Теория Маркса

                «Конечной целью моего сочинения является               
                открытие экономического закона движения               
                современного общества» К.Маркс «Капитал»

                1               

Кабинет был огромен. Сто, нет, сто двадцать квадратных метров. Окно во всю стену с видом на набережную и исполинский рабочий стол хозяина, утопавшего в кресле, по сравнению с которым, царский трон выглядел табуреткой. Чуть приоткрылась резная дверь, в кабинет вплыла секретарша. В руках поднос с чашечкой кофе лювак и коробкой зефира в шоколаде. Шикарная брюнетка – ноги от ушей,  грудь четвёртый номер - сам выбирал из двухсот претенденток. Он глаз не мог оторвать от глубокого декольте всё время, пока она приближалась к столу походкой профессиональной модели, а когда наклонилась, чтобы поставить поднос, изловчился и хлопнул по упругой ягодице. Девушка обернулась, у неё было лицо его жены!
- Веня, что ты вытворяешь, шлимазл?! – возопила любезная – Оставь в покое мою задницу и собирайся на работу, уже шесть часов.

В мгновенье ока из преуспевающего олигарха она ухитрилась превратить его обратно в русского эмигранта Вениамина Зиновьевича Маркса, зарабатывающего на жизнь вождением таксомотора в городе Сан-Хосе, штат Калифорния. Такого, дорогая, не прощают! Проклиная день знакомства, а особенно свадьбы, Веня прошаркал в ванную комнату и стал шумно умываться. Почистив зубы, он замер, глядя на себя в зеркало. Любоваться было абсолютно нечем. Глубокие залысины наступали на кудрявую чёрную шевелюру, огромный породистый нос грустно загибался к земле, беспросветная тоска в больших карих глазах навыкате. Типичный еврей-неудачник, шлимазл, как верно подметила любящая супруга Фрида.
Мама часто говорила, что он – копия отец. С этим полумифическим персонажем Веня знаком не был. Семейное предание, не выдерживавшее, впрочем, никакой критики, гласило, что папа – творец ядерного щита страны, уехал в такой засекреченный город, куда жену-еврейку взять просто не мог. На резонный вопрос, а какой национальности был сам Зиновий Абрамович Маркс, мама неизменно отвечала: « Талант национальности не имеет!» Над кроватью матери, сколько он себя помнил, висел портрет какого-то встрёпанного мужчины со столь знакомым шнобелем, которого маленький Веня и считал утраченным родителем, он даже иногда разговаривал с ним, если матери долго не было дома. Каково же было разочарование, когда выяснилось, что он поверяет свои юношеские тайны знаменитому советскому физику и даже нобелевскому лауреату Льву Давидовичу Ландау.
 
Мама преподавала английский язык куче сорванцов в школе и единственному дома. Говорить с сыном по-русски она прекратила, как только ему исполнилось семь. Ох, как пригодились ему эти уроки здесь, в Америке. Конечно, он понимал далеко не всё, что говорили ему местные жители, их язык был очень мало похож на классический английский, зато они, без сомнения,  адекватно осознавали то, что он хотел до них донести.
Жили Марксы в однокомнатной хрущобе, предоставленной районным отделом образования, и Веня, невзирая на интеллигентское происхождение, влился в ряды дворовой шпаны. В драке толку от него было мало, он был самым юным и щуплым.  Вениамин Зиновьевич заработал авторитет другим путём. Практически во дворе его дома находился склад мороженого. Сколько было предпринято неудачных попыток добыть вожделенный продукт! Как-то вечером заведующий складом Сергей Фёдорович Матвеев – тучный мужчина лет пятидесяти обнаружил в дверях тощего черноволосого мальчика в аккуратной школьной форме.
- Слушаю вас, юноша, - язвительно хохотнул Матвеев – вы по какому вопросу?
Пионер поправил галстук и взгромоздился на стул напротив заведующего.
- Скажите, Сергей Фёдорович, сколько Вы платите за разгрузку машины с мороженым.
Мужчина оторвался от заполнения накладных и с удивлением взглянул на собеседника.
- Пять рублей, а что, ты хочешь поразгружать?
- Я хочу предложить взаимовыгодную сделку: мы с друзьями разгружаем машины, а Вы рассчитываетесь с нами мороженым на указанную Вами сумму.
Заведующий разочаровано крякнул.
- Во-первых, детский труд у нас запрещён, во-вторых, где тут моя выгода?
- Подумайте хорошо, Сергей Фёдорович, - мальчик старательно выговаривал каждое слово, чтобы донести его смысл до собеседника – Вы спишете мороженое на усушку-утруску или, как там у Вас это называется, а наряд на разгрузку выпишете на нужного Вам человека.
Сперва, Матвеев потерял дар речи, но мысль заработала интенсивно.
- Как твоя фамилия,мальчик?
- Маркс.
- Ты уверен, что не Энгельс.
- Совершенно.
- И ты отвечаешь за порядок на разгрузочных работах?
- Полностью.
Заведующий сверлил пацана взглядом, но предложение было слишком заманчивым.
- Хорошо, попробуем. Но учти, один единственный косяк, и вы вылетаете с базы.
- Я не подведу, - нахальный малец поднялся со стула и скрылся за дверью.

Ходить по стройке в одиночку было опасно, но позволяло сэкономить почти десять минут по дороге в школу и обратно. Там – то он и напоролся на засаду. Их было четверо, и все года на три-четыре старше его.  Командир банды из соседнего двора Андрюха Задорожный успел даже немного почалиться в колонии для несовершеннолетних. Силы были совершенно не равны, но Венька автоматически схватил ближайшую штакетину и изготовился к бою. Неожиданно Задорожный совершенно мирно улыбнулся.
- Вениамин, а мы к тебе с просьбой, - максимально ласково прохрипел он - Возьми и нас в бригаду по разгрузке мороженого, а то ваши дворовые уже все с ангиной слегли, а мы слюнями захлёбываемся.
Парни напряжённо ждали ответа. Венька судорожно соображал. Дело было даже не в том, что в случае отказа его со всей старательностью отметелят, сейчас он мог объединить вечно враждующие компании в самую большую и сильную команду в микрорайоне.  Кроме того он действительно непрерывно терял грузчиков  из-за болезней горла и носа. Штакетина полетела в сторону.
- Хорошо. Завтрашний вечер ваш,  но если подведёте, больше не просите даже.
- Не подведём, не сомневайся, - чуть не хором вскричали бывшие враги и по очереди крепко пожали руку благодетелю. На следующий день в восемнадцать ноль-ноль вся соседская банда была на базе и разгружала машину под чутким руководством уважаемого Вениамина Зиновьевича.

Мама уехала одновременно с ними, но поехала не в Штаты, а на историческую родину, где и продолжала преподавать английский в школе на окраине Хайфы. Как он мог поддаться на отвратительное  женское нытьё: «У этой страны нет будущего, надо уезжать и срочно!»? Видимо он всю жизнь мечтал таксовать сутки через сутки, без всякой надежды на карьерный рост и продвижение по службе. Именно для этого он окончил технический институт в родном Свердловске, аспирантуру и написал кандидатскую диссертацию, правда, так и не защитил. Не успел  Веня дать согласие на отъезд, как его привычный мирок стал проваливаться в тартарары. Квартиру продали, контейнер с мебелью и вещами, с которыми мама расстаться никак не могла, проследовал за ней в направлении маленького, но чертовски  агрессивного государства Израиль.

 Единственной связью с домом оставался сосед – завгар Лёха Ермолаев. Познакомились они при довольно пикантных обстоятельствах, вскоре после обмена  однокомнатной в центре на двушку в новом панельном доме на самой дальней окраине. Лёха с толстушкой женой и маленькой дочкой проживал этажом выше. Иногда они здоровались в лифте, но столкнулись нос к носу возле мусоропровода. Какой-то упырь ухитрился запихать в него новогоднюю ёлку. Дерево застряло, а сверху на него навалили гору мусора. Запах в подъезде начал щипать глаза, и жёны практически одновременно отправили их на устранение засора. Совместное копание в дерьме  накрепко связало этих совершенно разных людей. Лёха абсолютно «не любил» выпить и не пропускал ни единой юбки. Верная супруга Машка стоически сносила оба мелких недостатка, философски полагая, что потерять мужа легко, а нового найти сложно. Вот так и получилось, что с соседом и отвальную выпили, и в аэропорт он их отвёз на своей заслуженной «Волге».

Все бывшие друзья осудили отъезд семьи Марксов, расценив его, как бегство от трудностей и предательство интересов страны. Примерно раз в месяц Веня звонил Ермолаеву, просто поболтать о том, о сём. Вместо «здравствуй», Лёха всегда задавал один и тот же вопрос: «Ну, ты уже попробовал негритянку?» Проблем с этим в Сан-Хосе, конечно, не было, но красивые негритянки, пардон, афро-американки, существовали, видимо, только в кино. Живые экземпляры попадались исключительно жирные с огромными выпяченными по-лягушачьи губами. И каждый раз Веня был вынужден отвечать на вопрос приятеля отрицательно, чем неизменно приводил его в состояние полного недоумения. Говорили подолгу, но ни о чём, хотя оба получали несказанное удовольствие от такого общения.

Раздались длинные протяжные автомобильные гудки. Это сменщик Хулио, надо же было человека обозвать подобным образом, пригнал их общего кормильца – большой жёлтый «Шевроле» с шашечками на борту. Теперь нужно отвезти мистера Родригеса домой, попытаться подобрать какого-нибудь опаздывающего на работу гражданина до центра города, оторвать жирный рейс в аэропорт и подремать в длинной очереди охотников за вновь прибывшими пассажирами. Веня проделал все эти каждодневные операции и стал со скоростью беременной черепахи патрулировать центральные улицы. Неожиданно проснулась рация: «Шестьсот четырнадцатый, Маркс, заявка из «Хилтона», просили тебя лично». «Надеюсь, женщина?» - отшутился слегка ошарашенный водитель. «Голос женский, желаю удачи». «И тебе не хворать» - подумал Вениамин и направил машину в сторону гостиницы. Через десять минут он подал такси к центральному входу, и из-за вертящейся стеклянной двери показалась она – негритянка из кино во плоти и крови. Высокая, стройная, с копной чёрных курчавых волос, закрученных в короткую толстую коску.  Пока Венька сидел с открытым ртом, молодая женщина решительно направилась к его автомобилю, швейцар распахнул пассажирскую дверь машины. Красавица села, дверь закрылась. Маркс завёл машину и, еле ворочая языком, спросил:
- Куда едем?
Пассажирка оглядела его с головы до ног.
- Бенджамен Маркс?
- Да, это – я. Мы знакомы?
Девушка проигнорировала вопрос.
- У меня есть для тебя весьма заманчивое деловое предложение. Отвези меня туда, где можно спокойно поговорить.
Логично рассудив, что спокойно пообщаться можно только в очень людном месте, Вениамин повёл её в Бургеркинг, располагавшийся на верхнем этаже ближайшего торгового центра, усадил за свободный столик.
- Что Вам заказать?
- Клубничный шейк.
- И всё?
- Всё!
Веня усмехнулся про себя: «Видать, не привыкла дама в фастфуде питаться». Себе он набрал полноценный обед, поставил поднос на середину стола и развернул обёртку двойного чизбургера. Неожиданно американка заговорила на чистом русском языке, причём с еврейским  акцентом:
- Название Верхняя Салда тебе о чём-нибудь говорит?
Кусок чизбургера застрял во рту и никак не желал пережёвываться. После некоторой паузы Веня смог ответить, наконец:
- Говорит, конечно. Только ударение в слове Салда не на первом, а на втором слоге.
- Учту. И что находится в этом городе, тоже знаешь?
«Вот америкосы, на третьей минуте знакомства уже на «ты», никаких проблем». А вслух сказал:
- Ты что, из ЦРУ?
- С чего ты взял?
- Только ЦРУ не знает, где находится крупнейшее в мире производство титана.
Девушка улыбнулась. Боже, до чего хороша.
- Извини, я не представилась, - она протянула руку – Хелен Айверсон. Я представляю компанию «Боинг», авиапромышленность.
- Да, я что-то такое слышал.
Одновременно с этой сомнительной шуткой, Вениамин подхватил изящную ручку и, неожиданно даже для себя, поцеловал её. Хелен такой реакции явно не ожидала и долго не знала, что делать дальше, наконец, осторожно вытащила ладошку из цепких лап кавалера.
- В России начались залоговые аукционы по распродаже акций государственных предприятий. Наша компания заинтересована в приобретении максимально возможной доли в Верхнесалдинском металлургическом объединении, не всё в самолёте сделано из алюминия, но участвовать в торгах смогут только россияне. Вот это и есть твой шанс. Ты готов поехать в Россию?
«Вот так оборот! Да я бы туда пешком побежал подальше от американской мечты».
- Но для всех советских я отщепенец-эмигрант.
- Советского Союза больше нет, а в России очень любят возвращенцев. Раз люди уезжают из Штатов, значит, нет  здесь ни молочных рек, ни кисельных берегов.
- Ты здорово говоришь по-русски.
Реплика ей явно понравилась.
- Думала, не похвалишь уже. Я окончила университет в Вермонте, специализация - славистика. Нам Бродский русскую литературу преподавал.
Она сделала многозначительную паузу. Видимо, собеседник в этом месте должен был испытать некое благоговение, но поскольку данная фамилия ничего Вене не говорила, он подумал только: «Умеют же некоторые евреи пристраиваться, наверно поболе таксиста зарабатывает. Жаль, из меня педагог никакой, а то  бы я тебя учил и учил». С трудом отогнав эротические видения, Маркс вернулся к основной теме.
- Почему именно я?
- Мы просмотрели массу кандидатов. Твоё преимущество в том, что ты местный житель с высшим техническим образованием, без детей. Ну, и человек с твоей фамилией не может быть дураком, априори. Впрочем, пара достойных конкурентов у тебя есть.
- Первые два пункта мне ясны, почему «без детей» - преимущество?
- Дело в том, что я, как куратор от спонсирующей организации, должна находиться рядом с избранным нами кандидатом. Процесс скупки акций может затянуться. Чтобы не зависеть от виз, я стану женой нашего доверенного лица. Наличие детей обычно укрепляет семью. Вот ты, готов развестись?
«Идиотский вопрос. Всё решено уже две секунды как. Прощай, прощай, дорогая Фрида, не поминай лихом».
- Смотря что будет предложено во компенсацию столь тяжкой потери, - он испугался, что отпугнёт Хелен сравнением со своей, хоть и лучшей, но не слишком презентабельной половиной, и уточнил -  В материальном плане, конечно.
Собеседница и бровью не повела. Всё в мире покупается и продаётся, нужно только поторговаться.
- На первых порах компания «Боинг» берет все расходы на себя. Затем, нашему доверенному лицу (не сказала «тебе», плохой знак) будет открыто частное предприятие, которое сможет вести какую-то деятельность, желательно в максимальной близости к интересующему нас объекту, для установления личных контактов с руководством предприятия. Когда придёт время активно действовать, будут разработаны дополнительные рекомендации. Финансовые успехи частной конторы дополнительно продемонстрируют, не ошиблись ли мы с выбором кандидатуры. Все доходы останутся владельцу, впрочем, и  разориться не позволим, могу гарантировать. Условия достойные, не так ли?
Вениамин взял длительную паузу, делая вид, что обдумывает трудное решение. Девушка внимательно смотрела ему в лицо. Похоже, курс психологии она тоже с усердием осваивала. Наконец он заговорил медленно, тщательно взвешивая каждое слово:
- Когда я уезжал сюда, думал, что кардинально и навсегда меняю жизнь, трудно это было, только вот чужой она оказалась. Теперь ты предлагаешь сделать сальто назад, что вдвое тяжелее, но я готов вернуться домой, потому что мой дом там. К сожалению, я понял это только здесь.
Теперь была его очередь изучать мельчайшие чёрточки лица сидевшей напротив красотки. Она поиграла губами.
- Я представлю отчёт о нашей встрече в службу подбора персонала нашей компании. Предлагаю  продолжить наше общение через неделю на этом месте. Я думаю, что смогу уже сообщить окончательное решение нанимателя.
- А мне что делать эту неделю? – растерялся Маркс.
Девушка расхохоталась:
- Можешь развестись пока, тебе явно не терпится. Бай.
Змея-искусительница поднялась и заскользила к выходу модельной походкой. Веня тоже встал, проводил её взглядом до самой двери, потом опустился обратно на стул и вернулся к своему изрядно остывшему обеду. 

                2

Жёлтый таксомотор сиротливо стоял в дальнем конце парковки. За последний год  стал он для Вени ближайшим родственником. С огромным пятном от соуса табаско на водительском кресле, посаженным неопрятным Хулио, с треснувшим от многочисленных контактов с самыми неожиданными препятствиями, передним бампером, с вмятиной на багажнике от бейсбольной биты, жаждавшего отнять скромную водительскую наличность, чернокожего хулигана. Уже на второй день работы к нему подвалили трое негритят-малолеток и, показав ножи, потребовали денег. Два взмаха припасённой на всякий пожарный случай монтировкой, и ребятишки, плача, избавились от ножей и карманной мелочи в пользу хлипкого на вид таксиста. Машина позволяла Вене знакомиться с Америкой и американцами за их счёт. Оказалось, что они не лучше и не хуже советских, просто совершенно другие. Их менталитет и поведение вызывали в нём только скепсис и отторжение. Не его это жизнь, не его и всё тут. Именно поэтому он и ухватился за предложение подозрительной девицы, гораздо более похожей на сотрудницу спецслужб, чем на скромную труженицу авиаконцерна. Может его хотят завербовать в шпионы? Флаг им в руки, попутного ветра сами знаете куда. Главное добраться до «совка», а там, на своей поляне, он переиграет любую спецслужбу мира. А красотке непременно покажет, чего стоит Бенджамен Маркс в постели. Пусть Фрида продолжает считать его шлимазлом и импотентом.
Фриде здесь нравилось буквально всё. Магазины, фитнес-залы и, самое главное, океан, до которого было всего двадцать километров. Пляж стал для неё вторым домом, она загорела до полной шоколадности, но не похудела ни на грамм. Она напоминала Вене пельмень, который тщательно прожарили после того, как он неделю пролежал вареным. Чем не причина для «импотенции»? Столь фривольный образ жизни ей удавалось вести, конечно, не на жалкие заработки мужа, а на регулярные папины подачки. Бывший начальник снабжения швейной фабрики смог какими-то тайными тропами перетащить через океан все нажитые непосильным трудом средства. Казалось бы, теперь, вдали от всевидящего ока  ОБХСС он мог позволить себе воспользоваться всеми благами общества потребления, но привычка вечно прятаться и экономить напоказ, въелась в него столь глубоко, что и здесь диктовала линию поведения. Неспособный потратиться на себя и свою бочкообразную жену Розу, он не жалел денег для дочери. Так и получилось, что её деньги – только её, а его – наши. Нет, к чёрту, решено, развод и девичья фамилия.
Развестись советскому человеку в Соединённых Штатах на самом деле не так просто. В принципе, функции ЗАГСа обязано исполнять консульство. Но оно им надо? Одно дело, если ты помер, тут уж никуда не денешься, ты, какой-никакой гражданин России, пусть и выехавший на ПМЖ в логово вероятного противника, и смерть твою эти чинуши обязаны зафиксировать. А вот разбираться в хитросплетениях семейной жизни предателей родины, увольте, господа-товарищи. Нам разведкой заниматься надо, а не в вашем грязном белье копаться.
Что странно, но его неожиданному предложению развестись, Фрида не только не удивилась, а даже обрадовалась. Как будто только того и ждала. А где же слёзы, сопли, вопли: «Не уходи, побудь со мною. Только не это, я убью себя!»? Веня был удивлён, обрадован, но разочарован. Более того, она без всяких споров согласилась ехать в консульство в Сан Франциско с целью максимально быстро решить вопрос без судебных тяжб. То, что Веня уйдёт с одним чемоданом со своими вещами, подразумевалось и не оспаривалось обеими сторонами.
Таксист – человек свободной профессии. Захотел, устроил себе выходной. Надо только позвонить Хулио, чтобы тот не пригонял машину, и предупредить диспетчера: «Я сегодня не работаю». Плохо только то, что за этот день ты успеваешь задолжать и за аренду авто и за диспетчерское обслуживание. Да и чёрт с ним, развод один раз в жизни бывает… Главное, чтобы процесс не понравился и не вызвал привыкания. Как всегда рано утром Веня завёл мотор, только на сей раз не «Шевроле», а своей старенькой «Тойоты» и семья Марксов направилась в российское консульство. Восемьдесят километров до С ан-Франциско и столько же обратно были серьёзным испытанием для Вениного железного коня. Уверенности в его надёжности не было никакой. Три часа позора, и они уже стоят у нужного окошечка. Как все советские окошечки в присутственных местах оно прорезано так, чтобы проситель согнулся в полупоклоне и при этом не видел своего собеседника в ответственном кабинете. Услышав причину появления Маркса В.З. в богоугодном заведении, невидимка крякнул и сказал кому-то по громкой связи: «Иван Михайлович, тут товарищи по поводу развода подошли, примете их?» Потом посетителю: «Подождите, к Вам выйдут». Минуты через три из-за единственных дверей в приёмной выглянул стриженый под бобрик коротышка с весёлым, но очень внимательным взглядом. Вене даже показалось, что во лбу у него горит надпись «ветеран КГБ», но он тряхнул головой и отогнал наваждение.
- Проходите, пожалуйста – бравый сотрудник совучреждения гостеприимно распахнул дверь. Пропустив Марксов вперёд, он короткими командами стал направлять их в искомый кабинет. Там двадцать шестой помощник консула развалился за огромным, но изрядно потрепанным письменным столом, просители примостились на скрипучих деревянных стульях напротив.
- Так что, товарищи, - игривым голосом начал то ли капитан, то ли майор госбезопасности – капиталистический рай разрушил здоровую ячейку нашего общества?
Но Фрида была совершенно не настроена на игривый лад.
- Нам бы хотелось прояснить процедуру и запустить её с максимальной скоростью.
Хозяин кабинета посуровел и принял строго вертикальное положение.
- Пишите заявление на имя Генерального консула Российской Федерации в Сан-Фрациско Степанова Игоря Павловича. Мы, как положено, направим запросы в отдел ЗАГС по месту прежнего жительства, в ОВИР, для выяснения законности пребывания в США, в налоговую инспекцию, не осталось ли в России совместно нажитого имущества, из-за которого могут возникнуть судебные тяжбы. Как только получим все положительные для вас ответы, консул сможет оформить развод.
- Сколько времени потребуется на все эти формальности.
- Думаю, за полгода управимся, - хмыкнул вновь расслабившийся чиновник – хотя в стране сейчас такой бардак. Позванивайте.
Марксы написали заявление и собрались уходить. Майор пробежал глазами документ.
- Вениамин Зиновьевич, задержитесь на минуту.
Фрида вышла, Веня опустился обратно на стул.
- Кем работаешь, парень, - неожиданно спросил комитетчик.
- С какой целью интересуетесь? – опешил Вениамин.
- Отвечай, это в твоих же интересах.
- Таксист.
- И на какую задницу ты запал, таксист, мексиканскую, пуэрто-риканскую?
- Чёрную.
- Вау, да ты, таксист, любитель экзотики. И жена тебя застукала на афроамериканке?! Вот так удар по самолюбию.
- Нет, я хочу развестись и жениться на своей подруге.
Майор с удивлением посмотрел на собеседника, потом широко улыбнулся.
- А, понял, хочешь ускорить получение американского гражданства.
- Опять мимо, - включился в игру Веня – жениться по российским законам и вернуться с ней домой.
- Вот такого поворота в моей практике ещё не было, - гэбист даже вспотел – и она готова принять наше гражданство?!
- Она любит меня и поедет со мной даже на край света.
- Значит так, герой любовник, если хочешь всё провернуть по-быстрому, могу посодействовать. Прейскурант будет такой: развод – три тысячи баксов, свадьба – пять и российский паспорт для твоей влюблённой, - он сделал паузу – ладно, семь с оптовой скидкой. Усёк?
- Начинаю понимать, - усмехнулся Веня.
- Ну, раз понял, иди, собирай бабки. Я должен проводить Вас обратно в холл,  - он заглянул в заявление - Вениамин Зиновьевич.
В коридоре к ним присоединилась Фрида, и Марксы покинули территорию дипломатического представительства бывшей родины.
- Зачем он задержал тебя, этот опричник? – зашипела Фрида, как только они оказались на улице.
- Уговаривал сохранить семью, - не моргнув глазом, соврал всё ещё муж.
Всю обратную дорогу, под надсадный рёв умирающего двигателя, Веня пытался понять, почему он так уверен, что через несколько дней очаровательная «шоколадка» именно ему скажет заветные слова: «Наша компания выбрала тебя, Бенджамен. Хватит тебе на организацию переезда пары сотен тысяч долларов?» Нужно не забыть поломаться немного для проформы.
Неделю Веня проходил, как в тумане. Аппетита не было, сон не шёл. Он практически не вылезал из-за руля, в ожидании самого важного в жизни заказа. И, когда он, наконец, поступил, силы оставили несчастного эмигранта. Кое-как Веня доехал до знакомой закусочной и на деревянных ногах вошёл в неё. Хелен призывно махнула рукой. Этот дружеский жест вселил уверенность, он выровнял шаг и даже чмокнул девушку в щёку, прежде чем сел напротив.
- Это ещё что за фамильярности?! – вскинулась та.
- Для конспирации, - объяснил Вениамин и подвинул к себе томившийся на столе поднос с сэндвичем и картошкой фри – слушаю тебя внимательно.
Тридцать два оголодавших зуба впились в безвинную котлетку.
- Хочу сообщить, что наше руководство решило остановиться на твоей кандидатуре, хотя лично мне, должна честно признаться, ты не симпатичен.
Веня поперхнулся. Глотнул газировки.
- И чем же, если не секрет?
- Бедный еврей – жалкое зрелище.
Где-то он уже это слышал. «Боингу» придётся заплатить за унижение. Веня осклабился.
- Вполне устранимый недостаток. Кстати, времени я даром не терял, договорился в консульстве: нас разведут, выдадут тебе российский паспорт и поженят за две недели. Стоит услуга тридцать тысяч долларов.
- А почему не пятьдесят?
- Если бы просили пятьдесят, я бы так и сказал, но нужно тридцать.
Его решительный тон произвёл нужное впечатление.
- Мы не обсудили моё личное вознаграждение.
- Твоё жалование – семьсот долларов в неделю.
А вот и повод покочевряжиться.
- Тысяча. И как я их буду получать?
- Как обычно, на карточку, - удивилась работодательница.
- В Советском Союзе нет карточек. Там принимают только кэш.
- Ты удивишься, но в Москве уже есть отделение Сити Банка в нём можно будет снимать деньги с американской карты.
- Надгробие коммунизма, - задумчиво протянул Веня.
- Ты о чем сейчас?
- А? О Сити Банке в Москве. Тебе не понять.
- Почему? – возмутилась собеседница – думаю, ты говоришь о символах. Не переживай, коммунизм жив, пока Ленин, Мао, Хо и Ким лежат в мавзолеях.
Веня промолчал только потому, что эмигрантов много, а место резидента ЦРУ в Верхней Салде только одно.
- Ладно, завтра я принесу деньги сюда же в то же время.
Она взяла сумочку и поднялась, чтобы уйти. Достала свою визитку, протянула ему.
- Возьми и изучай, пока я буду выходить.
- Непременно сейчас? Почему?
- Чтобы не пялиться на мою задницу!
Визитка гласила: «Корпорация Боинг. Хелен Айверсон – экономический советник». Клёвая должность, малышка, но твои ягодицы всё равно лучше.

На следующий день Веня стал обладателем не только очередного Чикен Бургера, но и трёх аккуратных пачек стодолларовых купюр. Причём, ему ещё удалось поглумиться. Хелен потребовала расписку в получении денег. В ответ, он просто забросил ей свёрток обратно в сумочку.
- Если ты решила купить Маркса, то добавь хотя бы пару миллионов, но поскольку это - аванс за работу, я его верну в случае неудачи.
Сработало. Нужен, видать, Америке Вениамин Зиновьевич.
Половина денег перекочевала во внутренний карман куртки, вторая в карманчик для аптечки в багажнике родной «Тойоты», не светить же их в банке, махом спалишься. Пришлось рассказать жене, зачем его задержал майор. «Полторы тысячи баксов, и нас разведут хоть сегодня. У меня на карточке было тысяча восемьсот, я снял». Испепеляющий взгляд. «Считай, на тебя и израсходовал!» Через два дня они снова поехали в консульство. Веня собрал вещи, забросил сумку в багажник. Объяснил Фриде: «Я решил переехать в Сан-Франциско, чтобы не вертеться у тебя на глазах». Промолчала, значит, одобрила его действия.
То же окошечко, снова кабинет Ивана Михайловича. Сдали паспорта, Фрида вышла, Веня передал конверт майору. Тот, не считая, забросил свёрток в ящик стола.
- Судя по толщине, заказ на весь комплекс услуг?
- Так точно, - чётко по-военному отрапортовал Маркс.
- За набором юного молодожёна придёшь в следующую пятницу. Зови свою курицу, посидите в кабинете, пока я схожу, печати поставлю.
Фрида вернулась, а минут через пятнадцать и майор с паспортами. Взял их в разные руки и одновременно протянул Марксам.
- От лица Российской Федерации и от себя лично поздравляю Вас с разводом, дорогие товарищи. Теперь Вы свободны, как мухи в полёте.
- Клоун – коррупционер, - хмыкнула женщина и вырвала свой документ из мускулистых рук сотрудника госбезопасности.
Иван Михайлович со смехом отдал Венин паспорт хозяину, проводил их до приёмной и нарочито расшаркался в дверях.
- Может, подбросишь меня до автовокзала по старой памяти?
Не мог Веня отказать жене, даже бывшей, в такой малости, хотя эта небольшая услуга порождала нешуточную проблему: на парковке его ждала Хелен. Он подошёл к ней первым.
- Простите, мисс, не подскажете, как добраться до автобусной станции, девушке нужно в Сан-Хосе?
- Извините, я не местная.
- Нашёл, у кого спросить, - хохотнула Фрида – это же шлюха.
Послушайте, госпожа экономический советник, мнение о себе простого народа!
Не успела дверь автовокзала закрыться за бывшей женой, как Хелен  грациозно юркнула на пассажирское сидение. Она была явно раздражена. Сунула ему бумажку с названием улицы и номером дома.
- Поехали.
Веня включил первую передачу.
- А что там находится, ну, по этому адресу?
- Я сняла для нас квартиру. Вдруг гэбьё захочет проверить течение твоей личной жизни.
Нога сама надавила на тормоз.
- Стесняюсь спросить, а…
- Досрочный ответ: даже не думай. Во-первых, я неплохо владею тхэквондо, во-вторых, предпочитаю женщин. Будешь рисковать?
- Буду! – решительно констатировал Веня.
Эти слова почему-то вернули ей хорошее расположение духа.
- Двигай, женишок, дорогу покажу.
Выходит, всё-таки местная.
- А почему бы нам не пожить у тебя, познакомиться с родителями, так сказать?
- В Америке так не принято. Рули, не отвлекайся. Приедем в Россию, представишь меня своим.
- У меня только мама. Она живёт в Израиле.
- Свозишь?
- Посмотрим на твоё поведение, - недовольно буркнул Веня и вдавил педаль газа.

Квартирка оказалась маленькой, но уютной. Гостиная, совмещённая с кухней, как принято здесь, и единственной спальней с огромным сексодромом. Уже в первую ночь, как бы во сне, Веня приобнял невесту и получил такой удар локтем в солнечное сплетение, что решил отложить эту приятную минуту до возвращения домой.
Утром за кофе Хелен, как ни в чём не бывало, раздавала указания.
- Осталась всего неделя, а мне надо переделать уйму дел и собрать кипу бумаг для смены гражданства. Так что видеться будем только утром и вечером. Займи себя чем-нибудь.
Уже в дверях крикнула: «Первым делом сдай в металлолом свой лимузин. Целую, милый». Щёлкнул замок. Она права, конечно, машину с собой не увезёшь, но куда спрятать деньги, так, чтобы они бесследно исчезли на время? Нет денег – нет проблем, только появились, думай, как сохранить и приумножить. Полтора часа мозгового штурма и вот оно решение! Веня извлёк свёрток из багажника, сунул в поясную сумку. Потом поинтересовался у игравших в баскетбол пацанов, где ближайшее почтовое отделение,  и отправился по указанному адресу.
Уже через сорок минут прямо из городского автомата он набрал Хайфский номер. Мама долго не брала трубку. Наконец послышалось
- Кен (да).
- Мамочка, это я. Как дела, как здоровье?
- Ой, Венечка, радость-то какая. Да, какие у меня дела могут быть. Все дни друг на друга похожи. У вас, что нового? Как Фрида? Когда я уже стану бабушкой?
- Мамочка, американская мечта начинает сбываться. Я тут денежку кой-какую заработал, тебе немного послал. Ты уж потрать  на себя, пожалуйста.
Веня был уверен, что если он придёт даже лет через пять, все деньги будут в целости и сохранности.
- Венечка, зачем, мне ничего не надо. Лучше бы в гости приехали.
- Я приеду раньше, чем ты ожидаешь, вот тогда и поговорим толком. Целую тебя. До встречи, мамочка.
- Приезжай, сынок, буду ждать, - Мария Иосифовна тихонько заплакала.
Он повесил трубку. Нет денег – нет проблем.

Через неделю Веня снова входил в знакомое уже здание на улице Зелёной 2790. Единственное отличие – входил не с Фридой, а с Хелен. Майор Михалыч восхищённо прищёлкнул языком.
- Слышь, таксист, тебя я вполне понимаю, а вот её, убей Бог.
Хелен даже ухом не повела, она по- русски не понимает. Оборотень в погонах ловко перешёл на язык Леннона и Маккартни.
- Справку об отказе от американского гражданства принесли?
Девушка полезла в сумочку и стала доставать различные документы. Вот справка, заверенная в полицейском управлении, апостиль с переводом на русский, заявление на имя Генерального консула, милый составил, - она кивнула в сторону Маркса – я подписала. Копия старого паспорта, водительской лицензии, социальной карты. Четыре моих фотографии, заявления о вступлении в брак от меня и Бенджамена, его советский паспорт.
- Хватит, мисс, остановитесь, - взмолился коротышка. Он сгрёб со стола все документы.
- Посидите здесь, я скоро вернусь. Да, кстати, мисс, фамилию менять будете?
Вене этот вопрос тоже был интересен.
- Да, мистер, новая жизнь – новая фамилия.
- Как зовут вашего отца?
- Джэк, зачем это нужно?
- Понимаете, мисс, у русских есть не только фамилия и имя, но и отчество. Теперь вас будут звать Маркс Елена Яковлевна. Ну, хорош болтать, я пошёл оформлять паспорта, ждите.
Минут через сорок майор вернулся. Встал в дверях с важным видом.
- Именем Российской Федерации Вы объявляетесь мужем и женой, - он замялся – короче, пока смерть не разлучит Вас. Поздравляю. Поцелуйтесь и обменяйтесь кольцами.
Когда молодожёны выполнили его указания, он протянул каждому его загранпаспорт. Это был обычный советский документ, но с вкладышем, свидетельствовавшим, о том, что его владелец является российским гражданином. Кроме того в удостоверении Вени лежало свидетельство о заключении брака.
- Бланков общегражданских паспортов у нас нет. Получите по месту прописки, которую Вам необходимо получить в течение трёх дней. Ещё раз поздравляю, до свидания.
Марксы хором поблагодарили благодетеля и отправились восвояси. Уже в машине Веня забеспокоился.
- Слушай, как тебя пограничники выпустят, ведь в твоём паспорте отсутствует отметка о въезде в страну.
- А справка об отказе от гражданства на что? Поехали, мыслитель, - она ласково потрепала мужа по кудрявой шевелюре.
Хороший знак. Привыкает.
В аэропорту Веня всё - таки волновался. Дотошность американских пограничников он знал не понаслышке. Но всё прошло без сучка и задоринки. Офицер сверил фотографии с лицами, шлёпнул им в паспорта отметку об убытии из страны и, молча, вернул документы. Через два часа  огромный «Боинг 777» оторвался от взлётно-посадочной полосы СФО – международного аэропорта Сан-Франциско и взял курс на Москву.

                3

Здание аэропорта было прежним, только на крыше вместо вывески Свердловск, теперь красовалась непривычная – Екатеринбург.
Веня замер у выхода из зоны прилёта, боялся сделать первый шаг в новую старую жизнь. Хелен, видимо, испытывала нечто подобное. Она не подталкивала мужа, а вцепилась в его левое предплечье и ждала решительных действий от него. Но тут за периодически открывавшимися дверями мелькнуло знакомое лицо Лехи, и Маркс решительно шагнул вперед. Через мгновение Лёшка уже висел на нём.
- Венька, дружище, ты насовсем?
- Да, я же тебе звонил.
- Поверить не могу. А где Фрида?
Веня сделал полуоборот влево.
- Знакомься, моя жена Лена.
Реакция соседа была совершенно неожиданной. Он вытянул губы трубочкой и стал медленно выдыхать воздух. Наконец ему удалось хоть что-то произнести:
- А у неё сёстры есть?
- Две. Фотки показать? – спросила Хелен на чистом русском языке.
Бедный Лёха впал в полный ступор.  Девушка рассмеялась и протянула руку.
- Хелен.
Лёха ухватил протянутую ладонь и стал её активно трясти.
- Алексей…  Это… Игоревич.
- Яковлевна.
Хелен осторожно освободила руку.
- Лёш, ты нашёл нам квартиру на съём, как я тебя просил.
До Лёхи не сразу дошло, о чём спрашивает старый друг, потом затараторил:
- У меня тесть с тёщей все лето живут на даче, квартира в вашем распоряжении до октября. Думаю, за два месяца вы найдёте что-нибудь подходящее.
- А мы никого не стесним? – спросила Хелен обоих мужчин.
В ответ Лёха подхватил оба их чемодана.
- Ну, чего же мы стоим? Манька там уже пельменей налепила, водка остыла.
Они стали пробиваться к выходу на улицу через неохотно расступающуюся шеренгу таксистов. На стоянке их ждала всё та же «Волга».
- Ещё жива? – удивился Веня.
- Старый конь борозды не портит.
- Я знаю, - обрадовалась Хелен – это устойчивое идиоматическое выражение.
Лёха испуганно посмотрел на Веню.
- Это пословица, Лена. Не надо мудрёных выражений, ты не на семинаре у этого…
- У Бродского. А его что, никто здесь не знает?
- А должны?
- Ну, конечно. Он же русский поэт, лауреат нобелевской премии.
- Русский поэт с фамилией Бродский? – съязвил Веня.
- А, почему нет, - удивился Лёха – может он из поляков. Чего вы сцепились? Поехали уже.

Город тоже изменился. Новых домов было мало, но и в старых на первых этажах открылись многочисленные магазинчики и кафешки, на улицах торговали с лотков и ящиков.
- Вот он – дикий капитализм, эпоха первоначального накопления капитала. Всё, как описывал мой прадедушка Карл, - резюмировал Веня.
- Ты действительно правнук Маркса? – простодушно изумилась Хелен.
- Не уверен, но кто запретит мне так думать?

Они заехали в Ботанический район, густо застроенный абсолютно одинаковыми панельными девятиэтажками экологичного зелёного цвета. В двухкомнатной квартире на седьмом этаже одной из них стол действительно ломился, не от яств, конечно, от еды. Шарообразная Манька привычно шустрила у плиты, не забывая поучаствовать в каждом тосте. Хелен пыталась отказаться от алкоголя, но ей хором объяснили о традициях и уважении к хозяевам. В результате через три часа Веня осторожно отнёс бездыханное тело жены в спальню. Тут и Манька потащила упирающегося мужа в коридор.
- Людям отдохнуть надо после полёта. Пошли, не будем мешаться.
Изрядно подвыпившие мужчины снова обнялись. Веня достал из кошелька двести баксов и выдал по сотне каждому из супругов, невзирая на активное сопротивление. Маня чмокнула его в щёку и прошептала на ухо:
- Берегись. Она слишком красива для тебя.
Наконец, гости-хозяева ушли, и Веня смог добраться до душа.
Ну, да, да. Он, как последняя свинья воспользовался беспомощным положением жены. Но, ведь она не отвергла его, а совсем наоборот, притянула к себе и устроила такое секс-сражение, что они утихомирились только под утро и уснули, не разжимая объятий.
Проснулся Веня от сильного запаха кофе. Хелен сидела на кресле у кровати в его рубашке и пила горячий ароматный напиток мелкими осторожными глотками. На тумбочке стояла чашка и для него.
- Мистер Маркс, я могу подать на вас в суд за домашнее насилие.
- Я думаю, что у меня есть достаточно убедительные основания, чтобы сделать то же самое.
- То есть, ты считаешь, что ничего экстраординарного не произошло и нам следует продолжать в том же духе?
Веня отхлебнул из чашки.
- Леночка, ты сама настояла на нашем браке, а он накладывает на нас обоих некоторые обязательства. Может быть,  для тебя они и не важны, но я отношусь к ним и к тебе с полной серьёзностью.
- Но это нарушает наши договорённости, - жена строго сдвинула брови.
- Сама решай. Может у тебя в этой стране есть ещё кто-то, на кого ты смогла бы опереться.
Он стал пить кофе, демонстративно стараясь не смотреть на её прелести.
Хелен долго молчала, потом грустно улыбнулась.
- Да, вероятно, ты прав. Нам следует держаться друг за друга, без этого ничего у нас не выйдет.
И снова нырнула к нему под одеяло.

Первые дни прошли в бюрократических хлопотах. Мы- то привыкли - каждый гражданин должен иметь прописку, но попробуй объяснить  американке, что она должна быть по гроб жизни благодарна доброму другу Лёше, прописавшему чету Марксов на своей жилплощади.  Получение паспорта тоже оказалось делом непростым. Вечерами  Веня занимался аналитическими исследованиями: смотрел местные новости, знакомился с прессой. И не зря. Уже на третий день он натолкнулся на заметку о забастовке на верхнесалдинском молокозаводе. Надо было ехать, но не на автобусе же, да и Лёхина развалюха для миссии не годилась.
- Леночка, мне нужна машина представительского класса, иначе никто меня всерьёз воспринимать не будет.
Хелен сузила глаза.
- Не стоит морщиться. Подумай хорошенько, инвестор на своих двоих – это нонсенс.
- Я пойду в салон с тобой.
- Через сутки и семнадцать тысяч долларов Вениамин стал владельцем ярко красного седана «Ниссан Санни» с автоматической коробкой передач. Достойная тачка, элегантный костюм: теперь он был готов к визиту в самый высокий кабинет.

Единственное, о чём мечтал мэр Верхней Салды Виктор Иванович Сердюк, это – опохмелиться после трудных выходных. И тут противный голос секретарши Наденьки по громкой связи:
- Виктор Иванович, к Вам посетитель из компании «Маркс энд Спенсер Инвестментс».
- Кто?! - взревел измученный бодуном чиновник.
- Мистер Маркс, - прояснила ситуацию, удивлённая реакцией шефа, девушка.
- Карл? – с ненавистью в голосе переспросил бывший партийный функционер.
- Нет, Бенджамен, - голос Наденьки повысился до визга.
- Ладно, давай твоего Бенджамена.
Кабинет был большой, совковый, изрядно потрёпанный.  Таким же был и его хозяин. Пивной животик, морщинистое лицо, в глазах абстинентная тоска. Как вести себя с подобным контингентом, Веня прекрасно знал. Он решительным шагом направился к начальственному столу, представился, протянул руку, пожал вялую ладошку мэра и неожиданно предложил:
- А, давайте, обмоем наше знакомство.
К изумлению мэра из внутреннего кармана дорогого пиджака посетителя появилась фляжка, пахнущая коньяком. Гость сделал маленький глоток и передал сосуд хозяину, тот жадно припал к живительной влаге. Выдохнул довольно и уже совсем по-приятельски спросил:
- Чем могу помочь, товарищ Маркс?
Веня улыбнулся, фразочка вышла знатная.
- Нет, милейший господин Сердюк, это я Вам могу помочь. Уже даже в Нью-Йорке известно о Ваших проблемах с молочным заводом.
- А, вот, Вы, о чём, - грустно протянул мэр и снова хлебнул из фляги – так у меня, куда ни ткни, везде проблема. И ЖКХ, и хлебозавод, и молочный. Это же всё дотационные производства, а кто видел ту дотацию?! Налогов собирается с гулькин хрен, и те федералы выгребают подчистую. Хоть самому доись.
- Вот тут-то и появляется добрый старик с бородой.
- Хоттабыч, что ли? – смело предположил Сердюк.
- Маркс, Виктор Иванович, Вас спасёт только Маркс. Какова сумма задолженности по зарплате работникам молзавода?
- Порядка девяноста пяти тысяч долларов.
- А что, местная валюта на Руси теперь долларом называется? – изумился потенциальный инвестор.
- Так рубль-то не стоит ничего, вот и приходится всё в баксы переводить, - пояснил коммунист с тридцатилетним стажем.
- Хорошо, в долларах, так в долларах. Вот моё предложение: мэрия Верхней Салды и товарищество с ограниченной ответственностью с милым названием, скажем «Умка», заключают договор о нижеследующем. «Умка» погашает все долги по заработной плате работников молокозавода и обязуется провести модернизацию производства с выходом на прибыль, а мэрия передаёт товариществу все движимое и недвижимое имущество предприятия и землю под ним за разумные деньги, скажем один доллар.
- Но, я же не могу решить вопрос вот так с наскока, - растерялся Сердюк – мне надо посоветоваться с юристом, экономистом…
- Предложение действует десять дней ( документы на открытие товарищества ещё находились на оформлении). Вот моя визитка, - он протянул картонку мэру – здесь указан телефон в Екатеринбурге. Приятно было познакомиться.
Они пожали друг другу руки, и странный посетитель покинул гостеприимный кабинет, предусмотрительно оставив хозяину заветную фляжку.
Веня спустился на улицу, потолкался возле новой машины, чтобы все её хорошенько рассмотрели, и двинулся в обратный путь. В Нижнем Тагиле остановился, зашёл поесть в придорожное кафе. Он уже покончил с салатом и переходил к гороховому супу, когда из-за левого плеча раздался знакомый голос:
- Гражданин, можно присесть за Ваш столик?
Маркс обернулся, перед ним стоял его бывший одноклассник и по совместительству капитан, а теперь наверно уже майор, госбезопасности Витька Цветков.
- Витька, ты как здесь? Вот удача.
Мужчины обнялись. Но тут Веня сложил два и два, и радостное настроение куда-то улетучилось. Он резко отпрянул от товарища.
- Ты что, пасешь меня?
- Не горячись, присядь. Надо поговорить. 
Они сели за столик друг напротив друга.
- Венька, я здесь по собственной инициативе и, заметь, в нарушение всех инструкций. Ты мне друг, и я обязан тебя предупредить.
Цветков достал из кармана фотографию. Положил на стол перед товарищем.
- Знакомое лицо?
- Конечно, это – моя жена Хелен.
- Верно. Хелен Вудс – сотрудник русского отдела ЦРУ.  Я надеюсь, ты там за океаном не совсем совесть потерял, и тебя используют втёмную.
Веня схватился за голову.
- Используют в чём?
- Пока не знаю. Надеюсь, выяснить через тебя. Какую легенду она тебе рассказала?
Маркс пересказал ему историю про титан и «Боинг».
- Знаешь, Вить, мне самому эта сказочка показалась не очень убедительной, но я не мог не использовать возможность вернуться за счёт американских налогоплательщиков. А почему же в консульстве нас пропустили, ведь мы там явно общались с сотрудником вашего ведомства?!
- Да, как же не впустить засвеченного шпиона? Ведь за это можно и медальку получить и звезду внеочередную, а может и то, и другое. Такую удачу ни один офицер не упустит.
- Значит, вздохнул Вениамин, - нас арестуют.
- Нет, пока не за что. Законов никаких вы не нарушали, и впредь, рекомендую, этого не делать. Ну, а если что-нибудь пронюхаешь о цели вашей заброски, вот мои телефоны, рабочий и домашний. Кстати, заходите в гости, я всё там же живу, на Белинского. Познакомишь с молодой женой.
Цветков встал.
- Постой, Вить. А бизнесом-то мне можно заниматься? Вы мешать не будете?
- Бизнесу, Веня, у нас мешают не органы, а бандюки. Если раскрутишься, столкнёшься обязательно. Ну, будь здоров и бдителен.
Старые друзья пожали друг другу руки, и Цветков ушёл, а Веня остался один на один со своими невесёлыми мыслями.
Ну, и что из того, что у нее до свадьбы была другая фамилия. Он ведь ожидал чего-то подобного, зачем себя обманывать. Теперь-то она – Маркс. И перед ним стоит триединая задача: заработать денег, сохранить семью(ну, любит он эту шоколадную стерву) и обуть ЦРУ. Задачка, конечно, трудная, ничего не скажешь, но от того, ещё более интересная. Держитесь, господа америкосы, Вениамин Зиновьевич вышел на тропу войны.

                4

Хелен возилась на кухне. По квартире разносился незнакомый пресный запах. Услышав хлопок входной двери, крикнула не оборачиваясь:
- Милый, сходи пока в душ, ужин будет готов минут через пятнадцать.
Когда он вошёл обмотанный полотенцем, на столе уже стояли две тарелки, в которых дымилось нечто крайне непрезентабельное. На вершине горки из манной крупы громоздилась кучка перекрученного вареного мяса.
- Что это такое, Леночка?
- Кус-кус.  Попробуй, тебе понравится.
- А может сначала…
Веня обхватил тугие бёдра жены. Хелен ловко вывернулась.
- Ешь и рассказывай.
Не понравилось, поэтому он сделал упор на рассказе.
- Так вот, мы покупаем молокозавод. Цена вопроса девяносто пять тысяч, плюс пятнадцать мэру лично.
Вилка собеседницы остановилась на полдороги ко рту.
- Извини, милый, ты не слишком рьяно взялся за дело?
- Расслабься, это только начало. Мы проведём полную реконструкцию производства, перепрофилируем его на производство мороженого. Здесь никто не пробовал настоящий американский айс-крим.
- Бенджи, ты должен понимать, что я не могу решить такой вопрос самостоятельно. Это слишком большие деньги.
- Конечно, Леночка, но, заметь,  я всё делаю в соответствии с договорённостью. Не хотелось бы затягивать исполнение поручений столь уважаемой конторы, как корпорация «Боинг».
- Намёк поняла.
Вилка закончила прерванное движение.
- Скажи, милый, почему в Штатах ты был простым таксистом и не предпринимал никаких усилий, чтобы изменить такое положение вещей?
Веня взъерошил редеющую шевелюру.
- Я сам часто задавал себе этот вопрос , и единственное, до чего додумался – есть что-то в вашем воздухе парализующее умственную деятельность.  Может, конечно, он так действовал только на меня,  но создалось полное впечатление массового воздействия этого разлагающего вещества.
Хелен усмехнулась.
- Интересная теория.
-  Я не первый теоретик в нашей семье. Транснациональные компании в вашей стране полностью раздавили мелкий бизнес, всё, как и предсказывал небезызвестный экономист. А здесь всё это только начинается, и у меня есть ещё лет десять, чтобы войти в первый список. Надеюсь, ты мне поможешь.
Хелен молча доела свою стряпню, собрала тарелки, понесла к раковине. Потом неожиданно обернулась.
- Хорошо, ты получишь  деньги.

Сердюк продержался недолго. Уже через три дня он позвонил и пригласил уважаемого Вениамина Зиновьевича на заседание городской Думы. Маркс подготовился серьёзно, его бизнес план удовлетворил бы публику, куда более искушённую, чем собравшиеся в кабинете мэра народные избранники. Единственное, что их интересовало, как поиметь  что-нибудь себе лично от сидевшего перед ними денежного мешка. Но Веня был непреклонен, он готов спасти завод, сохранить сотрудников и поддержать имидж властных структур, только на основании удовлетворяющего обе стороны договора, без дополнительных условий и секретных протоколов. Противник был загнан в угол ринга, и Маркс не собирался его оттуда выпускать. Пока депутаты спорили за закрытыми дверями, Веня вышел на улицу. Как оказалось, повестка дня Думы волновала не его одного. У дверей управы толклась целая делегация заводчан. От коллектива отделился высокий брюнет лет сорока пяти и подошёл к нему.
- Извините.
- Вениамин Зиновьевич.
- Очень приятно. Я председатель профкома молокозавода. Перфильев моя фамилия. У нас ходят слухи, что Вы хотите купить нашу развалину.
- Слух не совсем верен, я хочу получить завод бесплатно, выплатить рабочим задолженность по зарплате и с их помощью провести полную модернизацию предприятия. Надеюсь, такой план соответствует интересам профсоюзной организации?
- Звучит слишком уж оптимистично. Мы здесь все уже привыкли к плохим новостям.
- Понимаю. И, тем не менее, я не только не шучу, но и надеюсь на Вашу сознательную помощь. Золотые горы обещать не собираюсь, только тяжёлую работу ради достойного будущего. И коллективный договор мы вместе составим.
Мужчина потёр лоб.
- Сейчас, чем мы Вам можем помочь?
- Погромче требуйте выплаты зарплаты, чтобы они на третьем этаже услышали, - усмехнулся Веня.

Через две недели договор между управлением городского имущества и товариществом с ограниченной ответственностью «Умка» был подписан. Марксы купили двухкомнатную квартиру и переехали в Верхнюю Салду.

В кабинете смотрящего за Салдой от воровского «общества» затрещал телефон. Звонил бригадир с  красноречивой кличкой «Кувалда».
- Седой, тут какой- то странный коммерс на молокозаводе. Я его начал прессовать, а он как заорёт: «Я – американский гражданин. Вы будете иметь дело с ФБР!» Ну, врезал я ему пару раз, а что дальше делать?
- Вези этого клоуна сюда, посмотреть охота, что за фрукт такой американский.
Через полчаса в кабинет втащили упирающегося худого парня слегка за тридцать. Изрядно попорченное лицо его показалось Седому неуловимо знакомым.
- Веня, ты? – неуверенно пробормотал авторитет.
Маркс широко распахнул единственный открывающийся глаз.
- Задорожный, Андрюха?
- Венька, брат! – Седой выскочил из-за стола и заключил невольного посетителя в крепкие объятия. Расцеловал троекратно, потом резко обернулся к своим бойцам – Ну, и какой упырь моему корешку чуть глаз не выбил?
- Седой, так на нём же не написано, что он твой кореш, - обескуражено оправдывался Кувалда – Я же не этот, не телетайп.
- Ты –экстрасекс, Кувалда. Веня, врежь ему, чтобы обид не было.
Просьба была с удовольствием исполнена. Удар у этого хлюпика оказался неожиданно тяжёлым.
- Парни, организуйте нам хавчик, а мы с приятелем покалякаем пока.
Бойцы, пятясь, покинули кабинет. Задорожный извлёк из недр стола бутылку французского коньяка и разлил по бокалам.
- Ну, давай за встречу, Вениамин Зиновьевич.
Выпили, занюхали рукавом.
- Рассказывай, как крупный американский бизнесмен оказался в нашей дыре.
- Сказал тоже, крупный, - зарделся Веня – Таким, как я, красная цена рубль – штучка,  десять – кучка. Вот собрал всё, что заработал за три года эмиграции, и купил этот заводик – доходягу. Сейчас оборудование по производству мороженого  в Финляндии заказал в рассрочку на двадцать лет, лизинг называется. Бизнес может и сладкий, но потов немало надо будет пролить, чтобы в плюсах оказаться.
- Да, ты понимаешь, - вдруг вскипел Задорожный  - Тут и прессануть-то толком некого. Ну, рынок, понятное дело, с него и живём, да пара-тройка шашлычников при трассе на Североуральск, вот и вся моя пашня.
Седой разлил по второй и сразу выпил. Маркс последовал его примеру. Когда дыхание восстановилось, он позволил себе изумиться.
- Ты рулишь мировой столицей титана и жалуешься на безденежье?!
- Знаешь, кто меня навестил, стоило мне лишь нос сунуть на металлургическое объединение?
- Думаю, гэбьё.
- Угадал, вот тебе премия.
В Венином бокале снова плескалась изрядная порция коньяка.
- И открытым текстом ребята объяснили, что они мне отстрелят, при повторении попытки. Заметь, не нос.
Они снова выпили без намёка на закуску.
- Это большая ошибка, Андрюха. Тебе не надо туда лезть, на это целая очередь желающих. Надо, чтобы все знали, что при желании, ты туда залезть можешь. Но за очень большие деньги.
Задорожный сузил глаза.
- У тебя есть план?
- Есть, но не сегодня и не здесь, - Веня обвёл взглядом стены и потолок кабинета, намекая на возможность прослушки.
- Конечно, брат, - пьяно улыбнулся Седой – Это наша первая встреча и, дай Бог, не последняя. Сегодня тупо надираемся, и ни слова о делах.

Хелен открыла дверь и два бугая осторожно, как фарфоровую вазу, передали ей с рук на руки изрядно побитое и мертвецки пьяное тело мужа. Убедившись, что груз принят, они развернулись и побежали вниз по лестнице. От всех этих пертурбаций Маркс открыл здоровый глаз.
- Бенджи, что это за вид, - изумилась Хелен, укладывая Веню на диван.
- А тебе в разведшколе не рассказывали, что когда двое русских встречаются после долгой разлуки, они бьют друг другу морды?
- Зачем?
- Откуда я знаю, это традиция. Давай, колись, какое у тебя задание? Чего молчишь? Ты же и меня как-то используешь в своих интересах, не думай, что я ничего не знаю.
Веня с трудом приподнял гудящую голову и впился в жену взглядом. Хелен долго молчала.
- Клянусь , Бенджи, ни я сама, ни твоими руками, не сделаю ничего противозаконного.
- Хорошо. Постараюсь поверить. Но учти, я тебя люблю и задушу своими руками до того, как твоя красота растает в застенках КГБ.
Длительная беседа отняла у Вени последние силы, он откинулся на подушку и немедленно уснул. Хелен потихоньку стянула с мужа ботинки и костюм, накрыла одеялом, поцеловала в щёку.
- Удивительные вы люди, русские, и деньги берёте, и свои условия диктуете.

Веня первый раз опоздал на работу. Во-первых, он проспал, во-вторых, идти пришлось пешком, ведь машина осталась на заводе. Синяки болели, голова раскалывалась. Во дворе его ждала целая команда во главе с преданным Перфильевым, быстро ставшим его правой рукой. При виде истерзанного хозяина бухгалтерия заголосила на разные голоса.  Вениамин  схватился за голову.
- Тихо! Что случилось, почему не работаем?
Главный технолог Марина Викторовна всплеснула руками.
- Так, как же, Вениамин Зиновьевич, ведь вчера эти злодеи Вас скрутили и увезли. Мы уже хотели в милицию бежать, только она же у них прикормленная вся.
- Значит так, друзья, я очень благодарен вам за беспокойство, но приказываю немедленно приступить к исполнению своих обязанностей. Это единственное, чем вы можете мне помочь, и себе, кстати, тоже. С господами бандитами я разобрался, больше они нас не потревожат.  Максим, - он повернулся к Перфильеву – оборудование растаможили?
- Всё сделано, Вениамин Зиновьевич, я уже и транспорт на завтра заказал.
- Молодец. Вот только демонтаж нашего металлолома мы ещё не закончили. Значит, сегодня работаем в две смены.
- А отгулы, когда предоставим, ведь потом придётся новую линию устанавливать?
- В следующей жизни, Максим Петрович. Ты объясни людям, что пока мы не запустим производство, денег взять будет негде, так что я рассчитываю на взаимную заинтересованность. Прояви ораторские способности, объясни людям, что мы в одной лодке.
Все поднялись в контору, Перфильев решительно направился в цех.
После обеда нарисовался Кувалда. На сей раз он не вломился в кабинет, а осторожно постучал и мялся у  двери. Веня оторвался от бумаг.
- Добрый день, Вениамин Зиновьевич.
- Здорова, коли не шутишь.
- У Вас всё в порядке?
- Твоими молитвами. Да, проходи, садись. В ногах правды нет.
Кувалда примостился на краешке самого дальнего стула.
- Вениамин Зиновьевич, Андрей Сергеевич приглашает Вас в субботу в баньку. Не откажите.
- Уважаемый Кувалда, я готов встречаться с Андреем Сергеевичем где угодно и когда угодно, но разговор у нас предстоит очень важный, поэтому, то место, где он произойдёт, должно быть абсолютно чистым. Я не про веник. Ты меня понял?
- Всё проверим, Вениамин Зиновьевич, будьте уверены, - он аж привстал со стула – Ну, я пойду?
- Бывай здоров.
Кувалда поспешно удалился и вежливо прикрыл за собой дверь.

Веня и Задорожный голые и красные сидели на полке, хватая ртом горячий воздух. Седой ёрзал от нетерпения, но гость делал отсутствующий вид и  наслаждался баней. Наконец, Андрей не выдержал.
- Давай-ка, братан, излагай свой гениальный план.
Маркс понял, что клиент созрел, и мучить его далее не стоит.
- Андрюша, не знаю, в курсе ты или нет, но самолёты сделаны не только из алюминия.
Веня победоносно посмотрел на собеседника.  Задорожный опешил.
- Ну, предположим.
- Это означает, что попасть на наш завод мечтаешь не только ты, но и такие мелкие фирмочки, как «Боинг», «Аэробус», «Бомбардье» и т.д. Мы создаем фонд поддержки предприятия, назовём его, скажем, «Титановая долина», и объявляем, что только резиденты фонда получат право на покупку пакета акций завода. Вступительный взнос – десять миллионов американских долларов.
Седой скептически крякнул.
- И все они наперебой бросятся перечислять нам бабло.
- Бросятся, если реклама фонда пройдёт на самом высоком уровне, а у нас хватит налички, чтобы подогреть этот уровень до нужной температуры. Мой предок говорил, что нет такого преступления, на которое не пойдёт капиталист ради тысячи процентов прибыли.
Андрей задумался.
- У моих, - он ткнул пальцем в потолок – выход на губернатора есть, но даже, если что-то получится, за нами будет охотиться весь Интерпол.
- Никакого мошенничества. Каждый резидент фонда получит пару гектар земли, где-нибудь на окраине, для строительства производства по глубокой переработке титана. Мы не берём взяток, мы торгуем недвижимостью.
Седой долго молчал.
- Это, брат, слишком крутой замес для моих умственных способностей, но с твоими мозгами я знаком, и, если ты говоришь, реально, значит, реально. Давай, договоримся так, ты ставишь мне конкретные задачи, а я их решаю по мере возможности. Сейчас, я должен вывести тебя на губернатора, верно?
- Лучше бы, конечно, на премьер-министра, но для начала и губер сойдёт.
- Не борзей, наш Эдик – кореш самого президента.
- Вот с этим мужиком я бы с удовольствием встретился.

                5

Веня рванул трубку после очередного звонка.
- Маркс, слушаю.
На другом конце произошло некоторое замешательство. Затем приятный женский голос произнес:
- Вениамин Зиновьевич, Вас беспокоят из канцелярии губернатора. Эдвин Робертович планирует посетить запуск новой линии на Вашем предприятии. Подскажите, когда планируется данное мероприятие, чтобы мы могли внести его в график.
Веня даже не успел растеряться. Срок был назначен давно.
- В следующий четверг.
- Прекрасно. Наша делегация прибудет в тринадцать, готовьтесь.
- Пошёл покупать ленточку, - неудачно схохмил бизнесмен.
- Да, ленточку купите обязательно, - совершенно серьёзно продолжила собеседница – и подготовьте фуршет на пятьдесят персон.
Только этой заботы ему не хватало.
- Вас понял, обеспечим.
- До свидания, Вениамин Зиновьевич.
В трубке давно раздавались короткие гудки, а Маркс  всё держал её в руках. Неужели, это – сигнал?!
Через полчаса в кабинет влетел Задорожный.
- Ну, ты в курсе?
- Известили уже.
- Занимайся своими делами, поляну беру на себя. Мои с губером предварительно говорили. Я отсеку всю шушеру, и у тебя будет пять минут на приватную беседу. Вот тебе шанс, лучше которого не будет.
- Я буду на высоте, Андрюха. Ты своё дело сделал, теперь моя очередь.
Веня от души хлопнул по протянутой ладони друга.

Домой он приехал, как всегда затемно. Хелен потащила его на кухню, кормить. Поставила перед усталым мужем дымящуюся тарелку чечевичного супа, сама села сбоку, подперев голову рукой.  Веня растрогался. Он притянул жену к себе, подхватил на руки и понёс в спальню.
Когда они вернулись к супу, Хелен, закручивая волосы в хвост, констатировала:
- Ты стал здесь совсем другим человеком.
- Это тебе нравится?
- Очень, хотя денег у тебя по-прежнему нет.

В день пуска, естественно, было много ненужной  суеты. Генераторами её были Перфильев и Задорожный. Они, как и все сотрудники завода, были одеты в голубые костюмы с мордочкой белого медвежонка на спине. Приводить Кувалду и его братков, Седому было строго настрого запрещено, и он командовал женщинами из бухгалтерии. Столы, установленные в актовом зале, ломились от яств, поперёк цеха была натянута голубая же ленточка.
Наконец, в заводские ворота въехали три огромных чёрных джипа. Пассажиры стали выходить. Водитель средней машины подскочил к задней двери и открыл её. Из чрева вездехода вывалился пухлый коротышка и смешно подрыгал ногами, восстанавливая кровообращение. Хелен, стоявшая рядом с мужем, выдвинулась вперёд и протянула губернатору хлеб-соль.  Эдвин Робертович удивлённо крякнул, отломил кусочек от каравая и съел, тщательно пережевывая. Ему хотелось что-то сказать, но он не знал на каком языке обратиться к столь экзотической даме. Здраво рассудив, что немецкого она, скорее всего не знает, спросил по-русски:
- А Вы, девушка, кем здесь работаете?
- Я – жена хозяина, - без малейшего акцента ответствовала негритянка.
- Хочу уже познакомиться с этим господином.
Веня подошёл поближе, протянул руку.
- Здравствуйте, я вовсе не против знакомства. Вениамин Маркс.
Коротышка с энтузиазмом вцепился в Венину руку.
- Приятно познакомиться с человеком, который в наши трудные времена смело вкладывает деньги в российскую экономику. А Вы кем нашему Карлу Марксу приходитесь?
- Праправнуком, - не моргнув глазом, ответил молодой человек.
- Отметьте, - губернатор обернулся к настраивавшим аппаратуру  телевизионщикам – это так символично: потомок творца экономической теории капитализма открывает частное предприятие в новой России. Но не надо забывать о призраке коммунизма, он бродит, медведем шатуном бродит по стране, мечтая вернуть утраченную власть. Вырвать ему хищные когти - наша задача. И каждое событие, подобное сегодняшнему, удар по мощи коммунистического монстра.
Помощники жидко поаплодировали начальнику.
«Силён, бродяга, - с уважением подумал Веня – предвыборную агитационную речь из ничего высосал».
- Ну, господа, давайте, пройдём в цех и запустим эту прекрасную новую линию по производству сладкого лакомства для наших детей и взрослых.
Вся толпа двинулась вслед за первым лицом. Губернатор перерезал ленточку услужливо подсунутыми Перфильевым ножницами, толкнул дежурную речь и с аппетитом съел мороженку из первой коробки. Пришло время фуршета. Глава области поднял бокал с шампанским и, не витийствуя более, сказал просто:
- Признаюсь честно, мало пока примеров, подобных Вашему, но верю их будет становиться всё больше и больше, ну а мы всегда поддержим инвестора административным, так сказать, ресурсом.
Он чокнулся с Веней, потом с Хелен и выпил бокал до дна.
Через некоторое время, стараниями Задорожного, губернатор и Веня оказались одни в директорском кабинете. Пришло время главного разговора.
- До меня дошла информация, - осторожно начал гость, - что Вы не только инвестируете средства в конкретные проекты, но и имеете идеи по модернизации, так сказать, макроэкономики.
- Да, Эдвин Робертович, находясь здесь, в Верхней Салде, не перестаю удивляться, что обладая таким богатством, как титановый завод, город и область не могут свести концы с концами. Все авиаконцерны мира завалят лежащий на боку завод заказами, если получат небольшие пакеты акций и почувствуют себя его совладельцами. Но право стать ими получат только резиденты фонда «Титановая долина». Вступительный взнос – десять миллионов долларов, сумма для этих ребят совершенно несущественная, но не лишняя в предстоящей схватке с коммунистами.
Глаза губернатора сузились, он чуть не просверлил Веню взглядом насквозь.
- Достойный потомок у Карла вырос. Коротко, ясно и есть над чем подумать. Но, давайте, вернёмся к народу, нельзя нам от него отрываться.
Через полчаса делегация из областного центра стала собираться. Последние приветствия, рукопожатия, здравицы и черные джипы скрылись в темноте. К Вене подскочил Седой.
- Ну, как? Он что-то сказал?
- Он – политик, Андрюха, разве же дождёшься от такого прямого ответа. Но шар брошен, остаётся только ждать, когда упадут кегли.

Хелен всю дорогу домой была очень оживлена.
- Бенджи, вот она – настоящая жизнь, а ты изолируешь меня от неё.
- Леночка, мы под колпаком у ФСБ. Если ты начнёшь активничать, то быстро окажешься в их областной управе на Вайнера 4.
- Мне надоело сидеть дома и ждать тебя, возьми меня на работу.
- Наверно, ты права, - задумчиво произнёс Веня – Пойдёшь начальником сбыта? Небольшая зарплата, плюс полпроцента выручки.
- Спасибо, дорогой, - с чувством отозвалась жена – я тебя не подведу.
Она прижалась губами к щеке мужа.

Президент любил приезжать в родной город, подпитаться энергией и поддержкой земляков. В бане резиденции губернатора их было всего двое. К концу подходила третья бутылка водки.
- Эдик, коммунисты прут буром, мои рейтинги низки, как никогда. Для победы на выборах потребуется избирательная компания невиданных масштабов, а на неё нужны деньги, чёрные деньги. Двадцать - тридцать миллионов  американской наличности кое в какие клювики покидать. Доверить могу только тебе, вся эта московская свора только и ждёт, как куснуть больнее. Если просочится хоть какая-то информация о левых средствах, я – политический труп. Выручай, дружище. В конце концов, если я утону, то и тебе недолго бултыхаться на поверхности.
Губернатор скривился, как от горькой пилюли. Молчал долго, раздражённо чесал лоб.
- Есть одна идейка, но понадобится твой указ.
- Подготовь, я подпишу завтра.
- Тебе, что, не интересно даже?
- Эдик, ты один из очень немногих людей, кому я доверяю, не проверяя.
Они улыбнулись друг другу и снова выпили.

- Алло.
- Вениамин Зиновьевич?
- Да я, слушаю.
- Канцелярия губернатора. Примите телефонограмму. «Вы записаны на приём завтра в шестнадцать часов». Передала Максимова.
- Спасибо, буду.
- До свидания, Вениамин Зиновьевич.

Губернатор встретил Веню, как старого знакомого. Вежливо поинтересовался тем, как идут дела на заводе, пригласил к столу, на котором уже лежал экземпляр указа.
- Читай, - хозяин кабинета указал на документ – Это – то, что ты просил?!
Указ об акционировании Верхнесалдинского металлургического объединения имел один судьбоносный пункт. Три строчки убористого текста гласили о выставлении на торги двадцати пяти процентов акций предприятия. Впрочем, принять участие в торгах могли только резиденты фонда «Титановая долина».
- Сколько тебе нужно времени, чтобы собрать деньги?
- Сто дней, как Явлинскому, - сострил, подумав немного, генеральный директор фонда.
- Хорошо, три месяца в твоём распоряжении. Восемьдесят процентов собранной суммы принесёшь мне.
- Семьдесят пять.
- Маркс, здесь не рынок, и деньги пойдут не в карман вашего покорного слуги. Вот тебе моя визитка, она откроет все двери в области, но рекомендую особо о нашем деле не распространяться, - он бросил на стол картонный прямоугольник – Ты уверен в успехе?
- Стоит ли начинать гешефт, сомневаясь в успехе?
- Молодой человек, в этом кабинете не отвечают вопросом на вопрос.
Веня усмехнулся.
- Всякая традиция бывает сломана, Эдвин Робертович.
- Ну, бывай здоров, правнук.
Они пожали друг другу руки.
- Удачи тебе, сынок. Ты и не представляешь, как нужны эти деньги нашей стране.
- И Вам удачи, господин губернатор.

Веня поехал не домой, а прямиком к Задорожному. Встречные бандиты расшаркивались с уважаемым Вениамином Зиновьевичем, как в институте благородных девиц.
- Андрюха, началось. У меня на руках указ президента, - он протянул бумагу другу.
- Вот это да, - протянул тот, закончив чтение, - А я-то грешным делом сомневался в реальности твоего предприятия. Прости, ребе.
Седой повалился перед Веней на колени, положил его руку себе на голову. Пришлось поднимать здорового кабана и усаживать на место.
- Что думаешь делать теперь?
- Андрюш, - устало пробормотал глава концессии, - веришь, я ещё и подумать ни о чём не успел, дай в себя прийти.
- Ладно, братан, двигай домой. Отдохни в объятиях самой красивой женщины Верхней Салды.
- Самой красивой женщины России, брат, - отозвался уже из дверей Веня.

Хелен, прекрасно знала, чем привлечь мужа, и умело этим пользовалась. Вот и теперь, стоило ей пройтись по квартире в одной рубашке, которая ничего не прикрывала, как его руки сами потянулись к аппетитному заду. В постели она завела явно заранее заготовленную речь.
- Бенджи, тебе надо отдохнуть, ты работаешь на износ.
- Леночка, ты читаешь мои мысли, - отозвался Веня, одновременно лаская грудь жены – Готовься, мы едем в Бразилию. Хелен взвизгнула от восторга и взгромоздилась на мужа сверху.
Минут через сорок она вернулась из душа и, ныряя под одеяло, спросила:
- А кто останется в лавке?
- Лена, прекрати эти еврейские штучки. У нас есть Перфильев и Задорожный.
- Ты слишком доверяешься этому бандюгану.
- Так, производственное совещание, похоже, перемещается в постель. Андрей мой старый друг и на удивление порядочный человек, невзирая на свою, так сказать, профессию.

Седой вёз их в аэропорт.
- Лен, ты следи там за ним. Говорят, в Бразилии дамы красивы и легкодоступны.
- Андрей, он знает, что я его кастрирую моментально.
Веня знал. Задорожный зашёлся смехом.
- Вы не переживайте, всё на заводе пучком будёт, я прослежу. Заодно дисциплинку подправлю, демократичен слишком господин директор.
- Эй, брат, ты свои методы на моём производстве не вздумай применять.
- Расслабься, я знаю, где какие методы уместны. Ваше дело отдыхать, загорать и ни о чем не думать.
Уже в аэропорту он обнял Маркса и шепнул на ухо:
- Удачи тебе, брат. Я теперь в тебя, как в Господа верю.

Рио встретил их липкой зимней жарой. Нет, господа, зима осталась в северном полушарии, здесь царило лето.
- Бенджи, есть ли у нас план?
- У нас целый мешок отличного плана. Сейчас возьмём машину напрокат и в путь.
- А я знаю, что ты снял номер в Золотом тюльпане.
Веня притворно удивился.
- И откуда, если не секрет?
- Ты, наверно, забыл, что живёшь с агентом ЦРУ, - гордо констатировала Хелен.
- А успел агент заметить, когда совал в ваучер свой любопытный нос, что этот тюльпан находится не в Рио, а вовсе в Сан Жозе дус Кампус, штат Сан Паулу.
- Это курорт такой? – кислым голосом спросила жена, явно не дочитавшая документ до столь важного  места – И сколько до него ехать?
- Километров триста, но моря там нет.
- Что же тогда там есть?
- Точно могу сказать одно – там есть отель Золотой тюльпан, остальное узнаешь по приезду. Я не собираюсь снабжать ЦРУ излишней информацией.
Он обнял жену, чмокнул в нос и повёл в контору рент-а-кар.

Отели сети Золотой тюльпан во всём мире похожи друг на друга, как две капли перцовки.  Трёхзвёздные отели созданы не для того, чтобы потрясать воображение, а для того, чтобы усталый путник мог хорошенько выспаться с дороги. Этим-то чета Марксов и занялась немедленно после заселения, дала себя знать дорога, длиною в двадцать семь часов. Хелен зевала даже утром за завтраком.
- Здесь миленько, - она указала на бурную зелень за окном – Может быть, ты уже сообщишь, зачем мы сюда, - задумалась -  притащились, верно?
- Потерпи ещё полчасика, хорошо?
- Но не больше, такого воспаления любопытства у меня не было с пятилетнего возраста.
- Ого, а что тебя заинтересовало тогда?
- Почему моему приятелю Бейлу не отрезают явно лишний кусок кожи, некрасиво торчащий у него между ног.
Шутка разрядила обстановку за столом, и вскоре супруги, обнявшись, прошли на парковку к своей машине. Ещё пять минут и автомобиль замер перед огромным офисным зданием, на крыше которого красовался баннер «Empresa Brasiliera de Aeronautica».

                7

- Вылезай, приехали.
- Бенджи, куда ты меня привёз?
- А знаешь, что меня больше всего удивляет в Бразилии?
- Господи, что?
- Мы здесь уже второй день, а я не видел ни одного человека в белых штанах, все в джинсах.
- Мистер Маркс, Вы решили меня окончательно взбесить?
- Это авиастроительная корпорация «Эмбрайер».
- И что ты хочешь ей продать?
- Воздух.
- В смысле?
-  "Титановую долину", - Веня достал из папки тщательно замаскированный между другими листами указ президента.
Хелен внимательно прочитала документ.
- А почему сюда, а не в «Боинг»?
- «Эмбрайер» - самый мелкий из четырёх великих строителей самолётов. Здесь обязательно есть казачки, засланные «Боингом», «Эйрбасом» и «Бомбардье». Если гешефт выгорит здесь, остальные прибегут сами и ещё и локтями потолкаются. Пожелай мне удачи.
- Ты меня с собой не берёшь?
- Нет, женщина на корабле к несчастью. Устрой себе хороший бразильский шопинг.
Это предложение полностью соответствовало её планам. Хелен обняла голову мужа.
- Ни пуха, ни пера.
- К чёрту.
Они вышли из машины. Веня направился в заводоуправление, жена в сторону торгового центра на противоположной стороне площади. Сразу за автоматически закрывшимися дверями располагался ряд телефонов-автоматов. Хелен взяла свободную трубку и набрала заученный наизусть номер.
- Мистер Мадсон? Это Синтия. Всё идёт по плану; наш подопечный развил столь бурную деятельность, что привлёк внимание всех местных сил безопасности. Да, я контролирую ситуацию. Звоню из пригорода Сан Паулу, думаю, КГБ не прослушивает здесь телефоны-автоматы. Президент России подписал указ о продаже тридцати процентов акций Салдинского титанового завода. Маркс хочет как-то заработать на этом деньги, кстати, считаю, что следует сообщить об этом нашим друзьям из «Боинг», они очень заинтересованы в приобретении данного пакета. Скучаю ли я по дому?  Я обрусела настолько, что стала считать её своим домом. Тем более, что вы, если помните, выдали меня замуж, и я жду ребёнка. До свидания.

Через такие же самооткрывающиеся двери Веня проник в огромный холл. К счастью, никаких турникетов на входе не было, зато  имелась огромная стойка с парой молоденьких загорелых девушек в фирменных костюмчиках. Туда он и направил свои стопы. Положил на столик свою визитку, на которой английским по белому было написано: «Президент фонда «Титановая долина» Бенджамен Маркс». Одна из девушек с бейджиком София, на внушительной груди, ознакомилась с содержанием карточки и поинтересовалась целью визита неожиданного посетителя.
- Я бы хотел встретиться с кем-нибудь из высшего руководства компании.
- А Вам назначено определённое  время, сеньор Маркс?
- София, милая, в России не издают справочники с телефонами ваших сотрудников, и мне пришлось проехать десять тысяч километров, чтобы лично донести очень важную информацию.
- Хорошо, я поставлю в известность о Вашем визите референта президента.
Девушка набрала номер и что-то долго говорила по-португальски. Единственное слово, которое он разобрал, было «титан».
София положила трубку.
- Подождите, пожалуйста, сеньор Маркс, сейчас за Вами придут.
Через несколько минут из двери слева появилась стройная брюнетка средних лет, закованная в узкий строгий костюм, и направилась к Вене. София передала ей визитку гостя.
- Я правильно поняла, сеньор, Вы представляете российскую компанию – производителя титана?
- Совершенно верно …
- Сильвия.
- … Крупнейшего мирового производителя титана, компанию АВИСМА.
- Хорошо, сеньор, - она заглянула в карточку – Маркс, я провожу Вас к вице-президенту.
Она приложила электронный ключ к  двери, за которой оказались лифты. Они поднялись на третий этаж, и пошли вдоль закрытых кабинетов. Наконец, зашли в один из них. Судя по круглому столу в середине и множеству стульев вокруг, это была комната переговоров.
- Посидите, пожалуйста, здесь. Сеньор Да Соуза скоро подойдет. Чай, кофе?
- Кофе, пожалуйста.
Сильвия исчезла.
Веня сел на один из стульев. Интересно, как выглядит этот Соуза? Латиноамериканских капиталистов часто показывали в Штатах по телеку. Все они были маленькими, толстыми, одетыми в неизменный белый костюм, с сальными волосами, собранными в косичку. Этот оказался высоким худым брюнетом в сером костюме в чёрную клетку. Он пожал руку привставшему для приветствия гостю, сел напротив него, протянул свою визитку. Веня в ответ подал свою. Да Соуза с интересом ознакомился с ней.
- Слушаю, сеньор Маркс.
Веня достал из папки две бумаги, протянул через стол.
- Вот указ нашего президента с переводом на английский. Прошу ознакомиться.
Бразилец прочитал документ, ещё раз заглянул в Венину карточку.
- Я правильно понимаю, Вы приехали обсудить условия нашего участия в данном фонде?
- Приятно общаться с умным собеседником.
- И Вы уверены, что нам интересна эта тема?
- Сделайте запрос в снабжение, и Вы узнаете о дефиците титана в мировом авиастроении.
- Обязательно затребую справку. Вы уже были в «Боинге»?
- Я пришёл к Вам первому, потому что не слишком доверяю американцам, зато обожаю бразильский футбол, особенно Пеле и Марадону.
- Марадона – аргентинец, - ревниво заметил Да Соуза.
- Не важно. Вот наши льготные условия для «Эмбрайер»: десять миллионов долларов и Ваша компания становится полноправным резидентом фонда.
Глаза Соузы расширились до абсолютно неприличных размеров.
- Мы не можем позволить себе такие расходы! Сколько лет они будут окупаться?
- Месяца два-три. Это не расходы, расходы будут на торгах за пакеты акций. По-моему, Вы  плохо представляете масштабы сделки и её последствия. Речь идёт о возможности радикального снижения веса самолёта за счёт замены стальных деталей  титановыми. Разве не это мечта любого авиастроителя?
Вице-президент задумался и уже  с неподдельным интересом посмотрел на собеседника.
- Дайте мне три дня на более тщательную проработку вопроса.
- Сутки, - Веня был беспощаден – Послезавтра я вылетаю в Квебек. Думаю, хозяева «Бомбардье» будут более сговорчивыми.
Он встал первым, протянул руку. В дверях обернулся.
- Да, и не забудьте позвонить в посольство Бразилии в Москве, чтобы убедиться в подлинности представленных документов. Я буду у Вас завтра в полдень. До свидания.

Покинув ошарашенного вице-президента, Маркс пересёк площадь и погрузился в торговый центр в поисках жены.  Она сидела в одной из кофеен  на последнем этаже, сжимая в руках чашку дымящегося напитка. Веня уселся напротив неё.
- Ну, как идёт шопинг? – голос его был максимально бодр.
Хелен вскинула на мужа грустные глаза.
- Бенджи, - произнесла она очень медленно – не хочу больше от тебя скрывать, я беременна, но если тебе этот ребёнок не нужен, сейчас самый подходящий момент для моего возвращения.
Веня обхватил её ладони своими  и, когда к нему вернулся дар речи, с жаром произнёс:
- Леночка, да я и не ждал такого счастья. Мы назовём его Соломон, в честь самого мудрого из людей.
Женщина улыбнулась.
- Почему ты думаешь, что будет мальчик?
- Я не думаю, я знаю.
- Но он будет шоколадным в стране, где все белые!
- Милая, великий русский поэт Пушкин – потомок эфиопа.
- Но он будет евреем в стране, где все русские!
- Ой, вэй, великий русский художник Левитан – выходец из бедной еврейской семьи. Леночка, я тебе гарантирую, что пока жив папа Веня, наш мальчик будет, как за каменной стеной.
Хелен провела рукой по редеющим кудрям мужа.
- Бенджи, сейчас я бы вышла за тебя даже без всякой производственной необходимости.

По возвращению в гостиницу она первая потянула мужа в постель. В последний момент Веня замер и с сомнением спросил:
- А мы Солу не навредим ненароком?
- Мы ему навредим очень сильно, если немедленно не займёмся любовью!
И решительно притянула обеспокоенного партнёра к себе.

В назначенное время российский бизнесмен пересёк порог комнаты переговоров и замер в дверях. Кабинет был полон. Вопросительный взгляд через плечо на сопровождающую, та утвердительно кивнула, проходи, мол, не стесняйся. Вице-президент, на правах хозяина, привстав, представил гостя собравшимся:
- Господа, сеньор Маркс.
Веня склонил голову и сел в указанное ему кресло. Теперь Соуза обратился к нему:
- С Вашего позволения, я буду представлять присутствующих по ходу их выступлений, которые, видимо, мне и придётся переводить.
- Конечно, так будет удобнее.
- Первое слово имеет главный конструктор планёра, сеньор Мендоза.
Со своего места поднялся пожилой лысоватый мужчина.
- Господа, я не финансист, поэтому готов обсуждать только техническую сторону вопроса. Совершенно очевидно, что  замена стальных деталей титановыми, практически без удорожания, существенно снижает, помимо всего прочего, общий вес планёра. Чем больше титановых деталей мы введём в конструкцию, тем существеннее будет экономия топлива. Какой процент деталей может быть заменён? Я знаю, что русские строили истребители с титановым фюзеляжем. Мы, конечно, себе такого позволить не сможем, но процентов десять-двенадцать общего количества деталей планёра могут, нет, должны быть титановыми. Это позволит сэкономить до пятнадцати процентов топлива в каждом полёте. Вы скажете, что экономить-то будем не мы, а наши потребители. Согласен, но разве это не конкурентное преимущество? Пусть коммерческий директор возразит, если я не прав, - оратор порывисто плюхнулся на своё место.
Тот, к кому он обратился, заговорил, не вставая:
- Вынужден признать, господа, что в речах нашего уважаемого изобретателя присутствует железная логика. Не сделай мы сейчас этот шаг, неизбежно отстанем от конкурентов. Можно, конечно, успокаивать себя рассуждениями, что «Бомбардье» на такие траты тоже не пойдёт, а большую двойку нам так и так не догнать, но потом прошу не удивляться, обнаружив себя вдалеке от мировых рынков.
Неожиданно со стула поднялся длинный худощавый господин в строжайшем костюме терракотового оттенка.
- Финансовый директор, сеньор Фонсека, - еле успел объявить вице-президент.
- Господа,-  с жаром заговорил он – я совершенно не возражаю против участия в торгах за пакет акций российского производителя титана. Упаси Бог. Но этот человек, - кивок в сторону Маркса – требует от нас неприкрытую взятку.
Вице – президент перевёл и осёкся, поняв, что реплику надо было как-то смягчить. Пока обитатели родины диких обезьян осознавали неловкость ситуации, Веня перешёл в лобовое наступление, известное в военной науке, как таран.
- Я не ослышался, я требую взятку? – переспросил громко, в надежде, что английский понимают не только они с вице-президентом – У Вас было достаточно времени на то, чтобы убедиться, я представляю здесь не частную лавочку, а свою страну. Да, у нас недавно случилась революция, и мы после семидесяти пяти лет правления твёрдой рукой коммунистов, кинулись в другую крайность – разгул демократии. Но, вспомните, разве не то же самое было и у Вас после свержения генерала Перона?
- Перон – аргентинец, - с отчаянием в голосе прокомментировал Да Соуза.
Веня и ухом не повёл.
- Понятно же, эти деньги пойдут не ко мне в карман, к сожалению, а на подъём экономики России, поэтому, считая вступительный взнос в фонд «Титановая долина» взяткой,  Вы выражаете своё негативное отношение к моей великой стране. О чём, тогда, нам здесь разговаривать?!
- Простите, ради Бога, - Фонсека растерялся настолько, что заговорил по-английски. Мы с симпатией относимся к Вашей стране, но почему мы должны платить такие огромные деньги? Давайте договоримся о более разумной цифре.
В мозгу немедленно всплыла классическая фраза из лексикона Остапа Бендера, и Вене пришлось прикрыть лицо рукой, чтобы собеседники не увидели абсолютно несвоевременную улыбку.
- Торг здесь неуместен, господа. Сумма назначена министерством финансов, и я не уполномочен ею манипулировать. Если она неподъёмна для «Эмбрайер», извините. Не буду занимать ни Ваше, ни своё дорогостоящее время, мне ещё нужно посетить Чикаго, Квебек и Тулузу.
«Ну, если они и на прямое упоминание конкурентов не купятся,  то это – полное фиаско». Веня поклонился присутствующим и стал выходить из-за стола.
- Сядьте, молодой человек, - сказал высокий брюнет лет сорока, вальяжно развалившийся в кресле в затенённом углу комнаты – Мы ещё и не начинали переговоры, а Вы уже пытаетесь их закончить. На нас не надо давить, это не бандитская сходка. Присаживайтесь, присаживайтесь, - он повелительно махнул рукой – Меня зовут Маурисиу Ботелью, я – президент и главный управляющий этой компании. И, поскольку, акционеры  спросят за свои  деньги именно с меня, я хочу быть уверен, что я получаю за них то, что нужно «Эмбрайер» сегодня, и, особенно, завтра.
Маркс  и сам был рад продолжить беседу, поэтому быстро исполнил распоряжение.
- Скажите, а  что, если мы просто разместим заказ на Вашем заводе.
Веня давно ожидал этого вопроса и подготовился к нему.
- В таком случае, Вы не сможете влиять на ценообразование. Не думаю, что кому-то понравится закупать аналогичную номенклатуру вдвое дороже конкурентов.
Сеньор Ботелью кивнул головой и облизал губы.
- Сеньор Маркс, Вы – богатый человек?
Странный поворот.
- Всё в мире относительно. По российским меркам, далеко не бедный.
- И Вы вкладываете капитал в акции нефтяных и газодобывающих компаний, как это делают все русские олигархи?
Веня слегка зарделся, но ответил твёрдо:
- Нет. Я вложил все свои средства, кредитов набрал и построил фабрику мороженого.
Взгляд оппонента потеплел, он, вроде, даже улыбнулся.
- Почему мороженого?
- Вы не поверите, но в Советском Союзе было очень вкусное натуральное мороженое. Хочу, чтобы и мои дети знали этот вкус.
- У Вас много детей?
- Скоро родится первый.
Президент замолчал.  Немая сцена тянулась довольно долго.
- Мне всё ясно. Сеньор Маркс, Вам придётся задержаться на несколько дней, пока наши юристы подготовят контракт, конечно, за счёт «Эмбрайер».  Всем спасибо, все свободны.

               
Через три дня Веню пригласили на прием к сеньору Ботелью. Всё это время семья Марксов находилась под непрерывной опекой принимающей стороны. По утрам  из гостиницы их забирала машина с гидом, который возил их  то в Сан-Паулу, то в горы, то на океан.
- Бенджи, по-моему эти ребята держат нас в зоне досягаемости, - высказала своё мнение Хелен.
- Пусть развлекают, нам скрывать нечего.

Президент был в своём кабинете один. После взаимных приветствий он положил на стол договор.
- Ознакомьтесь, сеньор Маркс. Вам кофе или горячий шоколад?
Веня углубился в документ.
- Кофе, пожалуйста.
Ботелью вызвал секретаря, отдал распоряжение, а сам зашёл Вене за спину, заглянул ему через плечо.
- Вы читаете английский, а не русский вариант.
- Я три года жил в Штатах.
- И вернулись в Россию?
- Я ещё и жену американку с собой вывез.
- И вложили там все свои деньги?
- Это моя родина, да и возможностей для бизнеса в современной России гораздо больше, чем в Америке. Рынок-то практически свободен. Зачем Вы спрашиваете, наверняка всё это Вам уже доложили?
Секретарь принесла дымящийся кофе и множество сладостей. После её ухода хозяин продолжил.
- А Вы честно отвечаете на все вопросы.
- Малая ложь рождает большое недоверие.
- Ну, ответьте ещё на один. Куда пойдут деньги Вашего фонда?
Веня обернулся и посмотрел в глаза собеседнику. Похоже, судьба его миссии зависит от ответа на этот вопрос.
- На избирательную компанию нашего президента.
Ботелью был явно ошарашен, но быстро пришёл в себя и широко улыбнулся.
-  Устраивает договор?
Веня протянул бразильцу бумаги, под которыми уже стояла его, Маркса, подпись. Президент сделал шаг к столу, взял ручку и подписал договор.

                8

Обратно летели из Сан-Паулу через Стамбул. Аэропорт имени Ататюрка – воздушные ворота  Азии, похож на огромный муравейник. Толпы людей без всякой видимой цели бродят туда-сюда вдоль бесконечных магазинов беспошлинной торговли. Марксы с трудом нашли два свободных кресла. Веня взял у Хелен паспорта и пошёл покупать билеты на ближайший рейс на Москву. Остановился у табло с расписанием вылетов. До борта в столицу России оставалось более пяти часов. Гораздо выше в списке значился рейс в Тель –Авив. Почему он спросил в кассе, есть ли на нем свободные места?
- Дорогая, собирайся, у нас самолёт через два часа, - Веня протянул билеты жене.
- Бенджи, ты с ума сошёл. Что мы забыли в Израиле?
- Маму, Леночка. За всей этой кутерьмой мы совершенно забыли маму. Идём.
Хелен пожала плечами и последовала за  мужем.

Веня смотрел в окно автобуса и думал о том, что камни, лежащие у дороги, видели царя Соломона и слышали проповеди Христа. Здесь всё дышало древностью, кроме людей. Израильтяне были шумными, не слишком опрятными и хорошо вооружёнными. Они как будто находились на территории воинской части, с каждого второго плеча свисал либо автомат «Узи», либо винтовка М-16.
- Бенджи, что написано на этом щите?
- Откуда мне знать, дорогая?
- Но это же твой родной язык!
- Твой родной – суахили, ты его знаешь?
- Это реклама медицинской кассы, - перевела сидевшая через проход женщина – Вы что, алим хадашим?
- Кто, кто? – изумился Веня.
- Новые репатрианты, ещё иврит не выучили.
- Мы – русские, - веско пояснила Хелен – из Екатеринбурга.
Женщина оглядела миссис Маркс с головы до ног.
- Заметно. Видимо, в Свердловске последние годы стояла сильная жара.
- Нам нужна улица Дерех Цорфат, не подскажете, это далеко от автовокзала? – поинтересовался Веня у разговорчивой соседки.
- Французский Кармель, мы мимо будем ехать, скажу водителю, чтобы остановился.
- Вы очень любезны, - констатировала Хелен не без сарказма.

Автобус остановился, едва въехав в Хайфу.
- Вот Ваша дорога, - женщина показала на улицу, уходившую вверх в гору – В гости приехали?
- Домой, - отрезал Веня, вышел и подал руку жене.
- Бенджи, давай зайдём, тортик купим и вина бутылку.
Они нырнули в ближайший продуктовый магазин. Торты стояли в холодильнике.
- Посмотри, Леночка, челябинские торты. Я знаю эту фирму «Мирэль».
- А что Вы удивляетесь, мужчина, - громогласно прокомментировала сей факт продавщица – вчера на самолёте из Челябинска прилетели.
Веня рассмеялся и купил к челябинскому торту бутылку геленджикского вина.
- Бенджи, ты уверен, что мы выехали из России?
- Время покажет, пойдём искать шестнадцатый дом.

Мамина дверь находилась на первом этаже,  но за ней, похоже, никого не было. Веня упорно продолжал давить на звонок. Из квартиры напротив вышел кудрявый паренёк лет десяти.
- Мальчик, ты не подскажешь…
- Тислихули (извините), - юный израильтянин поднырнул под  руку и выскочил на улицу.
- Вот видишь, дорогая, не все здесь говорят по-русски.
- Этой стране есть куда развиваться, - признала Хелен.
Мама появилась часа через полтора. Всё это время Марксы сидели на лавочке возле подъезда, болтали ногами и время от времени целовались.
- Венечка, - Мария Иосифовна упала в раскрытые объятия сына – откуда ты?  - и, не дожидаясь ответа  - Почему не предупредил?
Слёзы брызнули из глаз счастливой женщины. Она отпрянула, чтобы получше рассмотреть ребёнка, и заметила Хелен.
- Венечка, эта девушка с тобой? А где Фрида?
- Мама, познакомься, это моя жена Лена.
Хелен первой, чтобы не возникло обычного вопроса, на каком языке к ней обращаться, протянула руку.
- Здравствуйте, Мария Иосифовна.
Неожиданно для всех, мама обняла и расцеловала необычную невестку.
- Да, что же мы стоим-то тут, вы же устали с дороги. Идёмте, кормить вас буду.
Она усадила детей за стол, а сама совершала челночные рейсы между холодильником и плитой. При этом рассказывала ничего не значащие новости о совершенно незнакомых людях. Когда стол, наконец, был полностью заставлен тарелками с разнообразной пищей, Мария Иосифовна присоединилась к гостям. Веня разлил вино по бокалам.
- За тебя, мам.
Выпили. Не успели съесть  и кусочек холодца, как пришло время расспросов.
- Ну, как вы там в Америке.
Веня дожевал откушенное, после чего смог говорить.
- Мама, мы в России живём. В Верхней Салде построили фабрику мороженого, там  и квартиру купили.
Мария Иосифовна накрыла рот ладошкой.
- Ты меня в гроб загонишь, сынок. Там же так опасно. У нас чуть не каждый день по телевизору показывают перестрелки прямо на улицах.
- Да, всё в порядке, мама. Ты помнишь Задорожного из двадцать пятого дома?
- Этого хулигана?  Никак не могла понять, что у тебя с ним может быть общего.
- Он теперь у нас главный бандит. Защищает нас от всех неприятностей.
- Бог ему в помощь. Вот ведь, как бывает, не забыл детскую дружбу. Поклонись ему от меня. Ну, а деточками не планируете обзавестись?
- Готовься, мать, скоро бабушкой будешь, - Веня ласково провёл по животу жены.
- Вот радость-то, - Мария Иосифовна взяла руки невестки в свои – Вы не стесняйтесь, присылайте мальчика сюда. Здесь культ детей, им можно всё.
- Почему вы все уверены, что будет мальчик? – в недоумении воскликнула Хелен.
- Потому что будет мальчик! – хором воскликнули мать и сын.

Потом они прогулялись вниз к морю, и Веня даже искупался, невзирая на холодную воду и возражения своих женщин. Его закутали в полотенце и быстро отвели домой. Квартирка была маленькая: гостиная и спальня. Хелен уложили на хозяйскую кровать, и она мигом уснула. Мать с сыном вернулись за стол.
- Вы надолго ко мне заглянули?
- Нет, мам, завтра улетим, дел очень много. Впредь обязуюсь бывать гораздо чаще.
- Ну вот, а я-то губу раскатала. Может, хоть на пару дней останетесь?
- Мамочка, я очень по тебе соскучился, но никак.
- Жаль. Венька, а ты влюблён в эту африканскую принцессу, - улыбнулась Мария Иосифовна – а она?
- Мы очень разные, но, по-моему, становимся всё ближе. Если она решилась оставить ребёнка, значит, доверяет мне.
- Я очень рада, правда. Твоя Фрида, например, любила только себя. Да, слушай, у меня же лежат  деньги, которые ты прислал, - она достала из комода перевязанную ленточкой пачку долларов.
- Мама, я хочу, чтобы ты себе на них что-нибудь купила.
- Хорошенькое дело что-нибудь, да здесь на машину хватит.
- Так купи машину.
- Зачем она мне? Ну, если мой сын стал такой миллионер, что отказывается от пятнадцати тысяч долларов, я несказанно рада. Я их передам в цахал.
- Это, что ещё за зверь?
- Армия обороны Израиля. Пускай крепят обороноспособность страны.
Веня расхохотался.
- Вау, ты – патриотка. Идея странная, но можешь делать всё, что душе угодно.
- Да ну тебя. Иди, ложись к своей принцессе. Поздно уже, - Мария Иосифовна встала у раковины и начала мыть посуду.
Сын неожиданно посерьёзнел.
- Мам, я хочу найти отца.
Чашка выскользнула из её рук и со звоном покатилась по кафельному полу.
- Его нет, Венечка, совсем нет. Он был гораздо старше меня и безнадёжно женат.
- Я что-то такое подозревал. И какова его фамилия?
- Фастовский. Зиновий Абрамович Фастовский. Он преподавал  у нас в институте немецкий, но я - то понимала, что идиш. А что это ты вдруг заинтересовался отцом? – она нагнулась за упавшей чашкой.
- Не знаю. Видимо возраст подошёл, да и сам скоро отцом стану. Спокойной тебе ночи.
Веня встал из-за стола, чмокнул мать в щёку и пошёл в спальню, а она ещё долго стояла у раковины, сложив руки на груди, вспоминая прошедшую так незаметно жизнь.

Наутро, прощаясь, она снова обняла Хелен и шепнула одними губами:
- Береги его.
Невестка так же шепотом ответила:
- Не беспокойтесь, всё будет в порядке.

Задорожный встречал их в аэропорту. Он ухватил Веню за руку и с мольбой посмотрел ему в глаза.
- Ну, скажи, что всё получилось.
- Я их победил, Андрюха!
Седой заключил друга в объятья, издав при этом какой-то утробный рык. Потом повторил ту же  процедуру с Хелен. Веня еле её отбил.
- Мужик, поаккуратнее с беременной женщиной.
- В натуре?
Хелен смущённо кивнула, она не ожидала, что муж раззвонит эту новость на весь свет. Задорожный всплеснул руками.
- Поздравляю, ребята. Серьёзное дело; поляна с меня.

Бойцы забрали у Марксов чемоданы и накинули специально привезённые пуховики. Делегация, под удивлённые взгляды других встречающих, двинулась к машинам. По дороге Задорожный возбуждённо вещал:
- Факсы пришли и от Боинга, и от Аэробуса. Нанял переводчика, просятся капиталисты на прием к мистеру Марксу. Ответили вежливо, дескать, шеф в бизнес поездке, вернётся, свяжется с Вами.
- Клюнули акулы, Ленчик. Твоя работа?
- Минимальные усилия, - отозвалась жена.
В  Мерседесе супруги заняли задние сидения, Андрей сел на пассажирское и скомандовал отправление. Машина охраны скользнула вслед.
- На заводе-то, какие новости?- не выдержал Веня.
Задорожный обернулся.
- Ой, прикол первым делом. В перерыв заглядываю в бухгалтерию, а там наш тихоня Перфильев экономистку Верочку упёр смазливым личиком в стол, и употребляет встоячка, не отходя от рабочего места. Ну, полюбовался я с минуту на это безобразие, сплюнул и закрыл дверь. Так они даже не заметили, что я заходил, настолько увлеклись.
- Андрей! – возмутилась Хелен.
- Это самое важное событие за десять дней?
- А что, - обиделся рассказчик – производство на уровне, план даёт. Задорожный своё дело знает, у меня не забалуешь.
- Точно, всё в порядке?
- Да всё пучком, отвечаю. Дисциплину подтянул, бегом теперь бегают.
- Ладно, рассказывай, как над Перфильевым стебанулся. Ты ж так просто это дело не оставил.
Андрей сразу просветлел лицом.
- Объявление на доску вывесил, типа «наши маяки». Дескать, равняйтесь на главного энергетика Перфильева, который и в обеденное время трудится в бухгалтерии, не покладая рук. Желающие могут прийти, посмотреть.
- А он, что?
- Дождался, пока все конторские с работы уйдут, и сорвал тихонечко. Но мои парни его поймали и заставили бумагу на место вернуть.
Мужчины расхохотались, Хелен осуждающе покачала головой.

Веня вынужден был  с удовлетворением признать, что его отсутствие на производстве не сказалось никак. Персонал усердно исполнял свои обязанности, качество продукции, предмет особой заботы владельца, было на высоте. Задорожный немедленно освободил директорский кабинет. Напоминанием о нём остался один из бойцов, сменивший сторожа дядю Петю на посту номер один, располагавшемся у ворот предприятия. Левая пола кожаного пальто нового охранника многозначительно топорщилась, а сам он недобро смотрел на всех окружающих, кроме уважаемого Вениамина Зиновьевича. Веня направил приглашения посетить Верхнюю Салду представителям обоих мировых лидеров авиастроения, которые были с благодарностью приняты. Сеньору Ботелью позвонил лично.

Пришло время пустить  в дело визитную карточку с прямым телефонным номером губернатора.
- Добрый день, Эдвин Робертович. Маркс говорит.
- Здорово, Карл, коли не шутишь.
- Вениамин. Мне срочно нужна аудиенция. Назначьте, пожалуйста, время.
- Сегодня в двадцать один ноль-ноль у меня в резиденции. Я предупрежу охрану. Бороду не брей, Вениамин, - и неожиданно тонко захихикал над собственной шуткой.

Хотя американская разведка категорически не давала «добро» на ночной вояж, подозревая агента Маркса во всяких гнусностях, к назначенному времени он прибыл в резиденцию губернатора. Милиционер из свежеотремонтированной сторожки позвонил куда-то и нажал на кнопку. Ворота со скрипом двинулись в сторону. Дом губернатора, на удивление, размерами не впечатлял. Небольшой двухэтажный особнячок, на берегу пруда, рядом баня из кругляка, и круче видали. Веня оставил машину на парковке и поднялся на крыльцо. В этот момент дверь распахнулась, и хозяин выглянул наружу.
- О, герр Маркс, по Вам можно часы сверять, - он первым протянул руку позднему гостю.
- Прошу прощения, герр Рюйтель, за поздний визит, но дело не терпит отлагательств.
- Давай пройдёмся, если не возражаешь, врачи велели больше времени проводить на свежем воздухе.
- Почему не прогуляться в достойной компании?!
Они двинулись по аллее, немедленно загорелись расставленные вдоль неё фонари.
- Ну, рассказывай, сынок, что у тебя получается, а что нет. Не зря ведь, старика с постели поднял.
- Процесс пошёл, как говорил Горбачёв. Теперь его надо углубить. В течение двух недель сюда приедут представители «Боинг», «Эйрбас» и «Эмбрайер». Я хочу, чтобы их путешествие начиналось в Вашем кабинете, чтобы люди видели, что имеют дело с госструктурой.  Кроме того, если я сунусь на титановый завод, да ещё с иностранцами, тут же окажусь в подвале областного управления ФСБ.
- Хорошие новости. Похоже, ты даром время не терял. Ну, с доступом на металлургическое объединение я вопрос, конечно, решу. А вот светиться в этой истории самому мне было бы нежелательно.
- Странная позиция, разве инвестиции пойдут не в нашу область, или на нас и без них льётся золотой дождь?
Губернатор хотел осадить наглеца, но только покачал головой.
- Ладно, тащи своих капиталистов. Будем принимать их по высшему разряду, и пусть только попробуют денег не дать.
Он опять тоненько рассмеялся и даже хлопнул Веню доверительно по спине.
- Нравишься ты мне, юноша. Сразу чувствуется наша немецкая хватка.
- Я – чистокровный еврей, Эдвин Рудольфович.
- То есть ты хочешь сказать, что теоретик коммунизма был евреем? – глаза главы региона округлились.

                9

 В конце следующего рабочего дня по внутренней связи позвонил охранник.
- Вениамин Зиновьевич, тут какой-то мужик на чёрной «Волге»,  говорит, директор металлургического объединения. Запускать?
- Конечно, Петюня, давно нам пора познакомиться.
Через пять минут к нему в кабинет ворвался разъярённый носорог по имени Александр Алексеевич Девятов и заорал с места в карьер:
- Как прикажете всё это понимать, уважаемый? Я, директор, получаю от губернатора команду помогать руководителю молокозавода, продавать моё производство. Уникальное и секретное. Вы совсем охренели, что ли?
Веня понял, этого «красного директора» горлом не взять, поэтому начал очень вежливо.
- Присаживайтесь, пожалуйста, господин директор завода оборудованного прессами, полученными по контрибуции от гитлеровской Германии, не имеющего заказов от министерства обороны, три месяца не плативший зарплату своим рабочим. Присаживайтесь и поговорим спокойно.
Девятов рванул ближайший стул и тяжело плюхнулся на него.
- Ну, говори, христопродавец.
- Меня зовут Вениамин Зиновьевич Маркс, и я предлагаю Вам нешуточные заказы и серьёзные инвестиции, которые позволят не выживать, а стабильно работать в эти трудные времена. Самолёты делать. А то ведь наводнили страну титановыми лопатами и сковородками, стыдно сказать.
- Мягко стелешь, а спать не жёстко будет?
- Спать будет спокойнее. По крайней мере, без мучительной мысли, как людям оклад выплатить.
- Ну, посмотрим, посмотрим.
Девятов так же резко поднялся со стула и, не прощаясь, покинул помещение. Вошла Хелен.
- Бенджи, что это было?
- Директор титанового завода.
- Псих какой-то. Поехали домой, поздно уже.

Иностранные гости фонда «Титановая долина» категорически не удовлетворяли господина губернатора. Они вызывающе игнорировали водку, рыбалку, охоту и баню, зато часами торчали в цехах и конструкторском отделе завода. Такое вызывающее поведение приводило в ступор не только уважаемого Эдвина Рудольфовича, но и начальника областного ФСБ. Толпы очевидных шпионов шарахались по секретному предприятию при полном попустительстве властей. Отрицательные эмоции хозяин области выплескивал на безвинного Веню.
- Сынок, мы так не договаривались. Пить с генералом госбезопасности, это совсем не то, что с жалким американским приготовишкой. Печень уже сбои даёт.
- Чего не сделаешь на благо родины, Эдвин Рудольфович, - с трудом сдерживая смех, поучал руководитель концессии.
- Следующую делегацию будешь принимать сам, на меня больше не рассчитывай, понял, умник.
- Эта была последняя, огромное спасибо за помощь, Эдвин Рудольфович.
- Опять обманул, - вздохнул матёрый чиновник – вот семейка, так и норовят задурить голову немецкому народу. Как мыслишь, мы не зря старались?
- Чувствую, Ваша печень страдала не зря.
- Хорошо, коли так. Ну, будь здоров, сынок.

Задорожный сидел в своём кабинете и заворожено смотрел на столбец цифр, написанный неразборчивым почерком Маркса:
Общая сумма - 30
Государству – 24
Банку за обнал – 1
На общак – 3
Нам – по арбузу на рыло.
- Веня, как мы вынесем такие деньжищи?
- Желательно живыми, и, согласись, это уже твоя забота. Я свою часть работы выполнил.
- Тебе кто-то угрожал? - насторожился Седой.
- Нет, но от твоих подельников всякого можно ожидать.
- Фильтруй базар. Мои закон соблюдают, тем более, мы такой занос делаем.
- Такова человеческая природа, Андрюха. Зачем соглашаться на часть, если можно взять всё?! А при подобном раскладе нам с тобой одна дорога – на кладбище. Поэтому и машина, и мы сами должны быть хорошо бронированы. Автоматы на боевом взводе.
- Будет сделано, Вениамин Зиновьевич.
- Остался последний шаг, облажаться нельзя.
- Не волнуйся, не накосячу.
- Жду тебя послезавтра в полдень.
Друзья обнялись, Веня развернулся на каблуках и направился к двери, но, не сделав и трёх шагов, обернулся к собеседнику.
- Твой план, Андрюха, полная труха.
- Слушай дядю, - он подошёл вплотную к товарищу и стал шептать ему в ухо.
В какой-то момент Задорожный отпрянул.
- Этого не может быть.
- Думай о хорошем, готовься к худшему. Я продолжу, с вашего позволения.
Веня говорил ещё минуты три, и лишь убедившись, что Андрей всё понял, и исполнит в точности, покинул помещение.

 Два чёрных джипа подъёхали к служебному входу Промстройбанка ровно в пятнадцать ноль-ноль, как и было предварительно оговорено. Из первой машины вышли Маркс и Задорожный и слегка размялись, чтобы все желающие могли увидеть двадцать девять одинаковых спортивных сумок, болтавшихся у них на плечах. Затем они исчезли за дверями банка. Внутри их уже ждал управляющий. Он открыл металлическую дверь и пригласил клиентов в небольшую комнату. Внутри уже стояли такие же сумки, набитые деньгами.
- В двадцати семи по миллиону, в четырех по полмиллиона, как Вы и просили. Будете пересчитывать?
- Нет, надеемся на Вашу порядочность, - отозвался Маркс.
- Жить-то, наверно, не надоело, - хохотнул Задорожный.
- Господин управляющий, - Веня резко прервал обсуждение – мы с приятелем хотели бы арендовать по ячейке.
- Никаких проблем, господа, пройдёмте.
Веня и Андрей взяли по одной сумке.
- Остальные пусть подождут нашего возвращения.
- Конечно, господа, конечно.
Минут через десять все трое вернулись к той же двери, возле которой уже грустно бродил референт губернатора. В качестве пароля он показал визитку Рюйтеля. В отличие от друзей, он все пачки пересчитал.
- Порядок? – спросил Веня.
- Надеюсь, - пробормотал пухлый мужчина, вытирая платком пот  со лба и затылка.
Маркс и Задорожный подхватили три сумки и покинули комнату. Референт остался внутри. Сумки закинули во второй джип и Кувалда с бойцами уехали. Приятели сели в свою машину.
- Веня, это уже победа? – осторожно спросил Седой.
- Победа будет, если мы живыми до дома доберемся. Заводи.

На шестьдесят третьем километре инспектор ГАИ жезлом приказал им остановиться.
- Начинается, - прокомментировал Веня – Андрюша, никакого сопротивления, тогда будет шанс выжить.
- А может втопить?
- Останавливайся, хочешь случайно погибнуть во время преследования?
Задорожный вышел, направился к инспектору. Уже через минуту он стоял, согнувшись, с завёрнутой назад рукой, а пистолет инспектора смотрел ему в правый висок. Из леса вышел бородатый кавказец и четверо автоматчиков. Когда они подошли ближе лейтенант отпустил пленника, сел в патрульную машину и уехал. Автоматчики открыли все двери машины, но ничего, кроме Вени из неё не извлекли.
- Где деньги, Седой? – с нехорошей ухмылкой и сильным акцентом спросил главарь.
- В общаке, Шах. Как обещал.
- За эти знаю, где остальные?
- Судьба остальных меня не касается.
Один из автоматчиков ткнул Задорожного прикладом в живот. Шах сделал успокаивающий жест.
- Подождём немного, всё выяснится.
Через полчаса подъехал черный тонированный БМВ. Из него легко выпрыгнул молодой парень. Все взгляды устремились на него.
- Шах, через пятнадцать минут после их отъезда пришёл инкассаторский КАМАЗ, все деньги погрузили в него.
- Сколько было сумок?
- Двадцать шесть.
- Точно?
- С моей оптикой ошибиться невозможно.
- Хорошо, Доктор.
Шах повернулся к Задорожному. Долго его разглядывал.
- Седой, серьёзный ты парень, как я погляжу. Спасибо за солидный подгон. Хватит уже сидеть в своём медвежьем углу, можешь заходить в Нижний Тагил, я братву предупрежу.
- Спасибо, Шах, - с трудом произнёс Задорожный пересохшими губами.
Когда банда скрылась в лесу, он уперся лбом в плечо товарища.
- Веня, как жить дальше? Я же всегда всё по понятиям делал.
- Есть два варианта, Андрюха. Первый – купить виллу на Кипре, раз в три месяца возить туда девок и жить для себя, второй – жениться на человеке, который будет любить тебя за то, что ты – это ты, а не толстый кошелёк, нарожать детей и жить для них. Пришло время выбирать.

Задорожный проводил его до самой двери.
- В субботу с Леной ко мне, дело надо обмыть!
- Конечно, Андрей, конечно, - устало согласился Веня.
Они обнялись, и Седой стал спускаться, по- мальчишески перепрыгивая через две ступеньки. Вениамин зашёл в квартиру и рухнул в коридоре без сил.
- Бенджи, что случилось? – забеспокоилась жена.
Он улыбнулся одними губами.
- Я поменял статус с бедного на немножко богатого еврея.
- Ты бредишь, дорогой, надо выпить антигриппин.
- Водки надо выпить, Леночка, водки срочно.

Утром позвонил губернатор.
- С тобой приятно работать, сынок.
- С Вами тоже, Эдвин Рудольфович.
- Если б ты знал, какое большое дело для страны сделал.
- Думаю, я правильно догадался.
После продолжительной паузы Рюйтель поинтересовался:
- Может у тебя какие личные просьбы есть, которые я могу исполнить?
- Успокойте эту вечно голодную свору: санэпидемслужбу, пожарных, налоговиков. Я работаю честно и не хочу кормить толпу прихлебателей.
- Осажу, трудись спокойно, правнук. Ну, а если что-то экстренное, адрес знаешь,  и отключился.

Задорожный купил дом в Испании, а Маркс выплатил долг поставщикам оборудования и купил ещё один молокозавод и два комплекса по разведению крупного рогатого скота. В апреле состоялись торги по продаже акций титанового завода. Все авиагиганты приобрели по пакету.

Первого мая  вечером Веня  сидел, ужинал, жена расположилась на стуле справа от него. По телевизору шли областные новости. Диктор бодро доложил о том, что Уралвагонзавод подписал большой контракт на поставку новейших танков в Саудовскую Аравию. Потом выступил генеральный директор  с заученными словами о спасительном для завода, в отсутствие государственного заказа, контракте. По лицу Хелен потекли слёзы.
- Всё зря. Неужели всё зря?! – пробормотала она по-английски и разрыдалась в голос.
- Леночка, что произошло?
Веня бросил вилку и заботливо обнял всхлипывающую женщину.
- Ты, ты же не знаешь, зачем я здесь. Мы с тобой должны были производить, как можно больше шума, чтобы привлечь к себе всё внимание госбезопасности. А в это время основная группа в Нижнем Тагиле подбиралась к чертежам этих проклятых танков. Теперь их запросто продают саудитам, и режим секретности снимается сам собой, делая всю мою поездку бессмысленной.
- Это я для тебя бессмысленный, - с досадой протянул Маркс – Или может быть Сол?
Он погладил жену по изрядно округлившемуся животику. Поток слёз резко прекратился.
- Бенджи, я давно хотела тебе сказать – Соломон Вениаминович звучит ужасно. Давай, назовём сына Ури. Очень брутальное имя, по-моему.
Веня сделал вид, что раздумывает над её просьбой, выдержал многозначительную паузу.
- Ну, если это восстановит покой в нашей семье, пусть будет Юрием, мне не жалко.
- Конечно. Конечно, восстановит, - в последний раз всхлипнула  Хелен и кокетливо сложила голову на плечо мужа.


Кабинет был огромен. Сто, нет, сто двадцать квадратных метров. Окно во всю стену с видом на набережную и исполинский рабочий стол хозяина, утопавшего в кресле, по сравнению с которым, царский трон выглядел табуреткой. Чуть приоткрылась резная дверь, в кабинет вплыла секретарша. В руках поднос с чашечкой кофе лювак и коробкой зефира в шоколаде. Шикарная брюнетка – ноги от ушей,  грудь четвёртый номер - сам выбирал из двухсот претенденток. Он глаз не мог оторвать от глубокого декольте всё время, пока она приближалась к столу походкой профессиональной модели, а когда наклонилась, чтобы поставить поднос, изловчился и хлопнул по упругой ягодице. Девушка обернулась, у неё было лицо его жены!
- Бенджи, милый, у тебя начинается старческий маразм, сегодня у нас уже два раза было.