Врангель был нашим любимым вождём.
В нём воплощалась наша последняя
надежда на победу в этой войне.
Мы верили и любили его,
нашего белого рыцаря…
Капитан артиллерии Пронин.
Будущий герой (или антигерой – смотря с какой стороны смотреть) Гражданской войны родился 15-го (27) августа 1878 года в городе Ново-Александровске Ковенской губернии.
Пётр Николаевич Врангель происходил из старинного знатного рода.
Род этот вёл свою историю с XIII века от Генрикуса де Врангеля, рыцаря Тевтонского ордена.
Позже его потомки служили в шведской армии, в войсках немецкого императора, а впоследствии - и в русской царской армии.
В роду Врангелей хватало героев, на примеры которых мог равняться подрастающий Петя Врангель. Его многочисленные предки - дворяне Врангели - исстари были известны, как воины, и шли дорогами войны и ратной славы. Многие из них прославились в различных сражениях своей поры.
Находясь на русской службе, Врангели (не только по прямой линии Петра Николаевича) были участниками, чуть ли не всех войн, которые вела Россия в XVIII-XIX веках. Они занимали высокие посты в системе государственной службы, а некоторые становились известными общественными деятелями.
Поскольку род Врангелей успел породниться со многими знатными семьями, то среди предков «чёрного барона» был и «арап Петра Великого» А. П. Ганнибал (прадед А. С. Пушкина).
Фамильный девиз Врангелей гласил: «Frangas, non flectes», что значит «Сломаешь, но не согнёшь».
И «чёрный барон» (прозванный так за то, что постоянно носил чёрную черкеску) в полной мере оправдал его в годы Гражданской войны.
Отец будущего лидера Белого движения - Николай Егорович Врангель -
был типичным представителем либеральной интеллигенции.
В своих воспоминаниях он с гневом обрушивается на правление Николая Первого и Александра Третьего, обличает крепостнический строй.
При этом не щадит и собственного отца, который, впрочем, проявлял большую заботу о своих крестьянах и был ими весьма уважаем. С отцом Николай Егорович не ладил.
Мать же его умерла, когда он был ребёнком, и его воспитанием занималась няня. Эта замечательная женщина могла спорить с суровым барином, настоять на своём, и тот, несмотря на «крепостничество» и самовластность, спускал ей это.
После крупной ссоры с родителем, едва не окончившейся самоубийством сыны, Николай Егорович отправился учиться в Швейцарию.
За время пребывания за границей он свёл знакомство с народниками, марксистами, нигилистами и прочими деятелями этого сорта, коих было там в избытке. Молодой барон даже встречался с Бакуниным. Было много и других знаменательных встреч: с княгиней Полиной Меттерних, писателем Александром Дюма…
С принцем Уэльским, будущим Эдуардом Седьмым Врангель сошёлся довольно близко. Однажды имел место даже курьёзный случай. Когда молодые люди спускались по лестнице одного из наиболее известных борделей Парижа, один из них оступился, оба упали. И в итоге Николай Егорович сломал ногу, а принц – несколько рёбер…
По возвращении на Родину Врангель, теперь уже доктор философии, опробовал несколько родов занятий. Он был помощником губернатора Польши, литератором. Какое-то время служил в гвардии.
И, наконец, получил хорошую должность в Русском Обществе пароходства и торговли (крупнейшей пароходной компании в стране). Одним из руководителей и акционером его он оставался вплоть до революции.
Судьба: именно кораблям этой компании суждено будет вывозить из Крыма остатки Русской Армии генерала Врангеля…
Позже барон, хорошо освоившийся в финансовых кругах и будучи старым знакомым С. Ю. Витте, станет также председателем Амгунской золотопромышленной компании и Товарищества спиртоочистительных заводов и членом правлений нескольких угледобывающих акционерских обществ в Ростове-на-Дону.
Николай Егорович женился на Марии Дмитриевне Дементьевой. Она была в близком родстве с поэтом А. Н. Майковым (по линии отца) и С. Д. Полторациким (дед по линии матери), приходившимся кузеном небезызвестной А. П. Керн, музе А.С. Пушкина.
Мария Дмитриевна родила мужу 3-х сыновей.
Младший – Всеволод - умер от дифтерии в раннем возрасте.
Средний сын – Николай - унаследовал от отца тягу к искусству. Он стал известен в среде петербургской интеллигенции, как писатель и историк искусства.
Николай Николаевич устраивал многочисленные выставки, участвовал в журнале «Старые годы», редактировал журнал «Аполлон». Он был одним из учредителей Общества сохранения памятников старины, почётным корреспондентом Румянцевского музея. Получил за свои научные труды орден Почётного легиона.
Многие забытые имена, среди которых Кипренский, Мартос, Росси, стали хрестоматийными, именно благодаря этим трудам.
Александр Бенуа называл этого человека «рыцарем искусства».
Это о нём строки поэта Георгия Иванова:
Но Врангель – это в Петрограде.
Стихи. Шампанское. Снега, -
Николай Николаевич рано ушёл из жизни - в 35 лет.
С самого начала Первой Мировой войны он посвятил себя деятельности Красного Креста, став уполномоченным санитарного поезда имени Великой княжны Ольги Николаевны. Во время поездки на Западный фронт Николай Врангель заболел желтухой и скончался в госпитале Варшавы.
Влияние Николая Николаевича в мире искусств было колоссально.
Неслучайно в статье «Венок Врангелю» в 1916-м году Александр Бенуа написал:
«Возможно, что будущие поколения будут говорить о какой-то эпохе Врангеля».
К сожалению, потомки предали этого выдающегося деятеля забвению…
* * *
Семейное поместье Врангелей находилось в Ростове-на-Дону.
В этом городе и прошли детство и юность Петра...
Уже с самого раннего возраста он отличался от сверстников высоким ростом, силой, смекалкой и ловкостью, необычайной подвижностью и недюжинной смелостью.
Его отец любил охоту, на которую и брал своих сыновей.
• В своих воспоминаниях Николай Егорович отмечал:
«Охотник я был страстный и пулей в крупного зверя попадал недурно, но, увы, по перу то и дело пуделял. Стрелять влет от излишней горячности я никогда хорошо не научился, и мальчики, к их великой гордости и моему конфузу, вскоре меня заткнули за пояс, особенно Петр».
Будущий лидер белых в 1895 году окончил Ростовское реальное училище.
* * *
После трагической смерти младшего сына семья Врангелей в 1895 году переехала в Санкт-Петербург.
Отцу удалось найти свое место в финансовых кругах благодаря связям с С. Ю. Витте (тогда министр финансов) и А. Ю. Ротштейном (директор Петербургского международного коммерческого банка).
Николай Егорович, бывший заметной фигурой в среде промышленников, видел в старшем сыне продолжателя своего дела. Играя большую роль на сибирских золотых приисках, он рассчитывал, что Пётр Николаевич, став инженером, сможет сделать там хорошую карьеру.
Этим и было продиктовано решение последнего: поступить в Санкт-Петербургский Горный институт - ведущее учебное заведение империи по подготовке инженерных кадров.
Сам институт в то время был «рассадником» вольнодумства.
Молодой Врангель среди разночинного студенческого общества держался обособленно.
Ему, убеждённому монархисту и дворянину до мозга костей, были чужды сходки и маёвки, митинги, демонстрации и иные излюбленные занятия «учайщейся молодёжи». Той молодёжи, которую один из тогдашних острословов справедливо назвал «не учащейся».
Он был принят в высшем обществе.
• Один из современников, знавший Петра Николаевича в ту пору, вспоминал:
«…Я встречал его в юности на великосветских балах, где он выделялся не только своим ростом, но и тужуркой студента Горного института; он был, кажется, единственным студентом технического института, принятом в высшем обществе…»
Учёба давалась молодому барону легко.
Врангель, обладая блестящими способностями вкупе с прилежанием, и показав блестящие результаты в учёбе, в 1901 году окончил институт с золотой медалью. И получил диплом инженера.
* * *
Но, прежде чем заняться деятельностью, к коей он готовился, барон должен был по тогдашней традиции пройти воинскую службу.
Пётр Врангель не стал дожидаться призыва по жребию.
И в сентябре 1901 года поступил «вольноопределяющимся 1-го разряда» (так назывались нижние чины с образованием, имевшие льготы в виде сокращённого срока службы и права производства в офицеры по экзамену по её окончании) в Лейб-гвардии Конный Его Величества полк.
Там традиционно служили его предки.
Это был один из старейших и блестящих полков Российской Императорской Гвардии. Почётным командиром конногвардейцев был сам император.
Воинская служба Врангелю понравилась.
В гвардейском обществе барон сразу ощутил себя в своей среде.
Он был великолепным наездником.
Отличался отвагой и несомненным шиком.
• Он был одним из тех, о ком можно сказать словами поэтессы Цветаевой:
«Цари на каждом бранном поле и на балу…»
Надо сказать, что на балах Пётр Николаевич бывал охотно и танцевал блестяще.
Довольно скоро Врангель решил стать офицером и остаться в полку. Тем более, что сдать экзамен выпускнику Горного института не представляло никакого труда.
Уже через год, сдав по 1-му разряду экзамен в Николаевском кавалерийском училище, Врангель получил первый офицерский чин корнета.
Пётр Николаевич надел вожделенные офицерские погоны и… тут же снял их.
Подвёл Петра Николаевича один курьёзный случай.
Надо сказать, что производство в офицеры в жизни каждого вчерашнего юнкера или «вольнопера» было событием знаменательным, радостным и торжественным. Буйная пирушка в этот день для новоиспеченных офицеров была обязательной традицией.
Пётр Николаевич на такой пирушке, очевидно, хватил лишку.
Возвращаясь домой, корнет Врангель не смог сдержать переполнявших его эмоций, выхватил шашку и принялся лихо рубить молодые деревца и кустарники. Случилось это не где-нибудь в лесу, а прямо возле дома полкового командира князя Трубецкого. А тот, как выяснилось, эти самые деревца очень любил.
Князь услыхал шум, вышел и увидел упражняющегося в «рубке лозы» молодого барона…
Вот так молодой и буйный нрав потомственного дворянина сыграл с Врангелем злую шутку. И из-за пьяной выходки кандидатура Петра Николаевича была забаллотирована во время офицерского голосования, которое определяло возможность прохождения дальнейшей службы в полку.
В общем, пополнить офицерское общество Лейб-гвардии Конного полка, куда принимали голосованием сами господа офицеры, Петру Николаевичу не пришлось.
А в другом полку он служить не пожелал и ушёл в запас…
На этом свою военную карьеру Врангель, казалось, закончил.
Оставив военную службу, он направился в распоряжение иркутского генерал-губернатора А. И. Пантелеева чиновником по особым поручениям.
Но карьера инженера в Сибири вышла недолгой из-за начавшейся Русско-японской войны (в 1904 году).
* * *
Да, что не говори, а предназначенного судьбою не дано изменить никому.
Петру Врангелю самим Богом была уготована стезя воина, рыцаря, истинного продолжателя славных традиций его предков.
И небольшое отступление от неё после досадного инцидента с изрубленными деревцами ничего, в сущности, не могло переменить…
Начавшаяся война с Японией стала вторым шансом военной карьеры для будущего генерала.
Надо сказать, что тогда на дальневосточный фронт стремились многие офицеры. И из армии, и из Гвардии, и даже из запаса. Ведь впервые за почти три десятилетия после Русско-турецкой войны для них открывалась возможность получить боевой опыт, испытать себя, а может и совершить подвиг.
Кстати. Именно в боях с японцами впервые проявили себя такие известные в будущем борцы с большевизмом, как Антон Иванович Деникин, Николай Николаевич Юденич, Александр Васильевич Колчак, Павел Петрович Скоропадский…
Проявил себя там и Пётр Николаевич Врангель.
Оставив опостылевшую службу чиновника при иркутском генерал-губернаторе, он отправился добровольцем на фронт.
В начале февраля 1904 года Пётр Врангель в чине хорунжего был определён во 2-й Верхнеудинский полк Забайкальского казачьего войска.
Через пару недель переведён во 2-й Аргунский казачий полк того же войска. Он входил в отряд прославленного генерала фон Ренненкампфа, одного из лучших кавалерийских начальников того времени.
Отметим, что именно в забайкальских казачьих полках служили офицеры из гвардейской кавалерии, вставшие на защиту своей страны.
Высокая и косматая «манчжурская» папаха, шаровары с жёлтыми войсковыми лампасами, шашка казачьего образца, пышные усы и борода – таким он выглядит на дошедшей до нас газетной фотографии…
Врангель стал участником многочисленных переходов и стычек с противником.
Он отлично проявил себя в боях.
Не раз пули свистели над его головой, но ни одна из них не задела его. Судьба исправно хранила будущего главкома Русской Армии…
В декабре 1904 года «за отличие в делах против японцев» Врангель получил чин сотника.
В мае 1905 года его перевели во 2-ю сотню Отдельного дивизиона разведчиков.
Участие в разведках, смелых налётах и боевых вылазках укрепили волю, храбрость и решительность молодого офицера.
• Как писал служивший с ним П. Н. Шатилов:
«На маньчжурской войне Врангель инстинктивно почувствовал, что борьба - его стихия, а боевая работа - его призвание».
Пётр Врангель довольно быстро стал лихим кавалеристом и неоднократно отличился в боях с японцами.
И именно там, на далёком русско-японском фронте, молодой Врангель окончательно осознал, что война и армия - его настоящее призвание.
Русско-японская война принесла подъесаулу Забайкальского казачьего войска Врангелю первые награды.
Он был удостоен орденов:
- Святой Анны 4-й степени с надписью на холодном оружии «За храбрость» и
- Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом.
Кстати. О Русско-японской войне Врангель, имевший склонность к перу, составил прелюбопытные записки. В них подробно описал не только военные действия, но и быт, нравы, природу окружавшей его местности.
Записки эти были достойны настоящего исследователя, этнографа. Отличались яркостью, художественностью и гибкостью языка.
Мать Петра Николаевича, хорошо разбиравшаяся в литературе, передала эти записки в «Исторический Вестник», где они были опубликованы. И Врангель, к своему изумлению, даже получил гонорар.
* * *
Вернувшийся добровольцем в армию барон Врангель более на «гражданку» не вернётся…
Когда Русско-японская война завершилась, несостоявшийся инженер уже не видел себя вне армии.
Участие в войне окончательно убедило Врангеля, что только военная служба должна стать делом его жизни.
И он решил пойти по стопам предков…
• Согласно воспоминаниям Н. Е. Врангеля, генерал Дохтуров (потомок известного героя войны 1812 г.) так отзывался о Петре Николаевиче:
«Я много говорил с твоим сыном, собирал о нём подробные справки. Из него выйдет настоящий военный. Пусть и после войны останется на службе. Он пойдёт далеко».
И Врангель на службе остался.
И окончательно посвятил себя военному делу...
Война окончилась.
Второочередные казачьи части подлежали демобилизации.
А Врангель, желая остаться в строю, в чине штабс-ротмистра перевёлся в 55-й Финляндский драгунский полк.
Оттуда практически сразу же его прикомандировали в Северный отряд Свиты генерал-майора Орлова, который занимался подавлением революционных восстаний в Прибалтике.
В период революции верность престолу вознаграждалась щедро.
Уже в мае 1906 года Николай II лично соизволил пожаловать Петру Николаевичу орден Святой Анны III степени.
А в начале 1907 года, одетый в невзрачную драгунскую форму, Пётр Николаевич прибыл к своему родному Лейб-гвардии Конному Его Величества полку, куда его прикомандировали.
Командовал полком уже не старый знакомый князь Трубецкой, а добродушный генерал Гусейн-хан Нахичеванский.
А Шефом полка, как следует из его названия, был Государь Император.
На параде по случаю полкового праздника Николай II обратил внимание на высокого офицера, чей скромный драгунский мундир с колодкой боевых наград резко выделялся на фоне белых колетов, золоченых кирас и касок блестящих конногвардейцев.
«Кто этот офицер?» – спросил Государь у Хана Нахичеванского
«Прикомандированный к полку штабс-ротмистр 55-го драгунского полка Врангель» – ответил полковой командир.
«Я хочу, чтобы он служил в моём полку».
Так по Высочайшему повелению Пётр Николаевич вновь стал гвардейцем (в чине поручика).
Случилось это в марте 1907 года.
Выходец из богатой и знатной семьи, гвардейский офицер, он быстро стал своим в высших кругах.
Он женился на дочери камергера Высочайшего Двора и крупного помещика Ольге Михайловне Иваненко - фрейлине императрицы Александры Фёдоровны.
Избранница барона была полностью под стать своему супругу. Ольга Михайловна слыла красавицей, умницей и весьма богатой женщиной.
Пётр Николаевич стал отцом четверых детей - сыновей Алексея и Петра и дочерей Елены и Натальи.
Надо сказать, что брак Петра и Ольги Врангель был по любви.
Пётр Николаевич никогда не расставался с подарком супруги - прекрасными часами в виде браслета, которые та подарила ему накануне свадьбы…
Имевший в рядах полка немало знакомых и родственников, Пётр Николаевич легко и быстро влился в полковую семью, которой и являлось общество офицеров большинства полков Российской Империи.
Среди сослуживцев Врангеля по полку были даже представители императорской династии: вл.кн. Дмитрий Павлович и кн. Иоанн Константинович.
• Как вспоминал о Петре Николаевиче генерал П. Н. Шатилов:
«Это был любивший общество светский человек, прекраснейший танцор и дирижёр на балах и непременный участник офицерских товарищеских собраний. Уже в молодых годах он имел удивительную способность необычайно ярко, образно и кратко высказывать своё суждение по всевозможным вопросам. Это делало его чрезвычайно интересным собеседником».
Молодой барон становится одним из заводил офицерской молодежи – балы, рестораны с цыганами, дуэли…
Сослуживцы вспоминали о нём с явной симпатией.
Например, как после очередной пирушки в офицерском собрании Кавалергардского полка офицеры решили приготовить шашлык прямо на полу, используя вместо дров стулья. Когда маленький костёр разгорелся настолько, что был готов стать большим пожаром, барон Врангель не растерялся, откупорил несколько бутылок шампанского и мигом залил пламя.
Кстати. Шампанское Пётр Николаевич предпочитал одной марки – французское «Piper-Heidsieck». И за это получил от друзей-однополчан прозвище «Пипер», сопровождавшее его всю жизнь.
Случались выходки и посерьёзнее шашлыка в собрании. Ведь Врангель в молодые годы отличался некоторой необузданностью характера.
Однажды в ресторане к Врангелю стал задираться пьяный. Взбешенный барон выхватил шашку и срубил верхушку высокой шляпы нахала.
В другой раз, когда в большом петербургском салоне-магазине приказчик грубо обошёлся с баронессой Марией Врангель – матерью Петра Николаевича, гвардейский офицер сгреб его за шиворот и выкинул в окно. К счастью, дело было на первом этаже, полёт обошёлся для приказчика без серьёзных травм, и скандал удалось замять…
Той же участью пригрозил барон проводнику и пассажиру, занявшему купе, зарезервированное для него и его молодой супруги: места были освобождены.
Пришлось Врангелю стать и участником дуэли. Правда, только в качестве секунданта своего деверя Дмитрия Иваненко. Дуэль, впрочем, закончилась благополучно, и бывшие враги с размахом отметили это. Сохранилось свидетельство, что во время отмечания барон палил из дуэльных пистолетов по окнам…
В 1909 году Врангель поступил в элитную Николаевскую академию Генштаба – заветную мечту многих офицеров.
Там вновь показал блестящие способности в учёбе - теперь уже в овладении военными науками.
• Как рассказывал его сын Алексей Петрович:
«Однажды на экзамене по высшей математике Врангелю достался лёгкий вопрос, он быстро справился с ним и записал решение. Его соседу, казачьему офицеру, попался трудный билет, и Врангель обменялся с ним, получив взамен решительно новую, более трудную задачу, с которой тоже успешно справился».
В 1910 году Врангель окончил академию одним из лучших.
Однако он не захотел уходить на штабную должность.
• Своё решение барон объяснил так:
«Из меня выйдет плохой штабист. Они подают советы начальству и делают вид, что довольны, когда их советами пренебрегают, а я дорожу своим мнением».
А потому в скором времени «…прибыл в Офицерскую Кавалерийскую школу и зачислен в число прикомандированных к Офицерскому отделу для изучения технической стороны кавалерийского дело» (из документа от 20-го октября 1910 года).
По окончании её в 1912 году вернулся в свой полк.
Здесь Врангелю была оказана величайшая честь – командование эскадроном Его Величества Государя Императора Николая Второго.
Основные заповеди Гвардейского офицерства: «Гвардия на страже монархии», «Армия вне политики», «За Веру, Царя и Отечество» - стали основой мировоззрения будущего главкома Белой Армии.
* * *
С самого начала Первой мировой войны Врангель находился на фронте.
Вместе со своим полком он попал в состав конного корпуса Хана Нахичеванского.
Он в августе 1914 года во время боёв в Восточной Пруссии действовал на правом фланге 1-й русской армии генерала фон Ренненкампфа.
Желая быть всегда рядом с супругом, Ольга Врангель решила стать сестрой милосердия в воинских частях, которыми командовал её муж.
Несмотря на то, что к 1914 году барон Врангель был уже отцом троих детей, в начавшейся войне отсидеться за чужими спинами он не пытался.
Больше того, в рапортах командиры отмечали выдающуюся храбрость ротмистра Врангеля.
Уже в самом начале 1-й Мировой войны Петру Николаевичу суждено было прославиться выдающимся подвигом в бою, который навсегда вошёл в анналы истории.
В начале августа 1914-го года немцы закрепились в деревне Каушен.
И оттуда обрушили бешенный огонь на русские соединения.
Кавалерии приказали спешиться.
Раз за разом гвардейцы, выпрямившись в полный рост, шли в атаку на германские батареи. А шквал свинца и картечи выкашивал их всех до одного.
В этом аду гибла кавалерийская элита, представители самых знатных родов Империи.
Так, в самом начале войны, русский офицерский корпус будет буквально уничтожен, так как офицеры шли в атаку первыми, ведя за собой своих солдат. Новых офицеров будут наскоро набирать из резервистов. Но они уже не смогут заменить прежнего ядра, и это сыграет в будущем свою роковую роль.
• Сам Врангель отмечал позже в своих «Записках» о 16-м годе:
«После двух лет войны армия так и не стала такой, какой ей надлежало быть. Большая часть младших офицеров и солдат, особенно в пехоте, погибли либо выбыли из строя. Вновь призванные офицеры были плохо обучены, им не хватало военного образования и мышления, из них не получались полноценные командиры. (…) Настоящей армии не могло получиться. Солдаты, призванные до войны, легко сносили тяготы и лишения службы, но их осталось слишком мало. Новое поколение было неудовлетворительным во всех отношениях…»
Но это будет позже…
А в тот день в резерве остался единственный эскадрон Конного полка. Командовал им ротмистр Пётр Врангель.
• Вот, что говорит о нём служебная характеристика того времени:
«…Отличный эскадронный командир. Блестяще военно подготовлен. Энергичный. Лихой. Требовательный и очень добросовестный. Входит в мелочи жизни эскадрона. Хороший товарищ. Хороший ездок. Немного излишне горяч. Обладает очень хорошими денежными средствами. Прекрасной нравственности. В полном смысле слова выдающийся эскадронный командир».
Последнее Врангель и доказал в битве при Каушене.
Именно тогда и произошёл известный подвиг Врангеля.
• Как свидетельствовал командир лейб-гвардии Конного полка генерал Б. Е. Гартман:
«Врангель не находил себе места от нетерпения. Вести о потерях, об убитых товарищах доходили до него и лишь усиливали его протест против того, что ему приходится оставаться в тылу, когда его товарищи дерутся. И наконец, он не вытерпел. К этому времени к начальнику 1-й гвардейской кавалерийской дивизии генералу Казнакову подъехал с наблюдательного пункта 1-й Его Величества батареи поручик Гершельман и доложил, что орудия противника в тяжёлом положении и что, если помочь спешенным частям свежими силами, то орудия можно будет захватить. Услыхав это, Врангель стал буквально умолять разрешить ему атаковать…»
Получив разрешение, он повёл решительную атаку в конном строю.
Чтобы успеть добраться до позиций противника прежде, чем тот уничтожит атакующих сплошным огнём, нужно было примеряться к местности. Петру Николаевичу удалось отлично использовать её.
Эскадрон неожиданно вылетел напротив немецкой батареи, изумлённые немцы не успели изменить прицел и ударили наудачу. Эскадрон шёл в лоб. Непрерывным огнём были выбиты из строя все офицеры, кроме командира. Коня Врангеля убили под ним прямо перед вражескими траншеями. Ротмистр вскочил на ноги и с шашкой ринулся к батарее. Вместе с остатками эскадрона он врукопашную дрался на немецких позициях.
И в итоге Каушен был взят.
• Лейб-гусар Великий князь Гавриил Константинович вспоминал:
«После боя наш эскадрон был назначен в охранение. Ясно помню, что, когда полк собрался вместе, уже почти стемнело. Я стоял в группе наших офицеров, говорили, что Врангель убит; Гревс и Велепольский жалели убитого, как хорошего офицера, которого они знали ещё по Японской войне. Вдруг в этот момент появляется сам барон Врангель верхом на громадной вороной лошади. В сумерках его плохо было видно, и он казался особенно большим. Он подъехал к нам и с жаром, нервно стал рассказывать, как он атаковал батарею. Я никогда не забуду этой картины».
Князь В. С. Трубецкой отмечал, вспоминая об этой атаке, что, благодаря ей, барон Врангель «приобрёл в гвардии большую известность и популярность и быстро пошёл в гору».
За этот подвиг барон Врангель одним из первых в ходе 1-й мировой войны будет удостоен ордена Святого Георгия 4-й степени.
Как отмечалось в характеристике, Врангель всегда входил в мелочи жизни вверенных ему частей.
По воспоминаниям одного из офицеров его эскадрона, он ложился спать последним и никогда не садился ужинать, пока не убеждался, «что все его люди устроены и накормлены».
Это качество будет свойственно Врангелю до конца жизни...
В дальнейшем вместе со своим полком Врангель участвовал в продвижении вглубь Восточной Пруссии в сторону Кенигсберга. Оно сопровождалось отдельными стычками.
В начале сентября 1-я бригада 1-й гвардейской кавалерийской дивизии была снята с фронта и поступила в распоряжение коменданта крепости Ковно генерала В. Н. Григорьева.
В середине сентября на основе гвардейской кавалерийской бригады была сформирована Сводная кавалерийская дивизия.
Её начальником стал генерал П. П. Скоропадский (в 1918 г. гетман Украины). А начальником штаба - ротмистр П. Н. Врангель.
Сначала дивизия предназначалась для обороны Варшавы.
Однако затем была переведена в состав 10-й армии, вместе с которой в конце сентября участвовала в боях за возвращение Августовских лесов.
В ходе них части ослабленной 8-й германской армии (основные силы в это время развивали наступление на Варшаву) были вытеснены за границу.
Дивизия ограничилась отдельными столкновениями, подрывом мостов, а также ведением разведки, доставив ряд ценных сведений.
Плохие погодные условия и проблемы со снабжением негативно сказались на конском составе.
Уже 6 октября (23 сентября), когда развить дальнейшее наступление не удалось, Сводная дивизия была переформирована в Гвардейскую Кирасирскую.
Её отвели на отдых в район Барановичей, где располагалась Ставка Верховного Главнокомандующего.
Здесь конногвардейцы приняли на себя обязанности по её охране.
Врангель же был назначен заместителям командира лейб-гвардии Конного полка по строевой части.
В октябре Ставку посетил император Николай II.
По его повелению Врангель был награждён орденом Святого Владимира IV степени с мечами и бантом.
• В дневниках самодержца осталась такая запись от 23 (10) октября:
«Пятница…. После доклада Барка принял Костю, вернувшегося из Осташева, и ротм. Л.-Гв. Конного полка бар. Врангеля, первого Георгиевского кавалера в эту кампанию».
Уже в декабре 1914 года состоялось назначение в Свиту Его Величества (флигель-адъютантом), что свидетельствовало об особой приближённости Врангеля к особе государя.
Через несколько дней он получил и чин полковника.
На фронт Врангель вернулся лишь в январе 1915 года.
Сначала его дивизия располагалась на р. Пилица.
А уже через месяц была передана в 10-ю армию: к тому времени она с большими потерями была вытеснена из Восточной Пруссии за реки Неман и Бобр.
В конце февраля было предпринято наступление армиями Северо-Западного фронта, которое вошло в историю под названием Праснышской операции.
2 марта в районе Мариамполя 3-й корпус перешёл в наступление, а 1-я бригада 1-й гвардейской кавалерийской дивизии была выслана на охранение его правого фланга.
Русские части постепенно продвигались вперёд.
5 марта (20 февраля) приняв на себя командование двумя эскадронами, Врангель повел их наперерез отходящему от д. Даукше противнику.
Несмотря на мороз и то, что в оврагах лошади проваливались в снег и скользили по обледеневшим буграм, конногвардейцам удалось выскочить на дорогу, по которой отходил противник. При этом они захватили 14 пленных, 15 лошадей, четыре зарядных ящика и две повозки с фургоном.
За этот подвиг Врангель был награждён Георгиевским оружием.
В дальнейшем конногвардейцы оставались в этом районе, преимущественно ведя разведку.
Ситуация изменилась в конце апреля 1915 года, когда немцы сосредоточили основные силы на русском фронте, стремясь вывести Россию из войны.
Надо сказать, что в начале мая (по новому стилю) был прорван фронт в районе Горлицы, русские армии Юго-западного фронта начали отступать.
И над войсками, находившимися в русской Польше, нависла смертельная угроза со всех сторон. Проблемы со снабжением и нарастающая деморализация личного состава лишь усугубляли ситуацию, в то время как от стойкости именно этих войск зависела судьба страны…
Полковник Врангель принял участие в оборонительных сражениях Северо-Западного фронта.
В начале июня он в составе своей дивизии сражался на Козлово-Рудских позициях, на подступах к стратегической крепости Ковно.
Он лично руководил действиями различных эскадронов, которым приходилось особенно тяжело ввиду низкого морального духа соседних пехотных частей.
Лишь к середине июня Козлово-Рудские леса были окончательно покинуты, а конногвардейцы отошли к Неману.
Установившееся затишье лишь предшествовало буре…
В июне на этом направлении стала формироваться новая 5-я армия талантливого генерала П. А. Плеве, которая должна была не допустить выхода противника в русские тылы. Через некоторые время был создан конный корпус генерала Казнакова. В его состав и вошла 1-я гвардейская кавалерийская дивизия.
Боевые столкновения начались в июле.
5-я армия оборонялась и постепенно отступала, а конный корпус прикрывал её левый фланг.
Лишь к концу месяца войска оторвались от противника, закрепились. А кавалерия отошла за р. Свенту.
• Как потом писал немецкий генерал Позек:
«Надо отметить, что стоявшая против нас русская конница полностью выполнила поставленную ей задачу - задержать наступление противника, выиграть время и прикрыть отход своих частей».
Свою лепту внес, безусловно, и полковник Врангель.
В дальнейшем он вместе со своим полком участвовал в боях на р. Свенте.
А в сентябре - в ликвидации Свенцянского прорыва, когда германская кавалерия углубилась в наши тылы.
В октябре 1915 года, когда ситуация на фронте уже затихла, Пётр Николаевич получил назначение командиром 1-го Нерчинского полка Уссурийской конной бригады (позже развернутой в дивизию). Ею командовал известный генерал А. М. Крымов («третья шашка русской армии»).
Бригада уже несколько месяцев сражалась во взаимодействии с гвардейской кавалерией, а потому её сильные и слабые стороны были известны Врангелю.
• При переводе ему, кстати, дали следующую характеристику:
«Выдающейся храбрости. Разбирается в обстановке прекрасно и быстро, очень находчив в тяжёлой обстановке».
Под его началом в Нерчинском полку сражались такие известные в будущем лидеры Белого движения на востоке, как барон фон Унгерн и атаман Семенов.
В 1916 году Уссурийская дивизия была переброшена на Юго-западный фронт.
Там приняла участие в Брусиловском прорыве.
В середине августа нерчинцы выдержали тяжёлый бой с 43-м германским полком.
А в середине сентября в ходе боев в Карпатах захватили 118 пленных, а также большое количество оружия и боеприпасов. За это Нерчинский полк получил благодарность от императора, а его шефом был назначен цесаревич Алексей.
В конце 1916 года Уссурийская дивизия была переброшена на Румынский фронт.
Сам же Врангель в декабре 1916 года был назначен командиром 1-й бригады Уссурийской казачьей дивизии.
А в январе 1917 года, в возрасте 39 лет, за «боевые отличия» производится в генерал-майоры.
* * *
Отношение Врангеля к кардинальным политическим переменам, которые принесла Февральская революция, было резко отрицательным.
Конечно же, он осознавал те сложности, с которыми столкнулась Россия в годы 1-й мировой.
Видел он и постепенно нарастающее недовольство, и разложение частей.
Однако всё это не могло быть для него поводом поддержки политического оппортунизма «февралистов».
Когда был зачитан манифест великого князя Михаила Александровича о неготовности принять престол, Пётр Николаевич заявил:
«Это конец, это анархия».
Начавшийся развал армии только подтверждал верность этих слов.
• П. Н. Врангель:
«С падением Царя, пала сама идея власти, в понятии русского народа исчезли все связывающие его обязательства, при этом власть и эти обязательства не могли быть ни чем соответствующим заменены».
Февральская революция стала тяжёлым испытанием для совести убеждённого монархиста.
Шла война, необходимо было защищать родину. Но Временное правительство в глазах Врангеля не имело авторитета. Особенно после издания Совдепом известного приказа № 1, вводившего контроль армейских комитетов над командным составом.
Генерал Крымов отправил Врангеля в Петербург для встречи с Александром Ивановичем Гучковым – министром по военным и морским делам.
В своём письме Крымов просил Гучкова принять Петра Николаевича и выслушать мнение последнего, как его (Крымова) собственное.
На одной из станций Врангель встретил ехавшего из Петрограда генерала Маннергейма. Тот рассказал барону о событиях в столице, коим был свидетелем. Обезумевшая толпа растерзала много офицеров, иные были убиты собственными солдатами. Среди них оказались и знакомые Петра Николаевича. Сам Маннергейм был вынужден несколько дней скрываться на разных квартирах, дабы избежать расправы.
В Киеве, куда Врангель заехал навестить старого знакомого, на площади лежал сброшенный с пьедестала памятник Столыпину…
Уже при подъезде к столице поезд оказался запруженным солдатами гвардейских и армейских частей. Все они были разукрашены красными бантами, многие пьяны. В вагоне-ресторане какой-то драгун стал бесцеремонно приставать к сестре милосердия. Та сделала ему выговор. И в ответ раздалась площадная брань. Врангель, присутствовавший тут же, немедля схватил мерзавца за шиворот и ударом колена выкинул в коридор. В толпе солдат раздался ропот, но напасть на генерала никто не решился…
Петербург произвёл на Петра Николаевича впечатление угнетающее.
Все мостовые и тротуары были засыпаны шелухой от семечек, которые лузгали шатавшиеся по городу солдаты в распахнутых шинелях и без оружия.
Повсюду возникали стихийные митинги, словно всех вдруг разом одолело какое-то словонедержание.
Все, как по команде, нацепили красные банты: не только студенты, солдаты и курсистки, но и знать, даже лица из свиты Государя…
Возмущённый подобной трусостью, Врангель все проведённые в столице дни ходил пешком в генеральской форме с вензелями Наследника Цесаревича.
Скоро он вернулся на фронт.
Вскоре Врангель разошёлся со своим начальником генералом Крымовым, который принял под своё командование весь 3-й конный корпус.
То ли раскол произошел по политическим вопросам.
То ли конфликт заключался во взгляде на роль армии в консолидации власти.
Но в итоге Врангель отказался принимать командование Уссурийской конной дивизией.
И в начале апреля Врангель вновь выехал в столицу.
В Петрограде нарастали волнения. А правительство не смело подавить их, боясь потерять моральную силу в глазах народа в случае кровопролития.
Армия возлагала надежды на генерала Л. Г. Корнилова, возглавлявшего столичный военный округ.
Врангель понимал, что только твёрдость и непреклонная решимость может ещё удержать Россию от окончательного падения в бездну.
«Демократический» военный министр генерал А. И. Верховский считал невозможным назначение Врангеля на какие-либо должности «по условиям политического момента и в виду политической фигуры».
Ожидая нового назначения, Пётр Николаевич решил создать в Петербурге собственную подпольную военную организацию. Организацию, которая в нужную минуту могла бы выступить на стороне сильного вождя, как предполагалось, Корнилова, и тем самым предотвратить анархию.
Аналогичная организация уже существовала на фронте под руководством генералов Алексеева и Деникина.
В столице Врангель наладил взаимодействие с рядом существующих уже военных организаций и наладил контакты с офицерами многих частей. Готовясь со дня на день отбыть в действующую армию, он предложил возглавить дело своему старому другу графу Палену (впоследствии командиру корпуса в армии Юденича). В помощь были привлечены ещё несколько офицеров. Вскоре был налажен штаб, поставлена разведка и разработан подробный план занятий важнейших зданий в центре города.
Однако Л. Г. Корнилов в конце апреля оставил должность командующего Петроградским военным округом и уехал в действующую армию, поставив крест на реализации планов Врангеля…
Лишь во 2-й половине июля в разгар летнего наступления 1917 года Врангель получил новое назначение - начальником 7-й кавалерийской дивизии.
Оценивая наскоро обученных офицеров, призванных наместо погибших профессионалов, Врангель отмечал, что «им было не дано воодушевлять своих солдат, вселять в их сердца отвагу».
Сам барон владел этим искусством в совершенстве.
Однажды Пётр Николаевич отправился в одну из бригад своей дивизии, располагавшуюся в лесу.
• Врангель вспоминал:
«Едва я сошёл с коня, как рядом разорвался снаряд. Закричал раненый, рванула прочь окровавленная лошадь. Одни бросились из лесу, другие кинулись к лошадям. Назревала паника. Я скомандовал «смирно», сел за стол, подобрал осколок снаряда, разорвавшегося совсем близко, и со словами: «Кому горяченького? Лови!» - бросил его одному из солдат. Их лица оживились, по рядам прокатился смех. Паники больше не было…»
Эта способность мгновенно оценить ситуацию и подобрать нужные слова располагала к Врангелю сердца людей. И не раз помогала спасать самое, казалось бы, безвыходное положение.
В дальнейшем дивизия вела активные действия по прикрытию отхода разлагающихся пехотных частей.
Врангель был назначен командиром Сводного корпуса, который действовал на стыке двух армий.
Иногда приходилось прибегать к силе, чтобы восстановить порядок и не допустить мародёрства.
• Как писал начальник штаба полковник В. Н. фон Дрейер:
«Врангель, очень храбрый и самостоятельный, в сущности, не нуждался в начальнике штаба; он все решал сам. Иногда только спрашивал мое мнение; отдавал лично приказания, носился галопом в течение дня от одного полка дивизии к другому, но нередко упускал управление боем…. Служить с ним на войне было легко, но не всегда приятно, до того это был беспокойный человек. Он все время хотел что-то делать, не давал никому ни минуты покоя, даже в те дни, когда стоя неделями в резерве, делать было абсолютно нечего».
Отход Сводного корпуса сопровождался отдельными боями.
Так, 25 (12) июля он выдержал натиск вражеской кавалерии.
Тогда противник открыл мощнейший артиллерийский огонь, в войсках началась паника.
Врангель решил действовать собственным примером.
• В дальнейшем он писал мемуарах:
«Я скомандовал «смирно» и, сев за стол, потребовал себе чая. Новый снаряд прогудел в воздухе и, ударившись где-то вблизи, разорвался. Один осколок, громко жужжа, упал у самого стола так, что я, не вставая со стула, мог, нагнувшись, его взять. Я поднял осколок и повернувшись к ближайшему полку, крикнул солдатам: «Бери ребята, горяченький, к чаю на закуску!» и бросил осколок ближайшему солдату. В одну минуту лица просветлели, послышался смех, недавней тревоги не осталось и следа… С этого дня я почувствовал, что полки у меня в руках, что та психологическая связь между начальником и подчинёнными, которая составляет мощь каждой армии, установилась».
• На следующий день была получена телеграмма:
«Прошу принять лично и передать всем офицерам, казакам и солдатам Сводного Конного корпуса особенно же Кинбурнским драгунам и Донцам мою сердечную благодарность за лихие действия корпуса 12-го июля, обеспечившие спокойный отход частей на стыке армий. Корнилов».
Врангель был награждён специальным Георгиевским крестом 4-й степени с лавровой ветвью (солдатский знак отличия, вручавшийся офицерам).
Во время Корниловского выступления Врангель решил остаться на его стороне.
Однако решительных действий так и не предпринял.
Как известно, Корниловский мятеж провалился. А над Врангелем нависла угроза.
Ситуацию исправил генерал Д. Г. Щербачёв (на тот момент фактический главнокомандующий Румынским фронтом), который вызвал его к себе.
В сентябре Врангель получил назначение командиром 3-го конного корпуса, однако в командование так и не вступил: его в свои руки взял генерал П. Н. Краснов.
По мнению Врангеля, после августа 1917 года Временное правительство демонстрировало «полное безсилие», «ежедневно увеличивающийся развал в армии уже остановить нельзя».
Поэтому события октября 1917 года представлялись ему закономерным итогом «восьми месяцев углубления революции».
* * *
Октябрьскую революцию барон Врангель, по понятным причинам, не принял.
И, покинув армию, уехал к своей семье в Крым (в Ялту).
Там, в доме своей матери жила его жена и дети.
• О тех днях он писал:
«Восемь месяцев назад Россия свергла своего Монарха. По словам стоявших у власти людей, государственный переворот имел целью избавить страну от правительства, ведшего её к позорному сепаратному миру. Новое правительство начертало на своём знамени: «Война до победного конца». Через восемь месяцев это правительство позорно отдало Россию на милость победителю. В этом позоре было виновато не одно безвольное и бездарное правительство. Ответственность с ним разделяли и старшие военачальники, и весь русский народ. Великое слово «свобода» этот народ заменил произволом и полученную вольность претворил в буйство, грабёж и убийства».
Там в один из январских дней 1918 года его арестовали.
Как выяснилось позже, большевики «взяли» генерала по доносу одного из работавших в имении садовников.
Всё началось с того, что этот работник в грубой форме оскорбил Ольгу Михайловну. Ну а Пётр Николаевич, естественно, вступился за свою супругу и по старой баронской привычке избил обидчика тростью.
А вскоре местным коммунистам стало известно, что бывший царский генерал Петр Врангель... готовит вооруженное восстание крымских татар против Советской власти!
Обвинение, конечно же, было ложным.
За Петром Николаевичем приехали на автомобиле несколько большевистских матросов.
Автомобиль уже был готов тронуться с места, когда арестованный генерал вдруг увидел свою супругу, которая спешила к нему, энергично расталкивая толпу зевак. Баронесса Врангель изъявила желание ехать вместе со своим мужем.
Матросы запротестовали, да и сам Пётр Николаевич попытался отговорить супругу от поездки в тревожную неизвестность.
Однако Ольга Михайловна настояла на своем...
Вскоре супруги оказались в трюме корабля-миноносца, который большевики превратили в тюрьму.
Потянулись мучительные своей неизвестностью часы и минуты.
Петра Николаевича, наконец, вызвали на допрос. В ходе его генерал без труда понял, что каких-либо серьёзных улик большевистское следствие против него не имеет.
Тревожное ожидание семьи Врангелей закончилось приходом на миноносец председателя революционного трибунала матроса Вакулы.
На вопрос большевистского начальника о том, в чём его вина, Врангель не без грустной иронии ответил: в том, что он бывший царский генерал. А Ольга Михайловна заявила Вакуле, что прожила вместе с Петром Николаевичем многие годы счастливой жизни и хотела бы разделить его участь.
Решительные и твердые слова баронессы Врангель произвели большое впечатление на председателя революционного трибунала. Он вскоре отпустил Врангелей, сказав при этом генералу, что освобождению тот обязан своей преданной супруге.
После появления в Крыму немцев барон отправился в Киев (весной 1918 года).
Врангели, однако, постоянно ощущали, что оставаться дальше в своем имении опасно. В любой момент большевики могли прийти за генералом вновь. И повторный арест мог уже и не закончиться так, как первый.
Петр Николаевич и Ольга Михайловна переезжают в другой дом. Но чувство опасности, как и прежде, не покидает их.
Наконец, Врангели оказываются в пригороде Ялты – Мисхоре. И, к тому же, жена генерала сумела достать своему мужу новый паспорт. В нём он уже значился не военачальником, а простым инженером.
Такие меры предосторожности были отнюдь не напрасны. От своих знакомых Врангели узнали, что большевики действительно приходили в их имение, чтобы вторично арестовать Петра Николаевича.
Красные, очевидно, интуитивно чувствовали, что, упуская генерала Врангеля, они сохраняют жизнь одному из главных своих врагов в будущем.
Однако вскоре власть коммунистов в Крыму пала. На их место пришли немецкие оккупационные войска. Они, тоже по понятным причинам, особой симпатии у барона не вызвали.
В конце концов, не желая быть простым созерцателем разворачивающихся вокруг него событий, барон решает принять участие в Гражданской войне.
Выбор у Петра Николаевича, конечно же, был богатым.
Его старый боевой товарищ, а теперь - гетман Украины Павел Скоропадский - предлагал ему высокий пост в своей «самостийнической» армии.
Кроме того, сам Врангель узнал, что в Киеве идет формирование «Южной армии», которая состояла исключительно из убеждённых офицеров-монархистов.
Однако наибольшие надежды сам барон связывал с Добровольческой армией генерала Деникина.
Именно в её рядах Пётр Николаевич Врангель захотел бороться против большевиков.
Ольга Михайловна одобрила выбор мужа и, как всегда, решила ехать вместе с ним.
На Украине Врангель провёл некоторое время у гетмана Скоропадского.
• Он изложил свои мысли по поводу украинской независимости, прогерманской ориентации этого феномена и реальных настроений окружения Скоропадского, в котором находились блестящие царские офицеры:
«Украинские же сторонники этого союза не понимали, что они являются лишь слепым орудием германского правительства. Большинство этих сторонников были чужды идеи самостийной Украины и видели в создании Украины лишь частичное возрождение Великой России».
Далее он приводит отрывок из своего диалога с «Его Светлостью Ясновельможным Паном Гетманом Всея Украины», в ходе которого Скоропадский пытался убедить Врангеля поступить на украинскую службу.
Врангель, как убеждённый контрреволюционер, желал бороться с большевизмом любым способом.
В то же время он, как убеждённый русский патриот, не был готов служить узурпаторам и расчленителям России.
• В его воспоминаниях, изданных под названием «Записки», мы имеем возможность прочесть следующий диалог:
«—Я думаю, что мог бы быть наиболее полезным в качестве военноначальника, хотя бы при создании крупной конницы. К сожалению, поскольку я успел ознакомиться с делом, я сильно сомневаюсь, чтобы немцы дали тебе эту возможность. Но это другой вопрос. Я готов взять любую посильную работу, быть хотя бы околоточным, если это может быть полезно России. Я знаю, что в твоём положении истинные намерения приходится, может быть, скрывать, но не скрою от тебя, что многое из того, что делается здесь, для меня непонятно и меня смущает.
Веришь ли ты сам в возможность создать самостоятельную Украину, или мыслишь ты Украину лишь как первый слог слова «Россия»?
Скоропадский горячо стал доказывать мне, что Украина имеет все данные для образования самостоятельного и независимого государства, что стремление к самостоятельности давно жило в украинском народе, а за последние много лет усиленно работала в этом направлении Австрия, и плоды этой работы значительны. В конце концов, он стал доказывать, что объединение славянских земель Австрии и Украины и образование самостоятельной и независимой Украины, пожалуй, — единственная жизненная задача.
— Для меня еще большой вопрос, куда мне ориентироваться: на Восток или на Запад…
Этот вечер окончательно укрепил меня в моём решении, и на другой же день я начал хлопотать о билетах на Бобруйск и поспешил закончить все мои дела в Киеве».
Очевидно, что Врангель был готов на любой труд, лишь бы он шёл на благо России. Но намерения Скоропадского он считал предательством и, не желая служить продолжению дела кавалера ордена Иуды, он покинул Киев. И отправился на Дон, где в то время собирался цвет русского офицерства вместе с Корниловым.
• После провала проекта Скоропадского он горько резюмировал:
«На Украине произошло то, что неизбежно должно было случиться. Посаженный немцами и державшийся немецкими штыками, Скоропадский пал, скрывшись в Германию. В Киеве предательски был убит герой Галиции, генерал граф Келлер».
Врангель прекрасно понимал, что расчленение страны во время войны означает автоматическое превращение отторгнутых территорий в колонии чужих сил.
Отдельно стоит отметить, что граф Келлер, один из всего двух офицеров императорской армии, отказавшихся присягать Временному правительству, проявив чудо монархической доблести, был убит украинскими националистами.
Петлюровцы подло расстреляли графа у памятника Богдану Хмельницкому в Киеве и добили генерала и георгиевского кавалера штыками…
«Чёрный барон» сражался бы и под командованием Скоропадского, если считал бы эту борьбу борьбой за Россию.
Как и все честные русские люди, он вступил в Добровольческую армию, которая собрала под своими стягами настоящее русское воинство.
• Сам он объяснил своё решение так:
«Вся героическая борьба на Юге России, неразрывно связанная со священными для каждого русского патриота именами генералов Корнилова и Алексеева, велась под знаменем «Добровольческой армии». Каждый из нас, сознательно шедший на борьбу, предпочёл именно это знамя знамёнам Украинской, Астраханской и других армий».
В сентябре 1918 года барон Врангель прибыл в «белый» Екатеринодар.
Здесь он был весьма тепло принят А. И. Деникиным.
Тот дал ему в командование сначала бригаду, а затем 1-ю конную дивизию.
Стоит отметить, что в те времена в Добровольческой армии на высшие командные посты старались выдвигать лишь участников «Ледового похода» (начало 1918 года).
Однако для Петра Николаевича было сделано исключение: он был известным кавалерийским начальником, и Белое движение нуждалось в его таланте.
• Как писал близкий друг семьи Деникина Д. В. Лехович:
«Услуги, которые Врангель оказал армии, оправдали ожидания. С самого начала он показал себя выдающимся кавалерийским начальником, отлично разбиравшимся в боевой обстановке, умеющим брать на себя ответственность, принимать решения на месте. Оценив в нём качества полководца - искусство манёвра, порыв и энергию, генерал Деникин, всецело доверяя Врангелю, с искренней радостью продвигал его по службе».
Врангель дрался на Майкопском направлении.
Уже в октябре был захвачен Армавир.
А в ноябре - Ставрополь.
К концу года Пётр Николаевич получил в командование корпус, а также погоны генерал-лейтенанта.
А 31 декабря (по старому стилю) была разгромлена крупная группировка красных у с. Святой Крест (ныне Будённовск).
В конце января 1919 года в ходе очередной реорганизации белых войск Врангель стал командующим Кавказской Добровольческой армии.
Она очень быстро освободила от противника весь Северный Кавказ.
Теперь его отличала чёрная черкеска с орденом Святого Георгия на газырях, чёрная папаха и бурка.
Именно таким остался он на многочисленных фотографиях периода гражданской войны и эмиграции…
Ряд станиц Кубанского, Терского и Астраханского войск приняли Врангеля в «почётные казаки».
13 февраля 1919 года Кубанская Рада наградила его Орденом Спасения Кубани 1-й степени.
В мае он принял командование Кубанской армией.
Она под его началом остановила продвижение 10-й армии красных и заставила отступать их к Царицыну.
Однако отдельными успехами Врангель не ограничился.
Он повёл наступление на этот сильно укреплённый город.
И тот в конце июня пал.
Свою роль здесь сыграл не только врангелевский талант манёвра, но и наличие танков, которые прорвали проволочные заграждения…
Однако именно после этого успеха барон попал в немилость к командующему Добровольческой армией Антону Ивановичу Деникину.
У двух военачальников оказались кардинально различные взгляды на дальнейшие действия:
- Деникин собирался наступать на Москву, а
- Врангель предлагал идти на Восток, на соединение с Колчаком.
Успехи белогвардейцев весны-лета 1919 года буквально опьянили главнокомандующего А. И. Деникина.
И он, стремясь развить успех, в начале июля отдал «Московскую директиву», ставившую целью захват столицы.
Врангель протестовал: он советовал атаковать на Саратов и пойти на соединение с Колчаком.
«Чёрный барон» был вынужден подчиниться начальству и организовать дальнейшее наступление.
Однако измотанная предыдущими боями, армия Врангеля не могла успешно продвигаться вперёд. И уже вскоре она была отброшена к Царицыну. Там закрепилась, отражая одно наступление противника за другим.
Осенью 1919 года красные перегруппировались и нанесли поражение белым частям, двигавшимся на Москву.
В декабре 1919 года Врангель был назначен командующим основными силами Добровольческой армии на харьковском направлении.
Однако остановить отступление он не сумел.
Прибыв в войска, он столкнулся с их разложением, повальным пьянством и грабежами.
Пётр Николаевич пытаться навести порядок, однако, увы, к моменту его назначения время было упущено…
Надо сказать, что временные успехи вскружили голову барону.
Обуреваемый жаждой власти, претендуя на главную роль в белогвардейском лагере, Врангель становится в оппозицию Деникину. Он интригами и кознями пытается компрометировать его в глазах офицерства и аристократии.
В «царе Антоне» (так иногда в шутку называли Антона Деникина его солдаты и офицеры) Врангелю не нравилось очень многое:
- и одновременная война со многими сильными противниками (большевиками, петлюровцами, многочисленными крестьянскими повстанцами, вооружёнными силами Грузии и Азербайджана),
- и неумение создать в тылу действенную и популярную среди населения администрацию.
После поражения бедогвардейских войск у барона появился повод обвинить Деникина в неумелом командовании.
Одновременно нанятые им люди и газеты раздували «заслуги» барона, называя единственным достойным кандидатом на пост главнокомандующего.
Деникин довольно долго терпел эти происки Врангеля.
Но затем не выдержал и отстранил его от командования армией.
Обиженный барон выехал в Крым, однако от целей своих не отказался.
26 февраля 1920 года он направил Деникину рапорт-памфлет с оскорбительными выпадами, содержание которого постарался распространить в войсках.
Разгневанный главнокомандующий в начале марта 1920 года отдал приказ об исключении Врангеля со службы с оставлением пределов «вооружённых сил Юга России».
Английский миноносец увёз «опального» барона в Константинополь…
* * *
Казалось, военная карьера кончена.
Однако оказалось, что звёздный час Петра Николаевича был ещё впереди…
Судьбе было угодно вновь сделать поворот — в апреле 1920 года в отставку с поста командующего Добровольческой армией ушёл Антон Деникин.
Он сложил свои полномочия и под давлением определённых кругов назначил на своё место П. Н. Врангеля.
И тот в скором времени прибыл в Россию.
К тому моменту положение белых на Юге России казалось безнадёжным. Армия отступала, и полный разгром виделся неизбежным.
Следует отметить, что военные годы сильно изменили Петра Николаевича:
- молодой конногвардеец превратился в отважного кавалериста,
- любитель светских забав - в государственного деятеля и глубоко верующего человека,
- высокомерный дворянин - в любимого войсками героя,
- а «Piper» - в «Чёрного барона».
Это был человек высокого роста, стройный, гибкий, с тонкой талией и широкими плечами.
У него были удлинённое худое лицо, большие выразительные глаза, широкий тонкий рот, чуть отвислая нижняя губа, выступающий подбородок, тончайшие усики.
Ему были присущи сильная воля, храбрость, решительность.
Он был энергичный, талантливый, удачливый, неукротимый, смелый.
В нём видели человека «сильной воли и крепкой руки».
Вместе с тем был ужасно хитёр, нетерпелив, изворотлив, властен.
Честолюбец.
Хотелось бы привести самые известные высказывания белого генерала по прозвищу «чёрный барон».
Они многое говорят о нём, как о личности:
1. «Верю, что настанет время, и Русская армия, сильная духом своих офицеров и солдат, возрастая, как снежный ком, покатится по родной земле, освобождая её от извергов, не знающих Бога и Отечества».
2. «Вера творит чудеса, тот, кто верит, кто честным и мужественным путём идёт указанным ему совестью путем, тот победит».
3. «Из двух сражавшихся в России армий, конечно, право называться Русской принадлежало той, в рядах которой сражались все, кто среди развала и смуты остались верными родному национальному знамени, кто отдал всё за счастье и честь Родины. Не могла же почитаться Русской та армия, вожди которой заменили трехцветное русское знамя красным и слово Россия - словом Интернационал...»
4. «Не вычеркнуть из русской истории тёмных страниц настоящей смуты. Не вычеркнуть и светлых белой борьбы».
5. «Русская Армия - это не только последняя горсть защитников Родины, - это не Корниловцы, Марковцы, не гвардейцы - последний батальон Императорской Гвардии; это не Донские, Кубанские, Тёрские казаки. Русская Армия - это всё русское воинство, оставшееся верным знамени, Русская Армия - это всё, что не Совдепия - это Россия... И пока не умерла Армия - она, эта Россия, жива».
6. «Я всей душой жажду прекращения гражданской войны. Каждая капля пролитой русской крови отзывается болью в моем сердце. Но борьба неизбежна, пока сознание не прояснилось, пока люди не поймут, что они борятся против себя, против своих прав на самоопределение, что они совершают над собой бессмысленный акт политического самоубийства».
7. «Ограждая права каждого, я требую исполнения каждым долга перед Родиной - перед грозной действительностью личная жизнь должна уступить место благу России. С нами тот, кто сердцем русский, и с нами будет победа».
8. «Национальная Россия не умерла. Народ, сохранивший чувство нации, не может погибнуть. Белая борьба ещё не окончена, и мы верим в конечную победу нашего дела».
9. «Великое слово свобода этот народ заменил произволом и полученную вольность претворил в буйство, грабёж и убийства».
10. «Позабыли всё, чему когда-то научились, проходя срочную службу, ненавидели войну и думали только о том, как бы поскорее вернуться домой».
11. «Что касается меня, то я как солдат политикой не занимаюсь».
12. «Слушайте, русские люди, за что мы боремся: За поруганную веру и оскорблённые её святыни. За освобождение русского народа от ига коммунистов, бродяг и каторжников, вконец разоривших Святую Русь. За прекращение междоусобной брани. За то, чтобы крестьянин, приобретая в собственность обрабатываемую им землю, занялся мирным трудом. За то, чтобы истинная свобода и право царили на Руси. За то, чтобы русский народ сам выбрал бы себе Хозяина. Помогите мне, русские люди, спасти Родину».
Возглавив Вооружённые сила Юга России, Врангель сумел сотворить буквально чудо, на некоторое время вдохнув надежду на возможность успеха.
• Капитан Орехов:
«Когда вошёл Врангель, было ощущение, что, повинуясь его властному виду, двери сами открываются перед ним…
В тот момент он казался нам воплощением силы и могущества. Он вселил в нас веру и вернул душевное спокойствие».
Эти последние страницы истории Гражданской войны на юге России стали в жизни Врангеля временем наивысшего напряжения сил в попытке удержания «последней пяди русской земли».
• В. В. Шульгин вспоминал, что:
«В этом человеке чувствовался ток высокого напряжения. Его психическая энергия насыщала окружающую среду,… вера в свое дело и лёгкость, с какой он нёс на себе тяжесть власти, власти которая не придавливала его, а наоборот, окрыляла, – они-то и сделали это дело удержания Тавриды, дело граничащее с чудесным».
Получив власть, генерал Врангель сразу же взялся за дело.
Он не замедлил с провозглашением «Нового курса».
Барон:
• Отказался от главного лозунга деникинцев – «единой и неделимой России».
• Решил объединить в борьбе против большевиков все оппозиционные им силы - от анархистов и «сепаратистов» до правых монархистов.
Однако эта политика широких блоков «хоть с чёртом» не принесла ожидаемых результатов:
- Врангель так и не смог наладить с Польшей реального военного союза.
Хотя он и проявил гибкость в вопросах о будущих границах. Попытки планирования общих кампаний не пошли дальше разговоров. И это несмотря на то, что Франция подталкивала Польшу и Крым к взаимному сближению.
- С Петлюрой Врангель также не смог заключить военный союз. Они определили только сферы влияния и театры военных действий в Украине.
- Врангель подготовил документ о предоставлении Украине автономии.
Генерал понимал, что множество украинцев чувствуют себя частью триединого русского народа, но особой частью, как и белорусы.
- Он пошёл также на обещании автономии донскому и кубанскому казачеству.
Но и эти обещания мало помогли в привлечении союзников.
- Неудачными были и переговоры с лидерами крымско-татарского народа, которые мечтали о восстановлении своей государственности.
- В поисках союзников Врангель даже сделал попытку договориться с вождем крестьянства юга Украины батькой Махно.
Но и тут его постигла неудача.
Махно не только казнил врангелевских парламентёров, но и призвал крестьянство к сопротивлению режиму Врангеля.
• Для привлечения крестьянства была задумана широкая аграрная реформа.
Но крестьянин, несмотря на страх перед продразвёрсткой и продотрядами красных, не пошёл в Русскую армию.
Потому как крестьяне опасались, что с победой белых вернётся в село помещик.
• Учитывая, что название «Добровольческая армия» стало ненавистным населению из-за грабежа и насилий деникинцев, Врангель отказывается от него.
Он объявил о создании новой - Русской Армии, надеясь, что в ней будут сражаться не только офицерство и казачество, но и крестьянство.
Барон сумел восстановить порядок в войсках.
• Для управления гражданскими делами при Врангеле был создан «правительственный кабинет».
Главой его стал А. В. Кривошеин.
• Врангель так определил основную задачу деятельности своего правительства:
«Не триумфальным шествием из Крыма к Москве можно освободить Россию, а созданием хотя бы на клочке русской земли такого порядка и таких условий жизни, которые потянули бы к себе все помыслы и силы стонущего под красным игом народа».
«Вот там у вас коммунизм, голод и чрезвычайка, а здесь идёт земельная реформа, заводится порядок и возможная свобода…»
Зловещей фигурой при Врангеле был начальник особого отдела его штаба и в то же время помощник начальника гражданского управления Е. К. Климович.
Это – жандармский генерал, бывший директор царского департамента полиции, которого даже Григорий Распутин называл «зверем».
В мемуарах Врангель не раз восхищался «опытом и исключительной энергией» главаря своей контрразведки.
• В Крыму установился режим кровавой военной диктатуры.
Врангелевская конрразведка стала фактически органом внутреннего управления на полуострове.
Существовало 4 её вида:
- Армейская. Причём каждый белогвардейский корпус имел свою.
- Морская.
- Уголовная.
- Военно-судные комиссии. Они создавались во всех уездах и гарнизонах.
Каждая разведка имела право арестов, обысков, следствия. Какого-либо разграничения функций между ними не имелось. Избежав одной, можно было попасть в застенок другой.
И везде шантажировали, вымогали, пытали.
Территория полуострова кишела профессиональными шпиками, бежавшими сюда от народного возмездия.
Генералы «наводили порядок».
Свирепствовали военно-полевые суды, вынося смертные приговоры.
«Непослушных», особенно подозреваемых в сочувствии к большевизму, расстреливали и вешали без всякого разбора.
По распоряжению генерала Кутепова, штаб которого находился в Симферополе, фонарные и трамвайные столбы города были превращены в виселицы. С них мертвецов не снимали по нескольку дней. Такого видавшие виды горожане не знали за всё время Гражданской войны…
Вешали и расстреливали большевиков, попадавших в руки контрразведки.
Вешали и расстреливали рядовых солдат, матросов, рабочих и крестьян.
Тюрьмы в Крыму были переполнены «неблагонадёжными».
Население буквально стонало от врангелевского управления.
• Готовясь к решительному и сокрушающему броску из Крыма на просторы Северной Таврии, Врангель 2 июня 1920 года обратился с воззванием к русскому народу:
«Слушайте, русские люди, за что мы боремся:
За поруганную веру и оскорблённые её святыни.
За освобождение русского народа от ига коммунистов, бродяг и каторжников, вконец разоривших Святую Русь.
За прекращение междоусобной брани.
За то, чтобы крестьянин, приобретая в собственность обрабатываемую землю, занялся бы мирным трудом.
За то, чтобы истинная свобода и право царили на Руси.
За то, чтобы русский народ сам выбрал бы себе ХОЗЯИНА.
Помогите мне, русские люди, спасти Родину».
Надо сказать, что за «государственными заботами» «скромный» барон не забывал и о нуждах своей особы.
Чесменский дворец бывшего командующего флотом, превращённый им в свою резиденцию, он обставил с непомерной роскошью. Из свитских и служебных зданий бывшего царского имения «Ливадия» сюда затребовали мягкую мебель, ковры, посуду, а из подвалов бывшего удельного ведомства – лучшие коллекции вин. Одних только хрустальных рюмок для шампанского барону понадобилось 120 штук.
• Демагогические же посулы Врангеля «удовлетворить чаяния народа» так посулами и остались.
- Жизнь трудящихся ухудшалась с каждым днём.
- До истощения была доведена экономика края.
За всё время нахождения у власти врангелевцы не возвели и не отремонтировали ни одного предприятия.
Многие заводы и фабрики были разрушены, промышленность парализована.
Посевные площади в Крыму сократились в сравнении с 1913 годом на 60%.
- Цены на продукты и товары массового потребления выросли неимоверно.
Катастрофически падал курс рубля.
- В администрации процветало взяточничество и вымогательство.
- Рабочие страдали от безработицы, нищеты и голода.
- В тяжёлом положении находилось крестьянство.
• О том, что творилось в деревнях, доносил по команде начальник штаба Донской учебной бригады полковник Бородин:
«Надзиратели, стражники пьянствуют, дебоширят, бьют морды крестьянам, берут взятки, обещая за это освобождение от мобилизации и освобождение от ареста. Под арест же сажаются крестьяне не только без достаточных к тому поводов, но и с целью вымогательств. Приставы смотрят сквозь пальцы на преступные действия наших органов административной власти, сами участвуя и в попойках, и в сокрытии преступлений… Это вызывает у крестьян в лучшем случае безразличие, а в худшем явно враждебное отношение к власти генерала Врангеля».
- Ко всему этому следует добавить ещё и беззастенчивое мародёрство врангелевского воинства, подобно саранче, пожиравшего всё в местах своего пребывания.
• В «записке», составленной членами военно-судейского ведомства, читаем:
«В действительности население буквально стонало от произвола комендантов, администрации, от полной беззащитности, от распущенности ничем и никем не сдерживаемой офицерской и солдатской вольницы. Защиты у деревни не было никакой. Крестьянин был абсолютно бесправным существом, находился, можно сказать, «вне закона».
В итоге прочного тыла «чёрный барон» не получил.
• Осталось надеяться на силу и на помощь империалистов Антанты и США.
На это была направлена вся внешнеполитическая деятельность барона.
Один за другим устраивал барон пышные обеды в честь иностранных миссий. Потчуя чужеземцев винами из царских коллекций, он настойчиво просил о помощи в борьбе с большевиками. При этом не уставал повторять избитую, но созвучную настроениям его высоких покровителей мысль о том, что пока Москва остаётся красной, «угроза мирового большевизма не изжита».
Американские, английские, французские транспорты с вооружением, боеприпасами и снаряжением для армии барона то и дело швартовались в портах Крыма.
В распоряжение врангелевцев поступали танки, гидросамолёты, морские катера, артиллерия, пулемёты, а также горючее.
К примеру. США поставили Врангелю 436 пулемётов, более 3-х тысяч винтовок и 2,5 миллионов патронов.
Ему также было передано оружие и боеприпасы, оставшиеся со времён первой мировой войны в Болгарии, Турции и Греции.
Например, только из Болгарии поступило 38 тысяч винтовок и 64 миллионов патронов.
Многосторонняя помощь Антанты и США позволили Врангелю провести реорганизацию изрядно потрёпанных войск, восстановить их боеспособность.
В итоге, летнее наступление 1920-го года принесло отдельные победы.
Однако всё это лишь отсрочило печальный конец: силы противников были неравны.
Осеннее наступление красных положило конец, ожившим было, иллюзиям.
Врангелю пришлось отдать приказ об эвакуации…
* * *
Эвакуацию Крыма впоследствии изучали в военных академиях как образец проведения военной операции.
Врангель сдержал слово и вывез всех, кто выразил о том желание. Причём из иностранцев его армии оказали помощь только французы.
Всего с 11 по 16 ноября к Константинополю прибыли и сосредоточились в Босфоре 126 судов русского военного и торгового флота. Они имели на борту около 150 тысяч человек. Среди них свыше 20-ти тысяч женщин, около 7-ми тысяч детей и 6-ти тысяч больных и раненых.
Немалое число колеблющихся осталось, поверив большевистским посулам амнистии. Эти 100 с лишним тысяч были расстреляны вскоре Розалией Землячкой и Бела Куном…
На турецком островке Галлиполи, куда эвакуировались белые части, положение их было тяжёлым. Лагерь строился буквально на голой земле.
Антанта потребовала разоружения Белой армии. Но Врангель воспротивился. После этого были конфискованы все ценности Белой армии и даже личные счета Врангеля.
На него было совершено покушение. 15 октября 1921 года плавучая ставка Главкома – яхта «Лукулл», стоявшая на рейде Босфора, была протаранена итальянским транспортом и затонула. Удар пришёлся как раз в ту часть судна, где находилась каюта Главкома. Врангеля и его семью спасла случайность – в это время они находились на берегу.
Франция и другие «союзники» начали активную пропаганду за возвращение беженцев в Россию, где «большевики обещали амнистию».
После этого, не рассчитывая более на поддержку Франции, Пётр Николаевич вступил в переговоры с православными балканскими странами - Болгарией и Королевством Сербов, Хорватов и Словенцев о предоставлении убежища остаткам Русской армии.
В итоге ему удалось организовать переезд людей в эти страны.
А сам Врангель со своим штабом в 1922 году обосновался в городке Сремски-Карловци, что в 10 километрах от Нови-Сада, второго по величине города Сербии.
• Там он поклялся:
«Армия – последнее ядро национальной России. Вокруг него собираются все честные русские люди, которые ставят Россию выше партий и лиц. Со дня, когда армия станет орудием одной определённой партии, она перестанет быть национальным ядром <…>. То знамя, которое из рук генералов М. В. Алексеева, Л. Г. Корнилова и А. И. Деникина перешло ко мне, я сохраню на чужбине».
Позже Врангель вместе со своей семьей переехал в Белград.
И преобразовал в сентябре 1924 года остатки Белых армий в Русский Обще-Воинский Союз.
Его целью было – сохранить дух и боеспособность для нового похода в Россию.
Здесь же, в Югославии, оказался и центр Русской Зарубежной Церкви – то есть общий центр всей русской правой эмиграции (в отличие от лево-либерального центра в Париже).
Этот период жизни Петра Николаевича был заполнен заботами о сохранении духа армии, её состава, а также попытками нелегальных контактов с оставшимися в России единомышленниками.
Поначалу этим направлением работы занимался генерал Кутепов. Но чекистам удалось блокировать её знаменитой операцией «Трест» (подставной «подпольной монархической организацией»).
После этого Врангель стал отстраивать свой строго законспирированный центр, независимый от спецслужб стран предательской Антанты. Он больше надеялся на поддержку правых сил в Германии.
В 1925 году жена, четверо детей и тёща Врангеля (его отец Николай Егорович к тому времени уже умер) переехали в Брюссель. А Пётр Николаевич с матерью, баронессой Марией Дмитриевной, остался в Сремски-Карловцах.
Там среди прочих дел он приступил к редактированию своих воспоминаний и подготовке их к изданию.
Затем барон на некоторое время уехал во Францию.
А в ноябре 1926 года он тоже прибыл в Брюссель.
Там генерал стал работать инженером в одной из брюссельских фирм.
Его жизнь оборвалась для всех неожиданно: он тяжелого заболел и 25 апреля 1928 года, в 9 часов утра, барон Врангель скоропостижно скончался.
Последними его словами были:
«Я слышу колокольный звон… Боже, храни армию…»
Ему было всего 49 лет…
Что это было?
Неожиданная болезнь или политическое убийство?
Туберкулёз или отравление?
Случайное заражение или тщательно спланированная «вирусная атака»?
Точно на вопрос о том, что стало причиной смерти барона Врангеля, наверное, не ответит никто и никогда…
Умершего похоронили на кладбище Uccle-Calevoet в Брюсселе.
Потом, исполняя волю мужа, Ольга Михайловна перевезла тело барона в Сербию. Там Пётр Николаевич был перезахоронен в белградской церкви Святой Троицы.
Деньги на похороны собирали русские солдаты и офицеры. Присылал каждый, кто сколько мог. Хоронили Петра Николаевича «всем миром». За гробом шли его дети, боевые товарищи и друзья. Было возложено более 200 венков.
Последние почести генералу отдали и сербские войска.
• Митрополит Антоний (Храповицкий), возглавлявший РПЦЗ (Русскую православную церковь за границей), потом сказал об этом так:
«Похоронами, которые пышностью превзошли даже погребение царственных особ, Господь увенчал его славный путь, воздав ему то, чего лишён он был в земной жизни. Его уделом были не триумфы, а тяжкий труд и разочарования, зато его похороны из проводов в последний путь превратились в победный марш».
* * *
Генерал Врангель, его личность и вся его военная биография стали для русской эмиграции олицетворением непримиримой борьбы с большевизмом.
Возглавляя Белое движение на юге России на последнем этапе вооружённой борьбы, он проявил себя как военачальник и государственный деятель, благодаря которому начала формироваться положительная политическая и идеологическая программа Белого дела.
«Белая идеология» представлялась ему не простым антикоммунизмом, но идеологией необходимой для будущей Национальной России, в которой должно произойти объединение интересов всех классов и сословий российского общества как предпосылке для восстановления православной монархии.
По убеждению Врангеля, Белое дело не смогло претворить в жизнь эту должную русскую идеологию из-за недостатка времени в период Гражданской войны, из-за неизжитости смуты в народе и вследствие предательства Антанты.
• В этой области Врангель вёл переписку с белым идеологом И. А. Ильиным, который потом отметил в некрологе своему соратнику:
«Белая идея есть русская национальная идея, которою строилась и держалась в истории Россия: христианская идея жертвенного служения, идея личной и национальной чести, идея всежизненного, беззаветного стояния за священные истоки русского духа и русской государственности... Всё то, что мы доселе обозначали словом «белое движение», было только началом, первым, героическим порывом к осуществлению Белой идеи. Ей предстоит ещё сказать свое светлое и властное слово и повести за собою русский народ».
• Хотел бы закончить свой рассказ о «Чёрном бароне» словами входившего в состав правительства Юга России и умершего в Париже П. Б. Струве:
«Петра Николаевича Врангеля нельзя забыть. Его фигура, его поступь, его взгляд, его душевный облик, его душевный образ неизгладимо врезались в память и должны остаться в ней как нечто целое и большое. Врангель должен жить в нашей соборной, исторической памяти как могучий призыв к труду и подвигу…
Врангелю были чужды иллюзии. Это был ум строгий и в общем скептический. Но, кроме ума, в нём был дух. И этот дух внушал всей его личности решимость поднять подвиг, как бы труден и безнадёжен он ни был с точки зрения человеческих расчётов. Дух Правды и Подвига генерал Врангель завещал нам».