В гуще событий

               

   Завтра 1 мая. У многих в СССР этот день считался самым любимым праздником. Первые теплые весенние лучи солнца после холодных дней зимы всегда создавали праздничное настроение, и все спешили на демонстрацию. Еще не было в нашем лексиконе слова «крутые». Люди не дрожали так над своею собственностью.

  Сейчас средства массовой информации дружно критикуют социализм, бывший в нашей стране. Но у социалистического строя, несомненно, были преимущества: пусть не материальные, но моральные. Люди жили беднее, но были чище духовно и великодушнее. Жилье, медицинское обслуживание, учеба были бесплатные. Искусство и спорт – дешевле, а, значит, ближе к народу. Спортсменами не торговали, как рабами в античный период. Лишних денег не было. Великий певец Муслим Магомаев за концерт получал 17 руб. 50 коп. На лишние деньги можно купить только лишнее, а из того, что необходимо душе, ничего не купишь, кроме ее болезни. При социализме существовала дисциплина и моральный кодекс занимал не последнее место в со-знании. Однако некоторым не нравилось, что сдерживается свобода, под которой они понимали вседозволенность. И вот она, «свобода», наступила – «что не запрещено, то разрешено». Разрешено, оказалось, все. Животные страсти, сдерживаемые ранее, вылезли, как поганки, из всех щелей. В короткий срок появились сверхбогатые, что ставит под сомнение легитимность обогащения. В древности такое богатство считалось от дьявола. Самое страшное, что психическая зараза алчности вцепилась когтистыми пальцами в подрастающее поколение и распространяется на более зрелый возраст. За каждую бумажку, за каждый чих уже надо платить. Чтобы получить «бабки» идут на невероятные подделки и обманы. Что же ожидает их в будущем? О нем не думают. Умалишенно снуют люди, не зная будущего, обреченные толпы стремятся к уничтожению. Чутье их несет к пропасти.   

   К празднику «кобальтёры» купили живого барана, а превратить его в плов поручили своим спецам-переводчикам: таджикам и узбекам - учить не надо. Правда, не всем нравился этот праздничный день. Против была Природа. Опять рассвирепел «афганец», поднявший тучи мельчайшего песка, который, проникал всюду, пытаясь омрачить хорошее настроение «шурави». Сегодня он был в союзниках у противника. Но трудности похожи на собак – кусают лишь тех, кто их боится.

   После праздников наступают будни. Работа идет в том же ритме ежедневных поездок.

   Столица провинции Газни, городок небольшой, наподобие г. Каменки Пензенской области. Можно сказать – это большой кишлак, и только в центральной части несколько каменных двухэтажных домов. Здесь, на 3-4 улицах сосредоточены все государственные учреждения: 1 секретаря НДПА, губернатора, управления правоохранительных органов и остальная народная власть, а также основная часть магазинов, называемых дуканами. У каждого здания, как в настоящей революции - человек с ружьем. Потому ходить было относительно безопасно. Шурави нередко останавливались поболтать с ними. У здания обкома НДПА, как главного учреждения, всегда стояло двое. У одного в руках был, можно сказать, игрушечный автомат, якобы израильский «узи», а у другого более пожилого, английская винтовка «бур». Некоторые афганцы предпочитали ее автомату Калашникова потому, что по дальнобойности и прицельности автомат проигрывал. В одной из войсковых операций, из «бура» в голову, был убит полковник силовых структур. Он стоял на БТРе, разглядывая в бинокль горы, до которых было более километра. Патрон от винтовки, в отличие от патрона АКМ, под завязку набит тротилом. В младенчестве пытливые дети часто ломают игрушки, чтобы посмотреть, как она сделана. Любознательность эта сохраняется и в зрелом возрасте, но с более опасными «игрушками». В Газни, дяди в погонах часто разбирали патроны, в том числе крупнокалиберные от КПВТ и ДШК, чтобы достать порох. Самое сложное – вытащить пулю без специальных приспособлений, которая очень плотно запрессована в патроне. В какой-то провинции переводчик из команды «Кобальт» с солдатом срочником решили не вытаскивать пулю из патрона КПВТ, а отрубить топором. В результате, переводчик лишился руки, а солдат - глаза. Лишь несчастья учат глупцов благоразумию.

   За пределами центра г.Газни, на соседних улицах, где также были торговые лавки и товары подешевле - даже для народной власти запретная зона. Это была уже душманская территория, где опасность подстерегала за каждым углом. Известно, что запрещенное всегда кажется слаще, а дешевизна как магнит притягивает меркантильность. И однажды переводчик уговорил Ваханова пройти дальше метров триста на запретную улицу. У каждого из них, как всегда, автомат через плечо и пистолет на поясе под рубашкой. Дукандоры встретили их настороженно и непри-язнено. Один из продавцов с угрозой произнес:

   - «Шурави» сюда не надо ходить, - и в глазах неприкрытая ненависть.

   Впервые они столкнулись с такой открытой враждебностью и поняли, что чем ни быстрее унесут ноги, тем меньше риска. Как-то сразу потерялся интерес к дешевым товарам. Уходили внешне спокойно, но внутри все дрожало от напряжения. В воображении рисовалось дуло винтовки, нацеленной в спину, что ощущалось почти физически. Начальник афганского отдела борьбы с бандитизмом, которого информировали об инциденте, посоветовал туда не ходить и как аргумент привел, что они сами там не рискуют появляться. Дня через три оперативники стали свидетелями возникшей около этих дуканов перестрелки. Оказалось, обстреляли самого начальника ОББ, который говорил, что они туда не ходят. Значит, ощущение спиной имело под собою реальное основание.

   По обеим сторонам главной улицы города, где можно было ходить, двумя сплошными рядами тянулись торговые лавки, с открытыми прилавками. На ночь их закрывали только жалюзи и маленький висячий замочек, указывающий на отсутствие хозяина, как делалось в российских деревнях - на дверь с внешней стороны накидывали крючок или накладку. С приходом советских войск прибыль афганских коммерсантов значительно увеличилась. Но они еще не знали, чем грозит приход цивилизации, и простодушно верили в незыблемость своей религии. Разве может удержать замочек дверь, если под него просунуть трос и дернуть БТРом? «Не так страшно стадо зверей, как один лиходей».

   Среди продавцов нередко можно встретить детей 5-7 лет. Афганцы очень рано приучают их к труду. Многие в школу не ходят, а помогают взрослым: копаются вместе с ними, перетаскивают какие-то вещи или целый день с утра до вечера сидят за прилавком. Афганские дети (бача), как и все дети, веселые и озорные, но суровая нищенская жизнь диктует свои условия. Часто встречали таких детей на улице с большим коробом за спиной, куда ловко палкой с изогнутой проволокой на конце закидывали оставшийся от лошадей сухой навоз. Вечно неумытые, одетые во что попало, увидев советских, с цыганской настойчивостью обязательно просят «бакшиш» (подарок) или афгани. Выпрашивание – заработок бача. Но как все дети очень любознательны. Редко какая фотография в городе обходилась без их любопытных физиономий на переднем плане. Если умирает любознательность, значит, пришла старость.

   Дети быстро схватывали русские слова, помогали в этом и наши шутники. Когда бывшие «сочинцы» впервые появились среди ларьков, в одном из них пятилетний дукандор, уверенный в своем знании русского языка, важно спросил:

-Чего надо? Гондоны надо? Вопрос сначала их озадачил, потом развеселил. Если бы он не был задан детским голоском, то прозвучал бы издевательски. Дело в том, что эти изделия негде было применять. Курсантов строго предупредили еще в Ташкенте, что женщин в Афганистане нет, и к тем, кто будет проходить по улицам мимо, нужно относиться как к проходящим овцам. В американскую армию хоть резиновых баб поставляют, а советские были обречены на полное воздержание.
 
   С женщинами в этой дикой стране нельзя не то, что разговаривать - даже смотреть в их сторону. Они все ходили в парандже и, встречаясь с «шурави», быстро пробегали мимо. Рассказывали, что если афганец увидит, как женщина разговаривает с чужим мужчиной, то может зарезать. У них отношение к жене как к самой дорогой собственности, потому что они покупают ее (выкуп) за очень большие деньги. И даже в домах комната делится на две части, где на женскую половину - запрет для муж-чин. Позже в провинции Лагман Еремей познакомился со старым афганцем, у которого сыну было 1,5 года. Когда спросил, почему родил так поздно, он ответил, что копил на жену всю жизнь и только на склоне лет мог приобрести ее за 150 тысяч афганей. Эту тему мужики иногда обсуждали за рюмкой самогона - вот бы собрать в нашей стране из злачных мест всех «лебедей» и раздать за пол цены. Государству прибыль и афганцы были бы довольны. Видимо, по причине недоступности женского пола в афганской армии процветал гомосексуализм и не только в армии. Те, которые учились в СССР, привезли с собою русских жен. Иногда на улице, особенно в Кабуле, навстречу идет женщина, как всегда в парандже, а с нею ребенок с рязанской мордочкой. Тяжко пришлось нашим соплеменницам после вывода войск.

   В Кабуле часто можно встретить женщину с открытым лицом, особенно среди молодых и студентов, а в Газни было только три смелые - работавшие в каком-то государственном комитете. С их стороны действительно подвиг ходить без паранджи в такой глухой провинции. Среди ортодоксальных мусульман вынашивались планы убить их, и уже были покушения. С одной из этих женщин, возглавлявшей то ли комсомол, то ли комитет по правам женщин, Ваханов познакомился через ее брата, его молодого друга, помогавшего укреплять народную власть. Он пригласил к себе домой, где Еремей с ней побеседовал. На прощание он подарил ей медвежонка в миниатюре – символ Олимпийских игр 1980 года в Москве. В Пензе они продавались в каждом галантерейном магазине. Глаза ее так засияли счастьем, как будто «мушавер» подарил ей звезду с Кремлевской башни.

   На востоке г. Газни возвышалась мощная старинная крепость. Полукилометровая гора, с одной стороны отвесная, придавала крепости неприступный вид. Наверху разместилась афганская дивизия. Позиция удобная, ключевая. «Кобальтеры» посещали гору во время в\операций - видно, как на ладони, перебегающих «духов». Но и последние не терялись - частенько закидывали сюда мины. В майские праздничные дни, когда дивизия проводила операцию внизу, моджахеды, под шумок, обстреляли гору из миномета - четверых убили и 10 ранили.

   В городке, в наш автомобильный век, еще сохранилось такое средство передвижения, как извозчики. Правда, не кареты, а обыкновенные как в России, телеги с наращенными бортами, запряженные малорослыми лошадками. Но как они их разукрашивают! Разноцветные ленточки, ремешки, кнопочки, наподобие машин-бурбухаек. Афганцы, как все восточные народы, любят яркое. Зайдешь в магазин «ткани» - глаза разбегаются. Наши среднеазиатские торжимоны (переводчики) чемоданами отправляли материал домой. Повозки - такси всегда были полны женщинами в парандже и детьми.

   На окраине провинциальной столицы был большой меховой базар. Даже из Кабула приезжали заказывать дубленки. Здесь, в грязных деревянных бараках выделывали шкуры и шили из них одежду. Качество было плохое, но дешево.

   Начало мая не прошло без происшествий - подорвался полковой БТР на фугасе. Это был тот случай, о котором говорилось вначале. Фугасом называлась гильза снаряда или какая-то другая форма, начиненная тротилом, который закапывался на проезжей части. В действие приводился дистанционно, поэтому редко промахивались. Страшная штука. Сила его много мощнее обыкновенной мины. Отрывается сразу два колеса у БТРа или два катка у БМП.
 
   Весна отрицательно подействовала на здоровье сорбозов (солдат) и положительно на активность бандитских формирований. В афганской дивизии возникла эпидемия желтухи, а сотрудники с\подраздилений часто контактировали с ними, ходили вместе на операции.

   В провинции Мазари Шариф троих «кобальтеров» расстреляли в «Жигулях», правда, не до смерти. Были и другие потери. На совместной войсковой операции афганский солдат случайным выстрелом прострелил советского солдата насквозь и этой же пулей ранил второго в бедро. Недаром народная мудрость говорит, что даже не заряженное ружье один раз в год стреляет,а в «афгане» оперативники постоянно ходили с заряженными ружьями, поэтому «случайных» было много. Самонадеянность всегда бывает спутником недисциплинированности. В палатке, доставшейся «кобальтерам» по наследству от проживавших ранее военнослужащих срочной службы, можно было звезды считать через пулевые отверстия в тенте.

   В это же время над Газни подбили афганский МИГ, и он рухнул на город.

   «Кобальтеры», «гуляя» вдоль дуканов на безопасных улицах, тоже иногда попадали под перекрестный огонь. Но не они были целью, а реализация конфликта между силовыми структурами и моджахедами, не достигших «консенсуса». Пули свистят, дукандоры бледнеют и прячутся за своими товарами. «Шурави» тоже не оставались на виду. Обычно такие перестрелки продолжались недолго.

   Буквально в каждой торговой лавке продавался черный (иногда рыжий) камень со специфическим запахом. Афганистан - страна горная, а этот камень, называемый «мумиё» можно найти только высоко в горах, в труднодоступных местах. Специалисты определили, что вещество камня очень целебное. Содержит до 30 микроэлементов, в том числе и грибки, подобные пенициллину. Эффективно лечит от многих болезней, а также при отравлениях, укусах змей, скорпионов и других насекомых. Но самое ценное качество - улучшает процесс образования костной ткани, заживление ран. Поэтому в полевых условиях активно использовался в воинских госпиталях. Образуют это лечебное средство мыши, питающиеся высокогорными чистыми растениями, каждое из которых несет в себе целебность. Их вековые испражнения находят в расщелинах скал, где мыши сделали себе «общественный туалет». До чего только не докопаются люди.

   Однажды, как обычно, работая по городу, Ваханов с переводчиком шли по достаточно оживленной улице, приближаясь к дуканам. По другой стороне навстречу двигался старик – афганец. Они бы не обратили внимания, если бы он вдруг не при-сел на тротуаре, сняв полотняные шаровары. Ему приспичило оправиться по легкому. Как потом объяснили, по правилам шариата мужчины это должны делать, сидя на корточках. Женщина, в парандже, спешащая на базар чуть не упала через него. Идущие по тротуару афганцы, обходили его со всех сторон, не обращая на сидящего никакого внимания. Старик, не торопясь, закончил процесс, взял щепоть дорожной пыли, присыпал свой детородный орган и спокойно продолжал путь. Наверно, не так уж был не прав Дарвин, говоря о происхождении человека.