Все аспиранты жили в третьем общежитии. Этот маленький мирок, существовал вне моего бытия - интересы не пересекались. Мне хватало соседей по комнате - Димки и Кима, последний был жмот и зануда, чем отравлял мне жизнь.
Димка сох по Татьяне. Он был крохотный. Правда, спортсмен. Штангист в весе мухи. Татьяна была выше страдальца на голову. Но... эти странности любви... Знавал я выверты и пострашнее, так что муки и исповеди товарища терпел.
Однажды он заявился весь сияющий:
- Жорка! Татьяна пригласила нас к себе на день рождения!
- Не пойду!
- А что?
- Завтра на соревнования. Какой я буду после нарушения режима?
- Но нас пригласили именно вдвоём, - Дмитрий опешил, - это было оговорено категорически!
Нафига я сдался Татьяне? Никогда не общался близко, так - парой слов в коридоре или на кухне перебрасывался, и всё.
- Жор, ради меня! - он явно расстроился.
- А, чёрт с тобой, но имей в виду - заходим туда вместе, а уходим порознь, я пробуду там от силы час и слиняю по-английски!
-Да ты только обозначься, а там хоть сгори!
"Ну уж нет, пока не нажрусь от пуза - никто меня из-за стола не вытащит," - подумал я. Готовила Татьяна классно, сам видел и обонял на общежитской кухне.
Димка уже аж приплясывал:
-Гони четвертной на цветы и подарок! - У Кима, присутствовавшего при разговоре, закатились глаза, и это меня отрезвило:
- Червонец и пятёрку сверху! Я в долг не живу!
Но Димон был готов расстаться с любыми деньгами, ради того, чтобы побыть в компании с предметом вожделения:
- Ладно, я десятку свою добавлю! - Ким медленно выпадал в осадок: слышать о таких безумных тратах ему было тошно, он даже на еду тратил в день 57 копеек - два пакета молока и большой батон белого хлеба; мы, правда, его подкармливали.
...Наступил вечер.
Смотреть на влюблённого я не мог - начинался истерический смех. Новёхонький, ни разу не надёванный костюм. Ослепительная рубашка. Галстук!!! Где он его только нашёл - галстук был достоин лучшей участи. Его бы мог носить Джеймс Бонд. Ну, на худой конец, профессор Хржановский - о его коллекции галстуков и - sig! - подтяжек по всей академии ходили легенды.
А туфли! А парфюм!
Но роста это ему не прибавило ни на сантиметр.
Он кружил вокруг меня, как коршун, а я неторопливо собирал рюкзак, поднимая изрядную пыль. Как же он грациозно отряхивался - меня распирало смехом, приходилось делать вид, что поперхнулся.
Наконец и я переоделся - джинсы, тонкий ста-а-арый изумительный свитер - индийский, старший брат подарил, когда я учился на первом курсе, и мокасины, которые я носил зимой и летом третий год, и сноса им не было, да здравствуют немцы!
- И ты так пойдёшь? - Дмитрий негодовал.
- А что? На моём фоне ты будешь неотразим, - я подхватил его за талию, перенёс к зеркалу шкафа, - смотри, ты прям - "патрет", а я - рама.
Это было недалеко от истины, моё отражение в зеркале обрамляло димкино со всех сторон.
Тронулись. "Ромео" с подарком и букетом, я налегке - рамой при "патрете". Зашли в праздничную суету, вручили, чмокнули новорожденную, я - нагнувшись, Димон - чуть привстав на цыпочки. А тут и за стол сели, я осмотрелся...
Таааак, контингент был интересный: кроме нескольких знакомых лиц аспирантов и сотрудников с кафедры Татьяны, там был диктор центрального телевидения лет 55, какие-то типы с богемной внешностью и лексиконом, комсомольский вожак факультета и... В общем, надо было срочно пожрать, и слинять, как я и обещал.
А на подхвате - подать-принесть - была Эля, Эльвира Максимовна, соседка Татьяны по комнате - полная тридцатилетняя пергидрольная блондинка с реденькими, коротко подстриженными волосами.
Ах да! Я же забыл сказать главное! Как и Татьяна, Эльвира Максимовна была дамой замужней.
За полчаса я выпил полбокала шампанского и съел всё своё и ванькино. Эля, изрядно захмелевшая, всё подкладывала мне вкусненького, смотрела влажными гиперстеническими глазами и время от времени наваливалась мне на плечо грудью. Но за такую жратву я мог вытерпеть гораздо большее.
Перерыв "на потанцевать и перекурить" был объявлен вовремя. Я увлёк Таньку в уголок, поцеловал ручку (это я, спасибо маме, умел) и ... да-да, я слинял-таки: пищу требовалось переварить в спокойной обстановке.
Нет ничего лучше простой одежды - стянул, свернул в комок и бросил на тумбочку: мятые джинсы и старый свитер всегда и везде гармонично сочетаются.
Кима куда-то унесло, может, и на всю ночь - бывало.
Я погасил свет и залез под нищенское солдатское одеяло: аспиранты обеспечивались наравне со студентами.
Задремал.
И тут скорее почувствовал, чем услышал, как скрипнула дверь.
- Жора, у тебя закурить найдётся? - Голос Эли был чуть хрипловатым. "Допелась" - подумал я.
- Есть, сейчас... - не вставая достал из ящика тумбочки пачку "БТ".
- Я тут покурю? - она грузно опустилась на край моей койки.
- Ну, тогда и я, - и тоже закурил.
От женщины изрядно попахивало вином и - едва заметно - здоровым, полным сил телом.
Молча покурили.
- Жора, можно я с тобой просто так полежу?
Ну, в походе мне приходилось лежать в одном спальнике с девушкой, куда из коллективного спальника на четыре персоны денешься? Так что подвоха особого я не усмотрел, тем более гулянка, видать, была в самом разгаре, и ей надоело таскать тарелки. Впрочем - было ещё две койки... Так что я где-то лукавил сам себе.
- Да запросто!- я подвинулся.
Зашелестело стягиваемое платье. Что за чёрт???! - это был явный перебор.
Но я и рта не успел раскрыть - дама явно не желала просто отдохнуть и весьма проворно нырнула под одеяло.
Перспектива дальнейших событий просматривалась чётко, но меня совершенно не устраивала: вряд ли я был женоненавистником, но женолюбом таким, чтобы сразу и запросто, уж точно не был.
Эльвира Максимовна тяжело задышала мне в ухо.
А, была, не была!
- Эля, золото моё! Зацеловал бы я тебя насмерть, да режим у меня - в 5 утра на соревнования уезжаем! Давай "просто так" отложим на потом, и похлопал её пониже спины.
Она засмеялась:
- Да ладно, забыли! Танька мне сразу сказала, что с тобой мне не отломится!
Теперь смеялись вместе - на два голоса.
- Димка-то придёт? - судьба друга начинала меня беспокоить.
- Конечно! Там ему ничего не светит...
- Ну, тогда перебирайся на вот эту - кимову - кровать, если не тянет вернуться и продолжить "забег в ширину"/ - (Шукшинская "Калина красная" уже заканчивала своё триумфальное шествие по экранам страны).
...Димон заявился на рассвете, пьяный в хлам, когда я уже вскидывал рюкзак на плечи.
Увидев на кимовой койке округлое женское плечо, выглядывающее из-под одеяла, он вплотную подошёл ко мне, глянул снизу - глаза его были белёсыми, с маленькими-маленькими зрачками, и, скорчив скабрезную мину, пошатываясь, спросил, сделав неприличный жест и еле шевеля сухими с белым налётом губами:
- Ну, и?
- Ну и, ну и,- я подавил в себе мгновенно вспыхнувшее желание врезать от души,- ни нуя!
- А...
Я толкнул Димку на кровать- заснул он, наверное, ещё пока падал, стащил с него заблёванные туфли и вышел: Василий Иванович, наш верный водитель и сподвижник, уже сигналил во дворе общежития.
.
ноябрь 2013 - 26.09.2016