Предисловие:
Слово »вивисекция» мне впервые встретилось в детстве, в романе Г. Уэллса »Остров доктора Моро». Не могу забыть потрясение: нет - этот ужас не может существовать в реальности! Писатель все придумал! Садистов, как Моро, не существует! Все люди на Земле - добрые, милосердные, великодушные!
Прошло немного времени, и сосед – онколог познакомил меня с собакой породы боксер…
- Я знаю, ты любишь животных. Не можешь подержать его хотя бы ночь? - обратился он с просьбой, - Буду искать хозяев, потерялся бедняга.
- Откуда красавец?
- Из вивария… из отлова привезли. Если его там оставить - на опыты пойдет…
- Вивария??? Это ещё что такое?
- Ну, как тебе описать… читай «Остров доктора Моро»!
Джиму, так я назвала моего постояльца, повезло. Свершилось чудо - в многомиллионной Москве, через клуб служебного собаководства, мы смогли найти его потерявшегося хозяина. Пёс прожил долгую, счастливую жизнь.
Меня же заинтересовала история «вивисекции»…
Перевод слова vivisection -«живосечение» или «резать по живому», наверное, уже сам по себе должен вызывать ужас.
Почти тысячу лет назад, во втором веке, когда в Римской империи христианство утвердилось в качестве официальной религии, исследования на живых и мертвых были запрещены. Под страхом смертной казни нельзя было вскрывать человеческие трупы. Так врачи лишились возможности изучать анатомию .
Гален - придворный врач римского императора Марка Аврелия - первым вместо трупов людей стал использовать живых коз, обезьян, свиней.
Сегодня Галена называют "отцом" вивисекции.
Вскрывая живых животных, он ошибочно считал, что их органы подобны человеческим.
Это ложное убеждение, ставшее основой всего учения Галена, имело очень серьёзные последствия: в течение пятнадцати веков врачи и физиологи принимали его как догму, и до сих пор, несмотря на контраргументы, оно прочно утвердилось в современной медицине.
Особое развитие вивисекция приобретает в ХVI –XIX –веках, когда экспериментаторы ставили крайне жестокие опыты на живых животных, считавшихся, согласно философу Рене Декарту, бесчувственными механизмами по причине «отсутствия души», что, собственно, соответствовало и учению христианской церкви. В те мрачные времена, когда на площадях Европы в полыхающих кострах сжигали женщин, у которых , как уверяли попы, тоже не было души, но была «дьявольская» привлекательность, картезианцы (последователи Декарта) публично, зверски избивали палками собак, издеваясь над каждым, кто проявлял к несчастным сострадание . Животные - часовые механизмы, лишенные чувств, а прикосновение палки, ножа, раскаленного железа воздействует всего лишь на некую внутреннюю пружину, заставляющую визжать! Прибивая гвоздями все четыре лапы, картезианцы вскрывали живых ножами, чтобы наблюдать за кровообращением.
«Какая нищета ума, сказать, что животные — машины, лишенные понимания и чувств!» - возмущался картезианством Вольтер.
В XIX веке маниакальным садизмом отличались эксперименты «гениальных» физиологов Франсуа Мажанди и Клода Бернара, учениками и последователями которых в России были профессора И.Ф. Цион, и И.П. Павлов.
Публичные демонстрации жестоких («острых») опытов физиологами вызвали широкое противодействие общественности, резко осуждавшей вивисекцию с позиций этики и морали. За создание законов, препятствующих издевательствам над живыми существами, выступали В. Гюго, Ч. Дарвин, Б. Шоу, Э. Сетон-Томпсон, Р. Бернс, Д. Голсуорси , Л. Толстой, А. Швейцер, Марк Твен, А. Эйнштейн, И. Ефремов…
В конце 20 века против вивисекции, как малоэффективного, аморального, и даже вредного для здоровья человека, явления, выступили тысячи врачей по всему миру.
"Зачем вам мудрость, если нет милосердия?" - Жан Жак Руссо
- Пожалуйте-с, госпожа – служитель приоткрыл дверь, и сразу, в образовавшуюся щель, нетерпеливо поскуливая, высунулась собачья морда.
- Сбежать хочешь? Не дам! – резкой удар тяжёлым сапогом в челюсть, и отчаянный визг животного эхом разнесся по гулким коридорам академии.
-Зачем же так жестоко? - Елена Евгеньевна не смогла сдержать негодование.
- А как же иначе? Зазеваешься – выскочат! Бегай тогда! Они же ещё науке обязаны послужить! Вот вам, вот! – ловко орудуя сапогами и метлой, сторож быстро «расчистил» проход в «собачник».
- Ищите свою пропажу, госпожа!
Елена Евгеньевна протиснулась в приоткрытую дверь. В нос ударил тяжелый запах нечистот, уши заложило от поднявшегося воя, скулежа, повизгивания.
Пол покрыт собачьими экскрементами, в мисках лежит несъеденная, скисшая масса, отдаленно напоминавшая кашу.
Первое, что бросилось в глаза – две большие, жалобно скулящие, борзые собаки на полусогнутых лапах в крошечных клетках, стоящие головой вниз, изогнувшись дугой, не имея возможности сесть или лечь…
- Что с ними? Разве не видите, что им тесно? Их же срочно надо освободить! - воскликнула дама в ужасе.
- Не могу-с! Эксперимент такой над ними начался! Здесь все собаки для опытов!
Постепенно глаза Елены Евгеньевны привыкли к полумраку, и она смогла рассмотреть комнату, заставленную клетками, в которых скученно сидели подопытные животные. Некоторые, в окровавленных бинтах, лежали в полуобморочном состоянии, другие - с выбритыми лапами, гноящимися дырами - фистулами в желудках, изуродованными челюстями, взирали на посетительницу с тоской и отчаянием. Те, кто передвигался вне клеток, прижимались, терлись об юбку, вставали на задние лапы, заглядывали в глаза, надеясь на возможное освобождение…
- Почему не усыпят этих несчастных, зачем заставляют мучиться?
- Господа доктора их лечат. Вылечат - и снова в опыты возьмут! Хронический эксперимент, называется!
- Хронический! То есть их заставляют постоянно ( хронически! ) страдать? Их лечат, чтобы снова истязать?
- Не ловить же новых - деньги тратить…
- А кто поставляет животных на опыты? Я вижу - среди собак породистых, с дорогими ошейниками!
- Я не уполномочен давать ответы. Если не нашли свою, пожалуйте-с, на выход, госпожа!
Дама, зажмурившись, чтобы не смотреть на цеплявшихся за ноги страдальцев, спешно выскочила за дверь.
- И такие собачники повсеместно – в клинике Бехтерева, Виллье, в военно-медицинской академии… – докладывала на собрании Российского общества покровительства животным Елена Евгеньевна Мейснер.
– В поисках моей пропавшей Альмы, пришлось обойти все! И везде я видела этот нескончаемый ужас – антисанитарные условия: нечистоты, кровавые бинты, протухшую бурду в мисках… Я уже не говорю о чрезвычайно жестоком обращении - это само собой: подопытных собак лечат, чтобы снова истязать! Но, если все же науке необходимы эксперименты и мучения невинных существ «ради жизни человеческой», почему они обставлены так бесчеловечно?
Ежегодно, около двух тысяч собак становятся жертвами экспериментаторов. … Большинство из них – краденные, их покупают у мальчишек, уголовников. И никто не гарантирован, что его домашний питомец, коего большинство любителей животных считают членом своей семьи, не попадет в »собачник» на истязание, пытки, не будет обречен на мучительную смерть.
- Весь просвещенный мир давно уже борется с вивисекцией! Виктор Гюго назвал её преступлением! « Человеческая раса должна отречься от этого варварства!" Королева Виктория полагала, что опыты над животными - позор для человечества и христианства! В Англии закон в защиту подопытных животных приняли четверть века назад! Добиться подобного в России – наша святая обязанность! - резюмировала выступление Елены Евгеньевны председатель Главного правления и почетный член Санкт-Петербургского отдела общества баронесса В. И. Мейендорф.
- Подготовьте материалы - примеры жестоких и бесполезных опытов на защитах диссертаций в медицинских учреждениях российской империи. Положение надо менять. Я добьюсь аудиенции её величества.
28 февраля 1903 года баронесса Мейендорф на приеме у вдовствующей императрицы Марии Федоровны прочла доклад « О вивисекции, как возмутительном и бесполезном злоупотреблении во имя науки», где были представлены ужасающие своим изуверством эксперименты над животными.
Ни один нормальный человек не смог бы без содрогания узнать, каким изощренным садистским пыткам в процессе проведения «опытов» подвергаются ни в чем не повинные братья наши меньшие
- Животных режут на куски, удаляют органы, ошпаривают кипятком, сдирают кожу, варят, пытают током, ломают конечности, распиливают черепа, вырезают суставы, морят голодом, жаждой…
Операции проводят, не применяя наркоз, дабы введение препарата не нарушало «чистоту» эксперимента. Чтобы не мешали крики и вопли истязуемых, вырезают гортани, перерезают голосовые связки, зашивают морды нитками, в качестве фиксации используют особые станки, в которых животные, испытывающие сильную боль, при любом защитном движении ломают кости, разрывают мышцы…
И все это, якобы во имя науки, во имя здоровья человечества…
Спокойно воспринимать подобное, наверное, способны лишь люди с глубокими психическими отклонениями, ибо только у насильников, маньяков, садистов, страдания и боль живых существ не вызывают естественного желания их облегчить.
Учебные опыты в образовательных медицинских учреждениях, а также публичные, посетить которые может любой желающий, являются узаконенной демонстрацией неприкрытого садизма, что приведёт человечество к утрате сострадания, духовности, в конечном итоге, моральной деградации.
Психиатры утверждают, что » жестокости и зверства по отношению к животным почти всегда ведут к жестокостям по отношению к людям, так как чувства наши незаметно притупляются, и действия также незаметно переходят грань дозволенного! «
Потрясенная Мария Федоровна, написав на полях доклада: «Прошу обратить серьезное внимание!», распорядилась передать его на рассмотрение в Министерство народного просвещения, в свою очередь, предложившего обсудить эти вопросы медицинским факультетам университетов, в том числе и военно-медицинской академии.
С целью предотвращения роста жестокости в обществе, искоренения вивисекции в высших учебных заведениях, Российское общество покровительства животным, предложило принять ряд законодательных мер, главными из которых были: запрещение использования в опытах собак, кошек, лошадей, ослов;
обязательная наркотизация и умерщвление опытного животного до окончания действия наркоза; запрещение демонстрации опытов во время лекций, обязательное присутствие представителя общества во время проведения опыта.
- Контроль членов РОПЖ не только унизителен для науки, но и опасен для человеческого блага! - ответила академическая комиссия во главе с профессором И.П.Павловым - главным научным авторитетом, ставшим в 1904 году первым российским нобелевским лауреатом, В своем заявлении он гневно развенчал «невежественных» интеллигентов:
«В негодовании и с глубоким убеждением говорю я себе и позволяю сказать другим: нет, это — не высокое и благородное чувство жалости к страданиям всего живого и чувствующего; это — одно из плохо замаскированных проявлений вечной вражды и борьбы невежества против науки, тьмы против света!»
Человечество без жестоких убийств существовать не может! Ради нашего здоровья и счастья необходимо постоянно кого-то пытать, истязать, убивать! Но, «разве можно построить счастливое общество на крови?» - спрашивал ещё Достоевский.
Ах, да! Достоевский писал о крови человека, «созданного по образу и подобию Бога»!!! А у животных же «души нет»! Они - «механизмы с условными рефлексами»! И въехать в «Рай» не только можно, но и должно на их крови… огромной крови…
В так называемых « острых» вивисекционных опытах погибло намного больше животных, чем в войнах за всю историю человечества…
Только достойно ли человечество подобного количества жертв?
Законопроект, предложенный российским покровительством животных, принят не был, а благодаря высказыванию Павлова, до сих пор вся деятельность научных вивариев в нашей стране является предельно непрозрачной. О том, что происходит за их стенами, мы можем только догадываться…
Отказом допускать наблюдателей от общества защиты животных, Павлов развязал руки всевозможным садистам от медицины, чьи действия, уже более ста лет, не подвластны никакому контролю.
Каждый раз, при знакомстве с очередным свидетельством бессмысленного зверства «экспериментаторов», хочется представить их в кругу семьи, узнать, способны ли сии «ученые мужи» на милосердие, сострадание к собственным детям, женам, домочадцам?
Да и соответствует ли сам академик Павлов, официально провозглашенному, статусу «любителя собак»?
Несомненно, у него не было патологии садиста, как у физиолога Франсуа Мажанди. Свидетели пыток, которым «великий французский ученый» подвергал животных во время экспериментов, утверждали, что они были настолько же жестоки, сколь и абсолютно бесполезны. Распластанному на столе животному, нередко прибитому гвоздями, страдающему от безумной боли, Мажанди кричал: «Заткнись, несчастная тварь!». А когда однажды, изувеченная, истекающая кровью, собака вырывалась из-под ножа, и, желая смягчить своего палача, обнимала лапами его шею, лизала лицо, руки – садист упорно продолжал её пытать.
Вероятно, у «гениального экспериментатора» душа полностью отсутствовала. Прав был Л.Н. Толстой, заявлявший : «Чтобы понять, есть ли у животного душа, нужно самому иметь душу»…
Для «великого» ученика Мажанди - Клода Бернара , бессмысленно уничтожившего более четырех тысяч собак и кошек, несчетное число кроликов и крыс, растерзать скальпелем животное было все равно, что выпить чашку кофе или выкурить сигарету…
Бывало, во время лекций в медицинском колледже, Бернар терял нить рассуждений. Для таких случаев ассистенты всегда имели под рукой живого кролика с разрезанным спинным мозгом - чтобы собраться с мыслями, профессор попусту кромсал несчастного...
Бернар не мог провести дня, чтобы не замучить кого-либо. Подобно маньяку, серийному убийце, он убивал даже в выходные, приспособив для пыток подвал собственного дома. Соседи приходили в ужас от постоянных криков несчастных страдальцев. Однажды, когда в подвале не оказалось живой собаки, а маниакальный зуд серийного убийцы не давал покоя, Бернар изувечил любимого щенка своей малолетней дочери…
Изуродованных, но ещё живых животных, монстр приносил в спальню, которую делил вместе с супругой. Несчастная женщина сходила с ума от невозможности помочь жертвам мужа - садиста. Позже, она посчитала своим долгом организовать приют для животных, спасенных от «экспериментов».
У любого нормального человека публичные опыты, проводимые «академиками», вызывали отвращение. Чарльз Дарвин писал, что от одной мысли о вивисекции, у него появляется тошнота, он не может спать по ночам. Ученый стал одной из ключевых фигур в борьбе за запрещение вивисекции. Об аморальности вивисекции заявлял и Марк Твен: "Меня не интересует, производит ли вивисекция результаты, полезные для человеческого рода, или нет. Даже если да, то это не изменит моего враждебного отношения к ней. Та боль, которую вивисекция причиняет невинным животным, для меня решает все".
Павлов, в отличие от Бернара, не мучил по ночам супругу растерзанными собаками , но, будучи материалистом, запретил ей, глубоко верующей, иметь в доме иконы, молиться. Запрет был снят лишь после внезапной смерти первенца – сына, когда Иван Петрович заметил - тайные молитвы супруги помогают её душевному состоянию.
И. П. Павлов был учеником И.Ф. Циона , в свою очередь, ученика и последователя Клода Бернара. Соответственно, экспериментируя, пользовался теми же жестокими методами.
В его опытах участвовали тысячи собак. Большинство из них оперировались ассистентами, коих у профессора было около 70-ти. Более двух сотен собак были прооперированы лично Иваном Петровичем.
По многочисленным свидетельствам, отношение Павлова к подопытным собакам было намного милосерднее, чем у его учителей. Если животное выживало, проводился восстановительный курс, с отличным питанием. «Сердечное отношение» к животным (если можно так расценивать отношение палачей к жертвам)- главное качество, которым должны были обладать его помощники. Сам же физиолог относился как ним, по Декарту - как к «механизмам» :
«Нельзя равнодушно и грубо ломать тот механизм, глубокие тайны которого держат в плену вашу мысль долгие годы, а то и всю жизнь…. Когда я режу и разрушаю живое животное, я глушу в себе едкий упрек, что грубою невежественною рукой ломаю невыразимо художественный механизм.»
Насколько же лицемерными кажутся «поэтические» описания его душевных мук, когда читаешь его сухие и бесстрастные комментарии к собственным опытам –(Архив Дю-Буа-Реймона, 1887).
(Стр. 517). «….Животного лишали способности движения без наркоза, посредством перерезания спинного мозга, пищевод вырезали, кровеносные сосуды и нервы сжимались и перерезались. Из большого количества опытов оказалось…»
(Стр. 510). «При соблюдении упомянутых предосторожностей удается работать от 2-4 часов над сердцем и легкими при вскрытой грудной полости»!
Когда собакам перерезали нервы шеи и грудной полости, а потом пытали индукционным током , «животных в большинстве случаев усыпляли кураре» !
Но кураре не усыпляет, всего лишь обездвиживает, парализуя двигательный аппарат, и животное чувствует всю боль, причиняемую истязателем. Представьте себе многочасовую пытку на операционном столе, когда весь ваш организм лишен мышечных сокращений, врача, вырезающего внутренние органы… панику, жуткую боль, и неспособность крикнуть, защититься, убежать…
Сочтете ли вы это «сердечный отношением»?
Видимо, теория Декарта, лишившая животных души, освобождала «вивисекционистов « от угрызений совести.
Часто, как пример милосердия, продиктованного якобы бесконечной «любовью» Павлова к животным, приводится случай:
Во время сильнейшего наводнения в Ленинграде 1924 года, ученый спас подопытных собак от гибели, когда они, запертые в клетках, уже стояли по шею в воде. Животные долго находились в сильнейшем стрессе.
Но даже в столь трагической ситуации возобладало научное любопытство! Проверить действие условного рефлекса! Собак посадили в клетки, и, для создания атмосферы надвигающегося наводнения, поливали водой. Опыт проводился с одними и теми же собаками несколько раз! Снова и снова они испытывали ужасное потрясение, ужас, страх. Разве это не доказывает, что животные для Павлова были всего лишь лабораторными «моделями»?
Можно ли считать введенный им метод «хронического эксперимента», столь гуманным, как его описывают в многочисленных статьях, если одна из «любимых» собак академика, прежде чем умереть, перенесла за два года 128 хирургических операций! То есть одну операцию в шесть дней! Другая, со вскрытым желудком, дабы ученые могли следить за процессом пищеварения, жила (или мучилась? ) ДЕВЯТЬ лет! А после павловских операций по частичному удалению полушарий головного мозга, жертвы эксперимента страдали от бесконечных судорог, продолжавшихся до самой смерти, наступавшей лишь через ДВА года после операции!
Воистину бесконечно «милосердие» палачей!
Клод Бернар, в соответствии с предсказанием психиатров, незадолго до смерти, тяжелобольной , и дрожавший от страха при одной мысли о собственных физических мучениях, в последних, неопубликованных работах писал о необходимости вивисекции над людьми. Быть может, понял бесполезность опытов над животными?
Иван Петрович задумывался над этим ещё до революции. Но то, что в принципе было невозможно при» кровавом царском режиме», оказалось возможным при советской власти.
Подопытными на сей раз стали сироты детских домов, беспризорники. Группа учеников Павлова(проф. Н. И. Красногорский, А. Г. Иванова-Смоленский, И. Балакирев, М. М. Кольцова, И. Канаев ) проводила эксперименты в нескольких десятках детских домов Ленинграда, в Филатовской больнице, больнице им. Раухфуса , детской клинике 1-го ЛМИ, в отделе экспериментальной педиатрии института экспериментальной медицины.
Детей подвергали хирургической операции: по «собачьему» принципу изо рта наружу выводился проток слюнной железы. Наркозом были морфий, алкоголь, сернокислый магний.
Голодные беспризорники, прослышав, что на опытах кормят шоколадом, клюквой, капустными кочерыжками, сами просились в лабораторию. Однако, не выдержав испытаний электрошоком, пытались бежать… «Добровольцев» с помощью ЧК отлавливали, возвращали в лабораторию.
Протестовать, жаловаться кому-то, беззащитные сироты, как и животные, были не способны…
С результатами исследований над детьми в 1929 году Иван Петрович пытался стать номинантом на вторую Нобелевскую премию. Однако, ещё на этапе рассмотрения кандидатуры, ему посоветовали никому не показывать данные разработки, как »факт, порочащий науку», «цинизм, до которого не должен опускаться ученый».
Сам Павлов, как известно, долгие годы сохранял молодость, спортивность, физическую активность: до глубокой старости занимался гимнастикой, ездил на велосипеде, играл в городки, и был твердо убежден, что возможности человеческого организма позволяют жить очень долго, даже предлагал признать смерть в возрасте до ста пятидесяти лет «насильственной».
- В 1927 году личной помощницей ученого, становится молодая девятнадцатилетняя практикантка Института экспериментальной медицины – Юлия Сергеевна, только что окончившая медицинские курсы.
Незадолго до встречи с ней, в служебной квартире Павлова, находившейся на территории института, разразился скандал – наемная работница, обязанная следить за подопытными собаками, в порыве ярости, убила щенка. Последовало немедленное увольнение, её должность Иван Петрович предложил Юле уже на второй день их знакомства.
Отношения с законной супругой в то время не складывались - сохраняя внешние приличия, он практически не жил со своей семьей. Об однокомнатной квартире – его тайном убежище на территории института, где постоянно находилась лаборантка и десяток собак, не знал никто из родственников. Свои отношения ни Павлов, ни молодая помощница никогда и нигде не афишировали.
Ивану Петровичу исполнилось 84 года, когда Юля родила девочку. Её назвали Валентиной.
Малышку с самого рождения окружали собаки. Много собак.
Как только Валя привыкала к кому-то из них, животное бесследно исчезало – « пёсика отдали, щенка подарили другой девочке, собака сбежала…» - успокаивала мать.
Павлов сохранился в памяти Вали внимательным, заботливым дедушкой, часто дарившим дорогие игрушки. Несмотря на крепкое здоровье , в феврале 1936 года Иван Петрович неожиданно слёг - пневмония. Врач Плетнев, расстрелянный позже за «убийство» Горького , сделал укол, после которого больному стало совсем плохо. Отек мозга! – определил академик , вызвал студентов - срочно продиктовать им ощущения умирающего человека! В дверь позвонили, спросили Павлова.
- Ему некогда! Он умирает! - студенты продолжили лихорадочно записывать , но сам момент смерти ученого даже не заметили…
Павлов до последних мгновений оставался исследователем , и о душе своей , уходящей к Богу, подумать не успел.
После смерти Ивана Петровича, незадолго до войны, Юлия Сергеева вышла замуж за своего однокашника Сергея, официально усыновившего маленькую Валю. Совместная жизнь была недолгой - Сергей погиб на фронте, а Юля всю войну оперировала раненых в госпиталях. Потом, за неосторожно сказанное слово, был ГУЛАГ, и письмо Вали к Сталину, с просьбой вернуть ей маму, без которой так плохо живется на белом свете. К всеобщему удивлению, Юлю освободили на 2 года ранее назначенного срока. Вернувшись, она продолжила работу в институте экспериментальной медицины.
Уже в пятнадцатилетнем возрасте Валя, будучи лаборанткой, ухаживала за подопытными животными. Видимо, сказались гены. Но, в отличие от своего гениального отца, выдержать зрелище истязаемых животных не могла, и вскоре покинула лабораторию.. Затем была учеба в мединституте с единственным желанием - лечить , только лечить! никогда не убивать!
Первый брак не выдержал испытания: Валентина Сергеевна , только что ставшая матерью, решила усыновить больного мальчика - самого слабого в Доме ребёнка.
- Решай: я или мальчишка в струпьях!- потребовал супруг.
Валентина выбрала сироту…
Она была красива, благородна, статна, хорошо воспитана. Ей предлагали сниматься в кино . В 1965 году Валентина Сергеевна исполнила роль аристократки в фильме советско-французского производства »Третья молодость». Затем была проба на роль Наташи Ростовой у Сергея Бондарчука, и утверждение на роль Гюльчатай в фильме »Белое солнце пустыни» .
Однако, уехать на съемки в Среднюю Азию на длительное время не решилась - в семье росли двое детей, нуждавшиеся в материнской заботе.
О том, что она внебрачная дочь академика Павлова, Валентина узнала лишь в пятидесятилетнем возрасте. Тайну рождения мать раскрыла только перед смертью. Юлия Сергеевна, никогда не одобрявшая павловских опытов, последние годы спасала животных, побывавших в экспериментах - подбирала, оперировала, лечила. Быть может, как и жена Клода Бернара, решила таким образом искупить вину гражданского супруга перед Создателем?
Был ли Иван Петрович её отцом, нет ли, для Валентины Сергеевны особого значения это не имело . Она лишь ещё более утвердилась в своей миссии – спасение животных ...
Первыми были две собаки с огнестрельными ранами, обнаруженные полуживыми на свалке трупов подопытных животных медицинской академии. Стреляя по лапам, туловищам, шеям, головам , ученые выясняли , при каких ранениях «модели» выживут... Наблюдали и записывали, как мучились несчастные от боли, затем, бросили на свалку - умирать.
Выкупив их, полуживых у академии за огромную по тем временам сумму - 10 тысяч рублей, Валентина Сергеевна собственноручно ампутировала гниющие конечности, вылечила, выходила, и даже пристроила одну из них в добрые руки.
Потом был пёс с простреленным черепом - он был единственным, кому удалось выжить после расстрела ездовых лаек во дворе киностудии. После окончания съемок, привезенные с Севера собаки, оказались ненужными.
А ещё были парализованные, лысые, обмороженные, с ножевыми ранениями, выколотыми глазами, сломанными лапами… Живодерская теория Декарта пала на плодородную почву - в маргинальной среде жестокость к животным расцвела пышным цветом.
Второму супругу «зоозащитная» деятельность Валентины Сергеевны пришлась не по нраву - брак распался и на сей раз. Теперь, для одинокой женщины( родной сын погиб, приемный, в поисках счастья, мотался где-то по стране), единственной отрадой в жизни остались животные…
Дабы не докучать соседям по дому , продав квартиру в центре Петербурга, она решает перебираться за город со всеми своими питомцами , в поселок Кировец.
Как же здорово иметь собственную, огороженную землю в 15 соток , где животные, наконец, смогут почувствовать себя на свободе, в полной безопасности! На участке - два дома (жилой, двухэтажный, и маленький, гостевой), свободно разгуливают питомцы - кошки, собаки, куры, цыплята - все с трагическими судьбами, все - вылеченные, выстраданные , любимые. Валентина Сергеевна назвала свой приют «Ноев ковчег».
Вскоре стали появляться новые постояльцы – животных подбрасывали. Почти каждое утро она находила то сумку с новорожденными котятами, то коробку со щенками, то привязанную рядом с калиткой, собаку. Никому не могла отказать в приюте – всех лечила, кормила, любила… Калек оперировала в собственноручно выстроенной бане. Какое завораживающее ощущение человеческого могущества , когда беспомощное существо, с глазами, полными муки, бесконечного отчаяния, страха, словно под взмахами волшебной палочки - скальпеля, превращается не в глыбу изувеченного мяса, а - жизнерадостное , по - детски озорное, любопытное существо, с бесконечной привязанностью к своему спасителю , каким, собственно, и задумал его Создатель.
Однако, соседство со «зверинцем» не всем соседям нравилось. Валентине Сергеевне стали угрожать. И угрозы, в конце концов, были приведены в исполнение.
Майской ночью 2007 года её разбудил пёс, Дик. Если бы не он, погибла бы хозяйка приюта вместе со всеми его обитателями в огне. Участок заволокло дымом, оба дома горели.
. Пожилая женщина на восьмом десятке лет хватала кошек, собак, выносила на улицу, снова и снова возвращалась в горящий дом, чтобы в дыму, на ощупь найти ещё кого-то… Ей удалось спасти большую часть питомцев. Десять собак и несколько кошек забились в испуге под мебель, вытащить оттуда их не удалось, так и сгорели они вместе с постройками.
Последующие три года Валентина Сергеевна жила в полуразвалившейся бане, с дырявым полом, текущей крышей…Сил и средств на ремонт не было.
Ежедневно , в любую погоду - дождь, грязь и слякоть, морозы и метели, наметающие полуметровые снежные сугробы, преодолевала она несколько километров за водой на колонку. Иногда заваливало снегом так, что невозможно было открыть калитку, и тогда на заборе появлялась её записка с просьбой - «Пожалуйста, откопайте меня!»
Добрые люди находились, откапывали, помогали, навещали, привозили самое необходимое - лекарства, корма для животных. Когда же заметало снегом дороги, и добраться к «Ноеву ковчегу» не представлялось возможным, тяжко было ей одной со своими питомцами.
Но даже в этих, невыносимых условиях, никогда Валентина Сергеевна не отказывала бездомным в крове, медицинской помощи. Их всё также продолжали подбрасывать, некоторые приходили сами. Особенно много животных появлялось осенью, когда наигравшись за лето, дачники, уезжая в город, бросали котят и щенков на произвол судьбы. Одних только одичавших кошек, приходивших зимой подкормиться к ней, на участок, Валентина Сергеевна насчитала четыре десятка.
Старушка жила на мизерную пенсию, денег на еду не хватало, иногда питалась картофельными очистками, но её питомцы всегда выглядели сытыми, ухоженными.
Здоровье постепенно сдавало – болели кости, суставы, немели пальцы - стало тяжело оперировать.
Узнав о бедственном положении, бывший муж , обосновавшийся в Австралии ещё в 90-е , предлагал Валентине Сергеевне переехать к нему, даже всем питомцам приюта обещал найти место... Однако, его предложение не было принято .
Кто же будет спасать тех несчастных, кто неминуемо окажется у калитки заброшенного, после её отъезда, участка? Кому, кроме неё , нужны будут они - голодные, обмороженные, больные, беззащитные? Ведь в спасении животных она видела свою божественную миссию, искупление. .. Сколько их прошло через её чудодейственные руки? Сотня, две? Сколько душ удалось ей спасти, воскресить?
Именно воскресить! Ведь, убивая животное, мы не только совершаем смертельный грех, нарушая заповедь – не убий! мы останавливаем эволюцию души – от низших ступеней бытия к конечной цели - Человеку, препятствуя возникновению последующей, более совершенной расы человеческой.
В 1990 году Папа Римский Иоанн Павел II, публично покаявшийся в грехах католической церкви, признал, что : "У животных есть душа, и люди должны любить братьев наших меньших, и чувствовать с ними единство… Все животные - творенья Божьи и заслуживают милосердия". Он даже позволил животным входить в церковь!
Но разве не по-прежнему в лабораториях, вивариях мира уничтожаются до 100 миллионов животных в год ? Разве каменный монумент «собаки Павлова» может быть настоящим памятником этим миллиардам замученных в «экспериментах» душ?
И… разве можно вынести постоянную муку - чувствовать боль всей Земли?
Распространено мнение: человек, помогающий животным, не любит людей. Это не так. В своей трагической жизненной ситуации, Валентина Сергеевна, практически, ставшая нищей, дарит половину участка осетинским беженцам, потерявшим жилье во время грузино-осетинского конфликта. Сама же, будучи абсолютно бескорыстной , милосердной, отзывчивой, встречает равнодушие, злобу и даже ненависть окружающих. 10 сентября 2010 года неизвестный облил её спину кислотой.
Спустя пять дней Валентина Сергеевна Ермакова скончалась в ожоговом центре Петербурга. Так закончилась земная жизнь внебрачной дочери Ивана Павлова, утратившей все материальные блага, ради спасения « страдающей твари»…
Вивисекция – узаконенное живодерство, преступление, которому многие, даже любящие животных, находят оправдание – не над людьми же экспериментировать! вы против опытов над животными? Так отдайте на опыты своего ребёнка!
Видимо, эти радетели вивисекции не в курсе, что современные ученые(биологи, антропологи) - исследователи поведения животных, утверждают - собаки находятся на »предчеловеческой стадии развития», их разум эквивалентен разуму 3-хлетних детей… Получается, эксперименты над ними - истязание младенцев… Те же, кто желает «спастись» путем их истязания, недостоин «спасения». Ибо никакая высоконравственная цель не может быть достигнута безнравственным путем. В противном случае сама цель становится безнравственной. Никогда не избавится нам от бытового живодерства, садизма, варварства, если принимать его в глобальном масштабе.
Никогда не избавиться нам от расизма, фашизма, пока существует видовая дискриминация - зоофашизм.
Вот уже несколько веков, каждый день проводятся жестокие опыты над безгласными и беззащитными живыми существами. Ради нашего « здоровья и блага » ежедневно погибает более 300 тысяч животных. Но не растет продолжительность жизни , не становятся люди здоровее… И каждый год мы получаем новые, смертельно опасные заболевания. Быть может, они и есть наше искупление? Сегодня тысячи врачей по всему миру говорят - опыты над животными бесполезны для прогресса человеческой медицины, и несут нам только ошибки. Со времен Гиппократа известно, что лучшим исследованием болезней людей являются клинические наблюдения за больными людьми. Только человек может быть действительным предметом изучения болезней человека, ибо физиология животных, их реакции совершенно противоположны нашим.
«Я не могу вспомнить ни одного значительного успеха в медицине, который явился бы результатом экспериментов на животных. Хотелось бы знать, сколько еще миллионов животных будут принесены в жертву, прежде чем мы откажемся от бесполезной и варварской практики экспериментирования на животных». - Доктор В. Коулман, член Королевского медицинского общества (Великобритания)
Хочется верить, что когда-нибудь человечество поймет: прежде чем лечить телесные болезни, надо очистить душу! И если мы создали на планете Ад для животных, Рай для людей построить уже не получится.