ИСТИННАЯ ДОКТРИНА ОПРАВДАНИЯ И КАРИКАТУРА АНТИНОМИЗМА
Роберт Трейл (1692)
Traill W. Works. V.1. Glasgow,1775. P.286-295, 307-313
http://www.the-highway.com/justification1_Traill.html
http://www.the-highway.com/justification_Traill.html
Я боюсь, что есть некоторые вещи, в которых мы расходимся больше, чем обычно думают.
1.Во-первых, это праведность Христа.
Праведность Христа в Его активном и пассивном послушании была подтверждена протестантскими богословами не только как истинная и достойная причина нашего оправдания, что признают и паписты, но как вменение, то есть действие и форма нашего оправдания, хотя я думаю, что наша логика не столь приспособлена для этих Божественных тайн. Но какими бы подходящими или неподходящими были эти школьные определения, общим протестантским учением является то, что разумный грешник, который ищет оправдания, не должен иметь пред своими глазами ничего, кроме истины: Христос как Бог не предлагает ему ничего другого, и Бог оправдывает грешника, принимая его через праведность, которую Он вменяет Ему.
Теперь о праведности, о которой некоторые (как Бакстер. – прим.пер.) говорят, что она относится только к Личности Христа. Он подчинился закону и обязался сохранить его Сам, так чтобы Он был надлежащим Посредником без пятна и порока, и дело Посредника, приобретенное Им, могло быть доведено Им до Своего народа. Это невозможно иначе как через личную праведность Христа, возложенную на нас каким-либо иным образом, чем то, что Он заслужил для нас более легкий закон благодати, в соблюдении которого некоторые полагают все основание нашей праведности, понимая под ней, таким образом, нашу личную святость и ничего более.
Они считают, что Христос умер, чтобы заслужить это от Отца, а именно то, что мы можем быть теперь оправданы на условиях благодати в соответствии с Евангелием, а не по закону невинности. Вместо того, чтобы оправдываться совершенным послушанием, мы теперь должны быть оправданы нашей собственной евангельской праведностью, то есть верой, покаянием и искренним послушанием. И если мы не ходим в этом, говорят они, то мы враги евангельской святости, пренебрегающие добрыми делами, и позволяем нашим слушателям жить так, как им заблагорассудится.
Таким образом, они клевещут на проповедников свободной благодати, потому что мы не помещаем оправдание в присущей нам святости, но в совершенной праведности Христа, вменяемой нам через нашу веру в Него. Эта вера, как мы учим, очищает сердце и всегда склоняет его к святости жизни. Мы также не усваиваем саму веру в праведность, и считаем, что по домостроительству она не всегда являет себя в добрых делах, без которых ни один человек не является и не может быть оправдан как в своей собственной совести, так и перед людьми. Но из этого вовсе не следует, что он не может быть оправдан в глазах Бога только по вере, так как апостол Павел утверждает последнее, и апостол Иаков фактически согласен с ним.
2. Представляется, что есть некоторая разница или непонимание друг друга, в истинном понятии о природе оправдания верой.
Богословы обычно различают непосредственно факт веры и ее осмысление. Непосредственная вера должным образом оправдывает и спасает, когда потерянный грешник приходит ко Христу и полагается на Его спасение. Рефлексия же рассматривает душу в вере. Разумное творение может осмыслять свои поступки, будь то дела разума, веры или неверия. Прямое действие спасительной веры таково, что потерянный грешник приходит ко Христу, отвергаясь себя и обращаясь за спасением только к Нему. Осмысление веры придает ощущение ее подлинности после серьезного рассмотрения. Правда и искренность после этого являет совести подлинные плоды нелицемерной веры в благой и святой жизни. Но как ни ясны эти вещи, мы находим, что в них часто ошибаются другие люди, и мы задаемся вопросом, почему, ибо мы не можем приписывать столь ученым и достойным людям невежество и своеволие, из которых обычно вытекают такие ошибки. Когда мы призываем грешников прийти ко Христу через прямой акт веры, заключающийся в смиренной опоре на Его милость и прощение, люди понимают нас так, что мы имеем в виду уже рефлексию над верой, когда человек узнает и понимает, что его грехи прощены и Христос принадлежит ему, хотя они могли бы легко узнать, что мы не имеем в виду ничего подобного. Г-н Уолтер Маршалл в своей замечательной книге «Евангельская тайна освящения», опубликованной недавно, раскрыл истинные разногласия по этому вопросу, хотя он умер уже около девяти лет назад.
3.Мне кажется, что мы расходимся во мнениях относительно интереса к вере и ее места в оправдании.
То, что мы оправданы через веру в Иисуса Христа, есть столь ясная новозаветная истина, что никто не будет притворяться, что он ее отрицает. Ее признают и паписты, и социниане, и арминиане. Но насколько по-разному они воспринимают ее! В самом деле, мы не можем быстрее и лучше судить о духе человека, чем по его пониманию реального внутреннего смысла этой фразы, если мы, конечно, можем добраться до него: грешник оправдывается верою в Иисуса Христа.
Некоторые говорят, что вера в Иисуса Христа оправдывает, так как это дело самого акта веры, как если бы он пришел на место совершенного послушания, требуемого законом. Другие говорят, что вера оправдывает, поскольку она проникнута благодатью. Это учение папистов, которые явно путают оправдание и освящение. Некоторые считают, что вера оправдывает, поскольку она исполняет условия Нового Завета: если вы верите, то вы спасетесь. Но они не останавливаются на достигнутом, но рассматривают эту веру как само оправдание, ибо она принципиально располагает к искреннему послушанию.
Старое доброе протестантское учение состоит в том, что место веры в оправдании таково, что она есть лишь инструмент, через который мы получаем праведность Христа, и только ради нее мы оправданы. Так что, несмотря на то, что даже великие богословы часто путают себя и других в своих спорах об оправдании грешника верой, каждый бедный простой верующий обладает сутью этой тайны, питающей его сердце, и он может легко сказать вам, что оправдание верою есть оправдание праведностью Христа, усваиваемой нам через веру.
4. Мне кажется, что мы не понимаем друг друга в вопросе о двух Адамах, и особенно о Последнем.
В Рим.5, начиная со ст.12, мы прекрасно видим, если мы должным образом понимаем это и с этим согласны, различные основания Евангелия. Апостол говорит нам, что первый Адам стоял на месте всего своего природного потомства, и в его руках было состояние такового. Пока он стоял, мы стояли вместе с ним; когда он пал, мы пали вместе с ним. В своем падении он получил грех и смерть для всех, кто происходит от него естественным образом. Это печальная сторона вещей. Но Павел говорит нам для сравнения с этим, что Христос как новый Человек и наш новый Глава искупил мир. Его послушание принадлежит нам, и Его общность с Его духовным потомством не такова, как у первого грешного Адама с его природным потомством: это праведность, а не чувство вины и греха, жизнь, а не смерть, оправдание, а не осуждение, вечная жизнь, а не заслуженный нами ад. Таким образом, я думаю, что главы Послания к Римлянам с 3-й по 5-ю говорят о тайне оправдания, а с 6-й по 8-й – о тайне освящения, и они заслуживают нашего глубокого изучения.
Но что говорят другие о Христе как о Втором Адаме? Обычно они не хотят говорить об этом, но когда все же начинают, то оказываются совершенно чуждыми апостолу. Таким образом, они, кажется, утверждают:
Что Бог как Правитель принял решение спасти людей в Иисусе Христе;
Что правило Его правления есть Евангелие как новый закон благодати;
Что Иисус Христос есть Глава этого правления;
Что те, кто готовы и способны приобрести Его заслуги, дающие оправдание и вечную жизнь всем, могут спастись, если приведут доказательства исполнения ими закона благодати.
Таким образом, они ожидают в последний день встретить Христа как Судию, а не как Спасителя. Лютер постоянно предупреждал людей об этом различии в своем комментарии на Послание к Галатам. Но некоторые готовы считать, что нет никакого иного главенства Христа, кроме царского. Что касается Его поручительства и того, что Он есть Второй Адам и Всечеловек, они относятся ко всему этому с презрением.
Я слышал, что д-р Томас Гудвин был в молодости арминианином или по крайней мере склонялся к этому, но благодать Господа принесла ему через д-ра Сиббса прояснение взгляда на Христа как на Главу и Представителя людей. Теперь, если мы твердо поддерживаем это главенство Иисуса Христа, то мы не говорим, что всегда в полноте вкушаем Его благодать, пока мы находимся в вере, хотя мы считаем, что эта вера также дана нам ради Христа (Фил.1.29) и мы верим по благодати (Деян.18.27). И мы знаем, что мы не можем ни верить, ни призывать благодать иначе как через нашего Главу и Спасителя тела. И здесь будет уместно указать на главные различия и ошибки.
Разве не мало с нас того, что некоторые настолько придирчивы, что ни один служитель не может проповедовать при них о свободе Божией благодати, о праведности Христа, о спасении только через веру в Его праведность и вечную жизнь, о невозможности для естественного человека творить любые добрые дела, прежде чем он будет во Христе, о невозможности смешения праведности человеческой с праведностью Христовой в деле оправдания и о ряде других вещей, чтобы не быть сразу же обвиненным в антиномизме? Если мы говорим, что вера в Иисуса Христа не требует ни дел, ни условий для оправдания, но что это простой инструмент, получающий, как протянутая рука милостыню, праведность Христа, и что в самом деле нужно отказаться от всего своего, чтобы принять дар благодати, возгорается огонь споров. Мы приходим к тому, что, как сказал г-н Кристофер Фаулер, всякий, кто не антихристианин, может быть назван антиномистом.
Есть ли служитель в Лондоне, который бы не проповедовал те же положения, что 20 или 30 лет назад разделялись так называемыми антиномистами? Пусть книги д-ра Криспа не рассматриваются как стандарт нашей доктрины. У него есть много хороших вещей, а также много выражений, что нам не нравятся. Это правда, что г-н Берджесс и г-н Рутерфорд писали против антиномизма, а также против некоторых, являвшихся одновременно и антиномистами, и арминианами. И тем не менее верно то, что они писали и против арминиан, и боролись за здравые убеждения, которым должны следовать и мы теперь. Я убежден, что если бы эти благочестивые и глубокие богословы жили сейчас, они были бы готовы обратить свои перья если не в защиту д-ра Криспа, то против тех, кто выступает против него. Истина должна защищаться как истина, но ей, к несчастью, часто противостоит заблуждение под вывеской истины.
Но что мы будем делать в этом случае ради мира с нашими братьями? Неужели мы будем всегда сносить их незаслуженные упреки, и ради поддержания мира страдать, хотя бы на нас нападали несправедливо? Если бы это было наше личное дело, мы понесли бы это бремя. Если бы оно касалось только нашего невежества, слабости и непонимания богословия (ибо многие называют либертинизмом все, чего они не понимают и что не согласно с их новшествами), мы могли бы легко перенести все это. Но когда мы видим, что чистое Евангелие Христово повреждается, и арминианское лжеевангелие вновь навязывается людям с определенным риском для их душ, то как другие могут думать, что наше служение людям, которые для нас дороже собственной жизни, будет молчать?
Будет ли желательно, чтобы мы удержались от того, чтобы предлагать Божию благодать во Христе худшим из грешников? Это не дано нам, ибо о Евангелии сказано, что достойно всякого принятия и потому заслуживает всей нашей проповеди то, что Христос пришел в мир спасти грешников, мы же первые из них (1 Тим.1.15). Это была апостольская практика по заповеди нашего Господа (Мк.16.15-16, Лк.24.47). Она началась в Иерусалиме, где Господь жизни был нечестиво убит людьми, и все же жизнь в Его Крови была предложена им и принята многими из них. Опыт каждого верующего свидетельствует о том, что вера в Иисуса Христа действует в худших из грешников. Каждый же человек, который мнит себя правым, неправ. Бог знает, кто есть величайший из грешников, чтобы смирить его, и каждый грешник может думать, что он именно такой человек.
Должны ли мы говорить людям, что если они не святые, то они не должны верить в Иисуса Христа? Что они не должны положиться на Него для спасения, если они не обладают необходимыми качествами, чтобы принять Его? Это было бы удержанием проповеди Евангелия вообще и запретом людям верить во Христа. Хотя у грешника нет права на веру во Христа, он имеет право слушать нас (1 Кор.1.30). А грешник не может предложить Христу ничего своего, кроме греха и страданий. Откуда нам знать, кто он, лучше, чем это знает Христос? Мыло того, предположим, что невозможно, что человек может подготовиться к принятию Христа; я утверждаю, что такой человек не может и не будет верить во Христа. Только беспомощный, изначально лишенный веры грешник может положиться на Христа для спасения, а подготовленный человек таковым не является.
Должны ли мы предупреждать людей, чтобы они не уверовали во Христа слишком рано? Это невозможно, ибо они должны сделать это как можно раньше. Может ли человек подчиниться великой заповеди Евангелия слишком рано (1 Иоан.3.23)? Или все великие дела Божии совершаются слишком рано для него (Иоан.6.28-29)? Человек может слишком рано подумать, что он во Христе, это действительно так, и мы этому часто учили. Но это лишь праздная мечта, а не вера. Человек может быстро вообразить, что у него есть вера, когда ее нет, но он не может уверовать слишком рано. Если мы говорим, что человек может освятиться слишком рано, то что мы вообще имеем в виду? Мы можем быть уверены, что хотя никто не может слишком рано стать святым, как никто не может слишком рано уверовать во Христа, Который является единственным Источником истинной святости, но он может, как многие и сделали, приступить к мнимому освящению до того, как он изменится (Мтф.12.33-35), прежде, чем он получит новое сердце (Иез.36.26-27) и Дух Божий начнет обитать в нем, что достигается только через веру во Христа (Кол.3.14), и поэтому все попытки такого человека освятиться будут не только напрасным трудом, но и делом греховным. И такие усилия получить оправдание пред Богом приведут лишь к более злым делам, чем были прежде.
Поскольку необходимо, чтобы это было известным, я должен дать вам некоторые свидетельства. Во-первых, есть учение Церкви Англии в статье 13: «Дела, совершенные до обретения Христовой благодати и воздействия Его Духа, не угодны Богу, поскольку они не произрастают из веры в Иисуса Христа; кроме того, они не подготавливают человека к получению благодати и не позволяют заслужить ее». Так и в Вестминстерском Исповедании 16.7.
И Кальвин (НХВ 4.15.6) говорит о папских схоластах: «Они знали то, чего не знаю я: что за счет добрых дел человек может быть угоден Богу прежде, чем он привит ко Христу. Как будто Писание лжет, говоря, что мертв каждый, кто не имеет Сына (1 Иоан.5.12). Если они мертвы, то как они могут породить живое? Если все, что не по вере, грех, то как может злое дерево приносить плоды добрые?».
Напротив, Тридентский собор (Сессия 6, канон 7) смело говорит: «Кто скажет, что все дела, совершенные до оправдания, каковы бы они ни были, суть грех и заслуживают ненависти Бога, да будет анафема». И еще один рев зверя, раненого Евангелием, мы слышим в каноне 11 той же сессии: «Кто скажет, что благодать – это просто наше право угодить Богу, да будет анафема».
«Это страшное кощунство» - говорит д-р Даунейм, епископ Лондондерри, в своей вполне ортодоксальной книге по оправданию, где он пишет: «Еврейское слово, означающее в Ветхом Завете благодать Божию, всегда означает расположение и никогда не означает присущих нам качеств. И в Новом Завете есть более 50 доказательств того, что под благодатью Божией имеется в виду расположение Бога к нам». Но то, что было добротным англиканским учением во время Реформации и после нее, сейчас смешалось с арминианством многих нонконформистов.
Итак, если ничто не сможет удовлетворить наших ссорящихся братьев, кроме молчания об основах Евангелия, в которые мы верим и по которым живем верой, спасшей нас, и которые много лет проповедуем со свидетельствами Святого Духа об обращении грешников к Богу и об их утешении и возрастании в святости, а также молчания о том, что мы поклялись пред Господом проповедовать всем, кто слышит нас, отрекшись самих себя, чтобы служить Богу нашему в духе Евангелия Сына Его; если мы будем об этом молчать и терпеть арминианскую ложь, чуждую Новому Завету и неизвестную Церкви, ради условия мира с нашими братьями, то как мы сможем сохранить мир с Богом и нашу совесть в истинном Евангелии и не утратить согласие с Церковью из-за этой вражды?
И хотя часто бывает, что люди чернят и презирают всех, кто отличается от них, и считают их немногочисленными, слабыми и неучеными, однако они могут знать, что большинство ученых и благочестивых людей христианского мира поддерживают и защищают ту же доктрину, что и мы, и так было во все века. Благодать Божия всегда поднимала своих защитников. Англия была благословлена такими людьми, как Томас Брадуардин, архиепископ Кентерберийский, выступавший против пелагиан, Туисс и Эймс, писавшие против арминиан. И хотя те, кто борются с нами и не разделяют нашего мнения, могут считать этих людей вредителями в Церкви Христовой, хотя таковыми являются Пелагий и Арминий, но разумные наблюдатели не смогут не ужаснуться, когда их аргументы изгоняют силой или же видят за ними тайные мысли, о которых они никогда не догадывались. Весьма вероятно, что они найдут многих, кто окажется противником и врагом их дела...
Но если наши братья не будут последовательны, мы должны объяснить им, где имеет место карикатура под названием «антиномизм», а в отношении кого они справедливы.
1. В отношении тех, кто говорит, что санкции святого закона Божия отменены таким образом, что никто в настоящее время в соответствии с ним не может быть осужден за нарушение, или может быть спасен, сохраняя его, ибо для нас это одновременно антиномизм и арминианство. Более того, они говорят о том, что закон не требует теперь совершенной святости. Но что еще может потребоваться? Явно не закон, если его санкции отменены.
2. В отношении тех, кто возводит нечестивую ложь под именем христианства. И они, и мы знаем, откуда в изобилии возникает реальный антиномизм, который, однако, никогда так не называется. Не странно ли, что есть люди, которые проявляют столько усердия против мнимых антиномистов, но на практике терпят настоящий антиномизм?
3. Пусть это уродливое название будет касаться тех, кто не считает себя подсудным святому закону, и не верит, что Слово Божие, Писание Ветхого и Нового Завета является совершенной нормой жизни для всех верующих, и не признает, что все должны соответствовать этой норме (Рим.12.2).
4. В отношении тех, кто закосневает в грехе и нераскаянно отвергает евангельское учение. Нет человека, который действительно знает Евангелие и считает, что может соблюдать его. Лицемеры не смогут ничего противопоставить нам, ибо мы отвергаем таких людей и такую практику, и нет такого принципа, который мог реально бы действительно поощрять в этом одних или влиять на других.
5. В отношении тех, кто думает, что святость не является необходимой для всех, кто спасется. Мы считаем, что она не только необходима, но и является важнейшей частью спасения.
6. В отношении тех, кто думает, что если верующий повинуется Божию закону, то он не грешит и не должен оплакивать свой грех, и что ему не нужно обновляться верой и покаянием по неоднократном очищении и помиловании, ибо это раздражает Бога и оскорбительно для Него и нового творения.
7. В отношении тех, кто говорит, что грешник действительно оправдан, прежде чем он обретет единство со Христом через веру. Поразительно, что такие люди вообще считают возможным проповедовать всем людям, призывать грешников к вере в Иисуса Христа и угрожать проклятием свыше, благовествуя неверующим. Оправдание есть вечное и частное постановление, для всех избранных, и это великое и совершенное оправдание, то есть искупление смертью и воскресением Иисуса Христа (Ис.53.11, Рим.4.25, Евр.9.26, 10.14,28), не является чем-то сомнительным и странным для любого из нас; но мы говорим, что грешник для его фактического оправдания должен прилепиться к нему верой и ссылаться на искупление Кровью Христовой.
Но, с другой стороны, мы благодарны за любой упрек (ибо так же упрекали Благословенного Христа), который бросают нам за утверждение абсолютной безграничной свободы благодати Божией, которая исключает все наши достоинства; Завет благодати абсолютен – ибо Завет искупления имеет четкое и строгое условие, благороднейшее из всех условий: что Сын Божий принимает человеческую природу и предлагает Себя в жертву, во славу и похвалу Его для обетованного семени (Ис.53.10-11), ибо все эти вещи обетованы свободно, и вера есть лишь подтверждение интереса людей к завету обетования, интереса, также дарованного по благодати (Еф.2.8).
Именно через веру мы получаем полное и абсолютное предложение во Христе, и его полнота не зависит от условия принятия этого предложения; сам акт этого принятия по своей природе не имеет ничего общего с предложением, ибо он пассивен и ничтожен. Именно вера в Иисуса Христа, оправдывает (хотя, кстати, следует отметить, что нигде не написано в Слове, что вера оправдывает активно, но оно всегда выражено пассивно: что человек оправдывается верою, что Бог оправдывает людей, на основе веры, но не иначе как только в качестве простого инструмента, чтобы мы могли получить вмененную праведность Христову, за которую мы оправданы. Вера не является ни оправданием, ни его условием, ни нашей евангельской праведностью; закон исключает все это.
Мы провозглашаем свободную благодать (Ис.55.1-3), но именно Христос в конечном счете осуществляет предложение (Откр.22.17), без денег и без серебра. Если где-либо нам даруют такое предложение, мы не будем ни хвалиться, ни выдвигать какие-либо оговорки или условия. Бесспорно, условием является лишь то, что Евангелие даруется нам свободно, а мы безвозмездно принимаем или получаем его.
Мы не стыдимся учить:
- недейственности закона и дел в отношении того, чтобы даровать жизнь, оправдание, возрождение и освящение, и жизнь вечную;
- тому, что закон Божий может только проклинать всех грешников, что он лишь упрекает и ожесточает, и тем увеличивает грех, но никогда не может сломить грех, до тех пор пока Евангелие благодати не приходит в сердце со властью, и пока закон не написан в сердцах, он не сможет даровать жизнь;
- тому, что мы призываем людей верить в Господа Иисуса Христа, ибо иначе они остаются в состоянии падшего Адама, поскольку закон оставляет их виновными, порочными и осужденными, из какового состояния они могут быть извлечены только Христом через веру в Него;
- тому, что мы говорим грешникам, что Иисус Христос, несомненно, принимает тех, кто приходит к Нему, ибо Он не оставил их по их грехам и порочному характеру в прежнем состоянии без той благодати, которую только Он может дать;
- тому, что мы проповедуем умилостивление в Крови Христа, ибо это единственное, что может дать человеку возможность уверовать во Христа к оправданию и жизни, и что только эта вера оправдывает грешников, ибо Бог оправдывает их только таким образом;
- тому, что Бог оправдывает нечестивого (Рим.4.5) не через его благочестие до того, как он оправдан, и не оставляет его в нечестии после того, как он оправдан, но та же благодать, которая оправдывает грешника, несомненно, освящает его.
Если такое учение назовут антиномистским, мы смело скажем, что это либо незнание, либо предубеждение против протестантского учения в сердцах отверженных. Но мы можем ответить на обвинения таковых:
1. Именно от них мы подвергаемся такой грубой и несправедливой клевете за братьев, либо прямой, либо косвенной: когда они восхваляют святость и необходимость ее, как если бы эта доктрина принадлежала только им и отвергалась нами, тогда как они, по совести, не могут не знать, что между ними и нами нет никакой разницы в отношении характера и необходимости святости, а есть лишь разница в понимании греха и спасения. Обретя Иисуса Христа и веру в Него, я знаю, что Он, несомненно, может поднять меня из полного ничтожества. Мы принадлежим только Ему, от оправдания до славы, и если кто-то попытается найти хоть одно место в Писании, которое означало бы, что это не так, то пусть попробует, он будет искать это очень долго.
2. Именно те, что кажутся очень усердными против антиномизма, забывают о крайнем арминианстве, которое является гораздо более распространенным и опасным, и гораздо более естественным для людей. Ибо, хотя и есть типичные и ревностные, или же шатающиеся от незнания и слабости в вере антиномисты, мы знаем, что гораздо больше раздора и ненависти сеют арминиане, на почве проповедуемой ими и хорошо известной ненависти к тому, что они называют антиномизмом. Некоторые повреждают Евангелие в своих невозрожденных сердцах, и их злоупотребления разрушительны и вводят в соблазн, но такого рода антиномизм – это метеор или комета, быстро отгорающий пожар, и его глупость заставляет его быстро покинуть сцену. Но принципы арминианства являются естественными требованиями плотского ума, который враждебен и закону Божию, и Евангелию Христову, и рядом с мертвым папизмом протекает этот поток, от Пелагия и по сей день – наибольшая чума для Церкви Христовой, от которой, вероятно, мы не избавимся до Его Второго пришествия.
3. Мы можем справедливо жаловаться на то, что враждебный истине антиномизм укореняется, и что есть партия служителей и профессоров, что защищают его; по крайней мере, в Лондоне это обычно игнорируют.
4. Этим занимаются люди, более развращенные, чем обычные писатели или ораторы; они применяют методы недобросовестных претендентов. Много ли папистских, арминианских или социнианских заявлений могут быть опубликованы? Если истина публикуется и проповедуется, ее, конечно, обвинят в самодовольстве ее враги. Но упреки, бросаемые свободной благодати Божией и праведности Христовой, если их защищают, означают продуманную, непростительную ошибку. Пусть люди заявят свою позицию четко и объяснят ее, или же ошибки и критика будут бесконечными.
5. Нас не устраивает и то, что из ложного миролюбия много серьезных и глубоких богословов не решаются произнести свое мнение по этим вопросам свободно и публично; это требует мужества перед противниками, и такие служители, как они, не осмеливаются нарушать мир и спокойствие, когда столь великие истины подрываются и подвергаются поношению. Но мы сомневаемся, что это достойно братьев – видеть спорные вещи и не указывать на истину, которую они знают в сердцах, имея возможность говорить о ней.
6. И наконец, жаль, что схема благовестия, утверждаемая против нас, туманна, завуалирована и расходится со школьной точкой зрения, вводя новые, неуклюжие и небиблейские фразы, которые, как считается, должны охранить от спора, то есть взрастить в братьях зависть и сохранить главные принципы от познания простыми людьми, для которых они важны не меньше, чем для богословов и ученых.
Эти споры – очень дурной знак. Мы думали, что исцелились от старых заблуждений в малом, но новые угрожают нам в важнейших вопросах. Мы надеялись, что старое протестантское учение укоренится и сохранится в сердцах служителей, которые на нашей стороне, но ныне мы видим, что арминианская закваска сильна. Ее защитники могут не иметь прежнего имени, но их новый род смелее и чувствует себя свободнее. У них нет книг или авторов, которых они считают вполне за своих, но есть новый рациональный метод богословия. Рациональное – это более похвально с точки зрения философов, чем Божественное, и они скорее будут говорить о «божественном», чем о Боге, ибо это божественное выше и благороднее, чем наши знания и даже откровение; но Бог никогда не может быть действительно познан теми, у кого нет более высокого принципа, чем этот, а именно – учения, исходящего от Святого Духа. И если у Лютера, Кальвина, Занхия, Туисса, Эймса, Перкинса и других был Дух и Его печать, то они, как правило, забыты и находятся в поношении.
Мы надеялись, что после того как Господь могущественно и яростно вступился за правду и за Свой народ, и ушел антихристианский дух гонений, вероотступничества и папизма, так сильно давивший нас два последних царствования, а мы обрели давно желанную милость и право благовествовать свободно – что после этого все сердца и руки в едином порыве устремятся ко Христу и Его делу. Но мы видим, что если мы уже давно потеряли значительную меру власти Евангелия, то теперь находимся в немалой опасности утратить и его чистоту. А без этого – что же значит свобода?
Нет сомнений, что дьявольские ухищрения препятствуют движению Евангелия. И в этом им содействуют языки и руки и хороших, и плохих людей. Тем не менее, мы надеемся, что Господь Своей мудростью и милостью победит их, и наша вера еще обретет добрые плоды.
Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn