Предупреждение: глава содержит откровенные сцены и нецензурную лексику.
Глава 12: Фантомная боль.
Его зов увлек меня высоко под облака, яркой вспышкой я обрушилась в глубины того самого здания что видела прежде, здания в форме шестиконечной звезды. Лаборатория, кажется больше чем прежде, здесь расположено сразу несколько операционных столов, многочисленные медицинские инструменты холодно поблескивают в свете ламп дневного света. Я вновь погружаюсь в тело юноши, который в отличие от Адама кажется совсем юным и хрупким. Он сидит на больничной кушетке, поджав под себя ноги и обхватив руками колени. Лаборатория заполнена людьми, два лаборанта подготавливают операционный стол, в то время как врач перепроверяет какие-то записи.
Губы Луки едва слышно шепчут мое имя, и кажется, он совсем не осознает, что мое сознание находится внутри его тела, сливаясь с ним воедино. Лаборанты, закончив приготовления, ведут юношу к операционному столу, где пристегивают ремнями. Я чувствую, как ремни впиваются в кожу лодыжек, запястий, бедер, груди и живота. По телу Луки проходит едва заметная дрожь, и он закрывает глаза. Острая боль обжигает грудь и живот. Скальпель касается кожи, аккуратно разрезая ее. Сознание медленно ускользает от юноши и я понимаю, что он с трудом переносит боль, его болевой порог крайне низкий, в отличие от моего.
Боль становится нестерпимой, но как я не стараюсь покинуть тело юноши, мне это не удается. Тяжело дышу, стараясь открыть глаза брата. В ноздри забивается едкий запах кислоты, смешивающийся с запахом крови и обгоревшей плоти. Посторонние звуки не достигают моего сознания, меня окутывает блаженная тишина, которая бывает когда барабанные перепонки повреждены. Мне удается распахнуть глаза всего на мгновение, чтобы увидеть склонившегося над Лукой мужчину. Черты его лица кажутся смутно-знакомыми, но от боли мысли путаются, и я никак не могу вспомнить, где я видела его прежде. Голова раскалывается от невыносимой боли. Глаза Луки стекленеют, а тело начинает холодеть. Меня вышвыривает из тела юноши, проходит не более минуты бесконечного мрака, как я прихожу в себя, вновь обретя плоть и кровь.
Моя голова покоится на коленях Адама, который сидит на заднем сидении огромного джипа несущегося по заснеженному шоссе. За окном усиливается метель, взгляд Адама, встревоженный и полный боли.
- Они пытали его? - вопрос звучит едва слышно, но и я, и Ян слышим в его голосе боль и гнев.
Я прикасаюсь ладонью к щеке юноши, и перед его глазами мелькают смутные образы, и тени той боли, что испытывал Лука и которую я была вынуждена с ним разделить.
- Этого не может быть, - его голос дрожит от напряжения. - Тот мужчина, что ты видела, разве это...
Он не успевает договорить, раздается звук лопнувших шин и мы понимаем, что попали в ловушку. Впереди мост, машину заносит, и она несется в сторону обочины. Адам пытается открыть дверь, и в этот момент в абсолютной тишине раздаются звуки выстрелов. Сметая металлическое ограждение, автомобиль вылетает с моста, обрушиваясь вниз. Треск льда кажется оглушительным, и единственное чего я желаю - погрузиться во тьму. Но, как и всегда она не спешит принять меня в свои объятия.
Ощущение тяжести в груди нарастает, опустив взгляд, я вижу как багровое пятно растекается по светлой рубашке, еще одна пуля, попавшая в живот заставляет меня согнувшись от боли пытаться зажать рану, из которой вытекает кровь. Адам смотрит на меня глазами полными отчаяния, в то время как Ян старается выломать заклинившую дверь. Машина проваливается под лед, и холодная вода начинает заполнять салон, вызывая во мне благоверный ужас, ведь единственное, чего я боялась с самого детства - вновь оказаться в этой ужасной колбе с водой. Я чувствую резкий рывок и ощущаю удушье, Адам срывает с моей шеи найденный нами медальон и прячет его в задний карман водительского сидения. Сознание медленно угасает, стук сердца становится все тише, боль исчезает, в голове больше не раздается отвратительный скрежет металла, в легкие врывается ледяная вода, сжигая меня изнутри. Холод окутывает меня своими льдистыми объятиями, последние проблески сознания покидают тело, ни чувств, ни звуков, лишь тишина и смерть.
Холод обволакивает меня, снег колючими снежинками опускается на мое лицо.
- Она дышит, - голос, прозвучавший над моим ухом кажется смутно знакомым. Легкий канадский акцент заставляет меня в ужасе распахнуть глаза.
Золотистые, словно в них запутались солнечные лучи, волосы освещают мрачный серый пейзаж, а удивительные карамельно-золотистые глаза взирают на меня с лукавой усмешкой.
- Здравствуй, Лили. Ты, в самом деле, удивлена вновь увидев меня?
- Не каждый день встречаешь оживший труп.
Пытаясь подняться, я понимаю, что сделать этого мне не под силу. Лодыжки пронзает чудовищная боль, и я вскрикиваю от отчаяния, пытаясь отползти.
- Небольшая предосторожность, чтобы ты не убежала, - поясняет Рэн, глядя на мои босые ноги, в одних колготках, пробитые стрелой.
Мужчины в военной одежде с автоматами, окружают нас. Один из них протягивает Рэну одеяло и наручники, которые тут же защелкиваются на моих запястьях.
- Где Адам и Ян?
- Не переживай за Яна. Его раны затягиваются не так быстро как твои. Профессору не нужны подобные неудачники, он заботится лишь о своих детях, так что скоро вы с Адамом воссоединитесь с Лукой, - его голос звучит безразлично.
Закутав меня в одеяло, Рэн поднимает меня на руки. Боль пронзает мои лодыжки, и я дрожу, спрятав лицо в складках одеяла.
- Вытащи стрелу.
Рэн усмехается.
- Тогда ты сбежишь.
- Я не брошу брата, - мой голос звучит холодно и уверенно.
- Я тебе верю, - он несет меня в сторону машины скорой помощи, и оглядываясь по сторонам, я замечаю пятна крови обагрившие снег. Заметив мой взгляд, Рэн кивает. - Ты права, он бился не на жизнь, а на смерть. Удивительно, что Призрачного дельца интересуют такие мелочи, как благополучие его суки, - Рэн презрительно усмехается. – Он, кажется, не очень обрадовался тому, что я пообещал о тебе позаботиться.
На обочине стояло сразу несколько военных машин, в одну из которых военные затаскивали многочисленные тела своих сослуживцев, в каждом из которых торчало по ножу в области сердца.
Рэн опустил меня на носилки в машине скорой помощи. Ему пришлось приложить немало силы для того чтобы вытащить из моих ног стрелу. Рядом, закованный в металлические цепи лежал Адам. Из его груди торчала стрела. Проследив за моим взглядом, канадец усмехнулся.
- Полагаю, пока в его сердце стрела, он вряд ли очнется.
Мне оставалось лишь кивнуть. Теплые карамельные глаза блондина, прежде лучившиеся теплотой, казались мне сейчас холодными как лед.
- О, должно быть твоя цветовая слепота наконец прошла.
Я нахмурилась, игнорируя его замечание.
- Как тебе удалось выжить?
Рэн пожал плечами.
- Ты воткнула стрелу не так глубоко как могла бы. Должно быть подсознательно, не хотела меня убивать. К тому же ты ее не вытащила, поэтому я не успел истечь кровью.
- Но я была уверена, что ты умирал.
Блондин усмехнулся. Колонна машин тронулась с места.
- Тебе хорошо известно, что умирать, не значит умереть, - его улыбка показалась мне оскалом гиены. - Еще несколько минут назад, твое сердце не билось. Твоя попытка убить меня - выглядела довольно жалко. Он расстегнул, молнию и только сейчас я заметила тугую повязку вокруг его шеи, прежде скрытую под высоким воротом пальто.
- Давай лучше поговорим о приятном, Лили. Как на счет сотрудничества?
Я с презрением заглянула ему в глаза.
- Если ты рассчитываешь на это, то лучше убей меня сразу.
Рэн рассмеялся.
- Убил бы, если бы это было возможным. Хотя к чему зря разбрасываться столь чувственным телом, - хрипло говорил Рэн. Склонившись к моим ногам, он застегнул вокруг лодыжек еще одни наручники. До моего слуха донесся едва различимый слабый шорох. Сердце Адама начинало едва заметно сокращаться. Срастающиеся стенки мышц выталкивали из тела инородный предмет. Легкая пульсация в животе и груди заставила меня насторожиться, на пол выскользнули пули. Рэн удивленно изогнул бровь, стянув с меня покрывало, он коснулся кончиками пальцев красноватого рубца на моем животе, который тут же исчез.
- Вот интересно, если вырвать твои великолепные глаза или отрезать пальцы, как быстро они восстановятся? - поинтересовался канадец.
- Даже не вздумай попытаться это сделать, - голос Адама, неожиданно прозвучавший в душном полутемном салоне скорой помощи, прозвучал зловеще.
- Хм, вот незадача, я думал, что у меня достаточно времени, на то чтобы поразвлечься с твоей сестренкой до того, как ты придешь в себя, - голос Рэна прозвучал зловещи. - Впрочем, думаю, тебе будет интересно на это посмотреть.
- Ты не посмеешь... - голос Адама надломился.
Склонившись ко мне, Рэн вынул из-за пояса один из ножей, принадлежащих Яну и провел им по моему животу, лезвие, словно бритва при малейшем нажиме резало белоснежную плоть. Я закусила губу, чтобы не кричать.
- Просто удивительно, ваш слабенький братец теряет сознание от малейшего чувства боли, а твой болевой порог настолько высок, что подобная боль тебя возбуждает.
Похотливое выражение на лице Рэна выглядело столь отвратительно, что, не удержавшись, я плюнула ему в лицо. Сильный удар в лицо меня оглушил, в ушах зазвенело, а зрение расфокусировалось. Со стороны до меня донеслось сдавленное рычание Адама. Повернув голову, я встретилась взглядом с удивительными глазами брата.
Руки Рэна скользили по моему телу, разрывая ткань запачканной кровью рубашки и стягивая с меня кожаные шорты. Я старалась этого не замечать, и до крови кусала губы, чтобы отвлечься от происходящего. В мою плоть то и дело вонзался нож, принося с собой острую тянущую боль. Кружевные трусики соскользнули на пол, а в напряженную влажную от крови плоть вошел твердый член Рэна. Ощущение было столь отвратительным, что я едва не завопила от ужаса, прокусив губу. Мой взгляд по-прежнему был прикован к глазам Адама, казалось, брат успокаивал меня, помогая облегчить страдания. Смириться с неизбежным было не просто, но попав в плен его глаз, я словно погрузилась в удивительный наркотический сон. Боль отступала на задний план, отвращение исчезло, все что заполняло мои мысли - это его глаза. Я не слышала едких комментариев Рэна, который ускорив темп, вонзал свой член в мое тугое лоно, не забывая при этом избивать меня. Мне были безразличны страдания моего тела, пока широко распахнутые глаза все еще держали визуальный контакт с Адамом.
Но Рэн заметил мой взгляд и понял, что Адам, чтобы облегчить мою боль погрузил меня в своеобразный транс, используя исключительно визуальный контакт. Его рука легла на мое лицо, закрывая глаза и на меня словно цунами, сплошным потоком обрушилась вся боль и отвращение, которое Адам от меня скрывал. Душераздирающий крик, исходящий из самой глубины моего сознания разрушил гнетущую тишину. Он был столь оглушительным и полным боли, что Адам смертельно побледнел, а его лицо перекосило от гнева.
Мои руки, вцепились в горло Рэна, но он с легкостью оттолкнул меня, сломав мне запястье. Сознание начинало ускользать из моего тела. За окном послышались раскаты грома, блондин в удивлении вскинул голову, взглянув на Адама, волосы которого медленно меняли цвет. Зрачки его закатились, и я в удивлении смотрела на блеснувшие в глазах разряды. Последнее что я помню, как град забарабанил, по крыше машины, и как шаровая молния, появившаяся из пустоты, отшвырнула с меня Рэна. Блондин вылетел на улицу, вместе с боковой дверью, а на меня, наконец снизошла благодатная тьма.
Я очнулась от яркого света, слепящего глаза и тут же вспомнила масштаб случившегося бедствия. Столь не естественное освещение свидетельствовало о том, что я вновь оказалась в том месте, в котором хотела бы оказаться в последнею очередь, и стоит упомянуть, что так называемый Ад занимал в этом списке предпоследнюю позицию, а именно - в лаборатории очередного безумца. А нет, вовсе не очередного. Распахнув глаза, я встретилась с тревожным взглядом мужчины, перевязывавшим мои раны. Не узнать эти золотые глаза было невозможно. Очередной сумасшедший доктор оказался тем же самым, с которого все и началось. Тем самым, который дал нам жизнь во имя науки и ту самую жизнь, которой мы готовы были пожертвовать, лишь бы все это прекратилось раз и навсегда.
- Ты выросла настоящей красавицей, Ева, - голос отца прозвучал абсолютно нейтрально, и на мгновение мне показалось, что он вообще разговаривает сам с собой, или же я слышу его мысли. - Не удивительно, что этот канадец слетел с катушек, и совсем забыл об осторожности, увлеченный своей похотью.
Я нахмурилась, часто заморгав.
Отец отвел с моего лица прядь волос и посветил фонариком в глаза. Резкая боль заставила меня вскрикнуть. Мужчина в отчаянии всплеснул руками.
- И кто только просил его так над тобой издеваться? Теперь несколько дней уйдет на твое полное восстановление, а я планировал использовать тебя гораздо раньше.
- Где Адам? - мой резко заданный вопрос застал его врасплох. Он кажется, совсем забыл о том, что я умею говорить.
- Я осмотрел его, пока он был без сознания. Он как всегда привязан к тебе слишком сильно, впрочем, это расширяет вашу уникальность. Я был уверен, что он давно достиг своего предела и стал так же бесполезен как и Лука, но оказалось, что он способен эволюционировать ради тебя, - речь отца звучала слишком монотонно и я мало что понимала из сказанного им. Мысли по-прежнему путались.
- Я не понимаю, о чем ты говоришь.
- Во-первых, оказалось, что он может вводить человека в транс, лишая боли, и завладевая чужим сознанием. Хоть эта способность и работает лишь при прямом визуальном контакте, тем не менее, она в своем роде - уникальна. А во-вторых, он смог управлять погодой, вызвав необходимое ему природное явление. А эта способность была развита лишь у тебя, и то в раннем детстве. Так что, полагаю, ты будешь счастлива узнать, что теперь я не намерен вас разлучать. В свое свободное время вы можете заниматься чем вздумается, разумеется, не выходя из лаборатории. Но когда вы будете мне нужны, я буду использовать вас в своих целях.
Приподнявшись, я села в кровати, поправив у себя за спиной подушку. Общая слабость накатывала на меня волнами, вызывая сильное головокружение.
Мужчина усмехнулся.
- Ты уже оценила мое новое изобретение, - произнес он с наигранной небрежностью, указывая на вставленную в сгиб моего локтя иглу. - Не вздумай пытаться вытащить ее. Последствия будут не из приятных. Я сразу заметил, что ты общаешься с Лукой. Твои астральные прогулки на этом окончены. Больше ты не убежишь в тело другого человека. Так что начинай привыкать к боли и слабости.
Он взял мою руку в свою и с силой протолкнул иглу в вену, так что на поверхности осталась лишь довольно большая металлическая головка, похожая, на булавочную. Хриплый крик непроизвольно вырвался из пересохшего горла. Мир перед моими глазами пошатнулся, и я невольно прикрыла глаза. В этот момент дверь распахнулась, и в небольшую палату ввели Адама. Он, как и я выглядел потрепанным и едва держался на ногах.
- Это и вправду ты, отец. Я думал, ты умер! Вот досада. Гляжу не успела счастливая семья воссоединиться, как ты уже развлекаешься практикуя новые виды пыток, - Адам держался нарочито брезгливо. Пытаясь показать что сам в состоянии идти, он оттолкнул от себя одного из лаборантов с такой силой, что тот отлетел от него на несколько метров, ударившись о стену.
- Не стоит вести себя подобным образом, Адам. Если ты, конечно, не желаешь, чтобы я разлучил вас с Евой, закрыв в разных лабораториях.
Юноша сильно побледнел и сразу направился ко мне. Я в удивлении, разглядывала его белоснежные волосы, совсем такие же, как у меня. Он опустился на край моей кровати, и я тут же прильнула к нему, совсем как в детстве. Адам принялся гладить меня по волосам. Отец наблюдал за нами с нескрываемым интересом, в то время как Адам смотрел на меня с явным отчаянием в глазах.
- Прости, я не смог тебе помочь. Тебе пришлось пережить весь этот кошмар потому, что я слаб, - коснувшись моего виска нежным поцелуем, он положил ладонь на мой перебинтованный живот.
Я молча уткнулась в его шею, вдыхая приятный аромат духов. Мысли путались, а перед глазами темнело, и Адам прекрасно чувствовал мое состояние. Он взбил мне подушку, и я сонно откинулась на нее, прикрыв глаза.
- Вы в курсе, что выглядите как влюбленная парочка? Не стоило мне отпускать младшего Валетте, вы втроем составили бы неплохую компанию, интересно было бы посмотреть на ваше соперничество, - усмехнулся профессор.
Адам, прогнозировав замечание отца, перевел разговор на другую тему.
- Ты не хочешь рассказать нам, как тебе удалось выжить, отец?
Приоткрыв глаза, я кивнула.
- В тот день, когда всех нас разлучили, я помню, что ощущала твое присутствие на базе. Твои шаги стихли, как только на лабораторию напали, и на нижнем уровне произошло возгорание. Я была уверенна, что ты погиб.
Адам нахмурился, пристально глядя на отца, который занимался наполнением шприцев.
- Он сбежал, бросив нас там, и устроил пожар на нижнем уровне, где находились наши комнаты, чтобы устранить нас до того как его подопытные попадут в руки правительства, - голос Адама прозвучал холодно и бесстрастно.
Я с сомнением взглянула на отца, не в силах поверить в то, что сказанное Адамом правда. Юноша заглянул в мои глаза.
- Ты мне не веришь?
Я промолчала, выжидающе глядя на мужчину, в руках которого блеснул шприц с зеленоватой жидкостью.
- Ты, в самом деле, это сделал, отец? - мой голос дрожал.
Он молча кивнул, и приблизившись к нам, взял мою руку в свою.
- Что это?
Адам подозрительно посмотрел на шприц.
- Лекарство. Организм Евы ослаблен после произошедшего, а испытанный стресс приостанавливает процесс регенерации, так что считай это успокоительным.
Игла вошла в мою руку, и я ощутила сильное головокружение и тошноту. Острая боль пронзила мое тело, лицо исказила судорога. Сердце стало замедлять свое биение. Адам сжал меня в своих объятиях, и дрожа от гнева посмотрел в лицо отца.
- Ты чудовище! Что ты с ней сделал?
Отец усмехнулся. В его золотистых глазах отразились искорки смеха.
- Разве смерть не лучшее лекарство от стресса? - он холодно рассмеялся, и выйдя из комнаты закрыл за собой дверь на кодовый замок.
Я чувствовала, как сердце замедляет свой ход, боль была невыносимой, но поймав мой взгляд, Адам спокойно смотрел в мои глаза, и боль и страх постепенно стихали, растворяясь и уходя прочь. Последним что я видела, были его глаза, и мне казалось, что я смотрю в зеркало и вижу свое собственное лицо, искаженное страхом и отчаянием.