Вечером 21 июня 2006 года в больнице Нагарии родилась девочка Ноам Шульман. Малышка появилась на свет немного раньше намеченного срока, не дожидаясь второй ливанской войны. Дата рождения стала знаковой для ее прадедушки и прабабушки задолго до рождения правнучки - 65 лет тому назад, через пять лет после замужества. Та война обернулась чудовищной трагедией для многих. А для евреев – Катастрофой.
На исходе 1936 года в маленьком южном городке Симферополе образовалась новая семья. Выпускник ленинградского училища связи лейтенант двадцатичетырехлетний Исаак Шульман, отправляясь к месту службы, посетил симферопольскую родню. На комоде его родственников Бетти и Исаака Волнобой стояла фотография молоденькой восемнадцатилетней девушки. Сейчас, спустя семьдесят лет, Исаак Шульман признается, что это была любовь с первого взгляда. Беття познакомила его со своей подругой Сарой, родители девушки Роза и Зейлик Володарские благословили молодых. В дальнейший путь, к месту своей первой службы, Исаак поехал уже семейным человеком.
Мне, родившейся после войны, тетя Сара и дядя Исаак казались пришельцами из другого мира. Всегда модно одетая, красиво причесанная тетя Сара и облаченный в военную форму дядя Исаак выделялись среди родственников, собиравшихся у тети Нади и дяди Пети Дитлович. Ах, как скучно быть заготовщиком, как мой папа, или парикмахером, как дядя Петя! То ли дело блестящие офицерские погоны и щегольская форма! Среди уцелевшей в эвакуации симферопольской родни они были особенные. Не помню, в каком классе мы "проходили" "Капитанскую дочку" Александра Пушкина. В моем сознании образы начальника заставы и его жены-командирши ассоциировались с тетей Сарой и дядей Исааком. Сейчас, много лет спустя, наблюдая их взаимоотношения, думаю, что была права.
Это сейчас я знаю, что места службы им доставались самые непрестижные. Тогда же слова "аул" и "Махачкала" казались загадочными. И я по-детски завидовала их дочкам Эмме и Зайке, которые не сидят в одном городе, а путешествуют с родителями (по задворкам советской империи). С младшей их дочкой Ирой я познакомилась совсем недавно, она со своей дочкой Маришкой приезжала в Израиль проведать маму и папу. Тетя Сара дочек рожала с огромными интервалами, кочевой образ жизни, безусловно, повлиял на этот процесс.
Три дочки, внуки и внучки, правнуки и правнучки живут в разных городах и странах. У них другие фамилии. И только самая младшая – Ноам, благодаря своему папе Рони, первым из всей семьи приехавшему в Израиль и взявшему фамилию любимого деда, стала продолжательницей фамилии династии Шульман.
Но вернемся в Симферополь, город, где началась история юбиляров. Я его знаю уже послевоенным, но все еще с разрушенными домами, мощенными мостовыми, трамваями и лошадями на улицах. Прекрасно помню квартиру тети Бетти и ее саму, пусть будет благословенна ее память. Она всегда улыбалась! Не забуду, как мама удивленно спросила меня: "Что ты все время гримасничаешь перед зеркалом?". Пришлось признаться, что я хочу такие же "лучики" возле глаз, как у тети Бетти и ее дочки Кати. Они такие красивые, особенно – Катя! "Придет время – и у тебя тоже появятся "лучики", - грустно заметила мама, - Они красивые не из-за "лучиков", а потому что родились добрыми и красивыми!"
Доброй и красивой была атмосфера, в которую попадала семья Шульман, навещая родственников в Симферополе. Все игрались с Зоинькой (бабушкой малышки Ноам), на тот момент самой маленькой среди всех родственников, а Эмма (старшая дочь Исаака и Сары) вместе с дочками тети Нади: Фаней и Зоей помогали по хозяйству (у нас же с сестрой шла ежедневная война на тему: "Кто моет посуду?"). Две небольшие комнаты с печкой и окнами, выходящими на веранду, вмещали всех. Было чисто, уютно. Как они умудрялись? Ни воды, ни туалета. Второй этаж, деревянная лестница с прыгающими ступеньками. Примус. Холодильников тогда еще не было.
Спрашиваю тетю Сару. "У вас сейчас много лишних вещей, - отвечает она. – Зачем столько кастрюль, сковородок, одежды? Посмотри на этот носовой платок. Разве он такой белый, как у моей мамы?" На мой взгляд, очень даже белый. А она рассказывает, как они стирали: замачивали, вываривали. Корыто, выварки, доска волнистая о которую терли белье – я это помню. Так они жили. Так тогда жили почти все. (Признаюсь, захотела проэкспериментировать и выведала у тети Сары секрет белизны. Но не нашла в ашдодских аптеках нашатырного спирта).
Странно, они семьдесят лет женаты, а ничего особенного вспомнить не могут. Эвакуация – так всем тогда пришлось несладко. Фронт – Исаак Шульман провоевал "от звонка до звонка". "Ну что ты пристала, - замечает тетя Сара, - жили как все. Уволили дядю Исаака, не дав дослужить до пенсии, - так ведь не его одного!".
Сколько мне было лет, когда провожали Алика, сына тети Нади и дяди Пети в армию? Лет десять-одиннадцать. Помню, как дядя Исаак произнес тост, как он пожелал Алику служить. Потом поступить в училище и стать офицером. И так далее. И, как холодный душ, реплика моей старшей сестры: " Аленька, не слушай его. Отдай долг Родине, а потом живи по-своему". Как в воду глядела! Спустя короткое время, Родина выкинула полковника Шульмана из армии, по известному указу Никиты Сергеевича Хрущева.
Молодое поколение всегда критично к предкам. И не всегда тактично. Недавно показала я семейную фотографию Шульман-Володарских одному раввину. Узнав, что бабушка Роза не только выдала замуж за евреев своих дочек, но и племянницу – мою маму, рав сказал: " Какая умная женщина!" В этот момент я готова была провалиться сквозь землю. "Моя Надя такой умный женщина!" – так она говорила. Мне бы научиться говорить на иврите, как она по-русски! Для нее родным был идиш, в конце девятнадцатого века уманские евреи разговаривали на нем.
Маму дяди Исаака бабушку Любу я знала очень хорошо, она жила с семьей дочери по-соседству. Таких светлых старушек больше не видела. То, что тетя Маня - ее дочь, я узнала в уже зрелом возрасте. До этого же была уверена, что она мама дяди Семы – мужа тети Мани, своего зятя. Между ними были очень трогательные отношения.
Они прожили вместе семьдесят лет. Как все? Любили и берегли друг друга, дочек. Как все? Тогда почему "у всех" не так? Почему скандалы, измены, разводы, предательства и прочие исключения из нормальной жизни, так занимательны? Ах, как желанна эта, казалось бы скучная, стабильность!
Семьдесят лет вместе. Что за свадьба, бриллиантовая? Понятия не имею. Драгоценностей не нажили, вторую ливанскую спокойно пересидели на последнем этаже съемной квартиры в Афуле. "Как все". Что пожелать вам, родные? Здоровья, здоровья, здоровья на долгие – долгие годы! Уверена, что к моему поздравлению и пожеланию, присоединяться сотни ваших родственников и знакомых во многих странах. Во многих семьях за ваше здоровье выпьют по бокалу шампанского.
А если кому - нибудь, покажется, что назвала я эту статью банально, песня "Мы вдвоем" звучит на каждом юбилее, объясняю. Сама я в этом родственном лабиринте разобралась при помощи дяди Исаака. У тети Бетти было две родные сестры Роза и Поля. Роза была женой брата Исаака - Александра, а Поля – мама известного в Израиле и России поэта-песенника Юрия Гарина. Не исключено, что столь душевные строки родились у автора при воспоминаниях своего симферопольского детства. Среди тех, кто его окружал, были те, о которых я немножечко рассказала. И другие – красивые и добрые.
(Прошли годы, пролетели. Многие ушли в лучший мир. у Наоми появились две сестренки. Но пусть все останется как есть. Ничего не буду изменять и дополнять).