Праведные

    


Они были обычными молодыми людьми.
Обычной молодой семейной парой.
Тела их были юны и прекрасны, сильны и полны жизни.
Они знали, что, как и у всех молодых пар, однажды у них родится ребенок.
 
Как у всех.

И они жили, втайне ожидая свою детку.

Конечно, были и особенности.

Мужчина был сыном Варпафира и правнуком царя Давида.

Женщина же была дочерью священника Матфана и по отцу была из колена Левина, а по матери, которую звали Марией из Вифлеема – из колена Иудина.

И да, город, в котором они жили был  Назарет Галилейский в Иудее.

Мужчину звали Иоаким, женщину – Анна.


И еще одна особенность: они  ЗНАЛИ, что Бог однажды даст им особого ребенка. Они свято верили в это.

Но проходили дни, проходили месяцы, проходили годы, проходили десятки лет, а чаемого дитя все не было.

Пришло время старости.

А они все верили. Они верили, что несмотря ни на что, Бог подарит им долгожданное дитя.

Верили через их молчаливую веру и окружающие.

Но со временем это начинало казаться всем абсурдным. Так что пришло понимание: совершенно точно эта пара, которую во всем остальном можно было бы принять как праведную, бесплодна. Бог не благословляет их потомством, а значит, не благословляет. Нет на них благодати Божией, а значит, далеко не праведники они, что бы они не думали о себе, не мнили, как бы ни были благочестивы с виду.
Нет. Не праведники.

Шло время, и отношение к пожилым супругам становилось все прохладнее и жестче.
Естественный женский цикл уже завершился у Анны, и Иоаким тоже потерял свою мужскую силу. Но они ВЕРИЛИ.

Они все еще верили. И любили.

Но однажды, когда Иоаким пришел в Иерусалим в большой праздник со своими дарами, храмовый священник Рувим не принял его дары. Он считал, что бездетный недостоин приносить дары Богу. Священник публично отказался принять дар Иоакима, публично высмеял его и назвал причину. Бесплодие. Нет потомства. А значит, не угоден Богу ни он, ни его дар.

Иоаким, ослепленный и оглушенный,отверженный,   вышел из храма под высокомерные взгляды других, счастливых детьми и угодных Богу. Вышел из Иерусалима и понял, что больше не сможет вернуться в свой город к своей прежней жизни так, словно бы ничего и не произошло. Произошло. Вся его жизнь оказалась бесплодной, лишенной всякого смысла.

Он решил найти пустынное место и поселиться там в полном одиночестве, как последний из последних грешников.

И его святое ожидание, его вера, надежда всей его жизни, все, чем он жил, все это осталось там, в том Иерусалимском храме.

Он перестал верить, надеяться, он сломался.
Все было напрасно. Чудес не бывает. Это жизнь. Надо было принять этот исход. И он принял.

Он стоял, словно старое высохшее дерево, прямой и недвижимый, по его щекам текли слезы. Стоял и стоял. Вечность.

А в это время его жена, свет его очей, его Анна почувствовала тяжелую душевную скорбь, такую же тяжесть безысходности, что не в силах больше находится в давящей скорби домашний стен, вышла в сад и заплакала.

Она переживала то же самое состояние, что и Иоаким.

Она обняла ствол древа и говорила, говорила, глядя в небо, изливая все, что у нее накипело, наболело на душе за годы ее тихой веры, надежды и любви, за годы бесплодного ожидания.

Она говорила все это Богу, которому верила всю жизнь, в которого верила и сейчас, все, что было у нее на сердце. Она плакала о своем ожидании, о своей обманутости, о своем позоре и бессилии. Она плакала о своей пустой жизни.

Сколько прошло времени? Час? День? Вечность?

Они не знали.

Но оба вместе, в одно и то же время они успокоились. Скорбь и тяжесть отошли. Пришел мир и спокойное знание. Все будет так, как хочет Бог. И все хорошо.

Все хорошо.

Они больше ничего не ждали, ни на что не надеялись.

Все их прошлое словно отвалилось засохшим куском ветхой глины.

Они вошли в какое-то другое новое измерение жизни, в котором было только сейчас, то, что есть сейчас. Это было похоже на состояние предельного бодрствования, в присутствии сплошного света и покоя, где ничего не нужно больше ждать, где все происходит сейчас, и надеяться больше не на что и не нужно, потому что все уже есть. Состояние и измерение совершенной полноты.

И Иоаким вернулся.

Он вошел в свой сад. Увидел Анну. Молча, они обнялись и пошли в дом. Они больше ничего не ждали, никого не винили, ни на что не надеялись, никого не упрекали, им даже некого было прощать, злоязычие соседей их больше не волновало, они были пусты для всего мирского и полны светом и миром. Они вошли в состояние МЫ ЕСТЬ.

Мы не станем заглядывать в их супружескую спальню, проявим скромность. Это не наше дело, что там происходило. Достаточно понимать, что там происходило что-то особенное, начавшееся с объятия, доброе, прекрасное, то, что можно назвать словом ВСЕГДА.

А потом пришло новое утро с восхитительным пением прекрасных земных птиц, солнечные лучи, все тот же дом и сад, жизнь.

А потом, спустя время, Анна поняла, что она беременна. Они узнали, что у них будет ребенок. Их ребенок.

Но все это происходило в безмолвии, в тишине, в состоянии МЫ ЕСТЬ. БОГ ЕСТЬ.
Спустя положенное время, праведная Анна родила Девочку.

Ее назвали  - Мария.