ПРОКЛЯТИЕ РОГНЕДЫ. Книга 1. Глава 5.
ВЗЯТИЕ НОВГОРОДА
Утро было пасмурным и холодным. Тяжелые облака медленно плыли по небу, но ветер по-прежнему был попутный норд-вест. Поёжившись, Владимир вылез из шалаша. На палубе уже стояли и смотрели вперед Добран и Волчье ухо.
—Скоро должны прибыть на место,—нарушил молчание Добран.
—Скорее бы,—ответил Волчье Ухо.—А то окоченеем совсем от этого холодного и мокрого ветра.
Ждать пришлось не долго.
—Земля!—крикнул дозорный на мачте.
—Вот и прибыли,—сказал Добран, почесывая свой лоб.
Ладьи подходили к острову перед входом к заболоченному устью Невы, на котором сейчас находится Кронштадт.
—Здесь отдохнем, соберемся с силами, пока наши лазутчики разведают местность—сказал Добран и обратившись к Волчьему Уху, добавил: «Иди, готовь своих головорезов».
—Они всегда готовы, Добран—ответил Мец и поднял руку. По этому сигналу десятники лазутчиков созвали свои десятки на палубе. Это были ромеи, викинги, хазары и печенеги, два немца и один саксонец. Большинство составляли хазары из дружины Волчьего Уха.
—Ваша задача,—обратился к собравшимся на палубе головорезам Добран,—разведать всю местность по Неве и Волхву, если есть дозоры, пройти мимо, отметив и запомнив эти места. На обратном пути уберете дозоры. Дойдете до Ладоги и Новгорода, и узнаете сколько войска и способных взять в руки оружие мужчин. А сейчас я хосу, чтобы на палубе остались три десятка избранных. Остальные можете идти и готовиться.
Избранными назывались хазары из дружины Волчьего Уха, которых готовили специально в Германии. Там их обучали военной разведке.
—Для вас особое задание,—продолжал воевода.—Выйдете на наших людей в Ладоге и в Новгороде. Помните адреса, имена?
—Помним!—хором ответили лазутчики.
—Взяли ли вы свои тамги, по которым вас должны узнать наши люди? По тамге и поясам вашим.
—Взяли!—крикнули лазутчики и каждый поднял свою тамгу, держа её в правой руке. На каждой бронзовой табличке в их руках был изображен тризуб—символ рода каган-беков Хазарии.
—Скажите каждый тому человеку, к которому вас послали, чтобы они готовили восстание к 15-му дню месяца Ниссан. Скажите, чтобы к этому времени, они были бы готовы открыть ворота городов Ладоги и Новгорода. Перед тем, как идти в города, спрячете доспехи и оружие в лесу и пойдете к городским стенам под видом странников, смердов из ближайших селений, купцов. Взяли ли вы с собой мешки с одеждой?
—Все готово!—ответили лазутчики.
Через час выходите! Всем перейти на ладью «Северный ветер». Она вас доставит на берег Невы, а дальше вы пойдете лесами сами, каждый по своему маршруту. Да поможет вам Яхве!
—Слава Яхве!—выкрикнули головорезы и пошли пересаживаться на пришвартовавшеюся ладью.
—Труби причал!—сказал Добран викингу с длинным сигнальным рогом. Викинг протрубил три раза и ладьи стали швартоваться к острову. В сторону побережья поплыла только одна ладья №Северный ветер».
На острове войско разбило лагерь, установило шатры и дружинники пошли в лес рубить деревья на дрова.
—Много ли осталось запасов пищи? —спросил Добран у боцмана викингов.
—На три недели хватит,—бодро ответил тот.
—Еду экономьте, может быть нам всем, придется стоять здесь дольше. Ко всему надо быть готовым.—после этих слов Добран повернулся к Владимиру и добавил: «Мы пришли сюда чтобы победить, а не погибнуть. Поэтому отныне все беспрекословно выполняют мои приказания. Учись, племянник, когда-нибудь ты должен будешь все это делать сам, без меня».
Господин Великий НОВГОРОД.
Ночью в ворота боярина Гранилы постучали. Конюх пошел открывать. За воротами стоял человек в простой одежде опоясанный желтым кушаком.
—Чего надобно?—спросил конюх.
—Боярина Гранилу!—раздался грубый мужской голос из-за ворот.
—Боярин спит, уходи подобру-поздорову!
—Ушел бы, да дело у меня к нему больно важное. Так что, открывай или зови хозяина.
—Щас, разбежался—и конюх повернувшись к терему. Собрался уходить.
—Стой, смерд!—крикнул путник—передай боярину этот кушак! Не то он тебя утром выпороть прикажет.
Конюх почесал затылок и подошел к воротам.
—Давай, передам.
Путник подсунул кушак под ворота и остался ждать ответа. Через несколько минут из терема вышел хозяин в нижнем белье с накинутой на плечи шубой. Травень был теплый, но по ночам было довольно холодно.
—Заходи—сказал хозяин, отворив ворота и пропуская нежданного гостя вперед.
Вдвоем они вошли в терем и заперлись в опочивальне хозяина.
—Я от кагана,—сказал гость.
--Я это понял. Что надобно?
—А разговор у нас будет долгий.
—Лохмач, поставь самовар и принеси чаю нам с гостем!—крикнул боярин конюху.
—А не выдаст?—настороженно спросил гость.
—Мои слуги народ проверенный, они за меня в огонь и в воду.
Лохмач принес горячий самовар, разлил по чашкам чай и приоткрыл горшок с вареньем.
—Ступай. У нас разговор,—махнул рукой конюху хозяин и Лохмач удалился.
—Каган скоро прибудет в Новгород. Надо мне приготовить его верных доузей, чтобы встретили кагана, как положено с почестями. Есть надежные люди.
—Найдутся,—ответил боярин.
—Вот завтра и соберешь их здесь у себя. Не забудь Моргуна, Лопату, Сероока и еще нескольких, о ком я скажу утром.
Боярин посмотрел на него с удивлением.
—Не смотри так. Я здесь у тебя заночую и останусь на несколько дней. Большие дела затеял каган и вам за помощь ему будет благодарность великая и награда достойная. Тебя над всем Новгородом посадим. Будет воля кагана и князем сделаем.
—Коли так, то мой дом—ваш дом!—ответил купец—С хлебом-солью встретим великого князя.
—Хлебом-солью, как раз и не надо. А вот ворота открыть придется.
Гранила, с испугом, взглянул на пришельца.
—Да ты не бойся. Пусть те боятся, кто против кагана с оружием в руках пойдет. А ты человек наш, завтра соберешь друзей наших, и на совете все обсудим.
На следующий день в тереме Гранилы собрались все заговорщики.
—А что мы будем иметь от кагана?—спросил Моргун. Я купец и в бояре не лезу. Мне бы выгоду потяжелее.
—Купцы получат по три тысячи больших гривен сразу и беспошлинный проезд по Днепру и торговлю в Киеве. Боярам тоже по три тысячи и выделим большие угодья под посады и право охоты в лесах всей Новгородской земли.
—А что народ, вече на это скажет, вы с каганом не подумали?
—Народ—это быдло. Его никто спрашивать не станет. Один каган всем распоряжаться право имеет.
—А, если они бунтовать будут?
—Положим всех без разбора! С каганом идут 60 тысяч рыцарей из Свейского королевства. Против силы не попрешь!
—И то верно,—согласились купцы и бояре.
—Ты, Моргун, скупишь все оружие, мечи да сабли, мест ножные и луки лучшие. Скажешь, якобы торговать едешь за море в землю фрязей. Там де война идет с Англией. Ты, Лопата, пересчитаешь всех дружинников в городе. Постарайся нанять многих, якобы на охоту за пушниной за Ладогу к Белу морю. Обещай плату хорошую, но соврати с собой, хотя бы тысячу.
—Да, где ж мне столько денег взять?--возмутился Моргун.
—А ты не суетись. Оплати все своей ругой, а каган тебе за каждую потраченную гривну полторы вернет.
—Две!—сказал купец.
—Если две тысячи уведешь в леса, то и две получишь.
—Отчего же не увести…
—А, главное, до середины травня-месяца, сейте смуту среди люда новгородского. Рассказывайте, как Ярополк и его посадник права ваши и вольности ущемляют. Сейте зерна недовольства в народе. Говорите о том, что Новгород всегда свободным городом был, а Ярополк под себя его хочет подмять, того и глядишь сына своего малолетнего с воеводами на княжение пришлет. А в назначенное время, откроете все ворота города.
—Ты про беспошлинный проезд сказал по Днепру. А ведь в Киеве Ярополк сидит.
—Не долго ему там сидеть осталось. Возьмем Новгород, пойдем походом на Киев. Норвежский король тоже 50 тысяч викингов обещает к тому времени.
—А не обманет?—спросил кто-то из бояр.
—В таких делах не обманывают. Это большие государственные дела. И на западе конунги и короли привыкли держать свое слово.
Они допоздна обсуждали все вопросы и выгоды, а когда разошлись, посланец сказал хозяину: «Опосля полуночи будут к тебе люди разные подходить. Поставь у ворот Лохмача, пусть открывает всем, кто кушак желтый или голубой покажет. Они тоже поживут у тебя до середины травня. Народ они смирный, ведут себя тихо, многие даже по-русски не понимают. Так что, будь спокоен».
Ночью к купцу стали сходиться разные люди, многие с припрятанным под одеждой оружием, а один подкатил на телеге, на которой под сеном лежали новенькие мечи, булавы и луки.
За всем этим наблюдал дед Незнай, сидя в канаве за мостовой, спрятавшись в кустах и высокой траве за обочиной. А наутро Незнай пошел к посаднику Лучезару.
В новгородском тереме Хруля в эту ночь, тоже не дремали. К воротам подъехал купец из Германии со свитой, а с другой стороны, с черного хода, абалы вносили кошерные туши коров, рыбу, мороженную клюкву и прочие продукты. Что странно, многие их амбалов назад не возвращались.
Ночью у Хруля было тоже собрание. Это были три отборных десятка хазарских головорезов Меца Волчьего Уха.
—Посадника Лучезара надо завтра убить,—начал свою речь хозяин терема. —По моим наблюдениям, он давно что-то подозревает. Не зря на вече выступал Иван Лыков сын, о том, что нужно Вышеслава или Ярополка звать на княжение в Новгород. Что-то он знает, но виду не подает. Есть у него старик, говорят дальний родственник Незнай. По виду, человек не в себе и умом слаб, но мне кажется, что он знает больше купца. Установите за ним наблюдение и, если надо убейте. Очень помешать они могут нашему общему делу.
Утром все тридцать воинов переодевшись в горожан, купцов и бояр пошли с разных сторон к терему посадника. Волчье Ухо издалека заметил, входящего в терем посадника, Незная и сказал своему спутнику: «Дела плохи. Передай всем, что сейчас нам надо перерезать всех, кто в тереме окажется. Пусть под разными предлогами войдут внутрь и по моему сигналу убьют посадника и всех его слуг. Никого не выпускать».
Но дальше события пошли так быстро, что кагану пришлось ускорить наступлений на Новгород. Боярин Гранила отправил своих людей в дозоры по дорогу в Киев. Собирая своих верных слуг и охранников, он строго-настрого наказал: «Ловите всех, даже одиноких путников, а чтобы почтарь с письмами не проехал, не щадите и почтаря. Никого не выпускайте. Все письма несите мне. Не важно в Киев они, в Ростов или Полоцк. Все мне на проверку. На следующий день был результат. Взяли одинокого гонца в Киев к Ярополку, от купца Ивана Лыкова, в котором Иван просил Ярополка прийти в Новгород княжить. В письме купец подробно писал, что на Новгород ожидается военное нападение с запада, что в Новгороде много предателей, готовых открыть шведам и норвегам ворота. Перечислялись имена Моргуна, Лопаты, Сероока , многих других изменников и самого Гранилы. Под письмом стояли подписи Лыкова и других уважаемых в Новгороде купцов и бояр и их печати.
—Этих людей надо взять на заметку,—подумал вслух Гранило.
Читая послание, он все больше недоумевал об осведомленности этих людей.
—Откуда Иван может знать о нас?—задумался Гранило. У него и в мыслях не было, что в этом деле участвовал придурковатый старичок по имени Незнай. Незнай умел проникать всюду. Он легко перелезал через частоколы, благодаря своей тонкой фигуре, мог пролезть в любые дыры, подолгу лежать, не шевелясь и оставаясь незамеченным. Они и не догадывались, о том, что старый дед умеет читать разговор по шевелению губ и владеет чтением мыслей на расстоянии. Всеми своими наблюдениями Незнай поделился с Лыковым и его друзьями купцами и боярами, и они решили направить гонцов в Киев Ярополку. Кроме этого Незнай сказал честным купцам, боярам и мастеровым новгородцам, чтобы немедля отправляли свои семьи на восток в леса дремучие и на север к Белому морю, где жили поморы.
—Всех жен и чад своих отправляйте. Лихо великое будет в Новгороде. Уже сейчас выберете, кому с женами и детишками идти, чтобы в дороге их охранять—говорил Незнай, но только не все ему верили. Одни говорили, что отстоят Новгород, какая бы сила ему не угрожала. Другие считали Незначя немного не в своем уме. Но половина горожан вняли его совету и тайно стали собирать дружину для озраны жен и детей, а самим домочадцам своим велели собираться в дорогу.
Особенно непонятно было Граниле, как люди, пославшие гонца, узнали дату нападения 12 травня, то есть 15 ниссана по-хазарски. Он тут же взял кусок пергамента из оленьей шкуры, гусиное перо , и позвал к себе Хруля, с которым его этой ночью свел посланник кагана.
—Провалилось ваше дело!—сказал он Хрулю.—Наши враги узнали обо всем! Вот письмо, перехваченного моими людишками, гонца. А вот такое же из сумки почтаря. Нет никакой гарантии, что нет третьего, четвертого и пятого послания, которое мои люди не устерегли. Решай сам, что отписать Владимиру.
Хруль долго думал и наконец, взяв в руки перо и макнув в чернила, написал хазарской вязью: «Великий каган. Новгородцы каким-то образом узнали о твоем войске, стоящем у Невы и готовящимся к нападению на Новгород. Они отослали Ярополку гонцов и наши друзья не уверены, что перехватили всех. Если Ярополк подойдет к Новгороду со своей большой дружиной и с Олегом, то Новгород нам не взять. Даже, если Олег не пойдет, нам будет очень трудно. Окромя того, Ярополк дружен с Рогволодом полоцким и польским королем Болеславом. Считаю. что поход надо начинать немедля ни минуты, пока подкрепление новгородцам не пришло. Наши друзья в Новгороде готовы встретить тебя и открыть ворота, а мои головорезы всегда готовы посеять панику и ужас в стенах города. Жду ответа и новой даты наступления».
Он отдал послание Граниле и спросил: «Есть надежный человек, чтобы доставить это к кагану?»
—Есть,—ответил боярин,—конюха Лохмача пошлю.
—Посылай и не медли. А сейчас пора на посадника напасть.
В терем посадника в то утро, еще затемно, было слишком много челобитчиков. Они сидели у дверей и в сенях, и ждали своей очереди. Волчье Ухо и другие хазары были переодеты новгородцами или заморскими гостями, которых всегда в Новгороде было много.
Когда Волчье Ухо увидел Незная, идущего к посаднику вне очереди, он насторожился. Настоящие челобитчика, а их было не больше пяти, без возражений пропустили блаженного. А Волчье Ухо подал сигнал своим, который и составляли здесь большинство, быть готовыми.
—А ведь и не блаженный этот Незнай. Он живет у купца Лыкова, а купец и есть главный наш враг—и Волчье Ухо решил действовать наверняка. Начинай с челобитчиков!—крикнул он своим и пятерых новгородцев, сидящих в сенях поразило несколько мечей сразу.
—За мной!—выкрикнул Волчье Ухо. Они ворвались в палаты посадника с мечами в руках.
—Кто пустил?—крикнул посадник и два стольника пошли на ворвавшихся хазар, но увидев мечи у них в руках тоже схватились за оружие. Вынул свой меч и сам посадник. Дед Незнай развязал мешочек, который висел у него на поясе, вместо кошелька, достал пригоршню травы оттуда и положил себе в рот. Пока три героя сражались с врагами, Незнай быстро пережевывал эту траву.
Но силы были неравны. Посадник и его стольные бояре упали под мечами хазарских головорезов.
—Рубите деда!—крикнул своим Волчье Ухо. И лазутчики пошли на Незная с обнаженными мечами, окропленными свежей кровью. Незнай вытащил из за пазухи несколько странных металлических колесиков с острыми шипами и бросил одно прямо в глаз первому хазарину. Тот замертво упал, а старик стал бросать колесики во всех ворвавшихся в горницу врагов. Хазар осталось не более десятка. Когда у Незная кончилось его неведомое оружие и он с криком: «Ос!» поднял кверху руки, потом опустил свой тяжелый взгляд на окружающих, взмахнул руками и грозно, загробным голосом прокричал: «Кастонай лапио астериум манто!» Все опустили свои мечи и расступились перед ним, освобождая дорогу к выходу из терема. Волчье Ухо остолбенел и лицо его исказилось ужасом. А Незнай спокойно вышел из терема и исчез.
Через несколько минут он уже был на центральной площади и ударил в вечевой колокол.
Тревога в лагере викингов.
Лохмач скакал на самом быстром коне Гранилы, второй бежал рядом про запас. Когда первый упал замертво. Загнанный до смерти, он пересел на второго и к обеду был на Неве.
—Послание кагану!—крикнул он, на полном скаку влетая в лагерь викингов.
А не ловушка ли это?— спросил Владимир у Добрана.—Может быть враги специально хотят заманить нас именно сейчас. Ведь, через три дня придет большое войско норвежского короля через чухонские земли.
—На ловушку не похоже—ответил воевода—Да и почерк Хруля я знаю. Тем более на послании его печать—и Добран показал на тризуб на пергаменте.
—Значит надо трубить поход. Промедление смерти подобно1—провозгласил каган и трубачи затрубили в рога поход.
—Я оставлю здесь один десяток воинов—сказал Добран.—Когда новеги подойдут, чтобы им указали дорогу. Новгород—крепкий орешек, его голыми руками и за один день не взять. Надеюсь, что норвеги подоспеют. Да и Ярополка следует опасаться. Я не уверен, что весть из Новгорода до него не дошла.
Войско кагана двигалось по Волхву в сторону Ладоги. По реке почти наравне с конным и пегим войском плыли ладьи, гребцы, что есть силы налегали на весла. Вдруг послышался свист и несколько стрел вонзились в тела и лица викингов, идущих в авангарде. Над лесом уже поднимались черные клубы дыма сигнального костра.
—Вперед!—крикнул Добран, вытянув меч перед собой и шведы бросились в атаку. Огромное бревно. Привязанное с двух сторон к деревьям. Полетело в передовые ряды и смело вринов, как надоедливых муравьев. А само продолжало раскачиваться, как маятник. Отряды кагана снова ринулись в атаку, под град стрел, выпущенных под углом вверх. Стрелы падали с высоты и защититься от них щитами, значило попасть под прицельнее выстрелы лучников с открытым торсом. Количество нападающих на шведское войско было неизвестно. Так как лучники скрывались в зарослях за деревьями и на огромных ветвях древних дубов.
На помощь сухопутному войску выскакивали викинги с, причаливших к берегу ладей. Добран снова бросил в атаку свежие силы, но защитников тайного дозора по-прежнему не было видно. Когда огромное количество шведов вышло на берег, Добран заметил, что дымит уже не один сигнальный костер, а несколько. Только сейчас до него дошло, что лес подожжен со всех сторон. Но это не остановило Добрана.
—Каган!—крикнул он Владимиру. —Пусть ладейщики возвращаются на ладьи! Садись с ними и гребите вперед. Через два часа плыва, высаживайтесь на берег все и перекройте дороги на Ладогу и Новгород по суше. Нельзя им дать уйти!
Владимир бросился к ладьям, выполнять приказ. Он понимал, что дядя опытней в военном деле и подчинялся ему беспрекословно. Когда воины сели на ладьи, гребцы отчаянно принялись за свою работу. Подняли паруса, в помощь был северный ветер.
В это время дружины на ладьях умчались далеко вперед.
Через два часа войско высадилось на берег и стало расползаться по лесу. Перекрывая отход дозорным. Сотню конных воинов, каган отправил в погоню ха возможными гонцами в Новгород.
—Ловите и убивайте всех, кто попадется на пути! никого не щадить! Никого не выпускать!—отдал он приказ конному конунгу Нансену. Отряд конунга стремглав помчался в сторону Новгорода.
Дружины, высадившиеся из ладей, двигались цепью к месту лесного пожара, постепенно смыкая кольцо, в котором находился дозор.
Тридцать дозорных выскочили из горящего леса и наткнулись на войско шведов.
—Вперед! Ура!—крикнул старший дозора и богатыри ринулись на врага.
—Не посрамим земли Русской! За Новгород! Ур-ра!
После кровопролитной сечи, Добран принял решение обойти Ладогу стороной.
—Нам нельзя терять людей. Ладога вынуждена будет сдаться, если падет Новгород и тебя провозгласят князем—сказал он Владимиру, которому пришлось согласиться с мудрым решением дяди.
Вот и Господин Великий Новгород показался на горизонте. Войско остановилось на расстоянии полета стрелы, чтобы передохнуть и приготовиться к штурму.
Господин Великий Новгород осажден.
—Что случилось? Почему звонит колокол? Видать беда какая?—шумели горожане, быстро собираясь на вечевой площади.
—Так это блаженный Незнай! С какой причины звонишь? Кто позволил? Стащим его на землю! Он даже слова на вече не имеет, не то, что в колокол звонить! Дадим ему промеж глаз! Может ума то и наберется?—шумела толпа, увидев звонящего в вечевой колокол Незная.
Но вперед на лобное место вышел купец Иван Лыков, боярин Борец и многие другие уважаемые люди города.
--Не трогать Незная! Это я велел в колокол звонить!—зычным раскатистым голосом прокричал Иван—Вставайте, люди Русские! Беда идет к нам с запада. Уже по реке Волхв движется огромное войско свеев! Помощи ждать неоткуда! Посадник убит засланными лазутчиками. Среди нас в городе есть изменники. Это боярин Гранило, Моргун, Сероок. Они хотят открыть ворота врагам.
—Да как ты смеешь, купчина безродный на меня боярина стольного такие слова говорить?!!—заорал Гранило.
—А кто убил посадника? Не из твоего ли терема вышли лазутчики, которые ворвались в терем посадника и перерезали там всех? Один Незнай остался. Он свидетель.
—Не может быть свидетелем чужеродец!—выкрикнул Моргун—Люд новгородский! Это Лыков и его друзья изменники. О войске каком-то говорят, а сами хотят Ярополку Новгород сдать, под князя наши свободы и вольности положить! Не дадим!
На лобное место вышли три Волхва, которые в отличии от других собратьев, жили в городе.
—Хотим послушать Незная,—сказал самый старый из них.—А пока, пусть дружинники пойдут в терем посадника и проверят, правда ли, что он убит.
Но идти не пришлось. По улице к площади бежал скоморох и кричал: «Посадника убили!»
—Что можешь сказать в свое оправдание, Гранило?—спросил второй Волхв.
—Это они, Иван и компания его посадника убили, а сами на нас все свалить хотят!
—Значит, по-твоему разумению, нет никаких свеев?—продолжал допрос Волхв.
—А мне откуда сие ведать?—парировал Гранило.—Кто свеев придумал, пусть и говорит. Хватайте Незная!
Но дружинники не двинулись с места. Потом вече выслушало рассказ Незная.
—А чем докажет Незнай, что он не соучастник убийства?—сказал Сероок, после того, как Незнай закончил свою речь.
—Надо выслать дозоры на Волхв и Ладогу и проверить, есть свеи или нет,—рассудительно сказал воевода. Малява и Корзун, возьмите по пару десятков и ступайте на Волхв к устью. Коли свеев нет. то судить будем Незная за панику и смуту. А коли есть, то тебе Гранило и тебе Моргун, придется за всё ответить.
Дружинники отправились выполнять приказ воеводы.
—До того времени, пока обстановка выясняется, Незная, Лыкова, Гранилу, Моргуна и прочих замешанных надо под стражу взять.
—Не много ли на себя берешь, воевода?—гордо подняв голову, сказал Гранило.—Стольного боярина под стражу по навету и ****ии инородца?
—Взять их!—скомандовал воевода, а компания изменников и их челядь схватились за мечи.
—Стойте!—крикнул Волхв.—Надо разобраться. Гранило, коли ты невиновен, то пусть твои люди сложат оружие. Негоже на вече мечи обнажать!
Почти до вечера шумело вече. Вдруг по мостовой от ворот показался дозорный дружинник. Кольчуга на нём была порвана, одежда в крови, весь он был в свежих ранах.
—Войско у города. Стражу у северных ворот перебили какие-то лазутчики. Всех перебили. Один я остался. Никто не мог добежать, чтобы предупредить! Они открыли воро…
Ножной меч вонзился в горло стражника, и он захрипел так и не закончив фразу. Все обернулись туда, откуда прилетел меч и увидели, что Гранило и его спутники обнажили мечи и перекрыли мостовую к западным воротам.
У западных и северных ворот уже орудовала мечами челядь бояр и купцов предателей. Они перебили ничего не подозревавшую и подпустившую их близко стражу и открыли ворота. Отряды викингов ворвались в город.
В горящем Новгороде по улицам и мостовым бегали вооруженные викинги, убивая остатки защитников города. Уцелевшие маленькие дружины бояр и посадников храбро принимали бой с превосходящим по силе врагом и героически гибли в смертельной схватке. Женщины прятали в глубокие погреба детей и выходили на помощь мужьям с мечами или факелами в руках. Они поджигали все, что еще не горело, чтобы ничего не осталось врагам. Господин Великий Новгород превратился в кромешный ад.
Лыков, Незнай и еще три оставшихся в живых дружинника усаживали в ладьи женщин и детей, вырвавшихся к пристани и отправляли их в Ильмень озеро. Лыков и его друзья купцы отдали для этого все свои ладьи, но мест не хватало. Ладьи были переполнены.
—Я останусь,—спокойно сказал Незнай, когда отряд викингов бежал уже к пристани—Уезжайте, я задержу их!
—Куда ты, идиот!—крикнул Иван с ладьи.
—Не поминайте лихом!—гулко отозвался голос Незная—Прорвусь, как-нибудь! Давно мне не было так весело!
Ладьи уплывали в Ильмень-озеро, а Незнай стоял на берегу и жевал травку. Беженцы уже не видели его, когда старик без оружия смело пошел на отряд вооруженных викингов.
—Аум алаум. Ом виджам. Кастонай лапио астерио манта. Ом виджам. Чандай брамбачандра! Ом виджам. Ом шри Будха лайя. Ом виджам. Ом шри делла ом. Ом виджам—гулко и зловеще звучали над пристанью горящего города его слова.
Викинги остановились в растерянности. При виде бородатого старика с растрепанной бородой, грозно идущего им навстречу. Страх и ужас охватил некоторых. Кто-то упал при взмахе руки Незная, а кто-то застыл, остолбенев от непонятных чувств.
—Дорогу!—крикнул Незнай—Дайте мне дорог! Посторонитесь холопы!
Он уже проходил мимо застывших в разных позах вооруженных воинов. Проходя мимо конунга, он аккуратно снял с него рогатый шлем и похлопал его ладошкой по правой щеке, как ребенка. Потом сказал тихо: «Чти отца твоего. Мать твою!» При последнем слове он перешел на крик и треснул его правой рукой в скулу так, что тот упал замертво.
Старик улыбнулся и не торопясь пошел вон из города. В городе разгоралось огромное пламя, а он шел на юг, не обращая ни на что внимания. Когда он подходил к дубовому бору, уже смеркалось и только зарево пожара освещало его дорогу во тьму леса.
Дошел ли кто из гонцов до Киева нам не ведомо. Но, посылая гонцов, Новгородцы не знали, что Ярополка уже нет в Киеве. Отправился он с дружиной на помощь полоцкому князю Рогволоду и польскому королю Болеславу сражаться против крестоносцев. Так что ни киевский князь, ни польский король не могли бы прийти им на помощь. Борис же, сидящий в Искростени был плозим воином, потому и посадили его княжить в центре Руси, и дружина у него была не велика. Все рассчитали коварные раввинычи. Новгород был обречен.