Сосед сверху спит в железных доспехах. Пробудившись, он падает с дивана и по-пластунски ползёт по длинной диагонали в угол за костылями. Пытается освоить их, стуча твердым тупым предметом, видимо, головой, в обе стены. Это непросто. Но он справляется. Подтаскивая ногу, ковыляет к унитазу, где с высоты, судя по звуку, метров трех, включает напор мочи силой в 8 атмосфер. Напор сносит его самого с ног, точней, с одной ноги. Он падает. На карачках переползает в ванну, зацепившись костылем за нержавеющий полотенцесушитель. Железный доспех откатывается в кухню, кувыркаясь по керамической плитке. Где на кухне находится чай и сахар, сосед не представляет, он опаздывает, поэтому лупит всеми дверьми кухонного гарнитура, включая антресоль. Из антресоли вываливается стратегический запас: тушенка с глухим звуком и «кильки в томате обжаренные» с более звонким. Пнув костылем глухую банку, от чего она медленно катится к балкону, сосед размешивает найденное палкой-мешалкой в оцинкованном ведре. Наконец, наложив в капюшон куртки кирпичей, чтобы не уносило, ибо ветрено, и выронив пару, сосед уходит так красиво, что лифт долго аплодирует дверьми. Наступает тишина. Минуты на две.
Затем падает с кровати гражданская жена. На ней латы потоньше, но она ползет медленней, и к костылям в углу добирается, когда их полуторагодовалый сынишка уже выбивает пятками инструкцию по пользованию жилыми помещениями, рассказанную языком степа с соответствующей возрасту координацией. Успешно взобравшись на костыли, жена стучит на кухню, по дороге меняя местами комод и кресло.
В отличие от мужа, жена знает, где еда. Годовой запас кофе в зернах она скидывает с антресоли и затихает в умилении под чечетку дитяти, самостоятельно обувшего деревянные пинетки. Метнув костяную чашку в гору металлолома в раковине, она принимается за домашние дела.
В стиральную машину загружается портупея, фуражка с кокардой, мундир с железными пуговицами и ботинки с каблуками. По слухам, сосед служит в полиции. И звуки подтверждают слухи. Далее следует мытье полов способом окатыванья ламината водой из ушата. Дощатое деревенское прошлое прочно засело в жене, невзирая на близость МЦК, и после мытья полов следует вытряхиванье половичков с балкона и образование пыльных туч. Грозовое небо сподвигает дитятю на игру в русский бомбардировщик китайским самосвалом, от которого на лету отваливаются колеса, кузов и кубики.
По расписанию – прогулка на свежем воздухе. Бомбометание сменяется громыханием коляски, не помещающейся в лифт ни вдоль, ни поперек, только «на попа». Но тишина не случается. Стиральная машина продолжает отмывать честь мундира, а затем и отжимать ее, прыгая по кухне в шахматном порядке под дребезжание металлолома и костяной чашки в раковине.
Возвращение с прогулки переходит в обед, сопровождающийся закатыванием тяжелых предметов под диван и детскими воплями.
Вечером возвращается со службы отец. Опустошенный, без кирпичей, но с набором вещественных доказательств. Выронив некоторые, повещественней, он выкатывает из-под дивана тяжелые предметы и в качестве отдохновения устраивает в своей малогабаритной двушке боулинг клуб.
Рабочий день и культурный вечер выматывают соседа. Поэтому секс перед сном недолгий – несколько ударов лысой головы в бетонную стену. При наличии волос и коврика, хотя бы половичка, - звук был бы другим.
За сексом следует омовение. Струей воды в те же 8 атмосфер. И шлепанье по ночному полу четырьмя босыми пятками уже без костылей – чудеса! К взрослому топоту присоединяется малолетний чечеточник. Родители бодрствуют – значит можно продолжать запускать в потолок китайский самосвал и танцевать инструкцию по пользованью жилыми помещениями, начиная прямо с пункта о праве гражданина на личную жизнь и отдых!Ура!