Жизнь у стрелы недолгая: от толчка тетивы до удара о землю!
Мало кто возвращается домой.
Лишь та, которой довелось расплющить свой лоб и содрогнуться всем телом от иглы до оперения; только она, нанизав на себя тугую плоть, может рассчитывать на возвращение.
И то не всегда!
А те, кто остался лежать на тёплой земле, уже никогда не смогут изведать пьянящего чувства раступающегося воздуха, рассечённого иглой и со свистом пронзающего оперение. Никогда не вернуть им стремительного старта и мгновенного ускорения , неподвластного взглядам и воздушным потокам. Некому будет рассказать о безудержной радости полёта!
И останутся гнить они на влажной от пота земле, выстрелив лишь однажды. Изведав силу и красоту полёта, но навеки оставшись в одиночестве!
А та счастливица, которой довелось вернуться, оказывалась окружённой уважением и почётом. Таких берегли, использовали в самую последнюю очередь, уповая на их удачное прошлое.
Этой стреле посчастливилось вернуться трижды – невиданная доселе участь!
Лишь за это её поместили в отдельный угол, приберегая на особый случай!
Молодые с трепетом смотрели на неё, боясь заговорить и прикоснуться. И стрела почему-то тоже молчала.
Разве могла рассказать она этим безусым юнцам, как ноют волокна её тела, как стонет помятое оперение и как рыдает вдавленная внутрь игла! Даже металл наконечника гудит от напряжения, и никто ему не может помочь.
Но самое главное – это внутреннее ощущение предстоящего падения в глазах хозяина. Ведь в таком состоянии невозможно оправдать последнюю надежду!
Но удача дала ей шанс быть лучшей, и она будет ей, пока хозяин, собираясь в дальний путь и осмотрев её, не поймёт, что удача живёт не на игле разбитой стрелы, а в его собственных руках.
И тогда ляжет счастливица, как её собратья, на влажную землю, так и не отправившись в свой последний героический полёт.
И только одно будет утешать её – что уже никого она не разочарует!