Дорогая Альбина!
Наконец-то до меня добрался журнал с Вашим рассказом. Сегодня среда, а произошло это в минувшую субботу, и с тех пор я нахожусь под впечатлением от прочитанного.
Вспоминаю, как я восприняла впервые Вашу прозу – в московском альманахе и рукописях, что мне давали Вы или Света. Тогда же я уже делилась своими впечатлениями. Они во многом повторились (а значит и я повторюсь в чем-то, извините!). Но кое-что и изменилось.
Помнится, что тогда я отнеслась к прочитанному скорее как к человеческому документу. А раз речь шла о знакомых людях и невыдуманных судьбах (в том числе и авторской), то воспринималось все в определенном ракурсе. Так сказать, творческий акт как сеанс психотерапии. Высказывание, жизненно необходимое автору, чтобы выговорить, выплеснуть свою боль, освободиться от невыносимого чувства невольной вины перед умершими близкими.
Теперь же, хотя «персонажи», люди и судьбы, детали жизни и быта те же, все воспринимается совсем по-другому. При том, что в главном – эмоциональном накале этой душераздирающей исповеди – Вы не только не изменили себе, а еще и усилили градус, сумели подняться на новый уровень. Меня поразили Ваша потрясающая искренность и откровенность. Беспощадность самообнажения души – души необыкновенно умной и тонкой, чуткой к человеческому страданию. Покоряет сама интонация повествования – то элегически-тихая, то буквально захлебывающаяся невыплаканными слезами. Попав под эмоциональную, суггестивную власть этой интонации, я как начала плакать с первых строк, так и проплакала все два часа, что читала рассказ.
Этот реквием Вашим близким заставил снова и снова вспоминать своих ушедших любимых – родителей, брата. Думать о том, что и во мне живет чувство вины перед ними и желание, подобно Вам, воскресить и «утраченный рай» - идиллию детства, и вспомнить его «ад», те «скелеты в шкафу», что есть в прошлом любого семейства и воспоминаниях любого человека. Но – увы! – мне не дано сделать это. Я даже не о своих отсутствующих литературных дарованиях говорю сейчас, а о душевных свойствах, коими не обладаю. Нет у меня Вашуй открытости и искренности. Органически не способна исповедоваться. Возможно и потому, что не воцерковлена, нет необходимого для этого опыта души.
Теперь о литературных материях. И с точки зрения словесности, мне кажется, Вы изрядно выросли. Казалось бы, те же люди и судьбы, ситуации и характеры, но… При всей мозаичности повествования, все складывается уже в какую-то цельную семейную сагу. Этот небольшой рассказ – конспект целой повести или даже романа (а может быть и нескольких). Этот «концентрат» уже сейчас обретает черты эпопейности, ведь за частными судьбами и событиями видятся исторические судьбы народа.
В рассказе масса замечательных «вещных» деталей – знаков времени. У Вас, Аля, очень цепкий и памятный взгляд, поэтому художественные детали и вырастают до уровня символов. В итоге замечательно выразительные образы-характеры Отца и мамы, сестер.
Что еще особенно понравилось – собирательный образ жителя Предместья. Пусть даже только раз упомянутых, мелькнувших вскользь, – но создающих общее впечатление «соборности». Например, когда речь идет о том, как провожали бы они в последний путь Вашу Маму. Этот фрагмент мне показался очень сильным – какой-то не прозвучавший в реальной жизни, но домысленный силой любви реквием-плач по Матери.
Ваше Предместье для Вас как для писателя – та же фолкнеровская йокнапатофа, т.е. целый мир. Из этого «концентрата» воспоминаний, характеров, ситуаций, мыслей и чувств может родиться еще очень и очень многое. Если, конечно, хватит сил душевных и физического здоровья. Писать на таком градусе эмоционального накала и искренности – занятие саморазрушительное. Может, стоит поберечься, пожалеть себя? Ведь главное-то Вами уже сказано.
И последнее. Я не знаю, следствие ли это Вашего филологически-редакторского профессионализма и бесконечной шлифовки рукописи? Или это Ваше врожденное чувство стиля = талант (!!!)? – Но я совсем не замечала никаких стилистических огрехов. Впечатление, что нет ни одного неорганичного, случайного или фальшивого слова. Возможно, это тоже следствие обаяния искренности Вашей прозы. Но перечитывать рассказ с целью «ловли блох» я не стала.
Такие вот впечатления.
Спасибо! Успехов творческих и дальше. Кстати, публикация в юбилейном номере «Байкала» тоже успех!
Всего доброго! Здоровья!!!
Ирина Выходцева.
10.12.2008 г.