(Начало неоконченной повести «Чучело кишлачное»)
Гульнара с труднопроизносимой (как и само это прилагательное!) фамилией Худойбердыева родилась в Ташкенте в семье дипломата. Она училась в элитной английской школе и изъяснялась на этом языке так же свободно, как на русском и узбекском.
Когда девочке исполнилось 10 лет, её отца послали аж на край света – в узбекское посольство во Франции. Семья переехала в Париж. Гуля быстро выучила французский язык. Она зачитывалась романами Оноре де Бальзака, ВиктОра Гюго, Александров (отца и сына) Дюма, Жюля Верна. В шестнадцать лет у девушки "прорезался" писательский талант. Произошло это так.
Однажды Гуля возвращалась из школы с одноклассницей. Мари с восторгом говорила о недавно прочитанной драме ГюгО "Марион Делорм или казнь за дуэль":
- Я так рыдала, что потом пришлось снова физиономию "штукатурить"!
Гуля восторг не разделила:
- По-мОему, если автор убивает героя только для того, чтобы выдавить слезу из читателя, то это следует признать убийством при отягчающих обстоятельствах!
- А чтО Гюго оставалось делать? Не мог же Ришелье отменить казнь – он же сам издал указ против дуэлей.
- Он-то не мог, а вот король – вполне!
Мари усмехнулась:
- Кто ж ему это позволит?!
- Он и позволит.
- Он?! – И Мари показала пальцем вверх, намекая на Всевышнего.
- Нет. Его подчинённый кардинал Ришелье. Народу бы продемонстрировали суровость кардинала и милость короля. Все были бы довольны, особенно помилованные дуэлянты.
- Это было бы фальшиво! – не сдавалась Мари. – Грозный Ришелье не похож на доброго дедушку Санта Клауса.
- Но он же француз! И раз здесь замешана женщина…
- Он и использовал (не в пьесе, а в жизни!) Марион Делорм, как женщину, а дуэлянтов казнил, чтобы не мешали! – засмеялась Мари.
- А если женщина будет не причиной дуэли, а одним из дуэлянтов? – задумчиво проговорила Гуля.
- Это куртизанка-то Марион?! – засмеялась её почти тёзка Мари. – Она привыкла поражать мужчин не шпагой, а кое-чем другим!
Гуля улыбнулась, затем предложила:
- Значит, заменим Делорм на другую женщину!
- Эта уже будет не Гюго, а… Гуля!
- Мари-Гуля! – уточнила юная узбечка и подумала, что был такой композитор – Владимир Мигуля.
- И назовём героиню "Мари"! – предложила Мари.
- Давай будем скромнее – ни "Мари", ни "Гуля".
- Тогда "Бланш".
- Когда говорят "Бланш", - возразила Гуля, - я представляю блондинку Брижит Бордо в молодости. А тут другой типаж.
- А "Камилла"?
- Молодец! То, что надо! – воскликнула Гуля. Она подумала о героической француженке Камилле Ле-Дантю, последовавшей в сибирскую ссылку за своим женихом декабристом Василием ИвАшевым.
- А второго дуэлянта назовём "Жерар" в честь Депардье.
- Нет! – возразила Гуля.
- Опять другой типаж?
- Да… Лучше назовём его … "Жерар", но в честь Филипа!
Секс-символ 50-х годов Жерар Филип (с одним "п") блестяще сыграл Фанфана-Тюльпана. Следует пояснить, что он не "Ф. Жерар", а "Ж. Филип".
Мари решила уточнить:
- А в чём причина дуэли?
- Давай, подумаем.
Первой нарушила молчание Мари:
- Ничего не выйдет! Если причина – мужчина, то Жерар – "гомик", а если женщина, то Камилла – "лесбик"! А такую чушь напечатают разве что в Амстердаме, но я не знаю нидерландского языка.
- Значит, причина дуэли не любовник или любовница, а брат или сестра!
- Точно! – обрадовалась Мари. – Жерар обесчестил сестру Камиллы. За это последняя вызвала его на дуэль…
- И была тут же заколота!
- Не успела. Как только соперники обнажили шпаги, нагрянули гвардейцы кардинала и арестовали дуэлянтов.
- Не пойдёт! – возразила Гуля. – Если Камилла вызывает на дуэль, не умея фехтовать, то она – дура… или самоубийца.
- А вот и пойдёт! – воскликнула Мари. – Камилла решила покончить с собой из любви… к Жерару!
- … Который обесчестил её сестру?!
- Ну … пусть не обесчестил, а невинно поцеловал.
- А какогО будет этой "невинно поцелованной" после свадьбы Жерара и Камиллы?
- Какой ещё свадьбы?! – удивилась Мари.
- Желательно скромной. По-мОему очевидно, что главные герои должны пожениться… И вообще, мне категорически не нравится идея самоубийства. Пусть Камилла будет отличной фехтовальщицей. И арестовали их не в начале дуэли, а в середине.
- Неплохой рассказик получился! – похвалила Мари.
- Плохой. Пусть Камилла умеет фехтовать, но она должна быть противницей дуэлей.
Мари усмехнулась:
- Одновременно противница дуэли и её участница?!
- А почему бы и нет?! Противница дуэлей – по убеждению, а участница – по принуждению.
(Понятно, что рифма получилась только в русском переводе.)
- И какой же злодей принудил Камиллу к дуэли?!
- Тот, который хотел убить Жерара, - ответила Гуля.
- Из-за денег?
- Можно и из-за денег… Хотя, … Жерар не похож на богача. Видимо, Жерар хотел убить злодея на дуэли за какое-то злодейство, а тот нанял Камиллу, чтобы спасти свою шкуру.
- И наша благородная Камилла позарилась на деньги?! – усомнилась Мари.
- Значит, Камиллу чем-то шантажировали.
- Чем?
- Пока не знаю, потОм придумаем. Сперва надо разобраться со злодейством.
- Сперва надо разобраться со злодеем! – предложила Мари. – Давай, назовём его Жоржем – в честь нашего злодея ДантЕса, который убил вашего гения Пушкина.
- Жорж Шарль Дантес не был злодеем. Наш гений не оставил ему выбора.
- Пожалуй, Шарль подойдёт для злодея больше.
- Пожалуй, - согласилась Гуля. – И Шарль разозлил Жерара тем, что обесчестил его сестру.
- Но ведь сестра была не у Жерара, а у Камиллы.
- Значит, сестру Жерара надо ввести, а сестру Камиллы – убрать.
- Убить? – уточнила Мари.
- Не убить, но и … не родить!
- Но в те времена редко рожали по одному ребёнку, так как детская смертность была о-го-го!
- Значит, мать Камиллы и рада бы родить ещё, но умерла от родов той же Камиллы.
- Хочешь "выдавить слезу у читателя?!" – усмехнулась Мари, процитировав Гулю.
- Не хочу, но логика развития сюжета не оставляет нам выбора, … как Пушкин Дантесу.
- И как назовём сестру Жерара?
- Так, как ты хотела назвать главную героиню – "Бланш".
- Но ты ведь говорила, - заметила Мари, - что "Бланш" – это блондинка "а-ля Брижит Бардо". А что?! Пусть сестрёнка такой и будет!
Гуля в ответ кивнула.
- Значит, Жерар тоже блондин? – предположила Мари. - Родители-то у них общие.
- Общие родители вовсе не обязаны рожать одинаковых детей. Мне Жерар видится брюнетом или шатеном.
- Ладно. Тебе видней, - согласилась Мари и вздохнула. – А мне жалко Бланш. Жерар женится на Камилле, а наша блондинка останется обесчещенной и незамужней. Может, придумаем ей жениха?
- Не желательно. Чем меньше персонажей, тем лучше. Придётся ей стать женой Шарля.
- То есть злодея, шантажировавшего Камиллу?! – усомнилась Мари.
- Получается противоречие, - проговорила Гуля. – С одной стороны жених Бланш не должен быть злодеем, а с другой – должен!
- Тупик? – резюмировала Мари.
- Вовсе нет. Такое противоречие решается стандартно. Пусть вместо одного человека будет два – злодей Шарль и жених Бланш, совративший её по любви.
- И по её просьбе! – засмеялась Мари.
- Не путай 17-ый век с современностью. Он обесчестил Бланш не по её просьбе, а при её попустительстве.
- И как мы назовём жениха?
- Ты упоминала Дантеса. Значит, назовём его …
- Жоржем! – перебила Мари.
- Эдмоном!
- Но ведь Эдмон Дантес – это граф Монте-Кристо!
- Разумеется … А теперь надо решить: кто между собой Шарль и Эдмон?
- Братья.
- Не верю, что брат ради брата мог стать шантажистом.
- А отец ради сына – мог?
- Теперь – верю! – согласилась Гуля. – Эдмон и Бланш любят друг друга, но отец Эдмона Шарль им мешает… Но почему?
- Потому, что злодей!
- Смешно, только не убедительно. Настоящий злодей без причины даже не чихнёт!
- Ты, Гуля, не правА! Чихнёт, если насморк!
- Иногда ошибаюсь, но в данном случае – права. Если злодей чихнул, то этому есть причина. И эта причина – упомянутый тобой насморк!
- Значит, Шарль препятствует любви сына, так как Бланш – простолюдинка.
Гуля возразила:
- Тогда выходит, что её брат Жерар – тоже простолюдин. А люди этого сословия если и дерутся, то на кулаках и дубинах, но не на шпагах!
- Значит, Бланш и её брат – из благородных, но обедневших.
- А Шарль присмотрел сыну богатую невесту.
- Но уродину! – воскликнула Мари.
- Не обязательно. Богатая невеста может быть красавицей, но Эдмон полюбил Бланш.
- А теперь обобщи, что получилось.
- Ещё рано, - возразила Гуля. – Мы же оставили "на закуску" один вопрос: чем Шарль шантажировал Камиллу?
Подруги задумались, и вновь первой нарушила молчание Мари, причём той же фразой:
- Ничего не выйдет! Наша Камилла – "ангел небесный". А раз есть чем шантажировать, то уже не ангел!
- Пусть остаётся ангелом, - возразила Гуля. – Но у неё есть отец, которого посадили в тюрьму по ложному обвинению.
- Переход улицы в неположенном месте? – усмехнулась Мари.
- В те далёкие времена не существовало положенных мест! Лучше пусть отца Камиллы обвинят в убийстве ростовщика с целью ограбления.
- Для кого лучше? – рассмеялась Мари. – Для отца Камиллы?!
- Для него – хуже, а для сюжета – лучше.
- И как ты, Гуля, это себе представляешь? Приходит Шарль к нашей героине и говорит: "Камиллочка! Заколи-ка ты на дуэли Жерара, а я тебе за это твоего папашу из тюрьмы выпущу. Он, правда, с ростовщиком напроказничал …
- Значит, был найден настоящий убийца.
- Хотелось бы напомнить, - улыбнулась Мари, - что комиссар Мегрэ "в те далёкие", как ты выразилась, "времена" ещё не родился.
- Значит, убийцу поймали случайно и по другому поводу. И он, зная, что всё равно будет казнён, признался в убийстве ростовщика, чтобы спасти невинно осуждённого за это преступление.
- После чего отца Камиллы должны были выпустить из тюрьмы, и Шарлю нечем было бы шантажировать Камиллу.
- Но во время следствия (пока не был найден настоящий убийца), - возразила Гуля, - к заключённому применяли пытки. И Шарль распорядился не выпускать его из тюрьмы, чтобы не было лишних разговоров.
(При этом Гуля подумала по-русски: "… чтобы не выносить сор из избы!".)
- А если бы Камилла заколола Жерара, - проговорила Мари, - то Шарль отпустил бы отца Камиллы? … Кстати, назовём-ка его в честь моего отца.
- Хорошо, пусть будет Поль, - согласилась Гуля. – Думаю, Шарль даже не рассматривал такой вариант. – Он был уверен в победе Жерара, но боялся, что Камилла будет не убита, а только ранена. Поэтому написал донос кардиналу. В нём сообщил, что оба дуэлянты очень опытны, поэтому надо ждать первой крови. В результате доноса дуэлянтов арестовали.
- Обоих?
- Это идея! – обрадовалась Гуля. – Пусть одного дуэлянта арестовали, а второй бежал. Тогда Ришелье издал указ, что если один бежавший дуэлянт сдастся, то пленный будет отпущен. И беглец добровольно сдался.
- Беглец или беглянка? – решила уточнить Мари.
- Думаю, будет лучше для сюжета, если арестуют Камиллу, и в своём указе Ришелье объявит, что арестована женщина. Узнав об этом, Жерар, как человек чести сдастся в плен.
- А разве Жерар не знал, что Камилла – женщина?
- Значит, её для дуэли замаскировали под мужчину.
- Например, под Эдмона.
- Опять молодец! – похвалила Гуля. – А Камилла решит проявить благородство и скажет, что впервые видит этого человека.
- Тогда она должна назвать настоящее имя дуэлянта.
- Скажет, что это был не дуэлянт, а неизвестный грабитель … или что она – грабительница!
- Получается спор за право умереть! – воскликнула Мари.
- Победителю – плаха! – добавила Гуля.
- Хорошее название для рассказа! – обрадовалась Мари. – Жаль, что уже мой дом. Обобщи-ка: что у нас получилось?
- Дворянин Эдмон, - начала Гуля, - совратил по большой любви не сильно сопротивляющуюся обедневшую дворянку Бланш и предложил ей руку и сердце…
- С ещё одним органом она ужЕ познакомилась! – засмеялась Мари.
- Пусть это будут слова Бланш, - улыбнулась Гуля. – Кстати, ты на неё похожа, если перекрасить в блондинку… Итак, Бланш с радостью согласилась, но будущий свёкор радости не проявил – он хотел посватать за сына богатую невесту. Эдмон сообщил невесте мнение отца, а та – своему брату Жерару. Жерар разозлился на Шарля, но на дуэль вызвал Эдмона.
- Странная логика.
- У Шарля была, например, подагра, и он не мог фехтовать.
- А Эдмон мог, - съязвила Мари, - но никогда не держал в руках ничего тяжелее авторучки!
- Дорогая подружка! – усмехнулась Гуля. – Это была ложка. Она тяжелее гусиного пера, которое было средневековой авторучкой! Но это явно не достаточно для дуэли с опытным фехтовальщиком Жераром. Отказаться от дуэли – значит, быть обесчещенным, а согласиться – быть заколотым … или раненным, а затем казнённым по указу кардинала.
- Жерара бы тоже казнили, - уточнила Мари, - но от этого не легче.
- И Шарль решает отправить на дуэль вместо сына кого-нибудь другого. Выбор пал на Камиллу. Та хоть и была опытной фехтовальщицей, но Шарль об этом не догадывался.
- И где она научилась "опытно фехтовать"?
- В фехтовальном кружкЕ ташкентского Дворца творчества юных … Шутка. Это Я там занималась незадолго до переезда в Париж.
- И до чего дозанималась?
- До первого разряда.
- Теперь ясно, почему ты не только умная, но и спортивная! Чемпионкой Франции или хотя бы Парижа пока не стала?
- И не стану. Пришлось бросить фехтование ради французского языка… Но вернёмся к Камилле. Пусть она научилась фехтовать от учителя фехтования…
- … по имени Поль! – воскликнула Мари.
- Правильно. Учителем фехтования Камиллы был её отец, которого Шарль умышленно "мариновал" в Бастилии за совершённое другим человеком убийство ростовщика!
- И наша высокоморальная Камилла, - усомнилась Мари, - согласилась (пусть и ради спасения отца) заколоть Жерара?
- Да-а… Значит, не заколоть, а ранить.
- Шарлю раненный Жерар не нужен, как и живой!
- Ну, … тогда Камилла сказала Шарлю, что готова ранить Жерара, но не убить. Шарль дал согласие. После этого донёс кардиналу, что случайно узнал, будто в таком-то конкретном месте в такое-то конкретное время состоится дуэль двух неизвестных.
- Если бы Жерара арестовали, - возразила Мари, - то он сообщил бы, что дрался с Эдмоном, а про загримированную девицу не знал. Но ведь о дуэли донёс отец Эдмона Шарль! Жерара бы казнили, но но и Шарлю бы не поздоровилось! Если уж я до этого додумалась, то Шарль – тем более!
- Правильно мыслишь! – похвалила Гуля. – Значит, Шарль донёс о дуэли не напрямую, а написал анонимку… В общем, Жерар встретился с загримированной под Эдмона Камиллой…
- … и понял по голосу, что это не только не Эдмон, но и вообще не мужчина!
- В таком случае, никакого голоса не было. Лже-Эдмон поклонился и выхватил шпагу.
- А я б на месте Жерара спросила: "Согласен ли ты, наглая морда, жениться на обесчещенной тобой моей сестре?!"
- Жерар "на своём месте" спросил то же самое, но его противник лишь отрицательно покачал головой. Тогда началась дуэль, но тут из засады выскочили гвардейцы кардинала. Камилла закричала Жерару, чтобы он бежал, а сама вступила в бой.
- Чьим голосом закричала? – решила уточнить Мари. – Эдмона?
- Она же не российский пародист Геннадий Хазанов! Разумеется, своим голосом. Жерар это заметил, но у него не было времени удивляться, и он убежал. Камилла никого не хотела убивать, но пришлось ранить нескольких гвардейцев. Тогда её трусливо ранили из мушкета и взяли в плен. Разумеется, выяснилось, что она не мужчина. На допросе девушка отказалась себя назвать и сказала кардиналу Ришелье, что никакой дуэли не было. Она проиграла в карты крупную сумму и попыталась, загримировавшись под мужчину, ограбить первого попавшегося дворянина.
- А фехтовать научилась в Ташкенте? – усмехнулась Мари.
- В Париже. Якобы брала уроки у профессиональных фехтовальщиков. Затем несколько раз, используя эти уроки, грабила прохожих, чтобы покрыть свои карточные долги.
Мари засмеялась:
- Лучше бы она брала уроки у профессиональных картёжников!
- Эти словА, - похвалила Гуля, - достойны того, чтобы их произнёс кардинал Ришелье… Его высокопреосвященство, естественно, не поверил мнимой картёжнице (у него ведь была получена анонимка о месте и времени дуэли, а не ограбления). Кардинал издал указ, в котором говорилось, что в таком-то месте в такое-то время состоялась дуэль. Один участник скрылся, а другой (точнее, другая) был арестован. Если сбежавший сдастся, то арестованную девушку освободят… Прочитав указ, скрывающийся Жерар понял, почему "Эдмон" кричал женским голосом. Он тайно встретился с сестрой, и Бланш сообщила, что никто его не разыскивал. Жерар понял, что неизвестная девушка его не выдала.
- Потому, - предположила Мари, - что Жерар был ей тоже неизвестен.
- Но при этом она была умело загримирована именно под Эдмона!
- Да, пожалуй…, - с кислой миной согласилась Мари. – Знать знала, выдать не выдала!
Гуля подумала, что если высказывание подруги перевести с французского на русский язык, то по форме будет похоже на поговорку: "Знать не знала, ведать не ведала!". Вслух же она сказала (понятно, что по-французски):
- Камилла решила отдать жизнь ради Жерара. Тот, будучи человеком чести, жертву не принял и добровольно сдался в плен. Затем состоялся упомянутый нами спор за право умереть (победителю – плаха!).
- Ты про Поля забыла, - напомнила Мари.
- Как раз собиралась говорить на эту тему. Жерар сказал, что надо казнить не участника дуэли, а её организатора Шарля. И пояснил, что девица была загримирована под Эдмона. А так как Эдмон на подлость не способен (совращение Бланш не в счёт – оба "хороши"!), то виноват Шарль. Кардинал вызвал этого негодяя. Шарль не ожидал, что девушка останется жива. Он подумал, что пленная "раскололась" на допросе и признался в шантаже Камиллы. Кардинал (учтя, что хоть и случайно, но найден настоящий убийца ростовщика) распорядился немедленно освободить Поля. Затем объявил своё решение. Камилла, ранившая нескольких гвардейцев, должна быть казнена. Формально – за дуэль с неизвестным. Про то, что Жерар сдался согласно указу, никто не должен знать. Поэтому до казни Камиллы упрятать его в Бастилию, а после – отпустить. Эдмона лишить свободы одним из двух способов (на выбор Шарля) – либо Бастилия, либо женитьба на обесчещенной им Бланш. Легко догадаться, что Шарль выбрал второй вариант. Шарль сообщил кардиналу, что Поль и Камилла – не дворяне. Поэтому Камилле нельзя отрубить голову – её следует повесить. Жерар возразил, что к моменту казни девушка будет дворянкой и предложил ей руку и сердце. Камилла с радостью согласилась и сказала, что радуется не только более лёгкой смерти, но и потому, что полюбила его с первого взгляда. Назавтра кардинал обвенчал в тюремной церкви Камиллу и Жерара. Молодожёнов поместили в общую камеру… Наконец, "новоиспечённую" дворянку Камиллу повели на плаху, и она таки получила топором по шее!
- Но мы так не договаривались! – возмутилась Мари. – Она должна остаться в живых!
- Должна – значит, останется! Удар палача был точным, но не сильным, так как король (с негласного согласия кардинала и даже по его просьбе!) помиловал приговорённую. Смирившаяся со своей смертью Камилла, узнав о помиловании, упала в обморок. На другой день Жерара выпустили из тюрьмы и он, узнав, что Камилла жива, был (как писАл русский классик Чехов) "приятно ошеломлён"… Потом обвенчались Эдмон и Бланш… Всё!
- Не всё, - возразила Мари. – Надо решить: что делать дальше с нашей "Плахой"?
- Для меня французский язык хоть и любимый, - ответила русскоговорящая узбечка, - но не родной. Придётся написать тебе. Зато и автором будешь только ты!
- Но мне совестно! – проговорила для приличия Мари. – Ты ведь тоже поучаствовала.
- Для очистки совести продаю своё авторское право за … один франк!
Француженка поспешно (даже слишком!) вытащила кошелёк.
- Отдашь с гонорара, - возразила Гуля.
- Но я уже сейчас половину сюжета забыла!
- Через часик перешлю то, что у нас (то есть у тебя!) получилось по интернету.
P.S. Для желающих прочитать повесть на рождённый сюжет:
"Проза.ру, Семён Ешурин, раздел «Приключения», «Победителю - плаха!»"
***