Все в курсе: в Советском Союзе секса нет.
Балет и космос – хоть лаптем хлебай, вместо секса – «Лебединое озеро» и станция «Мир».
Сейчас это кажется логичным: нет Советского Союза = нету секса в нём. Но когда первый ещё был, сложно представить, что без второго обошлось. Кто-то же должен был крутить пируэты, стремиться к звёздам и готовить себе достойную смену в пачках и скафандрах?
Да ладно, дело давно минувших дней, а мне глаз вон жалко, так что не будем поминать.
Актуально другое – в Германии флирта нет.
Может быть кое-где, очень редко, с кем-то очень бесстрашным такое однажды и произошло в виде исключения «вон оно как бывает, Петрович», но глобально – нету флирта, практически не встречала и даже байки о нём не циркулируют.
Секс при этом присутствует, но какими политкорректными секретными тропами до него население добирается, минуя стадию подмигиваний, комплиментов и записочек по емейлу и смс, мне категорически не понятно. Я действительно не понимаю, какими неисповедимыми господними путями люди здесь объединяются для любви в общем и для секса, который, судя по ежегодной по осени всемирной секс-ярмарке с выставками, семинарами и мастер-классами, здесь статистически зафиксирован.
Вчера, совершенно осоловев от отсутствия свежей литературы на ночном столике, я в очередной раз подцепила книжку француженки Элен Коль «Берлин глазами женщины».
Я её пытаюсь постичь уже в который раз, но для меня мадам Коль уж очень экзотична. Очень уж её Берлинский опыт экстримален, на мой взгляд.
Ладно, про рестораны, стиль одежды и выгул младенцев я частично согласна, поскольку плавали, знаем. Но вот коментировать салон некой фрау Барбары, владелицы бутика секс-игрушек Fun Factory на Ораниенбургерштрассе, или домашний магазинчик Лауры Меритт, «убеждённой лесбиянки и великой жрицы женского удовольствия» с самым большим выбором качественных (?!?!?) порнофильмов, я не берусь.
Мне подсуропило жить в параллельном Берлине, в моей действительности нет визитных карточек салона для женщин с лозунгом «Да здравствует вульва!» над адресом и телефоном. Сантехники и садовники скромнее выступают для продвижения бытовых услуг. Что неплохо и вообще спасибо.
Одним словом, автор книги мадам Коль (а судя по имени, её всё же угораздило и она вышла замуж за местного херра, а иначе с какого бы х..фига стала бы она мадам Капуста?) изрядно покуролесила в немецкой столице. Однажды, когда порох в пороховнице этой капусты подувянет, она может прочитать свою книжку «Берлин глазами женщины» и сказать: да, были бабы в наше время, не то что нынешнее племя, не дай слава Богу.
Но вот с чем я согласна на сто процентов – в разудалом Берлине наука «страсти нежной» выпала из цепи знакомство-заигрывание-влюблённость-постель-свадьба-дети. Некоторые вообще предпочитают эту цепь воплощать с середины или даже конца, но звено флирта ни в одном сценарии не предусматривается.
Мадам-фрау Капуста так в лоб и пишет: «Вы когда-нибудь видели двух разнополых флиртующих берлинцев? Замечали ли вы взгляд, брошенный украдкой в автобусе, или игру в кошки-мышки возле кофемашины? Знаете ли вы хотя бы одну девушку, к которой подошли бы с целью познакомиться, когда она, сидя на скамье, читала книгу?»
Вы уже поняли, что в смысле художественной ценности фрау Коль потрафила бы всемирной литературе, а-ля Гоголь протопив помещение рукописью зимним Берлинским вечером. Но всё же она знает, о чём жжёт глаголом: не поленилась однажды просидеть день на скамейке в мини-юбке с вязанием в кулёчке на обнажённых коленях. Экспериментально доказала свою безнадёжную гипотезу. Так что сложно не согласиться.
Но я недоумеваю чисто гипотетически.
Меня эта проблема волнует исключительно с исследовательской точки зрения, я в плане флирта совершенно никакой опасности не представляю настолько, что мини-юбок у меня даже почти что и нет. Они за давним замужем присоединились к динозаврам, исчерпавшись. Так что я – это «ты, милок, из тех мужей, что безвреднее ужей. Ягозят, а не кусают, не сказать ещё хужей.»
Но всё же на девятый год своего существования в Берлине хотелось бы выяснить, куда подевали старый добрый флирт, а главное: как встречаются разнополые влюблённые?
Про невыносимую любовную жизнь геев меня уже немного просветил подруга Сташек, там вообще мрак, тайные знаки, завуалированные намёки и «Вольные Каменщики» в сравнении с тайным орденом немецких геев – пионерская организация, которую сложно избежать... Но про гетеро-ориентированную публику факты стыдливо замалчиваются, будто бы нету таковых фактов вовсе.
Я однажды по весне выплеснула, в себе от изумления не удержав.
Был случай, который я квалифицировала как заигрывание только тогда, когда позорно сбежала со сцены возможного чисто теоретически в будущем приключения. Отвыкла и не распознала, теперь жалею, конечно.
Дело было так.
Я пришла к врачу. Сидела, ждала приёма и оказалась последней в очереди. А пока со мной дяденька-врач, между прочим нестарый и кудрявый, обсуждал неискоренимые проблемы моего несокрушимого здоровья и необходимость его подтвердить оперативным путём с помощью операции, рассосался и весь персонал. Ну, типа темнело.
Поэтому дяденька врач, нестарый, кудрявый и стройный, о чём я уже, кажется, упоминала, пошёл меня проводить до лифту.
Лифт пришёл, я стою внутри, он в проходе, чтобы меня вниз не укатило до окончания светской беседы.
Беседуем.
Доктор: А на каком языке вы дома общаетесь?
Я: С мужем – по-английски, с детьми – по-русски. Он с детьми – по-немецки.
Доктор: А вы по-немецки говорите?
Я: Ну, есть немного. По формуле «я делаю вид, что говорю, они делают вид, что понимают».
Доктор: А муж по-русски говорит?
Я: Конечно, прекрасно говорит по той же формуле.
Доктор: Это здорово. Правильно говорят: языки лучше всего учить в постели. Я вот говорю по-английски, французски, немножко по-испански, а по-русски нет, хотя очень бы хотелось...
Я: Шикарная у вас постельная география, доктор. Ну, хотите, познакомлю вас с какой-нибудь подругой без обязательств на предмет изучения языка, если вы не женаты. А вы женаты?
Доктор: Да женат я!....
Я: Ну, тогда до свидания, до встречи на операции.
И гордо в лифте унеслась. То есть, надеюсь, что так это ему померещилось.
По моим ощущениям, я, пунцовая со слезящимися глазами, стремительно сверзлась вниз. И только в машине, которую надо было сначала найти, распарковать и привязаться ремнями, до меня дошло, что это, похоже, был именно он, редкий зверь исчезающего вида, королевский флирт из Красной Книги.
Да ладно, какое продолжение?!
Правда, через неделю, приходя в сознание от наркоза, я обнаружила доктора-хирурга (а он, знаете, совсем ещё не старый, кудрявый, стройный и полиглот в языковом и других смыслах, если я ещё не ввернула) рядом, нежно держащего мою руку наверняка на предмет нитевидного пульса. И он мне настойчиво рекомендовал не торопиться после наркоза домой ехать: голова кружится, надо чаю с кексом напиться, у него скоро перерыв...
Прямо чувствовалось, что человеку позарез понадобился русский язык. Может, для карьерного роста или для общего интеллектуального развития...
Но, во-первых, меня у входа ждал скучающий уже пару часов в машине муж, о чём я неромантично сообщила доктору в лоб, разрушив лингвистические чаяния.
А во-вторых, когда тебе технологичными инструментами влезли в желудок и ознакомились с анатомией изнутри, сложно сохранять томную таинственность: чем я могу удивить человека, уже познавшего в деталях мой богатый внутренний мир?
Нету в Берлине флирта.
Вообще.
А тот, который стрясся весной – это какая-то ошибка. Наверняка доктор попутал и решил, что он во Франции. Нагрузка у медицинского персонала огромная, заработался и флиртанул в запретной географии.
Планируя посетить столицу ФРГ, не стройте романтических планов. Прямо по Довлатову: «Люся! Не приезжай! Здесь абсолютно нет мужиков! Многие девушки уезжают, так и не отдохнув!»
Не потому что мужики пошли безинициативные, что, конечно, да.
А потому что бабы – не то чтобы прямо совсем близкие, но недалёкие, буквально рукой подать.
Точно, дуры.
Что француженка Коль, что русская Катя.
Но я умнее.
Я хоть осталась при своей фамилии, а она без флирта – и Капуста.