и в час, когда луна лениво разрезала небо,
когда ни явь, ни сны, ни кома были не под стать,
в плену бетонных стен, меланхолии и угара,
мне не хотелось не летать, не в штопор пасть.
кололи сердце в хлам избитые вопросы,
и узел галстучный сжимал на сентябре кадык тревог.
закрыты были двери к черту на засовы, чтобы
сам Бог иль кто-то за него войти ко мне не смог...