Слова отца привели Диму в ярость.
– Ну, пап! – закричал мальчик, едва сдерживаясь от того, чтобы не заплакать.
– Ничего не хочу слышать, – твердо произнес отец. – Мы едем всей семьей, а ты как раз относишься к ней.
Еще немного пошагав по комнате то в один, то в другой конец, Дима все же был вынужден пройти по длинному коридору, спуститься в подъезд и сесть в машину. И все ради того, чтобы съездить в деревню к бабушке и дедушке. Целый день ради такой глупости!
Самое обидное было то, что в присутствии Димы там не было никакого смысла. А ведь он пообещал другу Егору, что придет к нему в гости. Егору купили новый компьютер и вместе мальчики хотели «протестировать» его. Но, похоже, все планы катились в никуда. Вместо веселого вечера с друзьями Дима будет скучать в деревне.
Отец открыл двери в машине, высоком черном «citroen». Потом он вспомнил, что забыл дома кошелек. Перекинувшись с мамой парой нехороших слов, он заспешил в сторону подъезда, чтобы вновь подняться на пятый этаж. Вроде бы как семья никуда не спешила, но забытые вещи и процесс ожидания всегда бесили маму, особенно, если это случалось по вине отца. Машина была выше мальчика и очень ему нравилась, но сейчас он не хотел в нее садиться. Отец купил эту крутую тачку в прошлом году, новенькую, с завода. Мама сидела на переднем пассажирском сидении и молча разглядывала чужие машины. Дима плюхнулся на заднее.
Когда мальчик пожаловался на свою «несчастную долю», мама перестала изучать парковку и повернулась к нему.
– Чего ты хочешь, остаться дома? – грозно спросила она. Кажется, ответ был очевидным, но все равно это ничего не меняло. – Разве ты не знаешь, что каждый год первое мая мы празднуем у родителей, твоих дедушки с бабушкой? И твоя сестра тоже поехала бы, если бы была дома. Так что не ной.
– Но я хотел сходить к Егору, я уже пообещал…
Дима сам не понимал, зачем пытается уговорить маму. Это было бесполезно. Все давно решено.
– Сходишь завтра, а сейчас сиди и не ной, – как отрезала мама.
– Но завтра понедельник, а вечером можно только на пару часов, – канючил Дима.
Гневный взгляд оборвал его мольбу. Мама повернулась обратно, ее белые кудри гневно качнулись.
Дима горестно вздохнул. Как хорошо Вике, она студентка третьего курса, учится в Минске. Сегодня выходной, и Вика, скорее всего, пойдет гулять вместе с друзьями. А Дима – пятиклассник, который живет в Пинске с родителями и мечтает стать как Вика, свободным.
Мама была молодой и красивой. Глаза ярко-зеленого цвета, практически нетронутые временем ровные черты лица, окрашенные в белый цвет волосы. Мама была по природе шатенкой, но утверждала, что белый ей идет больше. Наверное, так и есть. Высокая, а на каблуках даже выше папы, она была самой красивой из всех мам, но, правда, очень часто злилась, даже по пустякам. Папа иногда смеялся, говоря, что в гневе она еще прекраснее.
Вскоре послышались шаги. Это папа возвращался. Молча он сел в машину, завел двигатель, и затем «citroen» тронулся с места. Сначала медленно, объезжая другие машины на парковке, а вот уже он летит по широкой двухполосной дороге. Очень скоро Дима увидел окраину города, замелькали деревья, поляны и водоемы. Природа весной оживает. Так говорят взрослые. Но для Димы все закончилось еще утром, когда отец торжественно объявил о планах на день. Мальчик с недовольным видом откинулся на сиденье и уставился прямо перед собой.
Родители что-то обсуждали, Дима же планировал завтрашний вечер. Во вторник у него шесть уроков, а значит, будет еще три-четыре часа на то, чтобы сходить к Егору. Ежедневно Дима должен возвращаться домой к восьми. Нечестное правило.
Предавшись размышлениям, мальчик не сразу понял, что они уже почти приехали к бабушке с дедушкой. От города до этого глухого места было километров двадцать. И вот уже старые, обветшалые, либо и вовсе пустующие дома можно было увидеть за окном. Попадались, конечно, и более-менее новые, окрашенные и ухоженные, но в очень небольшом количестве.
Одна длинная улица, предпоследний справа дом. За несколько лет Дима уже идеально помнил, где живут родители его мамы. Машина остановилась, папа вышел первым и открыл маме двери. Потом он взял пакеты с продуктами, сколько мог. Дима так и остался сидеть сзади.
Мама тоже вышла, стала озираться вокруг, улыбнулась.
– Все так же, как и полгода назад. А ты не хотел ехать, Дима. А ведь весной здесь даже красивее, – заключила она.
Папа хотел было что-то сказать, но воздержался, чтобы не раздражать маму. Он тоже не хотел ехать, утром едва не случился скандал. Папа утверждал, что бизнесмен работает двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю, и нужно заскочить всего на пару часов. Мама кричала, что давно не была у родителей, что муж ее не любит, а тещу и тестя не уважает. Кричала, что они поедут на целый день, при этом папа не будет все время сидеть, пялясь в ноутбук или периодмчески разговаривая по телефону.
– А тишина какая, спокойствие, – наслаждалась мама.
– Может, поможешь мне занести вещи в дом? – обратился папа к Диме.
– Занеси сам, – выпалил мальчик.
Получив хорошую затрещину и мысленно помянув всех нехорошими словами, Дима все же вылез на ничем не мощеную гравийную дорогу и отнес в дом пару легких пакетов.
Навстречу уже спешила радостная бабушка Валя.
– Как здорово, что вы приехали, – протягивала она руки, обнимая сначала Диму, затем маму Иру, а потом и папу. Бабушке был шестьдесят один год, но когда она улыбалась, то выглядела лет на десять моложе. Следом вышел и дедушка Игнат. Дима очень мало общался с дедушкой, да и тот был не очень разговорчив, все думал о чем-то своем. Мальчик знал только, что дедушка на семь лет старше бабушки и умеет играть на скрипке. Точнее умел, потому что сейчас его руки уже не работают так, как раньше, и музыка не льется.
Бабушка вся светилась от счастья, приглашая всех в дом. Она тут же заботливо выдала Диме целый пакет со сладостями, но мама в мгновение ока отобрала их, сказав, что обед в первую очередь. Но Диме и не хотелось, ему ничего не хотелось кроме одного: пойти к другу и поиграть на новеньком компьютере.
Бабушка и дедушка жили в большом доме, обложенном белым кирпичом. Двор был огромный, справа от дома. Сам дом стоял к дороге торцом, на повороте, ведь за ним, с другой, левой стороны, тоже была дорога. Только деревня там заканчивалась, начиналось поле, за которым был лес. Немного правее двора расположен огород, дальше баня, сад. Больше всего здесь Диме нравилась красивая разноцветная беседка, что была в саду, возле мангала. Беседка была просторная, с удобными, окрашенными в оранжевый и сиреневый цвета скамейками. Еще там был стол овальной формы, очень длинный и вытянутый. Вид из беседки был превосходный, в детстве больше всего мальчику нравилось бросать оттуда в пруд камни. Пруд кстати был небольшим и ухоженным, круглой формы. Беседку высотой в четыре метра дедушка построил сам.
Дима сновал то туда, то сюда по коридору, комнатам, двору, не зная, чем заняться. Мальчик удивлялся, как всего три человека способны создать такой хаос. Папа таскал пакеты то на кухню, то в комнату под внезапные и очень изменчивые команды мамы. Бабушка причитала, зачем родители потратили там много денег на продукты, ведь у нее все почти есть. Мама указывала папе и бабушке, что сделать, а что нет, куда передвинуть стол или даже как приготовить бутерброды. У бабушки уже много блюд было готово, и мама позвала Диму, чтобы тот помог накрыть стол к обеду. Папа тащил шкаф, когда полка каким-то образом сорвалась и острым концом ударила его по ноге. Он запрыгал на одной под ругань уже оказавшейся рядом мамы. Дима случайно разбил одну из тарелок, когда решил занести все сразу, и тоже отхватил свою порцию негатива. Еще повезло, что удалось удержать остальные тарелки. Дедушка устало и даже как-то грустно молча смотрел на все это, а затем пошел курить на улицу.
– Ты взял фотоаппарат? – спросила мама. – Я хочу сделать несколько снимков вечером.
– Нет, – произнес Дима.
– А разве я тебе не говорила положить в сумку? – разозлилась мама.
– Это было утром. Потом ты сказала, что не нужно.
– Последний раз я попросила тебя перед отъездом. Неужели сложно запомнить?
Дима не знал, что и сказать. То положи, то убери! Это нечестно, обвинять его! Пусть бы сама взяла. Дима подумал, что все в этом мире нечестно.
– Ну и олухи эти мужчины, – ругалась мама, – вот я лично все помню. А вас попросишь… один кошелек забыл, второй фотоаппарат.
Дима остался расставлять тарелки на круглом столе в большой комнате. Он специально задержался, ожидая, когда мама уйдет. Теперь все, кто мог бы ему помешать, на кухне. А значит, путь свободен.
Прошмыгнув по длинному коридору мимо полуоткрытых кухонных дверей, Дима вышел на улицу. Дед Игнат задумчиво курил на лавочке у дома, но не сказал ни слова, когда мальчик выбежал на дорогу и зашагал в сторону леса.
Было еще одно место в этой деревне, которое очень нравилось Диме. Это был ручеек, бежавший в лесу. Он недалеко, стоило пройти буквально километр от дома, и ты на месте.
Вокруг пели птицы, солнце посылало на землю нежные лучи, легкий ветерок дул в спину. Было тепло, и Дима здорово себя чувствовал даже в одной рубашке. Он шагал все дальше и дальше по широкой грунтовой полосе, пока не услышал радующее ухо журчание. Небольшая труба была проложена через дорогу. Мальчик свернул направо и пошел вдоль ручейка, который теперь был метр в ширину. Здесь не глубоко, если стать в любое место, то будет максимум по колено. Так, по крайней мере, думал Дима.
Он остановился на небольшой поляне, где все так же звонко щебетали птицы, а ручеек делал небольшой поворот и затем впадал в реку. А вот река было уже глубокая, с быстрым течением. Она убегала вглубь леса, захватывая в себя дальше все новые и новые ручейки. Река вскоре терялась из виду, а лес был таким, что идти вдоль реки представлялось весьма сложным испытанием. Наклонённые над водой стволы с нависающими ветками, изобилие кустарников и опасный крутой берег делали проход почти невозможным.
Находиться здесь было просто чудесно. Настоящая весна наступает лишь в конце апреля или начале мая, когда снега уже давно нет, а солнце согрело землю. Когда земля высохла, в ней рождается новая жизнь, а в высоком небе щебечут птицы на своем, непонятном для человека языке. Когда день становиться длиннее, а ночи теплее. Дима любил природу, любил бывать в лесу, чаще всего один. Он мог молча часами смотреть на реку, как она вовлекает лазурные ручейки в свои берега. Словно жизнь, захватывающая все новые и новые потоки. Одинокий ручеек гибнет, но поток владеет огромной силой стихии.
Дима просидел, наверное, час, вслушиваясь в звучание природы. Он не знал, что за птицы пели, но трели были превосходными. Мальчик поднялся с поваленного дерева, на котором сидел, и пошел вдоль ручейка. Не доходя до того места, где ручеек впадал в реку, он повернул налево, вглубь леса. Дима никогда раньше этого не делал, но теперь ведь он уже почти взрослый. Ему десять лет, а значит, можно сделать то, на что раньше не решался.
Где-то ползком, где-то напролом Дима пробрался через заросли и оказался возле самой реки, которая бежала справа от него. Перед глазами появилась крошечная полянка, а там, в дальнем краю поляны начиналась тропинка. Мальчик пошел по ней.
Тропинка петляла, словно маленькая змейка, понемногу отдаляясь от реки. Она имела повороты, много развилок. Дима пошел налево, затем направо… а может снова налево? И вот мальчик уже не слышал реки, пение птиц стало более отдаленным. Дима хотел было вернуться, но что-то заинтересовало его.
Свет почти не проникал на эту дорожку, хотя и был где-то полдень. А впереди сплелись два дерева, образовывая необычную арку. За ними солнечный свет. Дима пошел туда и оказался на круглой освещенной поляне. Она была широкая, метров сто в диаметре. Но самым красивым, необычным был дуб в центре поляны. Его толстые корни тут и там торчали вокруг. Широкие ветви нависали над деревьями по контуру поляны. Без единого листочка, но начало возрождению дерева было положено. Скоро оно вновь позеленеет, станет еще красивее.
Дима подошел к дубу. Ствол дуба был таким широким, что Дима смог бы обхватить его только с тремя своими друзьями. «Смогу ли я прийти сюда, когда поляна расцветет?», – подумал Дима.
Мальчик обошел дерево несколько раз. Огненное кольцо солнечного света окружало дерево, и со всех сторон лес был почти одинаковым. Даже дорожки уходили в лес одинаково, по одной с каждой стороны света, и по одной между ними. Всего дорожек было восемь. Да уж, поляна было очень необычная, словно бы магическая. Мальчик даже вообразил, что место создано искусственно, но заброшено уже много веков. А раньше здесь совершались какие-нибудь ритуалы. Удивительно было еще и то, что между дубом и лесом на поляне не было ни одного деревца. Лишь вялая прошлогодняя трава. Дима как-то даже захотел забраться на верхушку дерева, но едва он полез, как сразу же сполз вниз, не поднявшись и на два метра. Дуб был слишком неприступен, нижняя ветвь находилась метрах в семи от земли, просто так туда не забраться. Дима представил, как с дуба видно весь лес вокруг, дорогу, реку, может быть, даже деревню.
Прошло не так уж и много времени, когда Дима решил пойти домой. Он свернул на тропинку и, оглянувшись на словно бы волшебное дерево последний раз, зашагал в сторону реки.
Где-то через километр и четыре поворота птицы снова зачирикали, защебетали, вдали послышался шум воды. «Как-то рано, что-то тут не так», – подумал Дима. Мальчик вышел к реке в незнакомом месте. Настолько незнакомом, что он даже испугался, поняв, что заблудился.
Хоть темнеет в начале мая и поздно, сумерки уже опускались на землю, когда мальчик, уставший, грязный и мокрый, наконец-то, вывалился на дорогу. Дима долго блуждал по кривым и бесконечным тропинкам, пытаясь вернуться назад. Солнце изменило свое местоположение, вот он и перепутал дорожку, когда уходил с поляны. Сначала он хотел выйти обратно к поляне, но это сделать не получалось. Дима забрел в какой-то сосновый лес, пока не оказался на широком поле, граничащем с рекой. Вдали пыхтел одинокий трактор, мальчик вошел в реку по колено и брел против течения. Затем были еще дорожки, поляны и бесконечные скитания по обители природы. Дима понял, что еще раз сглупил, когда не вышел к трактору. Так он был бы намного раньше на какой-то лесной дороге, ну или хотя бы точно знал, куда идти. Знакомое упавшее дерево заставило его чуть ли не подпрыгнуть от счастья.
Машины все так же была припаркована на дороге возле дома. В кухне горел свет. Дима подошел сначала к деревянной калитке. Теперь он вдруг обратил внимание, какая она красивая, бежевого цвета и с узорами. Забор был тоже деревянный, он окружал дом и двор почти со всех сторон. Кроме той стороны, где был пруд.
Дима вошел во двор, почти подошел к входной двери, но тут услышал шаги. Мальчик отбежал за угол и затаился, чуть выглянув. На дворе зажегся свет, а затем вышел папа.
– Фонарик, фонарик возьми, – послышался голос бабушки.
Папа взял фонарик и заспешил на дорогу. Через полминуты завелся двигатель и машина укатила в сторону леса.
Бабушка что-то пробормотала, перекрестилась и вошла в дом. Свет снова погас. Форточка в кухонном окне была приоткрыта как раз там, где за углом спрятался Дима. Можно было слышать два голоса: мамы и бабушки. Они видимо только что пришли на кухню, продолжая свой разговор.
– А ведь такой талантливый мальчик, – в голосе мамы смешались расстройство, усталость и гнев. – Сколько раз побеждал в теннисе по городу. Но ведь никогда меня не слушает. Я его то на секцию запишу, то в кружок какой, а ему лишь бы ерундой заниматься. Учитель физики специально со мной встречался, поговорить о Диме. По его словам, такого одаренного, но безразличного к учебе и ленивого ребенка он видит впервые. Мужчине седьмой десяток, уж он-то знает.
Мама замолчала, кажется, даже всхлипнула.
– Ну, тише, тише, – успокаивала бабушка, – найдется наш мальчик, найдется, не переживай.
Затем голоса стали тише, двери хлопнули.
Диме было стыдно не только за то, что он сбежал, доставив всем столько хлопот. Ему было стыдно еще и за свой страх, боязнь войти в дом, где мама обрушит на него всю свою ярость и расстройство одновременно. Он понял это, но заставил себя выйти из-за угла и вдруг… оторопел.
Дом был в форме буквы «Г», причем большой угол смотрел на дорогу. А у внутреннего стыка двух стен было дерево, на фоне которого можно было не заметить человека, тихо сидящего на скамейке. И вот теперь Дима заметил маленький красный уголек сигареты. Мальчик понял, что все это время дедушка курил и наблюдал.
Прошло несколько секунд неловкого молчания. Дедушка почти невидимой тенью сидел, посасывая сигарету, Дима застыл метрах в пяти от него. «Сейчас начнется», – вздохнул Дима. Но ошибся.
Дедушка не стал стыдить или ругать его. Он даже не спросил, где мальчик был. В прекрасной вечерней тишине дедушка произнес:
– Дима, я буду ждать тебя в беседке через пять минут. А сейчас мне нужно позвонить твоему отцу, чтобы он не бродил по лесу всю ночь.
Сказав это, он, встал и побрел к входу. Дима постоял немного в темноте, направился в сторону пруда.
Было уже довольно прохладно, мальчик забрался в дальний угол, что возле окна. Так и сидел он, глядя на пруд, пока не пришел дедушка. Дед Игнат молча протянул ему куртку и уселся рядом. Дима оделся, продолжая высматривать что-то в темноте.
– Еще под вечер мама всю деревню обегала, а папа часа два бродил по лесу, искал тебя, пока не начало смеркаться. И искал бы всю ночь. Ты понимаешь, что поступил неправильно, Дима?
Дедушка смотрел на внука. Дима же позволил себе лишь короткий взгляд, после чего снова отвел глаза. Ему не хотелось чтения морали. И одновременно было стыдно.
– У нас не так много времени, его никогда не бывало много, – почти прошептал дедушка и добавил, – скоро приедет твой отец. Я сказал только ему, чтобы не бродил там один по лесу. Позвонил и сказал. Мама и бабушка не знают, мы можем поговорить.
– Он очень злился? – спросил Дима.
Дедушка улыбнулся, это было видно даже в темноте. Дима не совсем понимал, что означает это улыбка.
– Он неимоверно обрадовался, вот что важно. Ты не бойся. Сегодня тебе, наверное, будет стыдно, может быть даже больно. Но боль всегда проходит, без нее нет жизни. Боль – это то, что подтверждает факт жизни, защищает человека от смерти, а порой и делает его лучше. Но зато, когда она проходит, новые надежды открываются перед тобой, ты понимаешь, что теперь чувствуешь себя лучше, а сделать способен гораздо больше, чем прежде. Это как очень долго бежать. Вскоре станет невыносимо, но зато в следующий раз сможешь больше.
Дима подумал, что должен что-то сказать, но не находил ни слов оправдания, ни каких-либо других.
– Дима, о чем ты мечтаешь? – вдруг спросил дедушка.
Мальчик задумался. А и вправду, о чем? Наверное, он хотел бы очень многое, но… чтобы мечтать.
– Я хочу новый компьютер, как у друга, или даже лучше.
– И как ты думаешь, что нужно сделать для того, чтобы мечта исполнилась?
– Папа обещал подарить мне его, если я закончу год на восемь баллов.
Дедушка вновь улыбнулся.
– Почему ты не куришь сейчас, как обычно? – попытался перевести тему Дима.
– Потому что я разговариваю с тобой. Незачем тебе вдыхать этот яд. Себя я давно уже погубил, но ты, – дедушка указал на Диму пальцем, – ты только начинаешь свою дорогу. Многие ответы на вопросы для тебя закрыты, еще больше вопросов не задано, но скоро ты подрастешь и узнаешь жизнь. И вот тогда это будет твоя первая ошибка. А сегодня так, пустяк. Детская шалость, я сказал бы.
Дедушка улыбнулся:
– Хотя твоя мама так не считает.
– А на какие вопросы нужно знать ответы, дедушка? – неожиданно для себя самого спросил Дима. – Ты нашел их?
Дедушка задумался, прежде чем дать ответ. Легкий ветерок заглядывал в беседку, но Диме в куртке было тепло. Полумесяц парил в небе, а в пруду негромко квакали лягушки.
– Вопросы эти уже стали мне почти безразличны. И их много, очень много. Наверное, самый больной, это вопрос о том, чего же я все-таки хотел всю свою жизнь.
– А о чем ты мечтал, или мечтаешь сейчас?
– О, о многом, очень многом. Как и ты, я же вижу. Но мечтать и стремиться – это разные вещи. Грезы красивы, но сидя на одном месте, человек с таким же успехом может осуществить их, как взять молнию с неба.
Когда-то я мечтал обо всем на свете: богатстве и славе, любви и красивой жене, творчестве и признании. Я желал быть сильным, умным, любимым и успешным. Но когда понял, что по-настоящему могу выбрать лишь что-то одно, было уже поздно. Я стал слабым, разум мой притупляется, успеха я так и не видел. Разве что наша с Валюшей любовь навсегда останется при нас. Только здесь я могу быть счастливым, и только это чувство все еще держит меня на земле. Но какой человек не хочет большего? Особенно в молодости, и скоро ты это почувствуешь. Грезы будут шуметь у тебя в голове, мечты покажутся легкодостижимыми, а шторм будет рвать душу. Он близко, этот шторм. Но обуздавший его получает все.
Диме вдруг показалось, что дедушка не так уж и стар. Если стар, то лишь внешне, физически. Похудевший, осунувшийся, с тонкой линией седины, он все еще выглядел молодо, а глаза его светились. Даже в темноте.
– Бабушка часто рассказывала, как ты играл на скрепке. Она и сейчас у тебя?
– Да, когда-то умел я очень много. Но я не стал лучшим, грезы отгремели, а я остался с разбитым инструментом, и сам разбитый. Нет давно моей скрипки. Ты Дима, конечно же, не знаешь, что такое ностальгия, сожаление об упущенных возможностях, тоска. Может, я никогда не ставил любовь на первое место… кажется, сейчас все бы сделал иначе. Но зачем убиваться, когда уже поздно? Ты талантливый мальчик, Дима. Так зачем же попусту растрачивать себя? Учись учиться, трудиться и любить. Учись чувствовать боль из-за того, кого или что любишь. Учись побеждать себя и других.
– Это очень сложно, бывает даже невозможно.
– Сложнее, чем ты думаешь, но нет ничего невозможного. Поверь: боль от того, что ты не добился чего-то, намного больше, чем боль от приложенных усилий. Нужно победить себя, интерес не всегда приходит сразу. Мудрость – знание того, что правильно, а что нет. И если ты понял, нужно заставить себя, пройти через боль и лишения. Лишь такой ценой дается настоящая победа, настоящее счастье.
Надейся и верь, а еще слушай родителей. Они всегда были и будут за тебя. В человеке борются страх и надежда, и эта борьба его уничтожает. Но когда приходит боль, то человек вновь становится прежним, он снова чувствует. Я имел множество возможностей, но засомневался, испугался, поленился. Я не считаю, что прожил неудачную или плохую жизнь. Я полюбил Валюшу, а сам я любим ею. Но мне невыносимо обидно. Обидно за то, что я предал мечту, когда она у меня появилась. Не повторяй моих ошибок.
Слишком поздно я осознал всю глубину своей слабости, неверия в себя. Иллюзии счастья и легкого успеха отравляли мне жизнь. Но успех, если он настоящий, не достигается легко. Покажи людям, что такое шторм, ураган внутри тебя, и тысячи ручьев восполнят и поддержат бушующий поток. Люди верят в силу, они идут за ней, ведь сила – это их смысл. И когда отгремят твои грезы, будь готов принять жизнь такой, какая она есть. Будь готов к настоящему шторму, настоящей победе.
Далекие фары осветили дорогу. И где-то там, вдалеке, остановилась машина. Месяц спрятался за облаком, показался вновь. И затих ветер, задумался дедушка. Задумался и внук.
– Не давай страху сковать сердце, иди в дом и расскажи все. Завтра наступит новый день, и ты взглянешь на него по-другому. Будь предан цели, когда поймешь, что это – твоя мечта, твое дыхание, твоя жизнь. Не обмани себя, когда придет шторм. Иди.
Была на удивление приятная погода. Словно волшебная, но реальная, интересная, но волнующая ночь. Дима шел к дому, но теперь не боялся войти в дом, рассказать все как есть. А ведь он тоже может быть сильным как поток, а не как порыв ветра. Ветер изменчив.
Почему тот дуб вырос таким большим и красивым? Многие вопросы никогда не получат своих ответов. Но верить в шторм придется. Чтобы не было жаль и обидно, когда седина очертит последний коридор жизни, где уже почти все двери заперты. Чтобы не предать мечту.
02.11.2015