Однажды…
Все сказки так и начинаются – «однажды» или «давным-давно». Эта история не исключение и тоже начинается со слов однажды.
Однажды в далеком синем море, вот только цвет его не припоминается – то ли Красном, то ли Желтом, а может в Зеленом, но точно не в Черном, но это и неважно. Так вот, в далеком теплом море миллионы мельчайших икринок превратились в мальков. Их было так много, что постороннему неискушенному глазу они могли показаться абсолютно одинаковыми. Ну, как например, европейцу все китайцы или японцы кажутся на одно лицо. Но это только с первого взгляда. А стоит пожить среди них, как каждый из них приобретает свои совершенно индивидуальные черты.
Так и у мальков. Если за ними понаблюдать какое-то время, то можно будет отличить их друг от друга – у кого-то красные крапинки, у кого-то зеленые или голубые точечки, причем все эти точечки, черточки и кружочки отличаются количеством и расположением. Так что все маленькие рыбки разные. И из всего этого скопища очень похожих и постоянно снующих мальков выделялся один, вернее одна, которую звали Жои. У нее на спинке были разбросаны девять красных искорок, между которыми были еще вкраплены две зеленые точки и даже одна темно-синяя, которая располагалась точно между плавниками. Кроме этого она обладала самым неугомонным характером среди своих сотоварищей. Жои носилась между ними как заводная, подбивая остальных на всякие проказы – то окружить одинокого пловца и, забравшись к нему в купальник, защекотать его маленькими юркими хвостиками, то наподобие планктона окружить маленького китенка, но как только он откроет рот, чтобы заглотнуть их, резко уйти вниз, оставив его с открытым ртом.
- Жои, остепенись, - говорили ей взрослые рыбы, - иначе ты не умрешь собственной смертью, а попадешь в сеть к рыболову и тебя зажарят и съедят на завтрак.
- Не могу, - издалека доносился голос неугомонной рыбки, которая не могла и минуты усидеть на месте. – Жизнь такая прекрасная, я так много должна успеть.
И она многое успевала, но чем больше она делала, тем больше ей хотелось еще совершить.
У Жои имелось одно заветное желание – уж очень ей хотелось побывать там, где заканчивается водная стихия. Она часто подплывала к поверхности моря и с тоской и любопытством глядела на чудных существ, летавших в этом незнакомом для нее мире. Ей они казались почти богами. «Вот бы и мне оказаться среди них. Они такие свободные, им точно не грозит оказаться съеденными на завтрак,» - мечтала рыбка.
Её подружки знали об этих мечтах. Их немного обижало, что она их общество мечтает променять на полет в небе в окружении незнакомых птичек, но они так любили свою Жои, что прощали ей эту причуду, а одна двоюродная сестра, очень серьёзная и всезнающая рыба, даже разузнала интересную информацию:
- На берегу небольшого острова живет старая жаба Мо. Сколько ей лет никто не знает. Поговаривают, что она ровесница нашего мира. Так вот, она за один золотой дублон исполняет любое желание.
- Но где же я возьму золотой дублон? – Пригорюнилась мечтательница.
- Ну, это проще простого, - вмешалась в разговор другая двоюродная сестричка. – Если отсюда поплыть на восток, то наткнешься на старый испанский корабль, в котором есть много золотых монет, встречаются там и дублоны. Плыть надо целые сутки очень быстро и никуда не сворачивая.
- Спасибо вам, дорогие друзья, - обрадовалась Жои. – Что бы я без вас делала? Я вас всех очень люблю, но обязательно должна попытаться исполнить свою мечту.
Она нашла дублоны и Мо, занимавшуюся ворожбой. Старая жаба спала в тени развесистого дерева у самой кромки воды.
- Ва-а-а-и-у-о-ох, - раздавался залихватский храп из большегубого рта Мо. В такт храпу колыхалось огромное брюхо, как будто в нем прыгали теннисные мячики. Даже лапы, больше похожие на ласты подрагивали вместе со звуком. Жои долго безрезультатно кричала жабе, но стоило ей зазвенеть золотыми, как старая ведунья приоткрыла глаза.
- Что ты так громко кричишь, ты испортила мне такой прекрасный сон, - проворчала Мо, безобразная черная бородавка в левом уголке рта покраснела от возмущения. – Я опять была молодая, и вокруг меня прыгали мои детки, а не противные приставалы со своими бесконечными дурацкими просьбами.
- Уважаемая Мо, примите этот золотой и пожалуйста исполните мое желание, - обратилась к ней Жои и рассказала свою просьбу.
- Что ты, - отмахнулась жаба. – Я не могу помочь тебе. Это не в моих силах. Мне подвластны превращения внутри одного класса – например, сардинку могу превратить в тунца, а барабульку в кефаль, или курицу в лебедя, но переходы из одного класса в другой не мой профиль.
Видя расстроенное лица Жои, предложила:
- Хочешь я превращу тебя в летающую рыбку, и ты сможешь выпрыгивать из моря и на мгновение чувствовать себя птичкой.
- Нет, мгновение очень мало. Но ведь русалочка превратилась в девушку. Почему же мне нельзя превратиться в птицу?
- Во-первых, русалочка – это не моя работа, а во-вторых, ты же знаешь, как печально закончилось это превращение – принц не полюбил русалочку, а она в конечном итоге стала морской пеной. Ты тоже хочешь такого конца?
- Но в моей истории нет никакого принца, - возразила рыбка. – Меня влечет небо, я просто хочу летать.
Жои долго уговаривала жабу превратить её в птичку и даже посулила удвоить плату. Мо наотрез отказывалась, но упорство первой и жадность второй взяли вверх.
- Хорошо, - согласилась жаба. – Давай твои два дублона. Мне они очень нужны. Давным-давно, когда я была молодая и глупая вроде тебя, мне захотелось стать колдуньей. Я долго молила богов, чтобы они ниспослали мне этот дар. В конце концов, моя просьба была услышана и выполнена. Взамен у меня забрали молодость и семью. Но для меня это была мизерная плата за такой большой дар. Я была на седьмом небе от счастья и очень гордилась, своим уменьем делать то, что другим было не подвластно. Шли годы, и я начала тяготиться тем, что я помогаю другим, а мне самой никто никогда не поможет и никому нет до меня дела. Снова я молила богов, чтобы мне позволили стать такой, как все. И снова боги смилостивились и пообещали, что ко мне вернется моя молодость, когда этот кувшин до верха наполнится золотыми. Так что твои два дублона весьма кстати. Так я быстрей доберусь до заветной цели.
Жои протянула старой жабе золотые. Она ничего не сказала той, что огромный кувшин, уходящий глубоко под воду, внизу расколот, течение уносит деньги через отверстие, и кувшин никогда не наполнится. Зачем лишать Мо надежды.
Жаба прочитала над рыбкой заклинание, с последними словами она бросила золотые в кувшин, и со звуком их звяканья произошла метаморфоза – тело Жои вместо чешуи покрылось разноцветными перьями, голова приобрела другое очертание, а плавники превратились в крылья, она взмахнула ими и наконец-то взмыла в давно манившее ее небо. Новоиспеченную птичку тут же окружили такие же разноцветные громко щебетавшие товарки, и все они веселой гурьбой понеслись навстречу приключениям.
Новая жизнь захлестнула Жои, увлекла необычными ощущениями, незнакомыми местами, такими красивыми, что у неё постоянно дух захватывало. Она наслаждалась всем этим. Новые друзья доброжелательно приняли её в свою стаю. Вновь она носилась с себе подобными, выделяясь своим темпераментом и неуемной энергией. Без устали придумывала Жои забавы, казалось её фантазия не знает границ – то она поднималась высоко в небо и затем камнем неслась вниз, умудряясь возле самой земли взмыть обратно, то на спор выхватывала пищу прямо из-под носа собаки, то дразнила кошку, успевая вовремя вспорхнуть.
- Жои, будь осторожнее, - предостерегали ее старые птицы. – Мы со своим безрассудством обязательно угодишь в силки к птицелову, и тогда остаток своих дней проведешь в золоченной клетке, видя из нее только краешек нашего замечательного неба.
- Я постараюсь, но не обещаю, - доносился им откуда-то издалека её голос. – Жизнь такая замечательная, я должна все-все успеть.
И она неслась вверх, пытаясь достичь края неба. Но сколько бы она ни старалась, сколько бы ни поднималась вверх и вверх, она так и не смогла достичь конца неба. В конце концов ей надоело это бесконечное занятие, а когда начались сезонные дожди, загнавшие птиц в укрытие, она вспомнила свою покинутую водную стихию и загрустила о ней. Мысль о том, чтобы вернуться в прежний мир, завладела её сознанием. Там вода была везде и от нее не надо было прятаться.
Когда дожди поутихли, Жои раздобыла золотые и отправилась по знакомому адресу. Жаба встретила старую клиентку неласково.
- Ну что опять? – Проскрипела она.
- Пожалуйста, дорогая Мо, верни меня обратно в море, - вежливо попросила Жои.
- Что! – Вскричала жаба. – Я же предупреждала тебя! Благодари Бога, что в прошлый раз получилось.
- Ну, если один раз получилось, почему не получиться еще раз, - привела свой аргумент бывшая рыба. – Я поняла, что в воде намного лучше. Во всяком случае, для меня, - уточнила она.
- Каждому хорошо там, где он родился, - проворчала Мо. – Только до тебя, глупое создание, эта истина дошла не сразу.
- Но дошла же, - упорствовала Жои. – Помоги мне стать такой же красивой и разноцветной и плавать в море.
- Нет, - отрезала старая жаба. – Из-за тебя я лишусь лицензии, и никогда не смогу вернуть свою молодость. Почему из-за твоей глупости должна страдать я?
- А я тебе дам пять золотых для твоего кувшина, - пообещала Жои.
- Мне от тебя ничего не нужно, моя жизнь для меня дороже всех золотых на свете, - наотрез отказалась ворожея.
Птица настаивала, колдунья отказывалась. Схлестнулись два характера, два упрямства. Два дня и две ночи Жои долбила жабу, монотонно повторяя свою просьбу. Наконец, Мо не выдержала и согласилась, зная, что пришел её последний час, но ей уже было все равно, так достала упрямая рыба-птица.
- Ладно, - устало произнесла Мо. – Будь, что будет. Давай твои золотые. Но имей в виду, когда чего-то очень сильно просишь, то даденное может оказаться совсем не тем, что ты подразумевала, - предупредила она просительницу.
- Я хочу быть такой же красивой и разноцветной и плавать в море, - радостно произнесла Жои, предвкушая, что её желание скоро исполнится.
Старая жаба прочитала заклинание и с последними словами бросила в кувшин монеты. Долго звякали дублоны, ударяясь о стенки сосуда. Казалось, между двумя звуками проходила целая вечность. Наконец ударилась последняя золотая, и тут потемнело небо, вздыбилось море, кувшин вдруг наполнился до самого края, а остров вместе с жабой исчез. Когда через мгновение все успокоилось, на поверхности моря плавала старая медуза. Она на солнце переливалась всеми цветами радуги, а ножки-щупальцы медленно шевелились в воде.
Где-то высоко в небе носились ее друзья птицы, она слышала их крики, но не мгла подать им весть о себе. Они все равно в этом шаре на длинных ножках не узнали бы свою подругу по играм. Рядом в море плавали ее друзья рыбы, но и они не признали бы свою родственницу. Другие медузы медленно плавали поблизости, но скорости у них были не те, к которым она привыкла, да и желание играть и проказничать у нее исчезло. Ей теперь только и осталось вспоминать былые развлечения и мечтать и былой жизни, неоцененной ею в свое время.
Как-то во время шторма одна из волн ночью вынесла Жои на берег. Утром под лучами взошедшего солнца она оказалась одна на незнакомом берегу. Сверху находилось бескрайнее небо, в котором пели птицы, но Жои не могла взлететь в него. Где-то рядом плескалось море, Жои слышала его звуки, такие сладостные для нее, но и до моря она не могла дотянуться. Жои горько заплакала от своей беспомощности. Студенистой массой лежала она на песке под палящим солнцем, с каждой минутой уменьшаясь в размере.
Одна птица оторвалась из стаи и приземлилась рядом с Жои. Она клюнула медузу, пытаясь определить степень съедобности этой непонятной субстанции. Убедившись в ее непригодности для пищи, птица упорхнула обратно.
Вот такая история про маленькую рыбку. Она не попала в сети к рыболову и не была съедена на завтрак. Она не попала в силки птицелова и не распевала песни, сидя в золоченной клетке. Она растаяла под жарким солнцем и после нее остался только мокрый след на песке, да и тот виднелся недолго.