Юрий Яесс
ВОТ ТАКОЕ Я ГУАНО
Санкт-Петербург 2010
Подъезжая к поселку Бугры, я обратил внимание на что-то яркое, похожее издали на большой светофор, располагавшееся на обочине, справа от дороги по ходу движения.
Подъехав ближе я понял, что светофорные цвета образовывались из ярко красного «Запорожца» - «мыльницы» последней модели славного Запорожского завода, стоявшего с поднятой крышкой капота, которая, как известно у этой машины находится не впереди, как у нормальных машин, а именно сзади, где и расположен двигатель Желтый цвет был следствием того, что из-под крышки капота виднелась спина женщины, что-то увлеченно рассматривавшей в глубине подкапотного пространства. Спина была одета в ярко желтую кофту, а ниже спины располагалась необыкновенных, потрясающих размеров часть тела, которая ниже спины и находится. И эта часть была упакована в столь же яркие обтягивающие зеленые лосины или рейтузы, или бананы – в общем штаны. Дама неожиданно выпрямилась, посмотрела по сторонам и, увидев мою подъезжающую машину, как Александ Матросов на амбразуру, бросилась мне под колеса. Да так, что я еле успел затормозить.
Соответственно, я открыл дверцу, вышел и не скупясь на выражения и не особо заботясь о пристойности слов, высказал все, что я об этом светофоре думаю, не забыв и по поводу брючат проехаться. Дама, как ни странно, даже не обиделась, а просительно и вежливо, с извинениями начала рассказывать о том, что, мол, машина ехала - ехала, а потом, вдруг ехать перестала. Она, дама, в отчаянии и никто не останавливается, никто ее горю не хочет помочь. Вот и приходится под колеса кидаться. Да и то – уже две машины, обдав ее потоком отборного мата, просто объехали и не подумали даже остановиться и хотя бы спросить у несчастной, в чем проблема. А проблема в том, что ее новенький, всего-то полгода, железный конек, ехал-ехал, а потом весь вдруг затрясся, стал как-то странно дергаться, и совсем заглох. А теперь не заводится, хоть убей.
– Я его уже и упрашивала, и ругалась на него, и обещала новые чехлы ему купить, ничего не помогает.
–А бензина ему предложить не пробовали?– Я уже сталкивался с подобными женскими проблемами и знал, что полностью пустой бак – весьма распространенное явление в среде светловолосых, и не только, автоледи.
–Обижаете, молодой человек, взметнув брови, надулась дамочка. - Я, хоть и блондинка, но не идиотка. Я, на всякий случай, если датчик врет, вылила в бак десятилитровую канистру – теперь вся бензином пропахла. У меня же мой конек – мужского рода, а в мужиках, поверьте, я соображаю кое-что. Знаю, что если их не подкормить, то и толку от них никакого!
Молодой мой спаситель, помогите даме, век помнить буду! Я уплачу, не думайте! - Она пристально посмотрела на меня, тряхнула гигантским бюстом, провела руками по необхватным бедрам и стрельнула глазами по классической схеме - « в угол, на нос, на объект». Похоже, объектом был я, а слова об оплате за помощь были весьма двусмысленны.
Я мало что понимал в «Запорожцах». Для меня эти машины всегда оставались загадкой, которую я не мог разгадать – как это они ездят? Все у них не так, как у нормальных машин. Единственным положительным качеством, в моих глазах, присущим «Запорожцу» служила относительная легкость его разборки и небольшой вес даже самых тяжелых деталей. После того, как за 15 минут, пользуясь турником на детской площадке и небольшой лебедкой, мы с другом Славкой сняли с его «горбатого» двигатель в сборе с коробкой и водрузив его на толстую палку, внесли в лифт, подняли на девятый этаж соседнего с нужным нам подъезда, так как в нашем подъезде лифт не работал, на веревке вытащили все это на крышу, пронесли до нашего подъезда, спустили и вытащили на лоджию Славкиной квартиры, где за два дня разобрали движок почти до винтика, притерли клапана, заменили кольца и вкладыши, собрали и на лифте же вернули во двор, и, с помощью того же турника, «воткнули» на свое место. Эта операция добавила мне уважения к продукции украинского автопрома, но не настолько, чтобы я горел желанием ездить на ней или заниматься ее ремонтом. Видя мои сомнения, дама всячески старалась заинтересовать меня, если не машиной, то своей персоной, намекая, что она в долгу не останется. Что звучало очень неоднозначно или даже, скорее, однозначно, учитывая телодвижения, которые она при этом совершала всеми частями тела. Была она невысокого роста с уже описанными мною весьма габаритными выпуклостями и спереди и сзади, с несколько излишним жирком на животике и на валиках вокруг талии, если бы можно было твердо установить, где эта талия проходит. При этом ее бюстгальтер, отчетливо просматривавшийся под обтягивающей кофтой-футболкой, был несколько маловат и не вмещал все то, что предполагалось, он должен был поддерживать. Поэтому вокруг него, вокруг всех бретелек и других деталей конструкции тоже образовались выступающие части. Мне казалось, что ей должно быть больно, так как все эти детали лифчика врезались в тело. Видимо я был прав, так как она постоянно поправляла бретельки, сдвигая их то в одну сторону, то в другую. А может эти жесты были рассчитаны на привлечение моего внимания. Не знаю.
Каюсь, но не в моих правилах было отказывать женщинам, хотя я уже давно не заводил подобных знакомств, но, «Если женщина просит»…
Я отогнал свою «Бэху» на обочину, поближе к запорожцу. И пошел смотреть туда, откуда совсем недавно торчали зеленые штанишки.
Я не знаю, что, зачем и как она там смотрела, но одного взгляда было достаточно, чтобы понять «проблему» Центральный провод с трамблера выскочил из крышки распределителя зажигания и тихонько покачивался в воздухе. Вероятно, он потихоньку постепенно выскальзывал и двигатель сначала начал работать на трех цилиндрах, затем, возможно, на двух, а потом замолчал насовсем, когда искра перестала поступать на все свечи. Отсюда и рассказ о том, что машина задергалась, затряслась, как норовистый конь, и встала. Ездить на автомобиле одном цилиндре еще, кажется, не удавалось никому, даже блондинкам.
Это было неинтересно, слишком обыденно и не давало никакой возможности для полета фантазии. Я снял крышку трамблера, вставил провод на место, убедившись, что он надежно фиксируется резиновым колпачком, поставил крышку на место и защелкнул пружинки-держатели.
–Ну, что там, что там? – прижимаясь к моей спине явно сильнее, чем требовалось для наблюдения за моими действиями, почти обнимая меня своими формами и тяжело дыша, шептала мне в ухо хозяйка красного чуда. – Можно что-нибудь сделать.?
И тут меня словно бес попутал.
–У Вас есть какая-нибудь большая тряпка?– Спросил я, окидывая ее взглядом, стараясь изобразить некую заинтересованность. – Надо лечь под машину.
–У меня есть специальный коврик, муж всегда возит его с собой. Это, как у туристов, на нем не холодно.
–Ничего, я думаю, что мы не замерзнем .–с ехидцей произнес я.
–Мы? – Кажется, она не ожидала от меня такой прыти, но без возражений достала из багажника, который вопреки всем привычным понятиям, находился там, где у всех нормальных машин находится капот, большой двухслойный туристский коврик незабываемого персикового цвета сверху и синего снизу. – Пойдет?
Главное, чтобы Вам не было холодно–Я многозначительно улыбнулся, взял коврик, развернул его и расстелил рядом со своим «бумером»
–Ложитесь на спину ,–скомандовал я.
Что, прямо здесь? – Дама явно была шокирована, но послушно опустилась на коленки, явив миру бесподобную коленно-локтевую позицию.
Я фривольно похлопал ее по откляченной попке и повторил: – На спину, подруга, на спину.
Кстати, тебя как зовут?
–Юленька, опускаясь на живот и перекатываясь на спину,– с придыханием ответила она. Наконец, процесс укладывания был завершен.
–Я готова, что дальше? – Кажется, она была настроена выполнить любую команду.
А теперь смотри. Видишь у меня под машиной толстую длинную трубу, которая идет от заднего моста вперед. Задний мост – это то, на что надеты задние колеса, на всякий случай, пояснил я.
–Как ни странно, но дополнительных вопросов не последовало.
–Ага, вижу, действительно толстая труба.
–Теперь, Юленька, лежи и смотри внимательно на эту трубу.
Я сел за руль, завел двигатель и стараясь делать все очень плавно чуть-чуть сдвинулся с места вперед, а затем назад.
–Видела? я подошел к ней и присел на корточки рядом.
–Видела, видела! Она крутится. страдалица оказалась глазастой и не пропустила вращения кардана.
–А теперь перемещаемся к твоей ласточке.– Я подал ей руку, помог встать, что она сделала с некоторым сожалением и передвинул коврик вплотную к «Запору».
–Давай, укладывайся, снова сказал я и для пущей важности снова легонько-тихонько похлопал ее по заднице, не рискуя на более плотный контакт.
Но, кажется, это ей понравилось и она, делано смутившись, произнесла:
–А ты, молодой человек, умеешь уговорить женщину. Ложусь, ложусь. – Она внимательно посмотрела по сторонам и добавила:–Но как-то здесь не очень уютно. Да и машины все время шастают.
–Ничего, машины нам не помешают. Ты смотри внимательно и сравнивай. Видишь ли ты такую же толстую трубу, как у меня?
–Знаешь, я еще пока у тебя ничего не видела, ни толстого, ни тонкого, ты все меня заставляешь под машинами ползать. А сам мою не ремонтируешь и меня не приласкал ни разу. А я женщина темпераментная, я ласку люблю, а не без толку на земле валяться.
–Ты смотри, смотри, – я чуть было не подавился сигаретой, услышав ее жалобы и откровения.
–Нет здесь никакой трубы., наконец она врубилась в тему. – У тебя есть, а у меня нет.
Вот, Юлечка, в этом – то все и дело. Труба эта называется «карданный вал и передает вращение от двигателя на ведущие колеса .– Я решил сыграть роль до конца. – И на моей «Бэхе» и на твоем «Запорожце» ведущими колесами являются задние, а значит к заднему мосту, на который эти колеса надеты надо присоединить карданный вал.
Она лежала на спине. Согнув ноги в коленях и широко их расставив и внимательно слушала. Я почти физически ощущал, как под белыми волосами вращаются карданные, коленчатые и распределительные валы, крутятся шестеренки в тщетных, кажется, попытках запустить процесс мышления.
–Тогда почему же у меня такого нет?
–Хороший вопрос, но это надо у тебя спросить, где ты его потеряла. И вот тут, похоже, двигатель мыслей в ее головке запустился и какое-то реле щелкнуло.
–Она как-то очень бойко вскочила, выдала длинное ругательство, которому мог бы позавидовать даже знакомый мне адмирал Владимирский, хотя он считался вторым на пограничной морской базе матерщинником после старшего прапорщика Миколы Разбейхари с большого сторожевого корабля, который заочно признавался лидером по этой части среди всех пограничных морских частей страны.
–Знаю, знаю –завопила она, – сощурив свои ярко подведенные глазки.– Я своему мудаку говорила, что слышала, как что-то звякнуло, когда он на даче через канаву переезжал. Иди, говорю, посмотри. Наверное, что-то отвалилось, но он меня только матом покрыл и под дождь вылезать поленился. Вот тогда, наверное, этот самый толстый вал и потерялся.– Она пылала праведным гневом – Как ты говоришь, эта штуковина называется, что мне надо покупать? Она дорогая?
Сколько стоит не знаю, но думаю, что это дефицит. Спрашивать надо в магазинах, а лучше на автобазарах карданный вал для 968-го запорожца, но я слышал, что они редко бывают, так как не очень пользуются спросом. Ломаться они не ломаются, так что редко кому нужны.
– А что же мне сейчас делать?– Она растерянно смотрела на меня.
–Не боись, сейчас я по временной схеме тебе все подключу, я когда-то такое очень давно уже делал, только на «горбатом». До дома доедешь. Кстати, ты где живешь?
–Юленька, кажется обрадовалась этому вопросу, так как он явно был в фарватере ее мыслей.
–Да здесь, недалеко, на Есенина у Луначарского. Есенина, 4 квартира 18.. Запиши телефон и без звонка не вздумай явиться. Муж иногда и днем бывает, заскакивает с работы.
Она сделала неприличный жест, объясняющий для чего муж заскакивает в обед, села за руль и радостно послала мне воздушный поцелуй, когда машина мгновенно завелась.
–Вот умница! Работает.– Она радовалась, как ребенок. А ты молодец, приезжай, я у тебя в долгу –рассчитаюсь, за мной не заржавеет!
Я и не сомневался. Какая может быть ржавчина при таких формах и такой тупости. Вот уж, воистину – толстый вал. Я представил себе физиономии продавцов, когда у них будут требовать достать за любые деньги карданный вал для «Запорожца» и их разочарование невозможностью удовлетворить желание клиентки. Меня немного мучила, конечно, совесть, но я ее успокаивал тем, что, надеюсь, среди тех, кто будет ей доставать этот самый вал, найдется кто-нибудь, кто окажется проворней меня, доедет до Есенина и непременно удовлетворит хотя бы другие ее желания.
На том и расстались. Она счастливая поехала домой, а я довольный состояшимся спектаклем тоже отправился дальше.
После этого, я частенько, проезжая по Есенина и видя дом с крупной цифрой четыре на стене, улыбаюсь, вспоминая зеленые Юленькины штанишки и желтенькую кофточку на два размера меньше, чем необходимо. Интересно, нашла она кардан. Подозреваю, что где-нибудь нашелся еще один шутник, который решил, что ей можно и что-нибудь втюхать от какой-нибудь другой машины. От «Москвича» или «Жигуля». Тогда в истории непременно появится еще одно действующее лицо – мастер со станции тех обслуживания, который будет долго мучиться, пытаясь понять , куда эта дама просит установить карданный вал.
А еще мне было бы весьма любопытно посмотреть на реакцию ее супруга, когда Юля станет ему рассказывать, как она ложилась на коврик на обочине шоссе и выявила отсутствие «утерянной» железяки.
Простите, Юля, меня грешного. Вот такое я гуано!
Дорогой читатель! Очень прошу поделиться своим мнением, какое бы оно ни было. Ведь я старался в том числе и для тебя!