Бестолковые иностранцы

               

Всё-таки есть у меня что-то такое… Есть предпринимательская жилка с некоторой долей авантюризма, что ли. Или просто присутствует авантюризм во всех моих деяниях. Что-то есть такое, так скажем, нестандартное отношение ко всякой работе. Где-то хочется соригинальничить, где-то просто сделать не как обычно, а ускорить работу каким-то особенным способом. То есть всё для дела. О себе в таких случаях даже не задумываюсь.

Однажды влез с подсказкой к «профессионалам». Что-то они там мастерили с нестандартной опалубкой, а я возьми и подскажи:

- Что вы так делаете? Вот так же проще. – На что последовал мгновенный ответ, чтоб не «умничал».

- Иди, иди, мы так всегда делали!

Больше старался не подсказывать.

 А вот этот случай из моей трудовой деятельности, по-моему, как нельзя лучше показывает эту мою черту характера. Опять же направленную, так сказать, на благо общества, то есть бригады. Мою предпринимательскую жилку, может быть, не такую яркую, не такую, к слову, эгоистичную, как может показаться с первого взгляда, но цепкость, цепкость…

Это было в, не столь уж и далёком, 93-м году прошлого века (да, зараза, уже прошлого века, а свежо остаётся в памяти, словно было на днях).

 Тогда на полках наших хозяйственных магазинов (именуемых в то время просто - хозмагами) ещё не было такого , как в нынешнее время, богатого изобилия, выбора различных ручных электроинструментов на любой вкус. Да, честно говоря, и вообще электроинструментов у нас, кроме электродрелей, ничего не было. Но и они были достаточно дорогие для нашего достаточно нищего кармана, вдобавок ещё даже и безударные (это так, замечание для профессионалов). Да, не было даже такой простой, хотя и служащей такой дрели больше для морального удовлетворения, чем действительно помогающей в сверлении стен, необходимой функции в  домашней работе любого новосёла, да и не только новосёла, такой электродрели. Единственное, что было, так это работающие на воздухе отбойные молотки и «болгарки» (так называли ручные шлифовальные машинки), которые редко встречались и могли использоваться только на производстве, оснащённом подачей воздуха.
 
«Болгарки» - это шлифовальные машинки производства тогда ещё братской Болгарии, работающие на сжатом воздухе. Отсюда и такое название в народе эти  шлифовальные машинки и получили. Но, нет воздуха – нет работы. А где его взять, воздух-то? Компрессор, который надо ещё откуда-то прикатить, а до этого где-то его найти, предварительно договорившись с кем надо, если вообще есть с кем. В общем, проблем масса, в большинстве своём практически не решаемых. Или же в цеху, опять же, где есть стационарная компрессорная. К тому же, если есть сама «болгарка», которые существовали к тому же далеко не в нужном количестве. Короче, куда не кинь, везде клин. И по аналогии с ними назвали и электрические ручные шлифовальные машинки. Своеобразная «кликуха» инструмента, но очень удобная в работе и быту.

Это сейчас стоим в магазине возле полок с инструментами и со знанием дела, а больше даже с «понтом»,  выбираем такой необходимый электроинструмент. То фирма производителя не та, то характеристики инструмента не подходят в работе, то цена не какая нужна нашему карману, а то и вовсе, расцветка инструмента к цвету рабочего комбинезона не подходит. В общем, привередливые сильно стали, а попросту в этом жизненном вопросе мы «зажрались». А тогда смотрели на этот инструмент, только-только начинавший появляться, как на что-то диковинное. А обладателей таких инструментов считали если не богатеями, то зажиточными людьми точно. А когда увидели магнитный уровень, вообще глаза на лоб полезли.

Так вот, работали с австрийцами (в который раз уже к той работе с ними  возвращаюсь), и у них я впервые (да и не только я) увидел электрическую отрезную машинку, «болгарку». Официально она сейчас именуется «Шлифовальная угловая машина», а по-нашему, по исторически сложившемуся понятию «болгарка». Однако больше используется она у нас как отрезная машинка, в чём её наибольшая ценность, хотя её работа и зависит от ширины поставленного на неё диска. Но не в этом суть.
 Вот у меня, ещё в процессе  работы с «капиталистами», когда я только увидел это чудо техники для нашего рабочего, и возникла не столь уж и оригинальная мысль, переросшая в непреодолимое желание эту машинку экспроприировать на пользу бригады. (Для себя лично и мысли почему-то не допускал.) Но этот акт «изъятия машинки из рук капиталистов» решил произвести вполне официально, так сказать, на добровольной основе, оригинальным,  а не обычным, более привычным для нас «старым дедовским способом», то бишь просто-напросто своровать.

Но дело осложнилось тем, что пока я обдумывал детали данной операции, у наших коллег австрийцев в середине нашей работы с ними сменился старший их группы. Эта нерешительность, неторопливость, я бы сказал, даже неразворотливость в моих действиях, привела, в конце концов, к провалу всей задуманной мною такой перспективной операции.

 Эта неожиданная, не входившая в мои планы непредвиденная  смена «одного из фигурантов  данной сделки», изначально ставила под сомнение успех задуманного мною коммерческого мероприятия. Теперь итог сделки ставился под угрозу срыва, заселившимся каким-то червяком сомнения в мою голову. Насчёт проведения данной операции со Штефаном, так я не сомневался в успешном проведении сделки, а Франц своим поведением вызывал сомнение в успехе моей задумки. Всё-таки внешний вид человека тоже кое-что говорит о нём. Хотя с виду казался нормальный мужиком, безо всяких отклонений.

Тогда уже у «капиталистов», в отличии  от нас, уже существовали рождественские и пасхальные каникулы, которые появились в нашем трудовом распорядке лет пятнадцать спустя. А дело происходило как раз в ноябре-декабре. И поэтому наши иностранные коллеги укатили полным своим составом (из двух человек) домой  на рождественские каникулы праздновать Рождество, согласно существующего своего трудового  графика. А вот вернулись с каникул кардинально изменённым составом, что явилось для нас (особенно для меня, готовившегося к «сделке века») очень неприятным сюрпризом: в перерыве произошла неожиданная для всего нашего коллектива замена. Вместо Штефана старшим группы приехал Франц.

Как и планировал раньше, ближе к окончанию строительства линии, я  подошёл к новому старшему группы, немного сомневаясь в положительном решении вопроса, но всё равно уверенным в положительном решении вопроса, так сказать «идеи фикс», и начал подготовку к основной цели моего вполне нормального со всех сторон, как я считал, предложения.

- Вот, если машинка у вас сломается, - начал скромно я свою заранее спланированную и подготовленную речь, - перегорит или там шестерёнки какие-нибудь «гавкнутся», что с ней вы будете делать?

- Выброшу, - на, мягко говоря, ломаном русском языке, но можно было всё же догадаться, произнёс Франц. Тут мои сомнения по поводу неудачи «сделки» практически улетучились, но праздновать победу оказалось ещё слишком рано. Это оказалось всего лишь замаячившей на горизонте надеждой, ещё живой. Только пока.

- А, если я заберу её, как будто сломанную, - «болгарка» тогда уже выглядела, словно ей пользовались не один десяток лет, поэтому её сохранить можно было только как память о проведённых с ней бок о бок трудовых буднях. Поэтому, собственно, это и натолкнуло меня на мысль о «экспроприации» «старушки», поэтому я и завёл разговор о её «экспроприации в пользу пролетариата», каким считал себя и свою бригаду.

-  Не-е, ноу – в ответ на моё «деловое» предложение последовал  ответ на «международном» понятный всему миру  языке.

Потом диалог полностью, повторился раза три-четыре, буквально слово в слово. Теплилась надежда, что он не до конца меня понял. Но оказалось, к моему большому разочарованию, он меня понял прекрасно. Поэтому всё закончилось крайне  неутешительным исходом. Полнейшим отсутствием понимания договаривающихся сторон.
Самое главное я не мог понять: если бы он вёз её обратно в Австрию, так сказать, «на сдачу» и это было обязательным условием, то я был бы абсолютно с ним согласен, а то и срок-то ей уже подходил «покидать этот мир». Можно сказать, я просил у него инструмент «со свалки», металлолом. Но немец (ну, австриец, разница невеликая) оказался слишком принципиальным, чересчур честным работником перед своей организацией, как будто организация следит за ним своим всевидящим оком.
Вот такой у меня получился «облом» с приобретением «диковинного» инструмента. Обидно было до… (подставить любое подходящее слово по выбору, в выборе не ошибётесь). Но ничего, однако, пришлось пережить и эту «неприятную ситуацию». Тут-то я горько пожалел ещё раз, что после рождественских каникул произошла замена «понятливого» Штефана на «непонятливого» Франца. И что я не додумался договориться предварительно о сделке со  Штефаном. Подвела наша постоянная надежда «на потом».

 А может быть Франц просто более ответственный и бережливый к оборудованию своей «родной и кормящей» фирмы? У каждого в голове свои «тараканы». Зато у него совесть будет кристально чиста перед своей «конторой», а для него это может быть важней приятельских отношений из-за сомнительных сделок. Такой человек. Я его понимаю и проникся, несмотря на неудавшуюся сделку, к нему уважением. Может быть потому, что сам такой…