Танатос

Амили Борэ
Я запомнил момент нашего знакомства на всю жизнь. Так явно, что могу прокручивать его в голове снова и снова, не потеряв ни единой детали.

Она сидела на скамейке возле Большого фонтана в парке. Взгляд ее был устремлен куда-то стремительным и холодным потоком. Такой же холодной была и вода в фонтане, брызги которой из-за внезапно поднявшегося ветра иногда долетали до меня. Где-то вдалеке тихо играла музыка Шопена.

Она нервно стучала пальцами по своим коленкам и иногда дотрагивалась до своих непослушных волос, пытаясь собрать их в хвост.

Я сказал себе: "Если в течение пяти минут она посмотрит на меня, я подойду и познакомлюсь с ней. Если не посмотрит - я уйду".
Я незаметно для самого себя включился в сложную и безвозвратную игру с судьбой. Добровольно встал у пропасти и поднял ногу над пустотой.

Когда прошло пять минут и я так и не увидел ее взгляда, подаренного мне, я прошептал еле слышно: "Если в течение пяти минут она посмотрит на меня, я подойду и познакомлюсь с ней. Если не посмотрит - я уйду".

Каждый раз, когда судьба толкала меня назад, я вновь подбегал к пропасти, такой уязвимый и стремящийся к смерти. Словно самоубийца, желающий познать не саму Смерть, а то, что будет после. Ведомый вперед какими-то странными, почти животными инстинктами, я бросался снова и снова на баррикады свободы. Мне казалось, что влечение к такой смерти должно быть знакомо каждому человеку. Ведь если не стремиться погубить себя красотою и любовью, то чем же тогда губить себя? Право же, не алкоголем, в пустоту отдавая свою жизнь.

"Если в течение пяти минут она посмотрит на меня, я подойду и познакомлюсь с ней. Если не посмотрит - я уйду."

Мимо проезжали люди на велосипедах, проплывали влюбленные пары, пробегали веселые дети.Мимо проходила жизнь, а ее пальцы все также нервно стучали по коленкам и глаза ее были мокрыми от слез. Я видел это, потому что включили фонари. Блеск от этой омерзительной моему сердцу влаги я запомню навсегда.

Я шептал вновь и вновь одно и тоже.

Когда она все же взглянула на меня, я с трудом сдерживал желание зевнуть. Прошло три часа и двадцать две минуты. Я послушно встал и медленно побрел к ее скамейке. Присев, я так и не мог отвести глаз от ее божественно прекрасного, но такого несчастного лица. А она молча продолжала вглядываться в меня, орошая меня прохладой своих небесно-голубых глаз.

- Знаете, - тихо произнесла она и голос ее дрожал, - я три часа сижу здесь и жду, когда же вы наконец-то подойдете ко мне. Я говорила себе: "Если через пять минут он не подойдет ко мне, я встану и уйду". Но уйти, как видите, так и не смогла.

Мне так и не хватило сил спросить у нее, почему же она не посмотрела на меня. Вместо этого я пытался всеми силами сдержать слезы, но они предательски покидали пределы моих глаз и скатывались по моим щекам.