Глава 266. Пока чрево требует своего, о Духе трудно думать.
1. Бог у всех один, говорит Раджниш, окна к Богу бывают разные: однако в окна, как известно, только воры в дом заходят.
29.12.96. Внутренний голос заугугукал. Появился пряный запах жарящихся грецких орехов.
Столовая. Плоткин впереди меня взял борщ, котлету с картофелем и компот. Я сказал повару, дай только второе. Он принёс, но соблазняет первым. Не хочу бурду.
Ем картошку, а котлета тоньше листа бумажного, нечего там есть.
Собираю пожитки и не могу собрать: то перчатку забуду, то с ботинками не справлюсь.
Перемещаюсь в правую часть столовой. Там дальше, наверху, ресторан.
2016-08-15: В 1996, несмотря на то, что лишь абстрактно я понимал происходящее на духовном фронте, всё же к правильной расшифровке взаимоотношений человека с Богом на уровне Веры был довольно близок. Сделал я правильный вывод, что на данном этапе развития управляет человеком действительно божественная Сила, но это Сила Нечистая. Она с удовольствием дает разные, в целом, полезные советы и технологии практик (раздельное питание, разные способы очищения), предвкушая при этом наслаждение последующим падением поверившего. Гоголь думает, что открывает людям истину и за это его еще больше будут славить. А ему за его правду – стрелы критики со всех сторон, да такие, что на всё последующее время заклеймят сумасшедшим. Современники Гоголя, как видно из цитат выше, вполне всерьез думают о нем как о тронувшемся гениальном писателе.
Так устраивается Система Хозяином этого бытия, что всякий из неё выбивающийся тут же клеймится и не только не получает призов и наград за открытие истины, но – и наоборот. Мне не раз Хозяин давал знать, что вот тебе бесконечное поле целительской работы: только займись ею – и будут книги издаваться, и успех не заставит себя ждать. Действительно, книги Геннадия Малахова расходились в то время лучше любых горячих пирожков. Но я не мог не понимать, что уринотерапия Малахова даёт целительский результат только потому, что Хозяин её поддерживает. В его власти и запахи такие сообщить отходам, что вкусными они покажутся, и следствие в виде исцеления выдать: всё Друг сделает, чтобы потом хлеще посмеяться над обманутыми. Круглым дураком надо быть, чтобы купиться на провокации могущественного Насмешника. Грубо говоря, начни Гоголь в свое время обливаться холодной водой, как делал это Порфирий Иванов, Хозяин прославил бы его, как прославил Порфирия Иванова. Однако во времена Гоголя насмешничество Хозяина было еще на таком абстрактном уровне, что оставалось скрытым, то есть не могло выразиться в том конкретном, которое покажет глупость преклонения, грубо говоря, перед дерьмом.
Однако нет худа без добра. Таким образом Правда, хоть и для насмешки, прорывается наружу. Ошо Раджниш совершенно точно почувствовал, что обожествление навоза в индийском народе это намеренный обман. Напомню, что индусы преклоняются вообще перед всеми животными, а корова у них почитается как мать всех богов.
Из Википедии:
Корова почитается как свяще;нное животное в индуизме, джайнизме, зороастризме, также почиталась ранее в Древнем Египте, Древней Греции и Древнем Риме. Употребление говядины и даже забой коров в индуизме является табу. Из-за этого табу возник фразеологизм «священная корова» — тот, кто обладает правовым иммунитетом
Традиция почитания коров и запрета на их убийство уходит своими корнями в ведийскую религию. В «Дхарма-сутрах», Васиштха, Гаутама и Апастамбха запрещают употребление в пищу мяса коров, а в «Баудхаяне» определяются различные виды наказания за их убийство (причём убийство быков карается более строго). Запрет на убийство молочных коров упоминается в «Риг-веде», «Махабхарате» и «Ману-смрити».
Соответственно, то, что производит корова (молоко, навоз), считается священным. Молоко разрешено употреблять в пищу, навозом индусы лечатся, прикладывая его к больным местам и делая одной из составляющих целебных смесей. Своя доля истины есть и должна быть во всяком обмане, как во всякой неправде есть своя доля правды: действительно, преклонение перед животными, в том числе перед человеком, который живет как животное (человеческая форма – это, повторю, аванс), имеет смысл, поскольку надо любить тот образ жизни, в котором предлагается жить, чтобы жить. И любовь эта сообщается людям, когда они начинают жить, принудительно. Наблюдал я в лесу, как женщина собирает навоз руками в ведро. Я ходил за навозом (для удобрения) с совком и скребком, она голыми руками гребла его. И гребла она его с таким удовольствием, что меня это её удовольствие заинтересовало. На мой молчаливый вопрос, что за радость ей в навозе по локоть ковыряться (по тому, с каким наслаждением она это делала, можно было предположить, что она вся в навоз влезла бы, если б смогла), женщина ответила, даже с некоторым недоумением, что, мол, я таких простых вещей не знаю, это же лечебное. Женщина не восточного типа. Откуда она знает то, что известно сейчас лишь на Востоке? Очевидно, оттуда, откуда сверху по невидимым каналам сообщается сейчас невидимо то, что нужно, и сообщалось раньше вполне осязаемо. Мясо коровы в пищу не разрешили индусам есть, а вот молоко, в котором содержится всё то, что содержится в мясе, но – в другом виде, не только разрешили употреблять в пищу, но и сделали предметом поклонения. Одним словом, обман, о чем прямо говорится через Раджниша. Почему обман, не сообщается: Раджниш просто говорит, что это глупость, и очевидно, что это глупость – говно обожествлять и в говне купаться. Вопрос, кому очевидно? Очевидно Раджнишу, который на уровне чувств (абстрактно) чувствует это. Очевидно мне, поскольку я и на уровне чувств чувствую, что это глупость, и на уровне ума понимаю, поскольку эту задачу, предложенную людям для решения, решил.
В целом, повторю, ставилась перед человеческой частицей задача вначале погрузиться в животную жизнь, а потом, когда ум вырастет, подумать над этим, во что она вляпалась, и постараться отыскать способ, как выбраться из того, во что она вляпалась и что полюбила. Раджниш свой восточный выход из создавшегося положения находит. Западному человеку надо найти свой западный выход, который ищет Лев Толстой в «Исповеди» и не находит.
Раджниш на своем уровне понимания (через чувства) западного Пути, который выше (на плане ума), видеть не может западного Пути, но о восхождении на Крест Иисуса Христа он знает, что само по себе западный путь образно представляет, и объясняет Раджниш это опять же правильно как образ Пути, на котором человек распинается чувствами между земным и небесным. Все распинаются (как на Востоке, так и на Западе чувствами), с тем отличием, что на Востоке человек, поскольку логического ума не хватает, не в состоянии конкретно объяснить что, зачем и почему. На Востоке человек в принципе не в состоянии об этом говорить, на Западе – говорить об этом человек может, если у него ум вырос настолько, чтобы суметь расшифровать образ. Именно для этой способности расшифровывать образы взращивается ум, а образ – это задача, которую надо решить уму: в основном, только для того, повторю, ум и взращивается.
Образ распятия на кресте человека чувствами это диагноз. Вопрос, как лечить? Раджниш говорит об этом на уровне чувств, что надо просто медитировать. Лично он медитирует и, медитируя, впадает в состояние, которое называет сайясаной, когда человек ощущает себя счастливым от просветления. От просветления во что? Это вопрос западного человека. Восточный человек таких вопросов не задает, так как ему так всё ясно. Что ясно? Опять западный вопрос от логического ума. Чтобы ответить на этот вопрос логически, западному человеку надо медитировать так, как медитирует восточный человек, чтобы понять восточного человека, а потом медитировать так, как медитировали мы в моем духовной центре, чтобы понять, что такое западный путь.
Как медитировать и что такое медитация, подробно Раджниш тоже не говорит, потому что как говорить о том, что в словах (на уровне чувств) невыразимо? Приводится в книге рассказ о западном искателе пути, который всё свое имущество продал, с намерением на эти деньги поискать человека, который рассказал бы ему о Пути, лет восемь искал и наконец нашел одного очень старого тибетца, который, как и Раджниш, сказал, что надо медитировать, то есть надо не искать человека, Знающего Путь, а самому в медитации искать этот Путь, потому что у каждого свой Путь. Старец может провести кого-то по своему Пути, как и Раджниш в коллективных медитациях водит людей по своему небесному миру, где все становятся счастливыми, и всё. Это как сходить в кино и посмотреть на чужую жизнь. Надо своей жизнью жить, чтобы узнать, что такое жизнь.
Всё правильно у Раджниша, с точки зрения понимания Пути на уровне Чувств. И вроде бы, так мудро обо всём говорится, что остаётся лишь восторгаться сказанным, что я и делаю. Но на этом не останавливаюсь, поскольку знаю: что для восточного человека хорошо, то для западного – смерти подобно. Предлагает тибетский старец западному искателю Пути сыграть партию в шахматы с монахом, который двенадцать лет ими не занимается (другие у него – монашеские дела). Игра интересна тем, что проигравшему тибетец обещает отрубить голову. Искатель старательно играет, потому что не хочет, чтобы ему отрубили голову, а когда видит, что выигрывает партию, приходит ему мысль, что отрубят голову тогда монаху. Жалко ему становится монаха – и он начинает делать проигрышные ходы. В этот момент куда-то исчезают его переживания о собственной смерти и приходит ощущение счастья. Теперь он становится весь такой счастливый, что лицо его начинает сиять. Тибетец игру прекращает. Всё, говорит он, ты стал счастливым, потому что испытал сострадание к монаху, которому я отрублю голову, если он проиграет. Это была просто игра, которая неизвестно было чем закончится. Смысл в игре, благодаря которой ты достиг просветления. Смысла в том, что ты выиграешь и я отрублю голову монаху, нет, потому что монах всё равно попадёт в рай, поскольку своим монашеством он заслужил рай. Смысла нет и для тебя в том, что ты выиграешь или проиграешь, так как всё равно ты попадешь в ад. Почему Искатель все равно попадет в ад? Потому что он живет чувствами. Я пожил, говорит на смертном одре западник, у меня были женщины всякого цвета кожи, у меня было всё, чего желала душа моя. Он доволен своей жизнью, но следствие этой жизни точно ад, если говорить на языке данного уровня бытия. Сострадающий Искатель, готовый жертвовать своей жизнью ради жизни другого, это уже проблеск, который позволяет ему соединиться с небесным миром в данном случае Востока.
Что хорошо для Востока, то на Западе строго запрещается (Христианство запрещает всякие общения с иным миром, поскольку, мол, дьявольщина всё это). На Западе, действительно, при соединении с иным миром человек встретится, в первую очередь, с тем, что представляет собой его личное Эго. Если у Миши А. такое личное Эго, что это Черт в человеческом облике, содержащий его (хорошего) в тюрьме, а потом Зверь, то именно с этими околичностями он встречается в медитации. И получается, что западное просветление это совсем не радость, а скорее наоборот. Просветление (на Западе) имеет совсем другой смысл, чем на Востоке: просветление на Западе это проникновение в сокровенное знание. Просветление на Востоке это обман, о котором даже такой просветленный, как Раджниш, либо не знает, либо догадывается, но помалкивает. А помалкивать приходится, поскольку если сказать правду восточным «дваждырожденным», то после А надо будет говорить и Б. А для пути Б нужен логический ум, которого нет на Востоке.
В результате, радости мало от правды как на восточном, так и на западном Пути. Особенно мало радости, когда личное Эго очень большое. Большое Эго о себе такого высокого мнения, что своими возражениями замучает человека, вдруг заявившего о своих правах на себя самого. На Востоке дела с Эго простые: оно отделяется автоматически, когда человек в своем совершенствовании достигает определенных высот, то есть не сам человек воюет со своим Эго, что свойственно западному Пути, а – механизм. Раджниш прямо говорит, что просветление есть, когда нет Эго. Как раз в этот момент у Искателя (выше) наступает просветление, когда он готов пожертвовать своей жизнью (Эго такой мысли не допустит). Поэтому, поскольку на Западе воевать, если воевать, со своим Эго надо человеку самому лично, Эго царствует пока: пока человек не понял, что его Эго и он это не одно и то же. Пользуясь этим незнанием, Эго, когда хочет подурачиться над человеком, и угугает, и улюлюкает во внутреннем ухе у человека, и рычит, как зверь, или хрюкает его горлом, к собственному удивлению человека, и говорит его языком совершенно противоположное тому, что хотел человек сказать. Издевается Эго над человеком, поскольку чувствует себя в полной безопасности, поскольку у человека обычно даже близко не бывает мысли, что это Эго хрюкает, а не он. Так бывает в игре, когда сильный соперник, видя свое полное превосходство, начинает дурачиться над соперником.
По большому счету, счастье, которое испытывает человек в момент восточного просветления, не было бы столь однозначным, если бы ум в это время присутствовал взглядом со стороны и оценивал происходящее объективно: ум человека при просветлении мог бы присутствовать, если бы он развился до конкретной величины. Но на Востоке развить ум до такой величины задача не ставится. А тот ум, который есть на Востоке, в момент восточного просветления просто отстраняется механизмом, чтобы не мешал своим критическим взглядом сердцу ощущать всю полноту счастья. Когда ума нет, ощущение счастья легко распространяется сердцем по всему телу кровью, в результате чего счастье получается таким тотальным, что человек оказывается покоренным этим ощущением настолько, что ему ничего не остается, как согласиться с мыслью, ему сообщаемой, что он достиг состояния высшего блаженства, ради чего духовный путь осуществляется.
На Западе всякие блаженства, доставляемые медитацией, под запретом. На Западе сердцу человека предписывается страдать, а не блаженствовать. Восточный просветленный Вивекананда, разрывавший себя между западным и восточным духовными путями, просил Бога, чтобы тот послал ему состояние блаженства, поскольку требовало его сердце отдыха от западных страданий. Но восточный Бог не откликался на его призывы, потому что в это время Вивекананда был на западном пути. Разные пути (западный и восточный), соответственно, и разные хозяева у них. Бог восточный, повторю, Хозяин пути создания полу-Богов, которые получаются с частичным знанием правды. Вивекананда говорит о двух восточных путях: бхакти (любовь) и джнани (знание). С любовью всё просто и ясно – обманывается человек и бывает счастлив в своем обмане. Это Я говорю об обмане, а на Востоке никто никакого обмана в своем счастье не видит, поскольку, как Пушкин сказал, влюбленный обманываться рад. А вот знание, хоть оно и частичное на Востоке, заставляет человека страдать. Страдания не только от знания правды, но – и от ситуаций, которые возникают, в связи с незнанием полной правды. Пример тому фиаско Николая Рериха, поехавшего из Индии покорять Запад индийскими истинами. Виной тому неполное знание, которое полным и не должно быть на Востоке, по Замыслу. Известные в эзотерике восточные учители Мория и Кут Хуми надиктовывают тексты Алисе Бэйли, Анни Безант, посылают русскую Блаватскую на Запад, а потом Николая Рериха ведут. Они думают, что достигли на духовном Пути самой высокой вершины и, соответственно, жаждут осчастливить Запад своими достижениями. Как видим, неполное знание может стать причиной весьма существенных ошибок в делании.
В то время как на Востоке просветленные буддисты блаженствовали, на Западе Иисус Христос говорил людям правду о духовном Пути. Конкретная правда идет от конкретного ума – поэтому людьми, живущими в чувствах, она не только не понимается, но и вызывает возмущение. Не понимают Иисуса ученики его и еще больше не хотят понимать стоящие на страже существующей жизни фарисеи и саддукеи. Ложь Правду так ненавидит, что готова уничтожить хоть Бога самого, если он приходит с правдой в мир, что и делает в лице Иисуса Христа. После чего, используя доброе имя Иисуса Христа, Зло создаёт Христианство, которое не только запрещает путь к правде (связь с иными мирами), но и жестко наказывает за всякое отступление от Канона, признавая еретиками всех несогласных с официальной версией религиозной идеи. Первым свою долю наказания получает Иисус Христос. За что? За правду о настоящем духовном Пути. Наказывается в этом мире Зла Правда вполне закономерно (отсюда поговорка «добро не остается безнаказанным»). Феномен Христова наказания в том, что оно стало образом правильного духовного Пути. Так, делая свое черное дело, Нечистая Сила служит белому делу, в конечном итоге, рождения в человеке человека.