К югу от лесостепи, расположившейся до дальнего края, где небо соприкасалось с землёй, являя собой мягкий переход от тёмно-синего к чёрному, расстелилась долина, уходящая в высокие горы, дышащие спокойной умиротворенностью.
Звёзды висели низко над ними, мерцая и перемигиваясь с бегущими по склонам гор водами, что журчали известную всем духам песнь.
Ночь тёмным пологом давно опустилась на степь, скрывая от людских глаз бесшумно мчащегося к горам чёрногривого Тулпара – самого быстроходного и высокородного коня из байского стада о ста головах.
Верхом восседала прекраснейшая девушка семнадцати вёсен от рождения, одетая в светлые шёлковые одеяния.
Тёплый летний ветер трепал ее чёрные волосы, что выбились из высокой прически, а полная луна, низко весящая в чернеющем небе, освещала ей путь в зелёные и шумящие водными потоками горы.
Многое сказывали об этой местности старики, да многое оказывалось присказкой, а не былью. Еще по поверьям говаривали, что с этих самых гор на серебристой колеснице с двумя крылатыми тулпарами спускался к своей возлюбленной богине земли Йер-Суб сам бог неба – Тенгри.
Местность издревле славилась своими сказаниями и преданиями стариков и детей, которые верили в духов предков и гор. Сама красавица выросла на этих старинных легендах своей земли, которой девушка теперь безропотно вверила свою жизнь, что так безжалостно пытаются разрушить законы народа, которому она принадлежит.
Там, невдалеке от зачарованных гор находится ставка знатного бая, красота дочери которого прославилась на все ханство. Многие сватались к семнадцатилетней зелёноокой, чёрноволосой прекрасной Айагым, но бай не спешил отдавать её в жёны ни богатым баям, ни храбрым батырам.
Слишком уж он дорожил своей дочерью, что так была похожа на свою мать, красавицу Айсулу, что покинула его после рождения дочери. Те же глаза, такой же разлёт бровей и шёлк чёрных волос.
Ночной воздух вдруг резко разрезал гулкий протяжный вой. Тулпар зафырчал, встрепенулся весь, ослабляя галоп, которым несся в сторону массивных тёмных гор.
Айагым задрожала, но не от холода, от страха и неизвестности, страшась того, с чем столкнется в заколдованной долине Хрустальных Слёз, как её называли все в поселении.
Она не знала, какую цену ей придется заплатить за то, чтобы скрыться от ханского указа выйти замуж за старика, что победил на скачках в честь её семнадцатилетия.
Прознавший от своих батыров об известной красавице и нежелании ее отца выдать её замуж, правитель ханства Алдияр самолично отправился к ставке бая, чтобы разъяснить сложившуюся ситуацию, дабы успокоить своих разошедшихся от неразделённой любви к девушке храбрых воинов.
А в ставке вовсю шли приготовления к большому тою, ведь со дня рождения Айагым прошло уже семнадцать весен. Бай Айтуган, не знавший о приезде хана, со спокойной душой проверял разукрашенные юрты, приготовленные прислугой блюда, раздавал дополнительные указания.
Зайдя в юрту к дочери, бай застал её за работой - белый, расшитый золотом шёлк переливался в тонких пальцах, превращаясь в красивейшее одеяние. Рядом с девушкой крутилась большая чёрная жёлтоглазая кошка, что-то мурлыча на своем кошачьем.
Бай присел на подушки, что были разбросаны около низенького круглого стола, достал из-за пазухи богато расшитого орнаментом халата небольшой сверток и положил на столик.
Девушка вскинула голову и поглядела с улыбкой на отца, заприметив подарок. Айтуган улыбнулся в ответ, развернул платок, достал украшения, что принадлежали жене и, увидев слёзы дочери, молчаливо вышел из юрты.
Айагым узнала украшения своей матери, хоть и не видела никогда её лица, и только сейчас поняла одно-единственное – время её детской беззаботности кончилось.
Кошка мяукнула, запрыгнула на руки к хозяйке, почувствовав что-то неладное, потёрлась мордочкой о заплаканное лицо девушки и замурчала вновь, утешая.
А ближе к вечеру по всему поселению пролетела весть – сам хан пожаловал на той, устраиваемый баем. Айагым чувствовала напряжение, что разлилось в воздухе, видела обеспокоенность отца, что зашёл проведать дочь перед закатом солнца.
Большая чёрная кошка шипела, не подпуская никого к девушке, будто предчувствуя неминуемую беду.
Ночью мало кто спал, ворочаясь в удушающих простынях сизого дыма от юрт, что поставили для хана и его воинов. Утро же было туманным, хоть и солнечным, с гор прилетел тяжёлый шквалистый ветер, разрывая разноцветные полотнища флагов.
После сытного завтрака, хан, подозвав к себе бая на разговор, отдал ему приказ выдать дочь замуж за того, кто победит на скачках, что будут устроены ещё до обеда.
Горестно было слушать баю повелителя, да ведь не пойдешь против прямого указа хана. В юрту дочери он нашёл хмурый и опечаленный. Девушка ничего не спросила - всё поняла по глазам отца.
Шипела на бая большая чёрная кошка, да дело только уже сделано и возврата назад не предвидеться, шипела да приговаривала про себя, насылая на ханский род тёмное проклятие, что не смыть ему до скончания веков.
А когда бай покинул юрту дочери, обернулась она девушкой, как две капли воды похожей на свою любимую хозяйку.
Выронила из рук шёлковое одеяние для празднества и украшения матери Айагым, едва чувств не лишилась, но устояла, прилегла на подушки, сопроводимая до них златоглазой девушкой с чёрными косами.
Красавица тихо говорила своей хозяйке, что поможет избежать ей тяжкой участи, если та послушает её и отправится в долину Хрустальных Слёз – там, по поверьям горных духов живут боги природы, и они всё-всё на свете могут сделать.
Горько плакала девушка, ласково прикасаясь к чёрным косам склонившейся к ней любимицы, не могла ответить ей согласием, опасаясь прогневать богов и духов, да ненависти людской, что обрушится на златоглазую деву, когда все распознают в ней оборотня.
Да только после обеда велел хан вывести на люди дочь бая. Сам хотел полюбоваться да показать её своему советнику – жениху новоявленному, что выиграл на конных скачках.
Ни жива, ни мертва была прекрасная невеста. Ни на вопросы не отвечала, ни глаз раскрасневшихся не поднимала, послушно исполняя свою роль. Бай хмурился, пытался хоть как-то смягчить участь своей дочери, да гневный окрик хана заставил его умолкнуть.
Ночь наступила незаметно, постепенно прокрадываясь в сердца людей, неслышно успокаивая растревоженные души. Айагым всего на пару часов прилегла на подушки, чтобы отдохнуть и не видеть перед очами своего старого жениха, который ещё до полудня завтрашнего дня станет ей мужем.
Её разбудила мурлыканьем девушка-кошка, ярко сверкая в темноте жёлтыми глазами. Но вновь засомневалась красавица, вновь набросилась на неё с уговорами златоглазая, а после с осторожностью вывела из юрты, крепко держа за руку.
Повела девушку сквозь юрты поселения и мимо стражи, на которых напускала невидимым дымом сон. Ведь чёрная кошка была колдуньей из знатного рода шаманов предгорья.
Тихо было в поселении, не было слышно ни тявканья собак, ни ржания лошадей, словно всё замерло на то мгновение, что уводила свою хозяйку от злой судьбы её любимица.
Звуки стали едва различимы, когда они добрались до небольшой полянки с деревьями недалеко от ставки, где пролегала небольшая речушка, и где ждал их верный, быстроногий Тулпар, чтобы быстрее ветра доставить девушку в горы и дать ей счастье быть свободной.
И только протяжный вой заставил вздрогнуть дочь степей, и оглянуться на свою любимицу, чтобы в последний раз поглядеть в эти колдовские жёлтые глаза. И, оседлав коня, унестись прочь, врезавшись призрачным духом во тьму летней ночи, к тёмным горам.
Всё ближе и ближе долина Хрустальных Слёз, и вой пронзил звёздный шёлк ночи, Тулпар стал ступать медленнее, осторожнее.
Луна укрылась за горами, и только неумолимые звёзды мерцали в густой темноте. Вой повторился, и девушка задрожала пуще прежнего, замечая какой-то шелестящий звук, а после её сознание померкло, и Тулпар стал ступать ещё тише, почуяв, что с его седоком что-то не так.
Вскоре, забредя в горный лес, и, потерявшись среди деревьев на обозначенной лунным светом поляне, с густыми пряными травами, конь совсем остановился и склонил голову, пощипывая траву, не замечая, как со всех сторон света к поляне подбираются три прекрасных девушки – духи гор.
Медленно ступали девушки в красочных одеяниях, рассвеченных жёлто-белой луной и так же медленно текли за ними тени духов животных, охраняющих сказочные и зачарованные горные леса.
Одна была в златых с белым одеяниях и тёмными волосами, рядом с которой скручивался кольцами золотой дракон.
Вторая была одета в красные одежды и сопровождали ее разноцветные птицы.
Третья же была овеяна оранжево-синим всплеском шёлка, который струился по ее рукам, как перья сокола, и вслед за ней шёл не то змей на четырех лапах, не то морской дракон.
Тихо шелестели листья высоких деревьев, и с четвёртой стороны поляны, с самого севера шла сине-серебристая в свете луны, с четырьмя хвостами и алыми, как тёплая кровь, глазами статная волчица, по стопам которой расцветали мелкими кистями кроваво-красные цветы.
Подойдя ближе к Тулпару, девушки молчаливо переглянулись и аккуратно сняли с седла потерявшую сознание девушку, волчица в один вдох перевоплотилась в прекрасную женщину с серебристыми косами, подхватила на руки Айагым и понесла прочь от опушки.
Очнулась зелёноокая красавица, когда уже светило яркое солнце над расшитой золотом юртой с богатым убранством.
– Приветствую тебя, дочь степных земель, – мягкий мелодичный голос зазвенел колокольчиками в сонной тишине.
Айагым отняла голову от подушки и повернулась на голос, заметив за округлым столом восседавшую на мягких подушках женщину неземной красоты с яркими красными очами.
Но не испугалась её, а наоборот прониклась к ней доверием, чувствуя внутри души родное и ласковое тепло, будто вернулась домой. Алый взор устремлённых на неё глаз светился добротой и заботой.
Девушка кивнула в молчаливом приветствии, поднялась с ложа, привела себя в порядок, а после устроилась на подушках за круглый стол, уставленный яствами, и поинтересовалась:
– Кто вы, моя спасительница?
– Многие нас зовут демонами, но для духов этих гор мы – аруахи неба и земли, – был дан тихий ответ. – От чего ты бежишь? На тебе была метка Аиды – колдуньи наших потомков.
– Она помогла мне избежать нежеланной мне судьбы и сказала, чтобы я шла к вам, ведь вы способны на многое, – спокойно ответила девушка женщине, отпивая вкусный кумыс из разноцветной пиалы.
– Ты хочешь изменения свой нелегкой судьбы? – заинтересованно склонила голову на бок повелительница здешних гор. – И не боишься, – какую плату я потребую за это?
– Мне больше нечего бояться, а иди мне всё равно некуда теперь, – вздохнув, тихо прошептала в ответ зелёноокая красавица, низко склонив голову, скрывая набежавшие в миг слёзы. – Я не смогу вернуться домой.
– Не хочешь, значит, менять судьбу свою, – почувствовав настрой девушки, молвила Айзара – дух неба, что принимала облик серебристой волчицы. – Оставайся с нами, Айагым, станешь одной из нас.
– Откуда вы знаете, как меня звать? – вскинутые мокрые ресницы, изумление в зелёных очах, растрёпанные чёрные волосы.
Несколько долгих мгновений тишины. Зелёные глаза удивлённо и неотрывно глядят в алые с непоколебимой надеждой.
– На то мы и духи древних богов, чтобы знать чуточку больше, чем смертные, – загадочно улыбнулась аруах, скрывая взор за длинными синими ресницами.
– Я… – тихо-тихо, а потом чуть громче: – Я хочу быть одной из вас, – и губы, дрогнувшие в невесомой улыбке в знак согласия на всё.
Улыбнувшись в ответ на согласие девушки разделить судьбу духов этого мира вместе с ними, Айзара, вставая с подушек, протянула ей руку.
– Тогда пойдем, я покажу тебе наши владения, познакомлю с остальными и научу нашему волшебству.
Девушка безропотно приняла руку аруах, чтобы покинуть райский шатёр, ещё не ведая о том, что вскоре встретится с жёлтоокой колдуньей, потомком древнего, как мир, рода защитников. Одной из тех, кто станет сестрой по крови для будущей повелительницы огня – владычицы несметных богатств, дарованных родной землей и духами неба.