Первая часть «Сын Северных ветров. Сигюн» - http://www.proza.ru/avtor/legre&book=1#1
«...Я знаю, каков он, мой сын.
Я не тешу себя миражами: я знаю, чего он желает,
И что у него на душе, на какое безумье и ужас
Обречён он судьбою. Но я его все же люблю
Материнской любовью: ведь я, как-никак, Мать Чудовищ,
Я люблю их такими, как есть, невзирая на все их изъяны
И все их потери, – люблю до тех пор, пока души их так же сильны,
Как любовь в моём сердце. И если мой сын обречён
Одиноко идти во тьму,
Я его больше не брошу».
Мать чудовищ. Raven Kaldera. (c)
Перевод: Анна Блейз.
Музыка к главе:
Edvin Marton and Monte Carlo Orchestra – «Art On Ice».
Маленький отряд мчался бешеным галопом через ледяную пустыню, скованную твёрдым снежным настом. Бледное небо по-прежнему было затянуто серыми тучами. На многие мили вокруг не было видно никакой растительности, даже самого малого чахлого кустика, только нагромождение ледяных глыб и серых камней. Здесь уже давно не раздавалось ни одного живого звука, кроме завываний холодных ветров. И теперь дробный, звонкий стук лошадиных копыт далеко разносился по обледеневшей равнине, порождая в её глубине предательское гулкое эхо.
На границе ледяной пустоши и Железного леса высились мрачные гранитные скалы. Среди серых расселин чёрным пятном зиял вход в небольшую пещеру. В её холодной глубине на сухой земле, устланной прелыми листьями, спала белая, как снег, волчица. Солнечный Луч. Мать дала ей это имя при рождении именно из-за её белоснежной шерсти, которая слепила глаза не хуже солнечных лучей. Под боком волчицы безмятежно посапывали пятеро маленьких щенят, тесно прижимаясь к её теплому брюху. Четверо из них были такой же масти – белоснежные маленькие комочки, и лишь последний, самый крупный волчонок, был чёрным, как йотунхеймская ночь.
Чуткую дремоту зверя прервал неясный гул, доносящийся со стороны ледяной пустоши. Солнечный Луч подняла широкую, массивную голову и насторожила чуткие, длинные уши. Несколько недель она недоедала. Охота никак не удавалась. А в последние несколько дней волчица вообще ничего не ела, лишь утоляя жажду снегом, который толстым слоем лежал у входа в пещеру. Силы её были на исходе. Голод заставил Солнечный Луч подняться на лапы. Инстинкт подсказывал – добыча недалеко. У неё почти не осталось молока, она так исхудала, что кости выступали наружу, свалявшаяся шерсть висела клочьями.
Лишившись тёплого материнского бока, волчата заворочались, жалобно поскуливая. Опустив голову, волчица лизнула в нос самого большого, чёрного волчонка – своего первенца и, торопливо покинув пещеру, побежала навстречу приближавшемуся звуку. Много раз она оставляла своё убежище и в одиночку отправлялась на охоту, чтобы добыть пропитание. Голод – беспощадный враг – гнал её навстречу опасности, заставляя вновь и вновь рисковать своей жизнью, чтобы прокормить себя и своих волчат.
Взбежав на каменистую россыпь, нависавшую над расстилавшейся равниной, Солнечный Луч замерла. Её серебристо-белая шерсть, словно сотканная из ледяных игл, сверкала в последних лучах заходящего солнца. Она подняла морду, пытаясь уловить запах добычи едва различимым движением ноздрей, принюхиваясь к порывам ветра. Воздух полнился множеством запахов, недоступных для человеческого осязания. Чуткий звериный нюх позволял ей отделить их один от другого, читая по ним подобно тому, как человек читает по книге. Ветер принёс два самых ненавистных ей запаха – человека и холодного оружия. Охотники! Стоя в оцепенении на вершине скального уступа, своим острым зрением она уловила движение еле различимых вдали фигурок всадников, казавшихся угольно-чёрными на фоне снежного покрова. Их было слишком много.
Волчица глухо зарычала. Возможно, в другой ситуации это бы не остановило бы её, и она бы расправилась с ненавистными людьми, но сейчас материнский инстинкт властно требовал забыть о голоде и ненависти и вернуться к детям, чтобы защитить их от возможной беды.
Солнечный Луч была одна. С рождением волчат она покинула свою родную стаю, в один день ставшую для неё враждебной. Причиной этого стало появление на свет её первенца. Когда он родился, волчица не могла поверить своим глазам – щенок был большим, здоровым и крепким, но чёрным. Варг в Йотунхейме должен быть белым – это закон. По меркам сородичей её первенец был уродом, нарушением закона, источником грядущих бед стаи. В любом случае он был обречён на смерть: если волчонка не убьют на совете стаи, это сделает Ледяная пустошь – зимой любой, даже самый сильный волк-одиночка, обречён, а тем более чёрный, слишком заметный на фоне белых снегов. Увидев своего первенца, вожак стаи Сумрак, названный так за особый, темно-синий цвет глаз, хотел убить его, как того требовал закон. Но Солнечный Луч, глухо рыча, встала на его пути. Гнев, боль и непреклонную решимость увидел старый волк во взгляде своей верной подруги, с которой они долгое время делили одно логово, бок о бок ходили на охоту и которая всегда преданно отзывалась на его зов. Материнская любовь не поддается никакой логике, и волчица встала на защиту своего первенца, решив, что она умрёт сама, прежде чем хоть один варг приблизится к её сыну с тем, чтобы причинить ему вред. Сумрак был вожаком много зим. Ему достаточно было сделать знак, и сородичи в клочья растерзали бы и непокорную волчицу, и её потомство за нарушение великого и единого закона стаи. Но волк отступил.
Варг, нарушивший закон стаи, должен был умереть. Однако вожак не смог убить свою волчицу. Единственным выходом для ослушницы стало изгнание. Поэтому сразу после рождения волчат Солнечный Луч покинула стаю и перенесла их в укромную пещеру, надёжно спрятанную среди заледенелых скал. Понимая, какая трудная судьба ожидает её необычного первенца, обречённого на вечное одиночество, она относилась к нему с особой нежностью, подставляя ему налившиеся молоком соски, вылизывая его чёрную мягкую шёрстку, надеясь, что волчьи боги будут милостивы к её необычному сыну. Она сделает для этого всё, что в её силах.
Протяжный вой пронзил Ледяную Пустошь. Солнечный Луч развернулась и большими прыжками бросилась обратно в пещеру. Четверо проголодавшихся белых волчат, жалобно повизгивая, выбежали навстречу матери. Черный волчонок неподвижно лежал, положив лобастую голову на вытянутые лапы. Он не скулил, не просил есть, терпеливо глядя на мать умными зелёными глазами. Она не стала их кормить, а схватив за загривок первенца, побежала прочь от пещеры к старому логову, скрытому в глубине Железного Леса. Через некоторое время добравшись до логова, она оставила волчонка одного и вернулась, чтобы перенести остальных. Волчица не решалась бежать быстро, чтобы не покалечить ещё слабых, маленьких щенков. Поэтому прошло несколько часов, прежде чем последний из её выводка был надёжно укрыт в логове, находившемся в противоположной, как казалось волчице, стороне от той, куда направлялись люди. После этого она улеглась, чтобы покормить голодных волчат, которые тут же жадно присосались к матери, ворча и отталкивая друг друга. Волчица бессильно откинулась, тяжело дыша после изматывающего путешествия.
Тор, гарцевавший впереди маленького отряда, остановился у границы Ледяной пустоши, за которой начинался Железный Лес. За ним цепочкой следовали остальные всадники. Тор поднял руку, останавливая друзей. У кромки заснеженной степи виднелась первая неприхотливая растительность, постепенно переходящая в кустарник, покрывающий склоны скалистых гор, за которыми уже виднелись гигантские секвойи Железного леса. Под кронами могучих деревьев царил полумрак. В дыхании ветра здесь уже не чувствовалось ледяной злости и силы. Он жалобно подвывал, стелясь по кромке земли и образуя из белоснежных снежинок небольшие смерчи.
Бросив поводья, Тор соскочил с лошади и замер у кромки снежного наста, глядя себе под ноги. Сиф и «троица» также спешились и подошли к нему. Сигюн и Локи остались сидеть верхОм.
Девушка зябко ежилась не столько от холода, сколько от непонятного ощущения присутствия какого-то древнего зла, много веков таящегося среди этих мрачных деревьев и скал и ждущего своих жертв.
По лицу Локи было видно, что он поглощён своими мыслями настолько, что они практически вытеснили из его сознания реальный мир, разбудив в нем новые вопросы и сомнения.
– Это следы варгов, – обратился Вольштаг к друзьям, рассматривавшим неглубокие следы, оставленные в снегу. – Судя по тому, что ветер еще не успел занести их снегом, они прошли здесь недавно.
– Не они, а он. Это одиночка. К тому же сильно истощённый, судя по их глубине. Следы уходят в лес. Не думаю, что этот варг представляет для нас опасность. Один волк не решится напасть на целый отряд. Все равно, будьте начеку, – подвёл итог Тор, снова взлетая в седло.
– Голодный варг может быть очень опасен, поскольку голод – его лучший союзник. Он помогает ему стать ещё умнее, ещё сильнее, ещё беспощаднее, – хмуро произнёс Локи.
Никто не обратил внимания на слова младшего принца. Локи настороженно вглядывался в темную даль леса, куда уводила цепочка волчьих следов. Что-то привлекло его внимание, заставив собрать в кулак всю силу и волю. На лице юноши не дрогнул ни один мускул, но если бы кто-то заглянул в его глаза, то под покровом внешнего спокойствия увидел бы бушевавшую в душе принца бурю, сродни ледяным ветрам Йотунхеймской пустоши.
Локи чувствовал, как из тёмной чащи на них голодными глазами смотрит очень древнее, очень злое, жаждущее их крови нечто…
Следующая глава: http://www.proza.ru/2016/10/05/955