- Иногда лежу и вспоминаю. Разные лица появляются перед глазами, разные события – и не обязательно в той последовательности, в какой произошли в своё время. Вот и рассуждаю о былом, удивляюсь только: неужели всё это было со мной, с нами? И мы всё это пережили? – говорит Нина Гавриловна Бурда. К ней в гости в хутор Ребричанский мы приехали накануне большого юбилея – 90-летия со дня рождения. Говорят, долголетие даётся избранным. Чем заслужила его Нина Гавриловна?
Её глаза светятся радостью. Сейчас у неё всё хорошо. Живёт в уютном, тёплом доме, окружена внуками и правнуками. Посчитала, чтобы никого не забыть: пятеро внуков и внучек, девять правнуков и правнучек. Дай Бог, чтобы и дальше так было.
-А что? – смеётся она, – смерти нема, а без неё не умрёшь!
И добавляет:
- Ещё говорят: «Смерть пришла – меня дома не нашла». Это про меня.
Хотя смерть не одиножды стояла рядом. Самое первое страшное потрясение - смерть мамы в январе 1941 года. Нине тогда ещё пятнадцати не исполнилось. Младшей сёстрёнке двенадцать было. Отец, правда, быстро женился. Привёл в дом женщину – тоже с детьми, а с нею ещё её мама и бабушка. Все под одной крышей жить стали – десять душ!
А тут – война… И отец ушёл на фронт. В семье узнали, что был ранен. А о том, что в сорок третьем погиб на Курской дуге, командование не известило похоронкой. Товарищ его письмо прислал и рассказал о последнем мгновении.
Ребричанский постигла та же участь, что и другие хутора района. Оккупанты квартировали почти в каждой хате. Разные они были. Одни – и в самом деле нелюди. Жильцов в погреба загоняли, а сами нежились в домах, да ещё и провизию всю забирали. Нининой семье повезло. В их хате даже румыны не свирепствовали. Только всю большую семью загнали в одну комнату. Правда, они всё о своём командире пеклись – подушками его обкладывали, опасались, как бы не простудился.
Сменившие румынов немцы делились с детьми кусочками сахара. Их старший на ломаном русском языке объяснил, что не даст в семью в обиду. Наверное, дома родню оставил и пошёл воевать против своей воли. Не все немцы были фашистами. Полицай, из местных, разрешил мачехе зарезать поросёнка, чтобы дети не голодали. Хотя во многих хатах непрошеные постояльцы забирали и яйца, и муку, и всякую живность.
После известия о гибели отца мачеха ещё долго жила с его детьми. Все вместе ждали возвращения с фронта старшего брата Нины – Виктора. Он с колхозом эвакуировал скот за Волгу, да так больше и не вернулся в родной хутор. На фронт он не попал, но всё же выбрал себе военную стезю. Его дом был там, куда отправляло командование, дослужился до капитана. Потом мачеха вернулась в свой дом. Но тёплые воспоминания о ней Нина Гавриловна сохранила до сих пор. Поддерживает связь с её внучкой Любой, которая живёт сегодня в Орловке.
У Нины была мечта – стать учительницей. После семилетки собиралась поступить в Пролетарское педагогическое училище. Она очень любила русский язык. В пятом и шестом классах его преподавал Пётр Тимофеевич Лозовой. Если что-то ребятам было непонятно, они приходили к учителю домой, и тогда, в непринуждённой обстановке, никаких неясностей не оставалось. Легко давалась математика… Но мечта не исполнилась. Сначала заболела и умерла мама, а потом началась война.
Муж Нины Гавриловны – тоже фронтовик. В 1943-м его призвали на службу, на фронт. Тога многих парней провожали из Ребрички. Вернулся он в 1948 году. Стали обустраиваться. Иван Яковлевич работал председателем сельсовета. А Нине Гавриловне в основном приходилось считать: в колхозе имени Фрунзе она была и кладовщиком, и учётчиком, и кассиром – конторским работником. Ещё до замужества её взяли учётчиком в тракторную бригаду, а позднее перешла в полевую, да так и закрепилась в колхозе. Сначала работали за трудодни, «за нарисованные палочки», когда труд оплачивался продукцией, а потом уже – и за заработную плату.
Когда родился сын Виктор, Иван Яковлевич пошёл учиться. Стал прорабом. После войны дел хватало. И довелось ему работать и заведующим МТФ, и прорабом.
Вернувшись домой, лепили саман, сушили, строили хаты. Так, пожалуй, весь хутор после войны возрождался.
В шестидесятых Нина Гавриловна стала продавцом в магазине. И тут-то пришлось столкнуться с разными людьми. В войну таких не встретила, а тут – в мирное время! – появились вороватые. Один раз из-за хищения растрата получилась – кое-как выкарабкались, собрали нужную сумму – по тем меркам – деньжищи! После этого Нина отказалась работать продавцом.
Ещё в войну начала трудовой путь. Лишь в 1981 ушла на пенсию – по возрасту. Посчитали стаж в собесе и сказали: «Маловато годков в колхозе отработала». То есть: на большую пенсию нечего рассчитывать.
В девяностом году похоронила Нина Гавриловна своего мужа, с которым вырастила двух сыновей и дочь – Виктора, Алексея и Лидию. Оба были из многодетных семей, и свою создали «по подобию». Жили дружно. Вместе ездили на встречи с однополчанами Ивана Яковлевича в Черновцы. Побывали на родине любимой певицы Софии Ротару.
Сегодня, накануне юбилея, Нина Гавриловна не думает о своём возрасте. Ещё пытаемся помогать… внукам! Они отговаривают, мол, и так натрудилась за свой век. Но бабушка просто не хочет сдаваться старости! Летом в огород с тяпкой выходит. А то и с топором в руках её заставали – объясняли, что дрова рубить – занятие мужское.
Вот где именинница чувствует свою слабость, так это в школьных программах правнуков. Там всё не так, как было раньше. Но не унывает: внуки сами смышлёные, найдут решение любой задачи. Уныние – не в её правилах!