На мастер-класс к Елене мне посчастливилось попасть на одном из фестивалей для психологов, на которые я с удовольствием езжу уже не первый год.
Сначала я, как водится, раздумывала, куда мне идти. И понятно почему: одновременно проходят несколько мастер-классов, и хочется попасть на каждый из них. Обыкновенно я мечтаю растроиться или как минимум раздвоиться! Мне невольно вспоминались волшебные часики из книги «Гарри Поттер и узник Азкобана», которые позволяли Гермионе посещать одновременно несколько уроков. Но чего нет, того нет, поэтому каждый раз приходится выбирать.
Вот и на этот раз я долго колебалась и решала, куда пойти. И вроде бы сначала склонялась в сторону мастер-класса про обиды, их причины и способы борьбы с ними…
Признаемся честно, у каждого из нас полно обид. Мало кто умеет по-настоящему не обижаться, не принимать близко к сердцу и отпускать… Нет, может, кто и умеет, я не спорю! Но у меня - не получается. Я обижаюсь. Дуюсь. Плачу. Переживаю. За 30 с лишним лет жизни обид и обидок накопилось у меня предостаточно. Жить было неудобно, словно я носила, не снимая, тяжёлый рюкзак с камнями. Вот я хотела с ними поработать как следует. С обидами т.е.
Но уж очень завлекательно звучало название другого мастер-класса – «Встреча с сокровенной рекой женской души или путь к гармонии и счастью». Красиво!
«Мне ведь так не хватает этой самой внутренней гармонии, чтобы обрести счастье!» - подумалось мне.
А потом я увидела Елену - красивую, улыбчивую, женственную, очень теплую, какую-то уютную и располагающую к себе. И пошла на мастер-класс именно к ней. И по тому, как внутренне я расслабилась в кругу таких же, как я, женщин, ищущих душевного покоя и дорогу к себе, я поняла: не ошиблась. А как правильно и интересно Елена рассказывала нам о том, что в бесконечной погоне за внешними заботами мы, женщины, порой забываем о себе, о своих потребностях и желаниях. И так все это было знакомо!
Я – мама: приласкать, подуть на разбитую коленку, проверить уроки, погладить по голове, поиграть в домино, почитать сказку, испечь блинчики в виде смешной рожицы, покататься на роликах, посмотреть вместе мультик…
Я – хозяйка: приготовить ужин, убраться в доме, постирать, погладить, вымыть окна, полить цветы, протереть пыль…
Я – работник: ответить на телефонный звонок, проверить почту, сформировать отчет, подать начальнику чай, свести данные в табличку…
Я – писатель: дописать рассказ, отредактировать статью, сочинить отзыв, пообщаться с читателями…
Я – бывшая жена…
Ох! Невозможно! Я совсем забыла, что я ещё и просто женщина! Собственно, именно поэтому я и пришла на мастер-класс к Елене. Чтобы ВСПОМНИТЬ.
- Закройте глаза, - сказала Елена, – и представьте своё самое хорошее воспоминание. Это может быть что угодно: событие, вещь, эмоция. То, что наполняло вас радостью. Вспомните, что вы чувствовали в тот момент. Звуки. Запахи. Вкусы…
Я закрыла глаза и задумалась.
«Какое моё самое яркое, самое радостное воспоминание? Самое сильное впечатление? Солнце, яркий горячий свет, ласкающий веки? Море, шёпот волн, солёный привкус на губах? Катание на роликах? Кошачье мурлыканье? Миска свежей земляники? Ромашковое поле? Рождение дочери?… Да, именно это! Самое прекрасное воспоминание!»
Я представила мгновение, когда в первый раз взяла дочку на руки… Какая же она красавица! Длинные реснички. Крохотные пальчики с идеальным маникюром. Губки бантиком. Розовое одеяльце. Я вспомнила, как смотрела на её сморщенное личико и плакала от радости и восторга: это МОЙ ребёнок!.. И в окно лилось солнце...
Позвольте! Какое может быть солнце, если малышка родилась поздно вечером? Неважно! Наверное, именно так у меня выглядело ощущение счастья… И рядом был муж, утверждавший, что дочка похожа на руководителя его любимой группы «AC/DC»…
«Муж?»
Дыхание невольно сбилось.
Теперь он БЫВШИЙ муж. Чужой человек, с которым никак не удаётся наладить отношения – ради детей!
Я скрипнула зубами. Глазам под сомкнутыми веками почему-то стало горячо.
Дочь мечтает жить и с папой, и с мамой, но это никак невозможно. Мы даже не можем увидеться и поговорить, как нормальные люди. Последняя встреча, закончилась дракой, и теперь я просто БОЮСЬ с ним встречаться!
«За что ты так с нами?» – мысленно спросила я у человека, который мерещился мне в солнечном мареве воспоминания рядом со мной и дочкой.
Оказывается, если удерживать слезы, начинает сильно ломить виски. Это очень больно!
Воспоминания. Они накатывали, как волны, захлестывали меня с головой. Я начала захлебываться и тонуть. Выплывало только самое горькое и болезненное. Непонимания. Ссоры. Крики. Ругань. Унижения… 12 лет вместе – мне было, что вспомнить!..
Вместе?
Я вдруг заплакала.
Это МНЕ казалось, что мы ВМЕСТЕ – в горе и в радости, в богатстве и в бедности, в здоровье и в радости. А мужу просто было удобно, когда дом, когда семья, когда женщина рядом, когда на плите горячий ужин, а в шкафу чистая рубашка, когда можно кому-то пожаловаться на непонимание окружающих и есть, на ком выместить злость…
А потом:
- Не уйти ли мне от вас?
- Почему?
- Мне с вами скучно.
- А дочка как же?
- Ничего, привыкнет без отца. Зачем ты вообще тогда её родила? Лучше бы аборт сделала!
Слёзы текли из-за плотно зажмуренных век, и я даже не пыталась их сдерживать.
Почему все изменилось? Почему в один миг все стало по-другому? Или ВСЕГДА было ТАК, и ему не было важно, чтобы «семья», чтобы «вместе», чтобы «МЫ», просто я этого не понимала. А после ТОГО разговора, после12 лет попыток как-то примириться, притерпеться, выжить бок о бок неожиданно поняла… И развелась.
«Не уйти ли мне от вас?»
Ушла – я.
Три года прошло. До сих пор мне было почти все равно. А сейчас вдруг…
«За ЧТО ты так с нами? ЗАЧЕМ ты вообще БЫЛ?! Зачем ТЕПЕРЬ ты воюешь со мной за дочь, если она никогда не была тебе важна?!» - думала я, и стискивала зубы, и сжимала кулаки.
Кто-то сунул мне в руку платок. Я ухватилась за него, как утопающий за соломинку и стала выплывать. Впрочем, я и была – утопающим. Я тонула в своих болезненных воспоминаниях, утягиваемая на тёмное дно грузом болезненных обид. 3 года прошло, а мне оказывается все еще ТАК больно!
- Можете открыть глаза, - сказала Елена. – И, если вы готовы, то вот бумага, карандаши, фломастеры. Нарисуйте свое воспоминание.
Я заозиралась. Я все ещё была ТАМ, внутри своего воспоминания и своей боли. И мне было странно находиться в этой комнате, где задумчивые, улыбающиеся, какие-то просветленные девушки стали рисовать свои воспоминания.
Я тоже взяла рисовальные принадлежности и, всё ещё всхлипывая, в несколько штрихов набросала окошко с льющимся через него солнцем, и себя с дочерью-младенцем на коленях, и прозрачный силуэт – иллюзию того, что муж был рядом, - и страшного человека, тянущего зловещую руку к моему – только МОЕМУ! – ребёнку, и чёрную молнию развода, разрыва отношений. Именно ТАК я видела то, что было между нами…
А потом мы разложили рисунки на полу. У других картинки были яркие и весёлые, красочные и тёплые. И только мой рисунок… ужасал. Я не могла смотреть на него: в нём было столько боли!
«И зачем я только полезла в это «светлое» воспоминание?!»
- Теперь объединитесь в пары, кому и чей рисунок нравится. Поговорите друг с другом о своих воспоминаниях и ощущениях. Расскажите о том, что вы рисовали.
Я сидела оглушённая, комкая в руке свой платок.
- Можно? – оказывается, какой-то девушке понравился мой рисунок.
«Понравился?!»
- Давай попробуем.
Мы сели в уголок. Нужно было что-то говорить, объяснять… А я не могла… Я попыталась, но губы повело, горло стиснул спазм, на глаза снова навернулись слёзы…
«Сколько же их?!»
- Я не могу… Прости… Тебе лучше поговорить с кем-то другим…
Елена увидела, что происходит, и увела меня в другую часть комнаты. Я села спиной к остальным. Елена сочувственно улыбнулась:
- Ты можешь рассказать, что ты нарисовала?
- Я…
И вдруг я почувствовала, что могу. Ей – почему-то могу.
- Да.
Я сбивалась, всхлипывала, волновалась, но говорила. Про развод – нет, разрыв! Про обиду. Про боль. Про крушение мечты, про не свершившиеся ожидания, про разбитые надежды. Про несбывшуюся Мечту о семье, в которой мама, папа, любимые дети… Про ощущение своего бессилия, про конфликты с бывшим мужем, про то, что я не знаю, как теперь от него защититься…
Пока я говорила, Елена встала у меня за спиной, положила руки на плечи.
- Как ты себя чувствуешь?
- Мне неуютно. Я чувствую угроза и тревогу.
Она убрала руки, отошла на шаг. Но я по-прежнему чувствовала её присутствие за спиной.
- А если я не буду тебя касаться? Так лучше?
- Да.
- Как ты себя ощущаешь?
- Не знаю… Я как будто пытаюсь отгородиться ото всех – особенно от бывшего мужа!
- защитить детей, окружить их, как-то спрятать… У меня даже плечи болят!…
- Ты можешь это нарисовать? – Елена протянула мне чистый лист.
Я взяла в руки карандаш… Задумчиво провела линию… Потом ещё одну… И ещё… Я не совсем понимала, что рисую, словно карандаш следовал по своему собственному пути.
И неожиданно на рисунке появилось гнездо и сидящий на яйцах орел – орлица! – распахнувшая огромные крылья, закрывающая ими своих птенцов от враждебного мира. У неё были торчащие дыбом взъерошенные перья, крепкие когти и острый клюв. К такой не каждый рискнет подойти! Защищающая своих детей мать-орлица – опасный враг.
- Что у тебя получилось?
Я показала рисунок Елене и слабо улыбнусь. Я больше не чувствовала себя слабой и обессиленной!
- Тебе нравится?
- В целом – да. Я чувствую себя сильнее, но…
- Но?
- Мне не хочется быть орлицей, воительницей и защитницей. Я хочу быть слабой, яркой и лёгкой, как бабочка!
- Нарисуй это.
- Но я не знаю, как!
- Это твой рисунок. Ты – знаешь. Подумай.
Я посмотрела на свой рисунок и снова взяла в руки карандаш.
«Я понятия не имею, КАК превратить смелую сильную орлицу в слабую… Или знаю?.. Ой, знаю!»
И за спиной орлицы я нарисовала орла. Нет, ОРЛА. У него был огромный и острый как бритва грозный клюв, у него были гигантские сильные крылья, которыми он обнимал свою подругу, защищал её саму и её птенцов. От него веяло мощью, силой, уверенностью, и он был надёжен как скала.
Карандаши скользили по бумаге, ложились ровные линии и штрихи. Под моей рукой, но как бы сам собой, по волшебству, изменился рисунок: встопорщенные перья орлицы стали гладкими и как будто кудрявыми, блеклое оперение - ярче, крылья уже не были такими напряженные. Я словно увидела, как с появлением в её жизни Защитника изменилась МОЯ птица – стала мягче, женственнее и красивее. Она по-прежнему была орлицей – сильные когти, мощные крылья, острый клюв – но ей больше не нужно было быть всемогущей. Она больше не одна! ОНИ были неуловимо похожи, и они были ВМЕСТЕ. Даже головы птиц смотрели в одну сторону - направо, в общее Будущее.
«Ох… Неужели всё так просто? – с восторгом подумала я. – Но как мне сделать, чтобы ТАКОЙ человек пришел в мою жизнь?»
Словно в ответ на этот вопрос у меня стали зудеть кончики пальцев. Я взяла ещё один лист.
Карандаш двигался сам собой по чистому бумажному полю, оставляя едва заметные следы. Мне хотелось, чтобы этот рисунок был светлым и неясным.
Огромное небо. Яркое солнце. Далёкая, словно выцветшая земля с пятнами цветов. И силуэт птицы, распластавшей крылья в полёте.
А потом в одну минуту я поняла ВСЁ…
- Это чайка? – спросила Елена. – Джонатан Ливингстон?
- Нет. Это орёл. Орлица, - ответила я. – Елена, я всё поняла!
Я почувствовала, как расправились сведённые судорогой плечи, как закипела в крови Радость.
- Чтобы я могла стать слабой женщиной, - улыбаясь, сказала я, - в моей жизни должен появиться мужчина, сильный и надёжный, которому я смогу доверять. Этот рисунок, - я показала на пару орлов, - мне нравится. Но он вызывает тоску, потому что сейчас в моей жизни нет такого человека. Я спросила себя, ЧТО мне нужно сделать, чтобы он появился, где мне его найти…
- И что же?
- Полёт. Мне просто нужно стать собой. Найти время для себя. Видишь, орлица летит? ОДНА. Земля далеко, а вокруг только свобода и радость полёта… Как в фильме «Чего хотят женщины»... Помнишь? Рекламный ролик для фирмы «Nike»... Она просто бежит. Ей не надо улыбаться, или стараться хорошо выглядеть, или что-то объяснять асфальту. Она наедине с собой. Она никому ничего не должна. Она просто бежит. Она может быть собой … Знаешь, наверное, это о том, чтобы писать…
***
Я смотрю на свой рисунок с парящей птицей. Помещенный в красивую рамочку, он висит на самом видном месте вот уже несколько дней.
Что я чувствую, глядя на него? Внутренний покой, радость и пьянящее ощущение полёта. Такое же примерно чувство возникает у меня, когда я сочиняю рассказы. Недаром я часто говорю: когда пишу, я нахожусь в состоянии полёта.
А в жизни всё по-прежнему. Иногда случаются досадные или раздражающие происшествия: погода не заладилась, в троллейбусе нахамили, начальник наорал не по делу. Но теперь вместо того, чтобы обидеться или огорчиться, я сразу вспоминаю, КТО я. Я просто смотрю на свой рисунок. И с высоты орлиного полета все эти «неприятности» кажутся таким мелким и незначительным, что становится смешно. Право слово, стоит ли переживать из-за какой-то «мышиной возни»?
Я просто смотрю на свой рисунок. И порой мне хочется взять в руки карандаши или фломастеры и сделать мою Орлицу ярче, чётче и немного ближе.
А ещё иногда кажется, что из-за дальней тучи вот-вот появится силуэт второй птицы – Орла.