162. Как хорошо слышно в осеннем воздухе.
Как хорошо слышно в осеннем воздухе. Даже большие расстояния словно пропадают. Весь мир застывает в ослепительном воздухе. Мелочность перестаёт быть. Огненная суть едина для всех. Удивительные мелодии, почти не слышимые, на пределе человеческого уха – похоже, что их рождает сама глубина аэра, сути пространства. Выше, выше …. Пока окончательно не сливаешься с несказуемым Нечто, становясь единым в единении мгновенности.
163. В стылый и пасмурный осенний день хорошо заварить …
В стылый и пасмурный осенний день хорошо заварить свежемолотого кофе, насладиться его ароматом. Или зелёного чая с пряностями … в стеклянном чайничке или чашке. И смотреть, как разворачиваются лепестки и листики. На просвет стеклянной чашки хорошо видно, как за окном падает мокрый снег, соскальзывая с рябиновых гроздьев вниз, на стылую землю. Завораживает. И чай в чашке и падающий снег. Где-то они соединяются. Магия Чуда. Прикосновение к непознанному.
164. Даже промёрзшая листва прекрасна.
Даже промёрзшая листва прекрасна. Ломкие листья как последняя песня. Вместе с холодным воздухом – отстранённо и очень далеко. Как след от птичьих стай, улетевших на юг.
165. Рыжее ожерелье из кораллов.
Рыжее ожерелье из кораллов. Словно крохотные язычки огня, застывшие на ветру. И такое же мягкое, нежное и невесомое. Хотя и имеет свой вес. Наверное, рыжий цвет облегчает ожерелье. Солнечные зайчики. Празднично. Жизнеутверждающе.
166. Вчера был жидкий, мокрый снег, а попросту говоря, дождь.
Вчера был жидкий, мокрый снег, а попросту говоря, дождь. Однако ночью небо раскрылось и снег смог сохранить свою форму. И падают лёгкие, ажурные снежинки. Закрывают листву на земле. Как она постепенно белеет, скрываются жёлтые островки под невесомой пеленой небесной красоты. Возможно, что к вечеру покров растает … но сейчас это великолепие взгляду. Умиротворение.
167. Снежинки парят, падая под собственным весом.
Снежинки парят, падая под собственным весом. Почти невесомые. Неспешно опускаются вниз. Но стоит подуть ветру – стремительным потоком уносятся они прочь.
168. Облака.
Облака. Как белые горы. Розовые замки. Жёлтые башни. Можно смотреть очень долго. И каждый раз будет что-то новое. Такое же неведомое и странствующее.
169. Мчится ветер над землёй.
Мчится ветер над землёй. Мерцает и искрится снег – мельчайшая снежная пудра. Сверкает в косых солнечных лучах. Невесома. Нереальна. Зима торжественно готовит свой выход.
Алле! Оп! Просыпаешься, а за окном всё белым бело. Тихо. Празднично. «А вот и я» - шепчет Зима в кронах уснувших деревьев. И только синички нарушают тишину. Жёлтыми пушистиками перелетают с ветки на ветку, переговариваются.
170. Странная птица сидит высоко на дереве.
Странная птица сидит высоко на дереве. Бьёт чёрными крыльями, раскрывая в молчаливом крике клюв. Словно хочет улететь, но не может. Приглядываюсь … это бьётся на ветру большой чёрный полиэтиленовый пакет, причудливо зацепившийся за ветви.
171. Ладошка маленького древесного гриба полна снегом.
Ладошка маленького древесного гриба полна снегом. Так трогательно.
172. Пожухла листва на диком шиповнике.
Пожухла листва на диком шиповнике. Свернулась маленькими золотыми колечками. Одинокими стали редкие маленькие плоды – «перчики». И их тоже осталось очень мало. Красные капли как привет уходящего лета. До встречи!
173. Ранним утром по саду летали большие чёрные птицы.
Ранним утром по саду летали большие чёрные птицы. Молча. То ли галки, то ли грачи. Или – вороны. На фоне восходящего Солнца их силуэты казались вырезанными из тьмы.
174. Иногда фотографическое изображение получается смазанным, лишённым чёткости.
Иногда фотографическое изображение получается смазанным, лишённым чёткости. Потом понимаешь, что в этом особая прелесть.
175. Белые лебеди своими крылами небо расчертили.
Белые лебеди своими крылами небо расчертили. И сквозь каллиграфию ветвей видны дивные перья. Волшебной красоты. Чарующей. Всё небо расчерчено ими. Белоснежные всполохи на глубоком синем.
Это были облака.
А, может, всё-таки лебеди?
176. Ночью улетели большие чёрные птицы.
Ночью улетели большие чёрные птицы. Так же молча, как и прилетели. Они отдохнули в яблоневом саду и пропали на рассвете, когда начал робко розоветь краешек горизонта.
177. Чёрный пакет на высокой берёзе долго ещё изображал птицу.
Чёрный пакет на высокой берёзе долго ещё изображал птицу. В конце концов, улетел и он. Расправив свои новые крылья, взмыл в синеву небесную. Он так долго притворялся летуном, что стал им. Возможно, неожиданно для самого себя.
178. Приобрела по случаю бусину из хрусталя.
Приобрела по случаю бусину из хрусталя. Крупную. Прозрачную. И просверленную. А ещё на внешней стороне был нанесён узор в виде спирали, улитки. Положила дома и забыла. А достала, ахнула. Внутри, вокруг просверленного «стержня», как вокруг оси, поднимается другая спираль. Кристалл вырастил её сам.
Тонкая, как паутинка или звёздное кружево. Играет, искрится, радуется. И я радуюсь. Такой сюрприз подарок!
179. Воздух терпкий, далёкий.
Воздух терпкий, далёкий. Прозрачный. В лесу тихо – только синицы перепархивают. У них угощение – рябиновая трапеза. Много рябины уродилось, будет птицам лакомство в снежные дни. Сочная терпкая ягода и голод утолит, и настроение поднимет.
180. Переплетённая, причудливая вязь ветвей великолепно смотрится на любом фоне неба …
Переплетённая, причудливая вязь ветвей великолепно смотрится на любом фоне неба – нежный розовый на восходе или алый. Серебряно-голубой или синий. Фиолетовый. Оранжевый. А ещё прекрасны оттенки неба в любое время суток. Рисунок ветвей только подчёркивает стремительность Бытия.
181. Тонкая корочка льда на вчерашней луже потрескивает от одного касания ветра.
Тонкая корочка льда на вчерашней луже потрескивает от одного касания ветра. И распадается мгновенными осколками, пропадающими в глубине стылой воды. Предзимье.
182. Сколько неуловимых мгновений проносится за один вздох!
Сколько неуловимых мгновений проносится за один вздох! Словно мотыльки в огне, пропадают они в гуще проявленного. Заметишь один-два, а остальные обожгут душу и растают вдали.
183. Засыпает старый яблоневый сад.
Засыпает старый яблоневый сад. Несобранные плоды высоко на ветвях краснеют яркими красками. Словно новогодние шары, пламенеют на фоне синего неба. Очень красиво. И птицам угощение.
184. А глубокие лужи замёрзли.
А глубокие лужи замёрзли. Свернулись тонкие стебельки травы, причудливо вывернулись листья. Ярко-зелёный вперемешку с оранжевым и терпко-красным. Осенние зеркала-картины. Ещё не так холодно, лёд днём тает, и трава, скованная им ночью, выпрямляется. Чтобы к вечеру снова поникнуть и сложить новую мозаику к рассвету. Чарующие миражи.
185. Недвижна поверхность пруда.
Недвижна поверхность пруда. Ветер отогнал упавшую листву к берегам, вызолотив их края. Только облака да высокие птицы – там, в вышине – отражаются в водяном зеркале. Оно ещё долго будет отражать небо и деревья. Даже когда мороз скуёт берега, середина долго будет смотреть ввысь. Чтобы, засыпая, сохранить воспоминания далёких облачных странников.