Моментальности

Так что приходилось зажмуриваться от этого света, что падал неторопливо, крошась на всем, до чего мог дотянуться, теряясь в округлой мрачности уходящего дня. И зажмурившись можно было представить совсем другое место, более спокойное, из снов, где скалы, туманы и пожар кленовых рощ на склонах. А в этих кленовых рощах, должно быть, проложены асфальтные дорожки, для праздных прохожих, тихими шагами бродивших тут до вечера, любующихся на заходящее солнце и слушая, как нежно дарится земле просушенный на холодном ветру снимок лета. Солнце, что опадало пригнувшись под рогатины гранитных монументов, напоследок всматривалось в панораму полыхающих ковров, смаргивало, наткнувшись на аквамариновый взгляд за очками и, мотнув утомленной головой, прикрывшись поверху облаком, исчезало. Аквамариновый же взгляд сжимал в коробочку полученное удовольствие, аккуратно все расправляя, как наглаженную рубашку, смахивал приставшую ворсинку несоответствия пейзажу, и прятал поглубже в комод впечатлений. И там эта рубашка-воспоминание томилась до любого из неудачных дней, когда бетон заливает горло, а машинные пары вкручивают свои плафоны в лобные доли, заставляя и убеждая, что лучше этого нету и не будет никогда, тогда обладатель аквамаринов за стеклом выдергивал из стопки эту одежонку, и примерял ее неторопливо, воссоздавая божественно, как приятно пружинила влажная земля под ногами и пахло кострами, а там дальше, в долине из деревьев другого рода, медленно зажигались огни в окнах. Бетон проседал под напором счастья, которое робко поблескивая, затем разгоралось, и гордо всколыхнув собою муть обыденности, вдруг огромным солнцем заполняло пустующий небосвод и горы дрожали, и пели камни, а ручьи изгибались изящными мостами, падая с высоты на рыжеволосое воинство кленов. В такой момент я раскрывал глаза, разжмуривал их, пугая неторопливый искусственный свет, падающий на плечи, пугая быстротой, с которой все в этом взгляде менялось, и он исчезал, исчезали химеры и фантомы, которое он приносил, вещи становились угловатыми, реальными, окружающие люди – усталыми и добрыми, и все заканчивалось, хорошо заканчивалось.