Продолжение рассказа «Двести сорок четыре дня».
"Смерть,где твое жало...".
(Апостол Павел)
С момента ухода Игната в монастырь прошло семь месяцев.
Уложив сумку в машину, Илья Данилович подошел к игумену отцу Василию, попрощался с ним и выехал с территории монастыря. Стояла поздняя осень. Листья почти облетели, и деревья у монастырских ворот качнули ему вслед голыми ветвями. Дорога была пуста, лишь низкое небо впереди стелилось над землей, да мелкий осенний дождь сеялся на лобовое стекло.
Управляя автомобилем, Илья Данилович думал об Игнате. Каждый раз приезжая сюда, врач видел изменения, происходившие с ним. Болезнь прогрессировала. У Игната упала острота зрения, он с трудом передвигался, потом пропал голос и сейчас он мог говорить только шепотом. Но что поражало врача – слабоумие, которое является одним из основных показателей болезни, никак себя не проявляло. У Игната сохранились и трезвый ум, и ясная память. Пока мог он посещал все богослужения, причащался и исповедовался у отца Василия, когда не смог ходить, игумен сам приходил к нему. Для того, чтобы Игнат мог молиться, принес из своей кельи и подарил ему икону Спаса Нерукотворного.
Сегодня, когда Илья Данилович пришел к Игнату, тот лежал в кровати, а на стуле рядом с ним стояла икона. Он с трудом улыбнулся врачу, потом перевел свой взгляд на образ. Илья Данилович посидел с ним рядом, держа его исхудавшую руку, затем оставил привезенные лекарства послушнику, что ухаживал за Игнатом и вышел во двор. Он не был глубоко верующим человеком, но при случае всегда заходил в храм. Вот и сейчас Илья Данилович зашел в церковь, написал записки, поставил к образам свечи и, вернувшись к Игнату, пробыл возле него весь день и только вечером выехал обратно.
За время пребывания Игната в монастыре, семья приезжала к нему несколько раз. Жена старалась организовать уход за ним так, как понимала это, привозила продукты, дети, посидев с отцом, пытались рассказать о своей жизни и возникших проблемах, но было видно, что уезжали все с заметным облегчением. Как- то раз, после их отъезда, грустно улыбнувшись, Игнат сказал Илье Даниловичу:
-Жаль мне их, из чувства долга ездят, не из любви. Ничего не поделаешь, сам виноват, слишком мало времени проводил с ними, считал, что самое главное семью обеспечить, чтобы не нуждались ни в чем. Я когда-то и сам к своим родителям больше из чувства долга приезжал, а сейчас на себе испытал, каково это. Жду теперь встречи с ними, каюсь перед Господом и прощения прошу. Я за время, что здесь нахожусь, всю свою жизнь перетряхнул, и о чем забыл давно, теперь вспомнил. Я ведь раньше собой гордился, а теперь стыжусь, не перед людьми стыжусь, перед Богом. Ночью сплю мало, жаль время терять на сон, все думаю и с Господом разговариваю. Самый хороший разговор с Ним ночью происходит.
Поразило тогда Илью Даниловича, что человек умирающий, живущих жалеет.
Игнат удивлял врача своим терпением, он не капризничал, не цеплялся за любую возможность пожалеть себя. За это время в нем выросло и окрепло чувство понимания чего он действительно стоит, без всякой наносной гордости. Зная, что умрет, он старался прожить каждый оставшийся ему час в соединении с Богом. Все, что раньше в жизни Игната имело цену, сейчас исчезло, заменялось другим, материальное уступало место духовному и это духовное становилось главным, отсекая все остальное.
Отвлекая от мыслей об Игнате, раздался звонок мобильного телефона, его разыскивал главврач медицинского центра. Завтра был намечен консилиум у одного из пациентов, и Илья Данилович надо будет на нем присутствовать.
В город он приехал поздно и с утра ушел в привычные дела. В полдень позвонила жена Игната и поинтересовалась состоянием мужа. Илья Данилович поговорил с ней, положил телефон на стол и, встав с кресла, подошел к окну. Врач представил Игната, лежавшего в кровати и смотрящего на икону, и его заполнила боль понимания, что тому осталось недолго.
Звонок из монастыря раздался через неделю. Отец Василий, сдерживая волнение, сказал, что сегодня ночью Игнат отошел к Господу и просил приехать. Илья Данилович позвонил жене Игната, та сообщила детям и через два часа они выехали в монастырь. Игнат лежал в своей комнате, по которой распространялся удивительный запах. Отец Василий, проводивший их сюда, сказал, что вечером самочувствие Игната резко ухудшилось, и он потерял сознание. Готовясь к неизбежному, игумен поставил рядом иеромонаха читать Канон молебный при разлучении души и тела. В какой-то момент Игнат пришел в себя и знаками показал иеромонаху, чтобы тот положил икону ему на грудь. Иеромонах взял подставку для книг и, прислонив к ней икону, сделал, то, что просил Игнат, а сам продолжил чтение. Через некоторое время, он почувствовал необычный запах. Подойдя к Игнату, иеромонах увидел, что тот не дышит, а благоухание идет от иконы. Он немедленно разбудил отца Василия и братию. Когда игумен пришел к Игнату, он увидел, что лицо покойного необычайно умиротворенное, а икона, стоявшая на его груди, мироточит.
Согласно воле покойного, через несколько дней его похоронили на монастырском кладбище. Произведенное после смерти вскрытие, полностью подтвердило диагноз, поставленный врачом. Поражения участков мозга были очевидны.
После погребения Илья Данилович с отцом Василием возвращались в монастырь.
Священник был задумчив.
Пройдя немного, он вздохнул и, обращаясь к врачу, сказал:
- Умер человек, вроде бы печалиться надо, а у меня чувство спокойной тихой радости. Во многих случая смерть побеждает человека, а Игнат победил смерть. Он не умер, он ушел. Незадолго до смерти он сказал мне, что самое страшное для умирающего – это оказаться в одиночестве и добавил, что сам не одинок, потому что чувствует, что Господь все время рядом с ним. Игнат сказал тогда: «Он словно держит меня за руку», потом помолчал и еле слышно произнес:
-Как странно, чтобы почувствовать рядом Бога, мне нужно было умереть.
Отец Василий поправил крест, висевший на груди, и добавил:
- Никогда у умирающего человека мне не приходилось видеть такого роста силы духа и, вспоминая слова Апостола Павла, так и хочется спросить «Смерть, где твое жало?»
Илья Данилович слушал его, думая о своем.
-Знаете, батюшка, - немного погодя сказал он, - при той болезни, что была у Игната, обязательно наступает потеря личности и слабоумие. С такими изменениями в головном мозге, что были у Игната – это неизбежно. И в то же время до самой смерти он был в ясном уме. Как такое может быть, не понимаю.
Священник остановился у монастырских ворот и, глядя на купола храма,
произнес:
-Это Господь оставил ему ясный ум и понимание, что происходит. А нам маловерным, дал понять, что все это время был рядом с Игнатом, ведь не зря же икона у него на груди замироточила.
Илья Данилович недоверчиво посмотрел на отца Василия. Весь его жизненный опыт
требовал логического объяснения произошедшего, и не получая его, врач испытывал смятение.
После поминальной трапезы все разъехались.
Илья Данилович вернулся в город и продолжил работать в центре. В череде дел он часто вспоминал слова отца Василия о том, что ясный ум у Игната сохранился благодаря его постоянному общению с Богом. Против этого восставал весь его многолетний опыт работы в медицине, но глубоко в душе росло убеждение, что священник прав. Навещая Игната, в последние месяцы, врачу чаще пришлось бывать в монастыре, и сейчас он вдруг почувствовал, что его снова неудержимо тянет туда. Илья Данилович позвонил отцу Василию и попросил разрешение приехать на несколько дней в монастырь. Игумен благословил. На следующий день врач выехал в дорогу. Ночью выпал первый снег. И глядя на лежавшие в снегу поля, ярко очертившие его путь, Илья Данилович вдруг почувствовал, что дух Господний, коснувшийся Игната, властно и неудержимо зовет к себе и его.