуями. Так, что ни один шип не смог достать их. Многие женщины были брошены героями и истерзаны шипами прекрасных роз. Но в самом же храме всего оставалось в достатке: и дев, и еды, и питья. Кровь побежала по стенам, смывая всю многовековую гниль, которая не видна издалека. Она кипела в лучах солнца, смешивалась с розами и все бежала. Вниз, вниз, вниз. А потом потекли зеленые и серые реки, и снова все стало как прежде. Начал забываться тот шторм. Герои вышли наружу, вышел и Никандр.
Молодой герой одним из первых ступил на вершину башни. Шторм закончился много веков назад, и Никандр знал: теперь нечего опасаться его. Следом за ним потянулись герои. Вся площадка на вершине была устлана погибшими от времени розами. Это чудо, сотворенное богами, тоже не было вечным. Ничто не вечно. Герои брали эти цветы, делали короны себе и женщинам. Надев короны из засохших роз, они тут же приняли прыгать, танцевать, смеяться. О, как же нелепо и жалко это выглядело! Одни хватали женщина прямо здесь, пред ликом Богов, вторые плясали, как обезумевшие, третьи пели песни, полные насмешки и презрения. Никандр не относился ни к кому из них. И когда один из его самых близких братьев спросил его, Никандр не знал, что ответить.
– Тебе что, нет дела до нас? Что с тобой? Разве ты не рад нашему освобождению? – спрашивал Гладис.
Ответа не последовало, и герой отошел, чтобы присоединиться к торжествующим. Никандр же просто стоял и не понимал, что делать. С одной стороны, он должен был пойти к братьям, ведь он часть их легиона героев. Но с другой, он не мог сделать этого, ведь что-то подсказывало, что это неправильно.
Никандр всмотрелся вниз. Там был туман, однако герой видел сквозь него, как не видел ни один из его братьев. Он видел прекрасные моря, реки и озера, полные лазурных вод, видел богатые леса и цветущие поля, видел бессмертный танец природы, ее величие. Он мог рассмотреть все, до чего не было дела его братьям. И тут он заметил нечто невероятное: армию, посланную богами, чтобы свергнуть героев.
Пляшущим на вершине Валгаллы тысячам тысяч героев не было дела ни до чего, кроме удовольствий. Никандр пытался показать им легион внизу, но они лишь приглашали его присоединиться к торжеству. Множество тысяч воинов двигалось на храм. Они пели песню. И лишь когда армия была у башни, герои услышали пение.
Воздух тут же наполнился криками ярости и удивления. Герои спешили вниз, чтобы сразиться с врагом. Две армии встретились внизу: героев и воинов.
Герои были вооружены самыми острыми и прочными, словно идеальная ложь, мечами, секирами, копьями, луками, кинжалами и щитами. На них были блестящие и украшенные драгоценными камнями доспехи. Братья Никандра казались непобедимыми, воины же выглядели очень… просто.
Только перед самим боем Никандр заметил, что враг их не имел доспехов, а вооружен был обычными мечами, сделанными из стали и серебра. Воинов было мало, раз в пять меньше, чем героев. Но Никандр не видел страха в их глазах. И тогда предводитель героев, Федралай закричал:
– Вас послали Боги? Так отправляйтесь же к ним!
Он смеялся, и вместе с ним смеялись тысячи тысяч. Воины молчали, обнажая свои мечи. Герои стали окружать их огромным кольцом, ведь их было больше во много раз. Враг стоял насмерть, герои стремились уничтожить всех. И тогда началось.
Огромное кольцо сжалось на шее армии воинов. Им не было куда деться, герои это понимали. Никандр убил несколько десятков, хотя и не хотел этого. Но он часть Валгаллы, часть братства героев. Кровь пылала в оранжевых лучах. Никто не кричал и не стонал. Никто не сдался, не был взят в плен. Мир героев. Мир воинов.
И когда каркнул ворон, битва была окончена. В ликовании, которое нельзя описать словами, герои вернулись в Валгаллу и продолжили пир.
Боги рассвирепели пуще прежнего. Эфлайтия больше всех не могла смотреть на происходящее. Гам мешал ей сочинять поэмы, смех и стоны перебивали прекрасные звуки музыки, а ругательства и вовсе приводили ее в состояние глубокого расстройства. Валгалла была отвратительным источником зловония и грязи под бесконечным храмом Богов. Тогда Яргал объявил, что герои – никакие не герои вовсе. Что они не достойны пировать на костях павших воинов. Что кровь их черна и души полны подлости и трусости. Проклятие было настолько сильным, что в миг все статуи в Валгалле рассыпались в пыль, золотые доспехи героев развалились, облачая их истинную сущность. Блеск померк, блюда стали полны червей и жуков, женщины казались уродливыми и глупыми в тени и при свете. Все это привело героев в ярость, какой не знали стены Валгаллы. С небывалым усердием они возвели новые статуи, выковали доспехи. Женщины их накрыли столы и разукрасили стены. Не будучи женами, они обучились новому мастерству соблазнения, уже не казались такими страшными. Однако все, что сделали герои, не было даже наполовину таким роскошным, как раньше. Федралай же решил в ответ оскорбить Богов. Он позвал совет из одиннадцати героев. Вместе они спланировали праздник «Цветного Бога».
Тысяча тысяч героев отвлеклась от пира, чтобы возвести статую Яргалу, самую большую в Валгалле. Когда работа была закончена, статую поставили на вершине башни. Работа была таких размеров, что ее видели и на земле, и на небе. Никандр не одобрял этого. Вместе с сотней таких же, как он сам, Никандр заперся в нижнем зале, чтобы не видеть и не слышать ничего. Но гам ликующих женщин и кричащих мужчин был слышен повсюду в мире. Стены же Валгаллы словно впитывали его и разносили по всей башне. Тысяча тысяч без сотни собралась на вершине, огромной каменной площадке, край которой терялся из виду.
Обнаженные женщины плясали, мужчины бились за них здесь же. Они хватали женщин прямо у ног статуи Яргала, бросали к подножию кости и обливали изваяние вином. Закат незаметно опустился на поля, леса, горы и озера внизу. Но здесь же, на вершине, всегда царил туман, не было ни дня, ни ночи. А потом Федралай принес краски разных цветов и объявили о финальной части праздника.
– Братья мои! – кричал он, подняв свой меч. – Миллионы миллионов лет мы правили здесь. Мы – герои, получившие славу и вечное блаженство за храбрость и честь в боях. Не Боги дали нам Валгаллу, и не им забирать ее у нас. Так покажем, что мы никому не подчиняемся и ни перед кем не склонимся!
Торжествующий рев тысячи тысяч возвестил о начале окончательной стадии. Облака окутали вершину башни, и не видно было яростных глаз Яргала. Каждый желал разукрасить Бога, бросить в него немного краски. Разноцветная жидкость лилась отовсюду, так продолжалось много часов, пока краска не закончилась. Статуя теперь была зелено-желтая, ало-малиновая, синяя, красная, фиолетовая и черная. Герои и их женщины смеялись, тыкая в Бога пальцами.
Во Дворце Богов в это время проходил совет. Боги решали множество вопросов. Но вдруг Эфлайтия, чей слух был самым тонким, услышала гогот и крики. Звуки становились все сильнее, теперь уже каждый из Богов слышал их. Смрад доносился волшебным ветром до самого Дворца. И когда из глаз Эфлайтии, которая привыкла творить красоту и внимать лишь ей, потекли слезы, терпение ее мужа и верховного Бога Яргала лопнуло.
Боги существовали вечность, и просуществуют еще вечность вечностей. Они знали больше героев и воинов. На самом деле герои никогда не сражались. Когда-то один из великих воинов, Федралай поднял восстание и захватил замок, оплот единого королевства мира, храбро оборонявших народ. После падения замка и начала бесконечно долгой эпохи «героев» королевство развалилось, и войны поглотили мир. Но это уже другая история. Федралай же еще в эпоху мира желал взять власть в свои руки. Он был обычным, но очень богатым земледельцем. Неведомо, как он смог собрать армию из тысячи тысяч воинов. Федралай бился тридцать три года и, наконец, все стражи замка были повержены. Армия предателя, убившего своего короля, захватила замок. Вскоре был найден святой источник, который прежний король хранил, как прекрасный дар Богов. Это был источник вдохновения, счастья и надежды, который принадлежал всей стране. Каждый, в том числе и Федралай, мог прийти и выпить из источника.
Когда замок был захвачен, Федралай был уже почти стар. Он был болен, и не мог иметь детей. Поэтому новый король решил рискнуть. Он разрушил источник и прыгнул в лазурную воду с головой. За ним прыгнули и тысячи тысяч его соратников, которые сражались в войне. Конечно же все утонули, но души их не отправились ни в ад, ни в рай. Они не могли это сделать.
От такого кощунства, богохульства и предательства Боги пришли в ярость. Они спустились и разрушили весь замок, оставив только башню, затопленную священной водой. Боги боялись, что освободившийся поток накроет весь мир и потому не тронули башню. Они лишь прокляли Федралая и его людей, обрекая их на вечное скитание в виде призраков.
Но все получилось не так, как планировали Боги. Федралай смог возродиться благодаря священной воде. Вслед за ним поднялись и его люди. Башня начала расти и возвысилась почти до самых небес. Вода источника позеленела и в ней больше не пели нимфы. Федралай назвал себя и своих людей героями, а башню – Валгаллой. Вместе они пировали и пели о своей величии и победах.
Все народы были обречены подчиняться новым «полубогам-полугероям». Они работали день и ночь, только чтобы герои чувствовали себя хорошо, и у них всегда всего было в достатке: вина, еды и женщин. Было среди народов много воинов, но ни один из них не отважился бы пойти против Валгаллы. Ведь то, что умерло, убить нельзя.
Все это Боги помнили, все это случилось у подножия Дворца. И теперь Яргал призвал всех. Боги спустились, чтобы положить этому конец.
Прошел день, два. Прошел месяц и год. На небесах же прошел всего миг, а цветная статуя все еще находилась на вершине башни.
Никандр вышел из своего убежища. Он решил покинуть Валгаллу раз и навсегда. Без проклятой воды и ауры этого места он, быть может, станет смертным. Ну и пусть. Он не останется здесь.
Когда Валгалла осталась на несколько миль позади, Никандр обернулся. Страх сковал его сердце, Никандр не мог поверить, что уходит. «А что, если братья решат отомстить ему за предательство? И насколько это страшно: умереть?» Никандр смотрел на башню. Его одолевали сомнения.
А потом он повернул назад. «Я сумею убедить их попросить прощения, или хотя бы умерить свой пыл» – оправдывал он свое возвращение.
Едва нога Никандра ступила на каменный пол Валгаллы, загремело в небесах. Теперь не было ни войск, ни урагана из роз. Шторм гораздо более древний, сильный и великий приближался к Валгалле.
Красная вспышка озарила небо. Бордовые, как кровь, и фиолетовые, как мистический ужас, волны покатились по небу, но пирующие не слышали и не видели ничего, кроме вина, мяса, и сладких речей женщин. Лишь когда Валгалла задрожала, когда картины посыпались со стен, когда статуи взорвались, а женщины испуганно завизжали, тогда спохватились мужчины, называвшие себя героями. Слишком поздно. Яргал уже опускал свой штормовой меч на жалкое подобие величия, сотворенное людьми из-за гордости, тщеславия и презрения.
Тысяча молний била в стены, и те трескались и осыпались. Горящие камни падали с неба. Сама земля сотрясала Валгаллу. Океан вышел из берегов. Ветер был так силен, что башня шаталась под его натиском. Яргал первым вошел в Валгаллу. Выбежавший герой заметался, увидев Бога. Страх, паника и дикий ужас – все, что было в его глазах. Ни капли вины. Взмах меча Яргала разорвал героя на части, словно соломинку, отправив истерзанную душу прямиком в ад. За Яргалом последовали другие Боги.
Когда Боги вошли в главный зал, там царил хаос. От былой храбрости и тщеславия героев не осталось и следа. Доспехи их взрывались, разбрасывая тех, кто их носил, по стенам. Огонь пожирал героев живьем, ошейники из цветов душили женщин, обрушавшиеся стены давили всех подряд. Осколки льда разрывали плоть бежавших, статуи оживали и убивали тех, кому принадлежали. Тысячи змей выползали из мисок с едой и жалили, кусали, проглатывали. Змеи росли и множились, скоро им не было числа. Гадины, удавы, кобры, черные мамбы и ехидны кишели повсюду. Они поднимали свои головы, пытаясь убить всякого, кто бежал или стоял на месте. Яргал стоял и смотрел. Смотрели и остальные Боги.
Когда пол под Яргалом провалился, летящий огонь подхватил его и понес над землей. Ни одного героя не оставили Боги в живых. Если их можно было назвать живыми…
Много веков прошло, прежде чем осела пыль разрушенной башни. Все до последнего герои были убиты, множество воинов и народов умерли от пыли и обломков, накрывших их. Народы стали строить мир заново. Точнее те, кто остался от этих народов. Они-то уж запомнили, как терпеливы и как яростны могут быть боги. Но люди склонны быстро забывать уроки истории…
Дворцы, храмы, крепости и города красивее прежних когда-нибудь вновь будут возведены. Но два воина решили построить кое-что иное. Наслушавшись песней о Шторме Богов, они мечтали возродить Валгаллу, чтобы стать героями. Эти два воина нашли многих, кто последовал за ними. И вновь одни стали строить города и храмы, а вторые башню настолько высокую, что она терялась бы в облаках. Что Боги бы свирепели от такого тщеславия. Чтобы все повторилось вновь.
Неведомы имена, но может быть, мир еще узнает их. Имена строителей городов или башен. Имена героев или предателей. Имена богатых или бедных. Имен тысячи тысяч…
Но когда вновь придут Боги, они не станут спрашивать имен. Цикл бесконечен, но шторм – это то, что начинает новый виток времени. Шторм Богов или людей.
Сентябрь-октябрь 2015