Сборник. Лики земного родства

Анатолий Гурский
     В популярной серии «Современники и классики», в которой издается большинство современных произведений, представлена новая книга известного писателя, Почетного журналиста Казахстана, члена Интернационального Союза писателей и Российского Союза писателей Анатолия Гурского «Лики земного родства».
     Вошедшие в сборник рассказы и стихи очень разнообразны: весёлые и грустные, простые и невероятные, комедийные и драматичные. В каждой из представленных автором ситуаций проявляются ум, характер, индивидуальные поведенческие особенности и незаурядные способности питомцев фауны и флоры. Яркие заголовки, «живое» изложение, интересная подача – моментами автор дает необычный ракурс обычных, казалось бы, вещей.
     Рассказы из сборника размещались на различных литературных ресурсах в интернете, были опубликованы в нескольких популярных журнальных СМИ и получили десятки положительных откликов. Книга не имеет возрастных ограничений, рассчитана на самый широкий читательский круг.
                Ответственный секретарь Московской       литературной премии   Интернационального (Международного) Союза писателей Ольга Якк.

                *   *   *

                Начало без конца
       

     – Ма… мам! Смот-т-ии, как небо по к-к-кышам домов стеляет! – выкатив от удивления глазёнки, прильнул к окну ещё не выговаривающий «р» мальчуган.
     – Это так молния с грозой везут нам от боженьки воду. Она сейчас прольётся дождём, напоит всё живое на земле и опять уступит место солнышку,    – улыбнулась мамаша и отвела сына в сторону. – Поэтому давай, малыш, не будем им мешать творить это чудо природы.
     И тут же поймала себя на мысли, что так поэтично подумала о столь  обычном для себя природном явлении впервые. И благодаря лишь свежему взгляду мальчишки. Ведь все уже пожившие люди настолько вписаны в окружающий мир, что многое происходящее в его лабиринтах часто кажется даже до скучности привычным. Так же как и смена времён года, суток, погодных условий, природно-климатических поясов, людских настроений.
     Или хуже того. Как часто, вращаемые тем привычным колесом жизни, мы попросту замечаем её многие элементы только с их потерей. Когда в нашем дворе, например, увидим поваленные наземь дерево, столб или забор. Можем лишь с мимолётной жалостью либо брезгливостью чуть ли ни отскочить в сторону от раздавленной кем-то кошки, раненого голубя, разорванной птички.
     И уж тем более крайне редко и мало кто из нас задумывается о глубинном предназначении и значимости в жизни этих и всех других представителей фауны и флоры. Даже те, кто их разводит и холит в своих квартирах, на подворьях, дачах. Они ведь тоже не могут сказать, что «нам не жить друг без друга». Иные эту строку сейчас оценят как своего рода «совковый пафос»: мол, то ж ведь песня, да и ещё о любви.
     Конечно, песня. С полным авторством и голосом незабвенного Муслима Магомаева. Но не просто о любви двух сердец – к самой жизни, в которую так мудро и с ювелирной точностью вплетено всё живое на земле. И не стоит сейчас лишний раз доказывать превосходство на этой планете нашего человеческого присутствия. В то же время, если вдуматься, оно ведь немыслимо без тесного соприкосновения с другими многочисленными обитателями земли, воды и воздуха. Причём жанровость таких наших  «соприкосновений» столь же разнообразна, как сама жизнь – от весёлого до грустного, от простого до невероятного, от комедийного до драматичного, от душевного до отторгающего.
     А главное – в каждой из подобных житейских ситуаций проявляются ум и характер не только, как нам кажется, самого человека. Не меньше случаев незаурядной поведенческой роли и окружающего его природного мира. Очень часто питомцы фауны и флоры сами демонстрируют такие невероятные качества, которые даже корректируют наши мысли и поступки, делают нас более спокойными, вдумчивыми, добрыми. А нередко и спасают человеческую жизнь.
     Собственно, показу всего лишь ряда таких жизненных ситуаций и посвящены все мои последующие рассказы этого тематического сборника. Сборника, который подобно самой природе имеет своё начало, но без видимого даже автору логического конца…
 



                Ошибка ушастого новосела
                Р а с с к а з
     Первую в своей жизни передислокацию этот ушастый хряк, прозванный за большой вклад в плодовитость свинушек Трудягой, воспринял с двояким чувством. С одной стороны – грустновато было покидать полюбившихся  молоденьких хрюшек, которые благодаря его активности стали счастливыми матерями быстро растущего приплода. С другой же – ему, такому крепкому и буйному кабану, уже примелькались все эти с каждым месяцем стареющие мордашки подружек. Поэтому, когда подогнали к свинарнику грузовик с высокими бортами, ушастый Трудяга сопротивляться не стал.
     Только оказавшись в машине, он с высоты ее кузова впервые увидел повлажневшие глаза всего семейства и тоже едва не всплакнул. Но сразу вспомнил о своем мужском статусе, пару раз стыдливо хрюкнул и удалился в передний угол. Здесь и рассекаемый кабиной мчащейся машины встречный ветер лишь шаловливо щекотал его щетину, и не чувствовалось тряски даже на ухабистых отрезках дороги. В общем, эту в не ближний свет поездку Трудяга, владей он условно человеческим языком нового времени, мог бы смело назвать «потрясно-клевой». Так что зря его оградили высокими бортами кузова – сбежать отсюда ему ни разу в дороге даже не помыслилось. Наоборот, столь комфортно лежа то на одном, то на другом боку, ушастый все больше проникался впервые пришедшей к нему хряковой гордостью. Это же именно ему, единственному в том свинокомплексе, выпала честь быть купленным для выправления демографической ситуации у дальних соседей.
     С этими мыслями своего превосходства белошерстый, с черными пятнами, Трудяга и прибыл к новому месту назначения. Особенно запомнились ему первые минуты встречи. Слегка взволнованный предстоящей для него неизвестностью и смущенный появившейся группой людей, он лишь растерянно хрюкнул разочек и с опущенной головой приблизился к краю кузова.
     – Ишь, какой ладный, сбитый каба-а-ан! –  почти пропела, оценивая его заднюю часть, ближе остальных работниц стоящая к кузову свинарка и зачем-то перевела взгляд на толстого бригадира. – Видать, действительно Трудяга.
     Почуяв такую высокую оценку от самих знатоков земли этой, на которую ушастый кнур не успел еще ступить своими парнокопытными, он  на мгновенье даже замер. Затем, словно жених перед калиткой давшей согласие  невесты, горделиво вскинул голову и впервые посмотрел в глаза его встречающих.
     – Да уж точняк порадуется такому сурпризу вся наша женская свиная половина, – уверенно ответствовал работнице фермы ее кривоносый заведующий и весело ущипнул толстушку за бок.
     Вслед за ним одобрительно задакали и зацокали другие свинари да просто пришедшие засвидетельствовать такое важное для этого села событие. На что уж совсем возгордившийся Трудяга отреагировал еще важнее пущего. Шумно переступив по днищу кузова с одной передней ноги на другую, он троекратно хрюкнул так, словно теперь уже оповещал о своем появлении здесь всю деревню. На его такое раскатистое свиное приветствие откликнулись даже окраинные петухи и гусаки, каркнули испуганно взлетевшие с крыш свинофермы ее завсегдатаи-вороны.
     Важно спускаясь под этот разноголосый гвалт сельской живности по специальному для него дощатому трапу, тронутый приемом ушастый подумал: «Правильно, господа деревенские, что не сомневаетесь в моих деловых способностях. Ежели я успешно покрыл за год сотню с гаком маток на тамошнем свинокомплексе, то уж  на здешней простой ферме…» И в этом раздумье, либо по причине своей безграмотности, он попросту пропустил мимо глаз нужную для себя вывеску. Приколоченная прямо над входными воротами, она гласила пришлому Трудяге, что он семенит сейчас на территорию не а бы какой фермочки, а показательной свинофермы спиртзавода.
     Да и было ли ему в столь торжественные минуты до познания таких житейских мелочей? Особенно – когда подошел к своему новому корыту, и его тут же обступили совсем незнакомые, одна краше другой, свинушки. Их перешедшие в общее ликование похрюкивания и повизгивания привели ушастого в состояние, в котором едва добрался с дорожной голодухи до кормушки. «Ну, наконец-то, – подумал он, – а то же с пустым брюхом, хря-хря, вряд ли на их бабскую радость добром ответишь».
     Особо отчетливо ему запомнилось начало того необыкновенного ужина. Жадно хлебнул подряд пару порций привычной в свиной жизни полужидкой кашицы и почувствовал, что здесь что-то не то. Привлек внимание уж больно приятный запах зерна. «Откель же он в этой каше взялся?» – с недоумением подумал хряк-новосел. Покосился на соседок – никаких признаков удивления. Они в отличие от него, не прочитавшего входную вывеску, хорошо знали свое местожительства. Да и к меню здешнему попривыкли. Превращаемая в кормовую добавку светло-коричневая барда; – отходы местного спиртзавода – стала для них не только надежной «аптекой» клетчатки, углеводов и белка. Даже источником небольшого хмельного состояния.
     Однако Трудяга, впервые дорвавшись до такого дармового «кайфа», его маленько перебрал. Выхлебай он лишь свою просчитанную зооветслужбой вечернюю порцию, ничего бы, конечно, дурного не было. Но ему своей кормушки показалось мало, и он полез в соседские. Ополовинил со смачным хрюканьем порцию правой от него молодой дамочки, потом – той, что левее. И с остатками памяти да коротким (насколько хватило сил) поросячьим визгом растянулся меж ними…
     Проснулся он позже всех своих сородичей и в неподобном для авторитетного Трудяги виде, в смеющемся окружении разбуженных новым днем хрюшек. С трудом открыл глаза и уперся взглядом в массивное корыто. Несколькими неуклюжими движениями правой передней ноги попытался отодвинуться от него, но смог лишь шумно перевернуться на брюхо. Глянул искоса на  смущенную его далеко не мужским состоянием группу дамских мордашек и с тревогой подумал: «Что это, хря-хря, со мной, где это я, почему такой беспомощный валяюсь у стройных бело-волосатых ножек?»
     С большим усилием оперся грязным хря-рылом об пол, чтобы вытащиться из-под корыта, и с непривычной головной болью стал вспоминать вчерашний день. Особенно с трудом и точно по зёрнышку складывая картинки своего вечера, хряк-новосел даже стыдливо заерзал ногами по смятой и мокрой под ним подстилке. Еще раз с большим усилием оперся грязной хря-мордой об пол, вытащил, наконец, ее из-под кормушки и, покачиваясь, встал.
     – Что, ушастый, дорвался ровно котяра до сала? А мы за тебя такие бабки заплатили, надеялись, – с нескрываемым начальственным  разочарованием почти грудью выдохнул зооветврач. – Передозировочка вышла, видать, спиртосодержащим доппайком.
     – Да это же б-ля барда;, он просто ее пережрал нахаляву, и все тут! – чертыхнулся покрасневший с вечерней обмывки «прописки» хряка его новый завсвинофермой. – Надо было такого для начала подержать на сухом пайке, без дозы.
     – Хру-й-х-х, – недовольно выдавил из себя каким-то ржавым голосом Трудяга и мысленно добавил: «Хорош пургу гнать, лектор! Сам не дурак, понял… Теперя и я знаю, че погано своим свиным рылом чужой котел вылизывать».
     – Будет те бурчать на него, – встала на защиту кнура вчера же похвалившая его достоинства круглолицая работница фермы. И, невольно выказывая под смешки собравшихся свой опыт опохмела мужа, с уверенностью  добавила: – Лучше воды ему плесните в корыто-то, воды с чуточкою той же суспензии!
     Споро выхлебав полведра слегка желтоватого пойла, ушастый постоял несколько секунд, словно включая в башке программу нового дня, бодро тряхнул своим стокилограммовым туловищем и вновь горделиво вскинул голову. Теперь уже он оценивающе обвел всех задумчивым взглядом, громко хрюкнул и плотно притулился своим мощным пятнистым боком к небольшой молоденькой свинушке. С каким-то только им понятным  бормотанием потирая ее бочок, словно известил всех окружающих его двух – и четырехногих особей: мол, успокойтесь все! Прибывший в ваше распоряжение Трудяга приступает к исполнению своих непосредственных обязанностей.
     Памятным стал этот день и для остальных сородичей хряка. Дирекция спиртзавода, выполняя в аккурат принятую партией директиву о введении в стране «сухого закона», поспешила внести в это дело также свой посильный вклад. Технологи придумали для свиней рецепт пищевой добавки под отвечающим той установке названием «безалкогольная барда;». Мол, если даже трудовому люду запрещается «расслабляться» в скудные часы его отдыха, то уж хрюкающему поголовью – тем паче. Равноправие, понимаешь ли, так равноправие. Хоть в таком бесправии, но пусть будет равенство…

-------------------------------

     ОТ АВТОРА: Этот и другие опубликованные на моей страничке рассказы стали лишь частью вышедшего только что из печати сборника «Лики земного родства». И чтобы полностью ознакомиться с вошедшими в него повествованиями, достаточно зайти на сайт Интернет-магазина «ЛитРес» по этой ссылке:
           https://www.litres.ru/anatoliy-gurskiy/liki-zemnogo-rodstva/