Дальше я опишу, как это живо представилось мне , пока Клаус рассказывал, сидя на полу.
Капитан Бойкого оленя расхаживал по палубе взад-вперёд. Стук деревянной ноги отсчитывал секунды от склянки до склянки. Команда притихла. Застрять посреди пути из-за чёртового штиля, что может быть хуже? Вдруг стук прекратился , все посмотрели на капитана, а потом туда, куда смотрел он.
Портовые байки не врали : в полный штиль из за горизонта на всех парусах к ним мчалась смерть. Никто никогда не уходил от "Черного ветра", никто никогда не оставался в живых, если его черные паруса начинали двигаться в вашу сторону. О Черном ветре рассказывали шепотом и оглядываясь даже в самых мрачных пиратских бухтах. Команда этого корабля не щадила никого, и не признавала никаких законов. Никто: ни торговцы, ни военные суда, ни даже пираты не были застрахованы от неуклонно приближающихся черных парусов. Никто не знал: кто или что заправляет на палубе этого судна. Некоторые были уверенны, что вовсе не люди ходят под черными парусами.
Матросы отреагировали по разному: кто ринулся вооружаться, пока есть время, кто замер , скованный страхом, а некоторые продолжили исполнять свои нехитрые обязанности, разумно рассудив, что чему быть- того не миновать.
Черный ветер был уже близко, можно было разглядеть ловко снующих по вантам пиратов вполне человеческого обличья, а так же черного барана с красными глазами на носу корабля. Пиратское судно всё приближалось, видна уже была абордажная команда с кошками и саблями наготове. Их свирепый и неумолимый вид еще больше поверг в смятение кучку матросов, вставших на защиту.
Прошло не больше получаса с момента, когда корабли сошлись бортами, и на окровавленную палубу Бойкого оленя, лишённую капитана и двух третей команды ступил владелец Чёрного ветра.
Чёрный камзол, чёрная шляпа с черным пером, под два метра ростом - капитан Черного ветра приближался к матросам поверженного корабля , окруженным и сломленным. Не торопясь, но так же неотвратимо, как приближался его корабль совсем недавно. Будто сама суть страшных историй про Черный ветер сгустилась, обрела форму здоровенного подтянутого детины в чёрном и, отняв корабль, приближалась, чтобы отнять жизни у немногих выживших.
Но тут из трюма раздался хрустальный голос. Будто птица, из трюма вырвалась песня, взлетая выше грот-мачты, к самому небу. Звуки были чарующими, чистыми.
Песня рассказывала о чёрных парусах, летящих над водой, о свободе плыть куда захочешь и делать всё, что заблагорассудится, об удали и восторге славных побед, о богатой добыче и безбедной лихой жизни. А потом о долгих ночах, когда сокровища не радуют, а победы видятся кровавой бойней, о слезах детей и матерей, не дождавшихся своих кормильцев из плавания, о дурной славе, которая не позволяет задержаться надолго ни в одной гавани, даже пиратской. О доле капитана Чёрного ветра, который не признаёт ничьих законов и ничьей власти на собой, но не может обрести покой. О том, что сколько не преследуй корабли - не получишь того, что желаешь, потому что можно убить врага и отнять богатства, но нельзя убить в себе душу и купить счастье.
Голос становился всё громче, и вот на палубу из трюма поднялась девушка. Продолжая петь, она прошла к остаткам команды своего корабля.
Певица и капитан остановились одновременно. Девушка встала перед несчастными матросами, а бравый моряк не дошёл до них десятка шагов. Женщина и мужчина посмотрели друг на друга. Песня затихла. Казалось, скрип снастей и плеск волн о борта сейчас тоже смолкнут.
Потом пираты, замершие, пока звучала песня, начали приходить в себя, зашевелились , глядя на капитана и ожидая приказа.
-Меня зовут Клаус,-сказал капитан, жестом указывая пиратам оставаться на местах.-Пойдём со мной.
Девушка кивнула и двинулась к капитану. Когда она с ним поравнялась, Клаус мотнул головой пиратам в сторону Черного ветра и, повернувшись, последовал за певицей. Не смотря на некоторое удивление в глазах, члены команды пиратского корабля тоже двинулись следом. Матросы, жизнь которых только что висела на волоске, смотрели им вслед, не веря своему счастью.
Очень уж хотелось описать события как было в действительности, а не как поют Песне о Святом Клаусе. Оказалось, не было "знака с небес", и не "пал на колени Клаус, услышав дивный напев", и "бард был ликом как ангел" , конечно , но не в том смысле, как в песне подразумевается. Мне всегда казалось, что в песне слишком много религии и мало правдоподобности. Хотя, матросы действительно были спасены ,как по волшебству, тут не поспоришь. С их рассказов , наверное, песню и писали. Им еще не такое могло привидеться.
А Клаус тем временем продолжал:
-Я посмотрел на неё и понял : "Хватит". Всё встало на свои места в один момент. И она посмотрела на меня и подумала : "это Он" и для неё всё тоже стало ясно и просто.
Вернувшись на корабль, я ринулся в капитанскую каюту, увлекая девушку за собой. Моя команда уже собиралась группами на палубе, готовясь к вынесению чёрной метки. Добычу мы не забрали, взяли бабу на корабль. Их нетрудно было понять: я нарушил кодекс. Подчиниться приказу они, конечно , подчинились, но только для того, чтобы решить всё на корабле, как подобает пиратам. В каюте я тут же начал творить "полное управление", которое берег на крайний случай. Безвольные пираты смогут довести корабль до ближайшей земли, а там как-нибудь спрячемся, думалось мне. Но судьба решила иначе.
Чтобы двигаться быстрее, я призвал ветер, как делал это постоянно, но немного ошибся, видимо от волнения. И вместо попутного доброго ветра прибыла буря, какой Баран не видел уже очень давно моими стараниями.
Я до сих пор слушаю бардов осенью и думаю, не приложил ли к этому руку тот, кого почитают в монастырях. Но каждый раз отбрасываю эту мысль, всё таки я просто ошибся, когда читал заклинание, с кем не бывает.
Шторм и команда зомби : не самое лучшее сочетание. Баран пошел ко дну. Мы с будущей благоверной еле выбрались и нас отнесло к какому то островку, торчащему посреди океана. Там я и нашел это.
Клаус снова продемонстрировал мне банку.