31 декабря. Торговый зал магазина "Филин" сверкает новогодним убранством. Под потолком вдоль, поперёк и наискосок натянуты гирлянды из цветной фольги, мишуры, "дождика", распушенных кусочков аптечной ваты. Над головой каждой продавщицы крутится, задорно подмигивая, огромный фонарь красного цвета. С самого утра в магазине было столпотворение.
– Как время летит, блин! – громко удивился краснолицый мужчина, нетвёрдой походкой входя в магазин. – Токмо вот приходил за пол-литрой, совсем светло было. А щас дверь в потёмках ищу-ищу, а мне под руки всё бабка какая-то попадается. Тьфу ты, напасть!
Следом вбежала женщина средних лет в распахнутом пальто и закричала на краснолицего:
– Это жена твоя – бабка, паразит окаянный! Зенки залил и хватаешься за что ни попадя. Все пуговицы на мне оборвал.
Подбежав к рыбной секции, она продолжала возмущенно:
– Скажите своему начальству, что фонарь перед магазином не светит.
– Да не раз уже говорили, – пояснила продавщица рыбной секции Зина Лимонова. ¬– И про фонарь, и про отопление. Старые батареи сняли ещё летом, а новые так и не поставили. Дубеем тут, как собаки…
Изображая Царевну-Лебедь по случаю новогоднего праздника, Зина пришпилила "звезду во лбу" и "полумесяц на затылке" к меховой шапке, надвинутой на посиневший нос.
– Потом поговорите на посторонние темы, – с гонором произнесла элегантная дама в нутриевой шубе и ткнула пальцем в горбушу, лежавшую на весах: – Эта старая, завалявшаяся на вид. Наверно, мороженая-перемороженная… Фу, а эта мазутом воняет! – брезгливо скривилась она, разглядывая следующую рыбу. – Не иначе выловлена там, где танкер на днях затонул.
Замерзшими пальцами Зина выковыряла из ледяного лотка очередную рыбину.
– Да, у неё же весь бок ободран! – вскричала привередливая дама.
Незаметно взяв первую горбушу, продавец опять показала её.
– Ну, наконец-то! Самое то, что надо. Завесьте, – удовлетворённо кивнула дама.
– Ой, какая шикарная! – завистливо ахнули позади неё. – Девушка, пожалуйста, найдите и мне такую же…
Из служебного помещения к отделу гастрономии подбежала заведующая магазином и поинтересовалась:
– Аннушка, почему молока нет в продаже?
Выбрав костюм цыганки, Аннушка не прогадала: одетая в ворох юбок и подъюбников, в большом цветастом платке она чувствовала себя так, как если б находилась под жарким тропическим солнцем. От каждого движения на её пышной груди раскачивались и бренчали мониста и бусы.
Наклонившись к завмагу, она восторженно зашептала:
– Ах, Виктория Иванна! Чудеса в решете – да и только! Молоко расхватали за двадцать минут, потому что вместо него – сметана да такая густая, хоть ножом режь! Видно, на заводе что-то попутали. Закажите этого молока – и как можно больше. Я от неожиданности даже своим не оставила ни одного пакета…
– Вот дурёха-то! Как всегда, ж..й думаешь, – грубо бросила завмаг и умчалась звонить на молокозавод.
– Доченька, а скажи, сыр "Райская жизнь" вкусный? – спросила Аннушку маленькая морщинистая женщина.
– Очень вкусный: съел – и умер от счастья!
– Так уж сразу и без мучений? – рассмеялась старушка.
– Уж, поверьте, – мило улыбнулась Аннушка. – Хотите убедиться – съешьте кусочек.
– Оставьте и мне, хоть грамм двести. Хочу вступить в новый год без мужа-алкоголика, – мрачно пошутила усталого вида женщина.
– Что за шум, а драки нет? – спросил представительный мужчина с "золотой" улыбкой вставных зубов.
– Сыр новый в продаже появился, – объяснили ему, – удивительно полезный для здоровья…
А в отделе "Бакалея" творилось чёрт-те что: крупы, муку, сахар, конфеты раскупали сумками, мешочками и мешками. Вскоре было распродано всё, кроме считанных пакетиков лаврового листа и красного перца. Какая-то женщина из принципа решила купить жалкие остатки товара. Продавщица Валя в костюме Снежинки, надетом на ватную телогрейку, осадила её:
– Здесь вам не торговая база. Могу продать того и другого только по штуке.
– Вот как?! – с горечью воскликнула покупательница. – Кому-то, значит, продаёте товар вагонами, а мне, значит, всего по упаковочке специй?
– Ну, хорошо, – сдалась Валя-Снежинка. – Забирайте всё.
Женщина растерянно захлопала глазами и… отказалась:
– Да не надо мне ваших специй. По правде говоря, я пришла сюда совсем за другим, – повернувшись к очередникам, она не то возмущается, не то жалуется. – Я, как дура, побросала все дела! Целый час, как идиотка, в очереди простояла, и всё равно с носом осталась. А в другой магазин пойди сейчас – та же история. А время идёт. Праздник уже на носу. А я даже не спавшая после суточной смены. И муки дома – ни пылинки. И холодец там, поди, сварился: надо разливать-охлаждать...
– Это завмаг виновата, что товару не хватило. Надо спросить с неё за это безобразие, – предложил кто-то.
– Что за безобразие? Кто в нём виноватый? – неожиданно вырастая у прилавка, грозно спросила завмаг и, не дожидаясь ответа, сказала Вале:
– Специи разложи по всем полкам вперемешку с ёлочными игрушками. Хотя на голом искусстве не наторгуешь, зато витрины будут смотреться насыщенно, наполнено…
В дверях служебного входа появился грузчик Коля… Из-под его вязаной шапочки с острыми ушами Серого Волка выбились золотистые кудри. Все работницы магазины обожали этого парня. Он им всем отвечал взаимностью, возможно, потому и был холост в свои тридцать пять лет. Его кудри, голубые глаза, начитанность и образ жизни невольно побуждали провести дерзкую аналогию: вдруг этот симпатяга – потомок знаменитого "поэта золотой бревенчатой избы"?!
– Виктория Ивановна! – крикнул он. – Товар прибыл. Пошли разгружать.
После этой фразы короткая, кривая и поредевшая очередь возле "Бакалеи" начала стремительно уплотняться, выравниваться и удлиняться.
Завмаг скрылась в подсобке. По мере необходимости она совмещала свои обязанности руководителя с обязанностями грузчика. И чем грандиознее намечался праздник, тем мера необходимости была объёмнее. За сорок минут она и Коля разгрузили три машины.
– От этих хлопот у меня, кажись, крыша едет, – утомлённо произнесла Виктория Ивановна, вкатывая в подсобку последнюю двухсотлитровую бочку с маслом.
Сдвинув в ряд ящики с водкой и кинув в изголовье мешок с рисом, она вытянулась на импровизированном ложе и сказала Коле:
– Мой статус обязывает меня выглядеть свежесорванным огурчиком. Поэтому мне нужно поспать. Через пятнадцать минут разбуди меня. И смотри, красавец ты мой, ничего не перепутай!
С поступлением товара торговля опять набирает обороты. В свой срок проснувшись, Виктория Ивановна собрала выручку в отделах, убрала в сейф и позвонила начальнику – частному предпринимателю. От названной суммы выручки у него еще больше разыгрался аппетит: он предложил продлить работу магазина ещё на час.
– Продавцы вымотались. Они ведь тоже люди, – сказала Виктория Ивановна, рискуя нарваться на грубость. – У всех семьи, дети, а до Нового года и так осталось…
– Ну, заныла, заныла! – с презрением перебил начальник. – И за что я только плачу тебе деньги?
– Но понимаете, если б вы заранее предупредили, а так нехорошо по отношению…
– Ладно, как ты – мне, так и я – тебе! – зло оборвал её начальник и бросил трубку.
– Теперь мне или с зарплатой подгадит или ещё в чем-нибудь, – с горечью произнесла Виктория Ивановна. – Скотина ненасытная, всё ему мало!
Облегчив душу крепким ругательством, она вышла в торговый зал и внимательно осмотрела его. Народу – уйма. В предпраздничные суматошные дни магазин любят посещать нечистые на руку личности. Так и есть: возле рыбной секции отирались двое, хорошо известные продавцам и прозванные Гомесом и Хуанитой. Завмаг вежливо попросила их удалиться из магазина. Толстый Гомес, выкатив свои мутноватые бычьи глаза, заявил:
– Можа, я покупать чего собираюсь. И ваще имею право, где хочу находиться.
Молоденькая, но уже испитая Хуанита в широкой куртке с чужого плеча, топоча тощими ножками, захихикала в грязный кулачок.
Против этого"имею право" завмагу возразить пока нечего, а тут ещё инкассатор приехал. Она вернулась в свой кабинет.
А Гомес и Хуанита незаметно исчезли из магазина. И всё бы ничего, да какая-то женщина, удивившись, что сумка стала легче, заглянула в неё и завопила во всё горло:
– У меня карпа украли! Да такого здоровенного! Я столько денег за него отвалила!
Встревоженный народ начинает поспешно проверять свои карманы и сумки.
Сдав выручку инкассатору, Виктория Ивановна позвонила в милицию, сообщила приметы подозреваемых в краже. А в милиции ответили: мол, кража очень мелкая, и свидетелей нет и, вообще, карп мог выпасть из сумки и завалиться куда-нибудь, а если всё-таки украден, то от него сейчас, поди, уже и косточек не осталось. А без "вещдока" и свидетелей нет и обвиняемых, а пострадавшая пусть купит себе другого карпа, а впредь – не ловит ворон…
– Лала-лала, лала-лала, а толку никакого! – бросив трубку, возмутилась Виктория Ивановна. – Только время зря потеряла…
Прошёл ещё час, и Валя-Снежинка, высунувшись из своей секции, весело закричала:
– Девки, закругляйтесь! Пора закрываться. И задержите одного мужика.
Следует пояснить, что в магазине ежегодно 31 декабря покупателю- мужчине предлагали разыграть счастливый билет.
Когда магазин закрыли, весь коллектив собирался в центре зала возле "задержанного" молодого человека со спортивной сумкой через плечо. Он не без волнения выложил 300 руб за счастливый билет, нарисованный от руки на картоне; сам себе завязал шарфом глаза и пошёл, как ему приказали, "искать". Уборщица Галя выставила на его пути новую, украшенную «дождиком» швабру.
Схватив её, "счастливчик" сдёрнул с глаз шарф и рассмеялся:
– Ну, и выигрыш – швабра! А вот возьму и подарю её своей Людке. Пусть слётает на ней к ведьмам на шабаш!
Продавцы перевели дух, заулыбались. Коль мужчина не рассердился и даже не потребовал денег назад, – наступающий год будет относительно спокойным и финансово благополучным. На радостях "счастливчику" преподнесли стакан водки и салями на закуску.
– У таких шалуний, как вы, наверно, и Снегурка есть? – сомлев от спиртного и всеобщего внимания, спросил "счастливчик".
– Ой, надо же её позвать! – спохватилась Виктория Ивановна. – Ну-ка, давайте все дружненько и громко позовём: – Сне-гу-роч-ка! Иди к нам!
На этот призыв, как гром с небес, грянул зажигательный шлягер:
Приезжай ко мне скорей
Из-за тысячи морей,
И целуй меня, целуй,
Сексапильный обалдуй!
Я для многого гожусь
И на многое решусь…
Под эту песню из-за ёлки в углу магазина появилась Снегурочка в короткой голубой дублёнке с крашеным воротником, но с натурально голубыми глазами на чистом свежем личике. Белокурые стриженые волосы сказочной девицы торчали вверх и в стороны пучочками, украшенными цветными резинками. В одной руке она держала магнитофон, в другой – дымящуюся сигарету.
– Здравствуйте, дорогие вы мои! С праздничком вас! – поклонившись в пояс, Снегурочка сказала трагическим голосом: – Чуток не опоздала к вам. Сани-то мои расписные развалились, три белых коня – ах, три белых коня! – разбежались кто куда, а Дед Мороз по нужде заскочил в ельник да и потерялся. И пришлось мне, слабой девушке, топать на своих двоих по сугробам и оврагам, горам и долам, – с наслаждением затянувшись сигареткой, она опять весело продолжала:
– К счастью, Дедушка уже нашёлся, звонил мне по мобиле, что скачет сюда верхом на Сером Волке по Муромской дороге. Обещал ко всем домой заглянуть с поздравлениями и подарочками, так что – ждите…
Все, смеясь, зааплодировали, кроме уборщицы Гали.
"Нахалка, девчонка сопливая! – гневно думала она о Снегурочке.– И не постыдилась показаться на людях с цигаркой в зубах! Ладно, дома я тебе устрою головомойку!"
Вновь затянувшись сигаретой, Снегурочка демонстративно выпустила дымок сквозь вытянутые трубочкой алые губки и обратилась к взрослой публике так, как если бы это были маленькие дети:
– Хорошие мои, а кто из вас хочет, чтобы праздник был долгим-предолгим?
– Я хочу! – дружно, в голос отозвались продавщицы.
– Мы все хочем! – чуть запоздало раздался хрипловатый баритон захмелевшего "счастливчика".
– Будет по-вашему, но при одном условии, – Снегурочка бросила на Галю быстрый, лукавый взгляд своих сапфировых глаз. – Поклянитесь мне, что не будете доставать своих родных и близких по всякой ерунде.
– Клянёмся не доставать! – весёлым хором ответили взрослые тёти и дяди.
– Умнички! Молодцы! А теперь, золотые да бриллиантовые вы мои, порадуйте меня хорошей новогодней песенкой.
– Ты чего кислая такая? – спросила Виктория Ивановна хмурую уборщицу. – Ну-ка, расслабься, праздник всё-таки!
Галя, наконец, рассмеялась, открыла рот – и все, кто был в магазине, включая счастливчика со шваброй в руках и грузчика Колю, с восторгом и старанием дошкольников затянули: – «В лесу родилась ёлочка...»