Порывистый холодный ветер навещал замерзший тронный зал дворца эльфийского правителя. Снег вихрем пытался долететь к трону и праздничному столу, но этого у него не получалось – несколько каминов мешали проникновению неприятного морозного вещества. Как ни странно, в тронном зале можно было лучше всего ощутить зимнюю сказочность, посмотрев на обширное северное сияния, занимающее половину неба.
Сум-Рутжад и Дарун уже уселись за праздничный стол вместе с Алимбусом и его подданными, которые вежливо отнеслись к недавно прибывшим гостям. Пришлось,конечно, немного подождать, пока владыка эльфов не закончил свои дела, и только тогда прибывших впустили. Как раз за это время, пока он решал дела, солнце успело зайти за горизонт. Подняться на верхушку главной башни дворца эльфов, стоящего на пике горы Луибрум – думаете, это так просто? Если вы обладатель черной магии, невероятный волшебник и наследник Сваффара, то да, это проще пареной репы. Но если вы – обычный смертный? Размер Анганги можно было бы определить – от уровня моря до ее макушки простилалась шеренга из семи тысяч метров. Но сложно сказать, какова длинна такой же похожей шеренги, взглянув на Луибрум. Такое ощущение, что земная кора в этом месте Алазаммура решила отколоться и улететь в космос без разумных на то причин. Гора упрямо тянулась в небо, худая и длинная гора, как гвоздь, поставленный шляпкой к низу, и вроде бы гвоздь в конце был тупым, таким, что его нельзя забить, но нет, его острие построили эльфы – это была башня, еще более тонкая, шатающаяся от ветра. Тот кто находился в башне, конечно же не чувствовал никаких ее изменений, но по настоящему она по странной орбите вращалась вокруг самой себя на скорости, равной скорости полета Даруна в состоянии грифона.
Метель без раздумий задувала теплый свет факелов, но жар не переставал сопротивляться этому, и факелы разжигались сами, контратакуя холод. Сия борьба холода и тепла создавала некое равновесие, поддерживающее в зале пригодную температуру и давление воздуха, чтобы можно было согреться, свободно дышать. Эльфы – отличные строители. Они тщательно продумали, каким образом северный ветер будет циркулировать, если построить тонкую башню с открытой крышей. Нет, я не знаю, как восхвалять данное чудо–строение, оно просто не подлежит описанию. Эльфы имели свою особую архитектуру – в рельефе стен всех их северных строений выделялись всякие завитки, буковки, руны, переходы, искусно сделанные так, что тень и свет играли друг с другом даже ночью, выделяя особые черты башни. Честно сказать, мне самому хотелось бы сейчас хоть на минутку чудным образом перенестись туда и побывать в компании добрых существ с пестрыми ушками. Как жаль, что серые и мрачные законы физики не дадут мне сделать этого. Надо подумать, как их можно поломать и уж наконец прийти к своей цели! При желании можно сделать все, что хочешь! Приближение зимы можно ощутить как по всему Алазаммуру, так и по Ванвару.
Сум в это время вспоминал, как год назад познакомился с замечательным человеком, перевернувшим жизнь мальчика с ног на голову. Да, прошел год с тех пор, как Вэйтас Ованвурх посетил деревню, тщательно скрытую в лесу между Тэнуортом и Бафаге, попросил ночлега уСума, а затем произошло вероломное нападение Хран-Йома, которое тот не спланировал должным образом, поэтому Тэнуорт смог защитить себя. В следующий раз все произошло не так, и герцог Бафаге захватил Пирфу, о чем черный маг не знал. Рутжад вспоминал свои слова, гласящие, что когда-нибудь он обретет невероятную силу и проучит того, кто разрушил его дом. Силу обрести получилось, осталось только применить ее. Алимбус, с интересом наблюдая за гостями, решил начать говорить на человеческом языке:
– Надеюсь, вам нравится во дворце, и тебе, Дарун, мой старый приятель, и тебе, незнакомый юноша.
– Незнакомый юноша? – усмехнулся Дарун, пребывающий в облике человека, – это новый Сваффар, он достоин твоего уважения. Только он усовершенствован моим властелином, намного сильнее прежних чародеев. Помни, он в одиночку может разбить все твое войско.
– Да, конечно, я понимаю, не гневайся, Дарун. Давайте оставим гнев и обиды в прошлом. Я простил Сваффара, не держу больше на него обиды. Мы все простили его и поняли, что его действия были очень важны, они спасли нас, простите эльфов за надменность, которую они проявили. Вам ведь ничего не стоит? Тем более грядет новая эпоха...
– Конечно мы простили вас, ну не знаю, как Дарун, но я на вас то и обиды никакой не держал, наоборот мне хотелось бы помочь вам. У меня есть известия об одной эльфийской деревне, которую мне довелось спасти.
– Я внимательно тебя слушаю, – подтвердил Алимбус, и Сум начал свой рассказ, после которого царь эльфов неоднократно благодарил и желал счастья чародею:
– Я думал, этой деревни уже не существует. Ты оказал нашей маленькой стране невероятную помощь. У меня есть план, и я бы хотел осуществить его, поможешь мне в этом? – доставая некий свиток заявил Алимбус.
– Показывай, что ты придумал, – ответил Дарун.
Когда эльф развернул свиток, он оказался картой, и не только Алазаммура, но и Ванвара, и Коренного с Вулканическим океанов, Перескального и Кристаллического морей, картой всего.
– Я давно составил эту карту, обнаружил удивительную вещь – оказывается мы живем на круглом шаре. Я еще не знаю, как объяснить это многим подчиненным и моему народу, но это открытие необходимо распространить! Смотрите: выходит, если я захочу, допустим, переплыть западное море, то вполне возможно, что это море окажется Вулканическим океаном, и я достигну берегов Авебаты! Разве это не здорово? Если я направлюсь через северный полюс, то могу выйти на горы и Ледяной город в Талларии! А если устремлюсь на юг – приплыву к Имвингу! Выходит, мы живем на каком-то громадном, как солнце, каменном теле, имеющем форму шара. Это дает возможность путешествовать, куда хочешь! Нет границ и предела! Так вот моя идея: я хотел бы, чтобы эльфы отправились в родные места – в Ксайпу, Авебату, Саисапу, в Ванвар!
Дарун отшатнулся назад от услышанного:
– Погодите, постойте. Какое решение ты принял, Алимбус? Назад? В Ванвар? Ты хочешь иммигрировать со своим народом? Но куда же? Все эльфийские дворцы на территории Ванвара были уничтожены. Сваффар счел бы нужным оставить вас тут, ведь вы – мирная раса, в отличие от людей, которым неизвестно что в голову придет и начнут они заново между собой воевать.
– Они уже воюют, – утвердил Сум. – И я тому свидетель. Возможно вам было бы лучше остаться в Алазаммуре? Но, если честно, я сам тоже сильно хочу домой. Единственный выход – сесть на корабль, если хочу попасть в Талларию. Дарун, как ты думаешь, можем ли мы сопроводить эльфов в Ванвар? Я могу защитить их от людей с помощью силы Сваффара.
– Ты хочешь оставить Вазорайн здесь? Чем дальше он от тебя, тем слабее твои чары. Вот попробуй сотворить какое-то сильное заклинание тут, и увидишь, что все еще зависишь от него.
Сум скопил магию в руках, но энергия неожиданно пыхнула и пропала, что подтвердило слова грифона.
– Чем дальше ты от Вазорайна, тем проще тебя атаковать. Как ты сможешь защитить эльфов в Ванваре, если источник твоей магии останется в Алазаммуре? Расстояние слишком огромное. Лучше подождем несколько лет, пока месяц пополнит энергию, поднимется в воздух – вот тогда-то мы с эльфами на него сядем и полетим, куда захочешь.
– Сколько нам ждать? – спросил владыка Луибрума.
– О, не так мало, лет пять. Пока Вазорайн накопит магию, можно так и состариться, – рассмеялся Дарун, клацая своими клыками.
– Знаешь, Дарун, – вновь начал Алимбус, – я хочу иммигрировать обратно не только потому что соскучился по старому дому. Здесь очень много проблем с местными обитателями, и Сум это подтвердит. Гоблины – не единственные капканы, расставленные по территории Алазаммура. Даже сейчас мф столкнулись с новыми существами, враждебно настроенными к нашему народу.
– Что это за существа? – спросил Рутжад, в глазах которого сверкнула вспышка гнева. Казалось, чародей при любой проблеме резко менялся, будто черная магия неожиданно приливала ему в голову и командовала ею, – что случилось?! – грозно повторил юноша.
– Пчелы… – начал король эльфов. – В последнее время они стали невероятно агрессивными. Поедают наш урожай из капусты да других овощей, которого не так-то много. Иногда они даже нападают на нас. Пчелы, это серьезный противник.
– Пчелы? – чуть не расхохотался Сум, но Дарун сдержал его порыв, добавив одно единое слово – черные.
– Что? Как?! Разве черные пчелы еще существуют? Разве Сваффар не уничтожил их?
– Мало же ты знаешь о Сваффаре. Увронран вообще ничего тебе не рассказывал? – удивился Дарун, продолжая, – Сваф истребил черных пчел только в Ванваре, но ведь это не значит, что на других континентах они тоже вымерли. Нельзя убить всех Эдоал – это зачеркнет связь между человеком и магией. Каждое существо может познать магию лишь одним способом. Эльфы и вирины (темные эндельгейзеры) знали этот способ намного раньше, чем узнали люди, и использовали волшебство, как им заблагорассудится. Потом же, спустя много веков люди наконец дорвались до сокрытых природой знаний. Хорошо, что первооткрывателем был Сваффар, а не какой-нибудь преступник. Черные пчелы – опасные существа. Что же они начали нападать на вас, а, Алимбус?
– В том-то и дело, что не знаю. Раньше они вели себя спокойно, жили в своих пещерах, как вдруг начали совершать мародерские рейды на наши огороды и на нас.
Рутжад и грифон задумались, как Дарун высказал Суму свое интуитивное предположение:
– Может быть это как-то связано с нашим приходом? Может они чувствуют нас? Когда они стали вести себя так?
– Это началось за неделю до вашего прихода, – ответил Алимбус.
– Постойте, ровно неделю назад я применял очень сильные чары, точно! Если вся наша человеческая магия от черных пчел, то они скорей всего могут чувствовать свою силу, где угодно. Могу ли я увидеть черную пчелу? Где они обитают?
– Прямо под горой, на которой мы находимся. Ты хочешь спуститься в древнюю пещеру? Ты сможешь успокоить их?
– Думаю, да, – отвечал Сум. – А как ты считаешь, Дарун?
Грифон вдохнул много воздуха в свои легкие, будто пытался уловить какой-то запах.
– Я ощущаю священное дыхание. Они ждут тебя, Сум-Рутжад. Они хотят что-то сказать тебе. Впервые за долгие века я чувствую такую вибрирующую энергию, исходящую от пчел. Нам немедленно нужно навестить их. Ты ведь никогда не видел Эдоал?
– Никогда. Мне интересно, как же они выглядят?
– Они вообще не похожи на обычных пчел. Не знаю, почему этим существам присудили название «пчелы». Как по мне, так они все не похожи ни на одного из известных насекомых. Да это вовсе не насекомые!
– Вы готовы спуститься в подземелье? В таком случае помните – там опасно, и никто не ходил туда вот уже двести лет. Будьте осторожны.
На этот раз магия в сердце Сума утихла, безрассудные мысли не навещали его, и телу было как-то легче. Хорошая кампания, события, не предвещающие беды – можно вздохнуть с облегчением, правда, только пока что. Кто знает, что сделает Сум, узнав о том, что произошло в Талларии на днях?
Вместе с Даруном юноша спустился в леденящую пещеру, холодную до ужаса – и как здесь может жить кто-то при таких-то температурах? Ну, на то черные пчелы и магические, раз свободно существуют при морозе. Понятное дело, Рутжад и сам не чувствовал мороз, однако его движения сковывались со временем и углублением в подземелье. Он уже не контролировал свое тело. Но Дарун спасал ситуацию – ему приходилось периодически пыхтеть огнем, от чего и пещера освещалась, и тепло было. Они сами, чтобы не подвергать эльфов опасности. Грифон знал нрав пчел – только им что-то не понравится, как они тут же попытаются все вернуть в исходное положение, уничтожив проблему, да и дополнительная кампания не сильно понравилась бы магическим насекомым. Сум – настоящий исследователь ледяных пещер – когда он шел по тоннелю, воспоминания так и прибывали, не давая покоя. Вэйтас, Вэйтас... Сум надеялся, что скоро увидит своего первого настоящего учителя магии.
– Куда идти дальше, Дарун? – спросил Сум, остановившись возле обрыва, за которым расстилалась бездна с рекой внизу.
– Черные пчелы обычно спят на стенах пещеры. Стоит мне похлопать, как они... – не успел Дарун и похлопать, и договорить, как из бездны к нему начала приближаться черная туча.
Грифон ошибся – пчелы в это время бодрствовали, поэтому до прихода путников свободно описывали круги над рекой, как стрекозы. Вихрь странных насекомых, вправду не похожих на пчел, но черных, заметался вокруг Сума. Потом успокоился, но не отлетал от мальчика.
– И как они скажут мне, что хотят? – только спросил Рутжад, как ответил ему неожиданный неземной голос, образованный из тысяч других писклявых, едва слышных по отдельности комариных звуков. Голос же этот был очень похож на человеческий, полностью понятный. Говорили это пчелы, причем на языке Сваффара. Сразу переведу их речь, ато вы точно не поймете всякие «Аэоы» и «Эоыео»:
– Мы видим в тебе нашу силу. Как ты смог получить ее?
Сум на том же языке отвечал:
– Я получил эту силу от создателя магии.
– Создателя магии? Не понимаем, кто это (очевидно, Алазаммурские Эдоал не могли знать, что происходило в Ванваре).
Огромный рой странных жуков принял форму стрелы, будто настроился враждебно.
– Такой ответ мы опровергаем. Ты убил нас, чтобы получить нашу силу! Мы ощутили это!
Рутжад отошел на два шага назад.
– Что будем делать, Дарун? Они настроены агрессивно.
– Я считаю, что нужно их проучить, поставить на место. Они должны знать, кто их хозяин. Но помни, Сум, это тебе не обычные пчелы с жалом. Эти – сосуды из магии, и в каждом находится немалое количество энергии, которую ты обычно используешь для заклинаний.
– Глупый человек и глупый грифон! Вы собрались атаковать нас, но мы чувствуем намного больше, чем вы можете представить! Мы лишь хотим проверить, сколько нас ты поглотил, бедное дитя. У нас есть секреты, о которых даже твой создатель магии не подозревает.
С этими, похожими на слова звуками рой в форме копья полетел на Рутжада, а тот не успел защититься магией, ведь был слишком далеко от Вазорайна, и все заклинания не давались так просто. Копье проткнуло Суму грудь, но он не ощутил боли, даже кровь не шла из раны. Пчелы приняли прежнее положение. Дарун хотел было напасть на них, но они снова заговорили с Рутжадом:
– Тебе не больно, в твоем теле нет крови, твоя кожа подобна камню, а твои кости крепчайшему металлу. Это все признаки того, что в твоем теле тысячи наших душ. Знаешь ли ты, человек, что с тобой может произойти, если ты и дальше будешь применять нашу силу? Ты сойдешь с ума. Когда ты обрел нашу силу, скажи, было ли у тебя такое, что ты не мог контролировать себя? Было ли такое, что ты совершал безумные вещи?
Сум широко открыл глаза, посмотрел на свою безобидную рану, которая вовсе не болела, перевел взгляд на Даруна, затем на пчел.
– Было. Получается, чем ближе я к Вазорайну, Дарун, тем больше увеличивается вероятность сойти с ума? В таком случае, что мне делать с вашей силой, и можно ли ее вытянуть из меня?
– Этого мы знать не можем. Мы так же не знаем, как тебе удалось получить наши души. Мы и сами стали себя по-дурацки вести, почувствовав твое приближение. Мы думали, это какой-то эльф завладел нами, поэтому-то на эльфов и начали нападать. Оказывается, ты не эльф, а человек.
– Подождите, – влез грифон. – Вы знаете, что это человек? Откуда?
– Ранее мы видели людей, но было это очень давно, даже до того, как мы впервые увидели эльфов. К нам пришел человек, и научил нас говорить.
– Неужели это был Сваффар? Но он проводил опыты только на Ванварских черных пчелах, почему тогда вы умеете говорить? Кто же научил вас?
Пчелы обратились к Рутжаду:
– Будь осторожен с нашей силой, человек. Тот, кто обретал ее, в конце концов, превращался из человека в чудовище, не способное мыслить. Это из-за того, что люди не совместимы с нами по своей природе.
Грифон внезапно начал:
– Так и есть, Сум. Темным эндельгейзерам, чтобы познать магию, пришлось провести свет в необычную конструкцию, которую они создали, под названием фаннод. Когда свет солнца попадал на фаннод, вирины вставляли фаннод в свои посохи, и заливали туда эссенцию черных пчел. Эссенция служила чем-то вроде проводника, и не выделяла никакой магии. Энергия выделялась тогда, когда вирин взаимодействовал с фаннодом, в котором был накоплен свет. Таким образом, вирины творили заклинания с помощью того, чего боялись больше всего – солнечного света. Две противоположности вместе дают невероятный результат! Вот только хочу понять еще одно – в чем же противоположность черных пчел и людей? Что так сильно отличает их?
– Возможно то, что черные пчелы никогда не будут воевать друг с другом? – спросил рой насекомых, – что черные пчелы более сплоченные, чем люди?
– Возможно. Никогда бы не подумал, что вы умеете говорить, и обладаете таким разумом. Почему же вы не смогли противостоять Сваффару, когда он использовал вашу эссенцию?
– Может потому, что мы позволили ему сделать то, что он хотел? Конечно мы не можем отвечать за своих восточных собратьев (имея в виду пчел из Ванвара), но может быть они дали свое согласие?
– Этим многое объясняется, – заключил Дарун, – но объясните мне, что вы хотели от нас?
– Мы хотели предупредить вас, – ответил рой, и скрылся в глубине бездны.
– Твоя рана очень быстро затянулась, Сум. Они правы. Кто знает, может и мой владыка под конец своей жизни потерял рассудок? Но, увы, я этого не знаю – меня отправили вместе с этим неразговорчивым Увронраном в кругосветное путешествие. Интересно, как он там сейчас на небе, вспоминает меня?
– Это вряд ли, Дарун. Когда я беседовал с ним, он о тебе не так уж радостно отзывался. Говорил, что ты – чудище, уничтожающее все на своем пути, и закованное в магические цепи для сдерживания.
– Вон а как! Я к нему со всей душой, а он!.. Ладно, пусть отдыхает. А вот мне с тобой еще много мороки предстоит. Что будешь делать дальше, Сум-Рутжад?
– Нужно сходить к Вазорайну. Я хочу с помощью магии посмотреть, как там Ванвар поживает. Может мы и не скоро отправимся туда, но я должен быть в курсе всех событий. Затем помогу Алимбусу, что он попросит. Не оказать помощь тому, кто пострадал от людей, было бы не правильно.
– Право, дело твое. Как вспомню, с какой отвагой эльфы противились Сваффару, когда он уговаривал их покинуть Ванвар... Они никогда никого не слушают, слишком гордые, ставят себя выше, чем есть на самом деле. Но если ты поддерживаешь их, то и мне придется поддержать. Мой долг – сопровождать тебя, ну ты итак знаешь.
Чародей и грифон выбрались из пещеры. Грифон принял свой настоящий облик, а Сум без раздумий запрыгнул на грифона, и полетели они на юг, к пустыне, к громадному зарытому в песок от падения золотому месяцу. Внезапно началась снежная буря, настолько сильная, что грифон не мог лететь, и пришлось ему присесть в расщелине, находящейся возле одной из гор. Снежные бури в Алазаммуре отличались от Ванварских, были намного холоднее и суровее. И вообще, сей дикий континент ну никак не пригоден для людей – здешние условия требуют неимоверной выносливости, что эльфам не нравится. Атмаггон позаботился о людях, создав и поселив их в Ванваре, где теплый воздух, нет резкой смены сезонов, ни слишком холодно, ни слишком жарко. Может быть из-за этого людям нечего делать, начинают они воевать, а до судьбы Талларии им ни холодно, ни жарко?
Дарун решил воспользоваться тем, что они с юношей остановились, и рассказать кое-что:
– Хорошо ли ты знаешь историю войны? Первой масштабной войны, пережитой человечеством?
– Я много слышал о этой войне, мне Увронран рассказывал. О том, что был такой человек, как Хсаре II, который начал разрушительное движение по Ванвару, а Сваффар остановил его. Конечно там еще куча подробностей, но в целом где-то так, да?
– Где-то так. Знаешь ли ты, сколько видов магии создал Сваффар?
– Два – черная и белая.
– А вот и нет, Сум. Видов магии намного больше. Конечно, главенствуют в иерархии волшебства два вида, но есть и другие. Есть, например, Пограничная магия – этот раздел использует заклинания, имеющие нечто общее между черной и белой магией, это как посредник. Есть Вампирская магия – раздел, больше приближенный к черной. Эту магию обычно использовали вампиры, как ты понял. Она позволяет вытягивать силы и энергию из врагов. Магия Защитных Чар стоит возле белой, и почти была бы ей, если бы не оказывала контратакующее действие. Иллюзорная магия больше приближена к заклятьям–пограничникам. Белая магия, чистое благородное волшебство – это лечение ран. Чистая же черная магия, колдовство – это способность управлять душами любых тел на расстоянии. Видишь, какой только магии нет в иерархии Сваффара.
Сум встал со снега, осмотрелся по сторонам и заговорил с особой интонацией:
– Как думаешь, какой вид магии самый сильный?
Грифон взглянул на юношу:
– Больше склоняюсь к тому, что сильнейшими выступают заклинания черной магии – с их помощью можно свободно манипулировать человеческой душой, да и душами других существ.
– Один человек сказал мне, что есть волшебство намного сильнее, чем черная магия – это магия разума. Правда, тогда я не до конца понял слова этого человека. Сейчас же ощущаю, как теряю эту магию, поэтому чувствую ее намного лучше. Когда ты обычной местности, например, стоишь на равнине, ты не чувствуешь тяжести при вдохе воздуха. Если же ты заберешься на гору, воздух там будет разряжен, дышать тяжело, и чувствуется некое отсутствие чего то. Так же и сейчас я чувствую потерю магии разума, если можно так сказать. Мне постоянно кажется, что я что-то забыл или постепенно забываю. Мне страшно, я боюсь потерять разум! Черные пчелы абсолютно правы, они знают особенности своего устройства. Не хочу, чтобы это устройство расстроило мою голову.
– Но ведь мы не чувствуем ни разряженного воздуха, ни спертого. Я вообще не человек, да и ты тоже.
– Вот видишь! Это меня и пугает! Я хочу остаться человеком, а не чудовищем без ума!
Дарун остановился.
– Я буду следить за тобой.
– Хорошо же ты последишь за мной с моей-то силой. Сможешь ли остановить меня, если что-то произойдет? Я не помню себя тогда, когда примял тебя к плитке на полу дворца Сваффара! Что говорить о моем самоконтроле? Мне нужно знать, как вовремя останавливаться, иначе все окружающее меня подвергается опасности.
– Ты прав. На Вазорайне во дворце есть библиотека. Там мы посмотрим какую-нибудь книгу на этот счет, ведь я тоже не всезнающий.
В темном углу послышался шорох, скрип снега – кто-то приближался. Дарун и Сум насторожились. Грифон был в своей природной форме.
– Кто вы такие? – спросил из темноты дрожащий голос, явно испуганный.
Это спросил эльф, с головы до ног одетый в меховую шубу, с небольшим копьем в руках. Сум и грифон увидели его, когда чародей создал в своих руках огненный шар. От заклинания Рутжада эльф еще больше затрясся, но, не смотря на это, мужественно продолжал:
– Кто вы такие? Как попали сюда?
– Долгая история, – мотал головой Сум, – если рассказывать, так не одна неделя пройдет.
Нет, ну это понятно, что не одна неделя пройдет, ты все равно же расскажи, а то бедный сейчас сознание потеряет! Конечно путники нарушили чей-то покой, но откуда они знали, что в такой холодной расщелине может быть еще кто-то кроме них?
– Я... Мое имя Хока. Я ищу тут...
– Что же ты тут ищешь? Не волнуйся, мы не тронем тебя, мы тоже искатели.
– Тоже? Я ищу тут... А что ищите вы?
– Мы пока что сами не знаем, – улыбнулся юноша.
– Как ты создал огонь у себя в руках? – спросил Хока. – Ты человек?
– Как сказать, – отвечал Рутжад. – Ну, можешь считать, что я человек.
– Я здесь один, потому что... – вновь запнулся эльф, будто нехотя что-то говорить. – А кто это с тобой?
– Сум, позволь мне представиться, – переняв инициативу, сказал грифон. – Неужели ты никогда не видел существа вроде меня? – обращаясь к эльфу.
– Ты грифон? Но почему говорящий? Как ты научился говорить?
– О, этот рассказ не меньше того, который повествует о нашем путешествии, – отрезал Рутжад.
– Что ж, все равно вы отсюда не выберетесь, поэтому, думаю, надо вам кое-что показать.
– Не выберемся? Что это значит? – в недоумении спросил Рутжад.
Хока указал пальцем в небо:
– Смотрите. Если я не прав, то у вас получится выбраться.
Грифон понял то, что имел в виду эльф, и попытался взлететь, но его тут же откинуло на прежнее место. Небо будто пошло волнами от этого удара обо что-то.
– Видите? С таким же и я столкнулся. Не знаю, как покинуть это место.
– Давно ты здесь? – осматривая ледяные стены, спросил Сум.
– Счастье, что не очень давно, иначе я бы уже помер с голоду. Я просто переходил эту расщелину, как провалился сквозь снег, и упал с ним вместе. Отсюда же выбраться у меня не получилось. Я углубился в расщелину, кое-что там обнаружил. У меня не так много силы, но думаю, вы посильнее меня будете. Хорошо хоть что я уже не один. Идемте, я покажу вам свою находку.
Сум-Рутжад, Дарун и Хока двинулись по искривленному ледяному тоннелю. Они пробирались через этот давно забытый и, вероятно, не открытый до них подземный ход. Чем дальше шел юноша, тем четче чувствовал некую необычную энергию, присутствие которой заметил еще в начале пути по пещере. Дарун незаметно принял облик человека, так как его натуральные пропорции тела не давали возможности двигаться по довольно узкому приземистому ходу. Сквозь стеклянный лед на стенах можно было увидеть острые края скалы, сверкающие от разных минералов через прозрачную мантию. Солнечный свет вовсе не поступал в расщелину, тем не менее, в ней было достаточно светло благодаря заклинанию чародея, которое держалось на протяжении всей дороги. Вскоре все вышли в «пещерную комнату», освещающую саму себя с помощью того, что находилось в ее центре – синий, размером с человеческую голову, кристалл. Сум подошел к нему, приложил свою руку, от чего кристалл начал излучать уже голубое свечение.
– Я обнаружил только это. Может все дело в этой штуке? – спросил Хока.
Грифон пристально всмотрелся в кристалл таким серьезным и остолбенелым взглядом, что буквально съедал тот глазами. Потом Дарун ходил в раздумьях минут пять, после чего заговорил:
– Оказывается, он и тут успел побывать! Сум, я торжественно объявляю, что этот кристалл был создан Сваффаром! Я не могу понять, каким образом он оказался здесь, но этот кристалл все еще действует! А мы-то с Увронраном искали эти... Ох... Это – защитный перевоплощенный гримуар, которых во время еще первой войны было много, и которые Орден Сваффара использовал, как магический щит. Вероятно, что-то с этим кристаллом не так, поэтому он не выпускает нас. Он должен выполнять совершенно другую функцию – наоборот отталкивать нас от себя на расстояние в пятьдесят метров. Возможно, гримуар был кинут здесь из-за того, что никто не видел его магической активности, проявляющейся в ином направлении? Как бы ни было, это источник магии.
– Источник магии? Значит я могу поглотить его силу, – сказал Сум, намереваясь совершить заклинание высасывания ауры.
Вмиг синяя энергия передалась Рутжаду, кристалл потерял свои защитные чары, следовательно, выход наружу открылся, а Сум поглотил значительное количество энергии. От остаточной ауры его рука продолжала излучать синий свет, как у гримуара.
– А сейчас, пока у меня есть возможность, посмотрю, как там обстоят дела дома.
– Ты хочешь использовать заклинание пространственного ясновидения? Ты обуздал даже такое? – удивился Дарун, – получается, Сваффар передал тебе все-все заклинания, которыми обладал, – сомнений нет.
– А теперь извините меня, я на некоторое время отлучусь, – Сум присел, закрыл глаза и сосредоточился. Внезапно в его голове всплыли мутные картины, передающие какую-то мрачную энергетику. На троне он увидел не того короля, в темнице увидел не тех заключенных. В стране Талларии царил хаос – кто-то ходил по улицам Пирфы, излучая вампирскую энергетику. От всех этих видений Сум-Рутжада передернуло, он резко открыл глаза и даже отпрыгнул.
– Что такое, Сум? Что ты видел? – взволновался грифон.
– Не знаю, что-то бредовое. Полнейший бред! Чепуха! Не понимаю, какой-то кошмар! Может это мне приснилось? Это у кристалла, наверное, энергия не правильная, поэтому, поглотив ее, я и начал бред видеть.
– Ну нет, энергия не правильной не бывает – она везде имеет одну и ту же частоту, уровень давления на атмосферу, способность нести с собой эфир. Так, успокойся и скажи, что тебе показало заклинание? – настоял Дарун.
– Так не бывает, – продолжал юноша. – Может черная магия опять хочет подчинить меня себе?
– Когда тобой управляет черная магия, у тебя другие симптомы, и я это знаю. Расскажи, в конце концов, что произошло?! – не унимался Дарун.
Эльф Хока на этот разговор смотрел, вытаращив глаза и навострив уши. Из услышанного он ничего не понял, зато наблюдать за разборками ему нравилось. Вскоре он решил воспользоваться ситуацией, и по-тихому покинуть ущелье, пока представилась возможность – уж больно странными для него были непонятно откуда прилетевшие существа, неясно, о чем разговаривающие. Он тихо проскользнул возле ледяной стены пещеры, и, посмотрев на нее еще секунду, покинул место своего трехдневного заключения, благодаря судьбу, что все так удачно для него обернулось. Хока вообще еще изначально шел во дворец Алимбуса по своим важным делам, так как был гонцом. Каково же будет в дальнейшем удивление Хоки, когда от подданных эльфийского короля он услышит о этих двух странноватых путниках. Тогда Хока расскажет всем, что с ним приключилось, почему его так долго не было, как он попал в такую ситуацию, и как из такой ситуации его вытащили спонтанно появившиеся Рутжад и Дарун, с которыми он в будущем еще неоднократно встретится.
Сум и грифон продолжали разговор, не заметив ухода эльфа:
– Так что ты видел?
– Все было так смутно… Я видел, что Таллария в огромной беде! К счастью все мои знакомые живые, но, несмотря на это страна понесла потери людей, не поддающиеся исчислению. По-видимому, там началась война, чего я опасался еще изначально. Я что-то такое представлял.
– Снова войны, – вздохнул Дарун. – Человечество совсем не учится...
– Да не в том дело, – опечалился Сум. – Просто каждый преследует свои интересы и каждому начхать на других. Мы, люди, сложилось так, эгоистичны. Женщин от эгоизма отделяет дорога, посреди которой стоит ребенок. Воевать за что? За выживание? Но разве можно выжить в мире, который полностью смертен? Ради чего такое выживание? Чем больше я знаю и узнавал от Сваффара, от книг, тем больше я видел правильным то, что хотел сделать твой повелитель в крайнем случае. Я не могу до конца принять его мысль и идею. Я никогда не подниму руку на мирный народ, если черная магия не завладеет мной.
– Ты изучил черную магию, чтобы управлять ей, а не наоборот. Сваффар положился на тебя.
– Отлично! Вазорайн пополнит энергию только через несколько лет, в Талларии полная разруха, Алазаммур страдает от гоблинов, эльфы хотят переселиться в родные места – как я могу все это решить за секунду? Я не могу ждать несколько лет, пока Ванвар превратится в пепел. Я знаю Хран-Йома – он ни перед чем не остановится. Тем более ему кто-то помогает. Когда я об этом думаю, создается впечатление, что из меня этот кто-то вытягивает магию, будто владеет высасывающим заклинанием.
– Твои чувства не будут тебе врать, Сум-Рутжад. Возможно, на сторону Хран-Йома стал какой-то весьма мощный черный маг.
– Черный? Но ведь колдовство повинуется мне одному. Я единственный, кто способен применять темные чары.
– Как ни странно, это далеко не так, – утвердил грифон. – Ты – единственный, кто знает чистую черную магию – управление душами. Остальная же магия осталась, а это: стихийная, пограничники, вампирская, иллюзорная. Скорее всего, волшебник, выступающий за Хран-Йома, применяет вампирскую магию. Не сложно догадаться, что таковой волшебник – есть вампир.
– Это все хорошо, но меня занимает один вопрос – как я могу попасть в Талларию, не ожидая сотни лет в бездействии? Ты опять скажешь мне, что Вазорайн нельзя поднять, пока он не наполнит энергию? Нет, можно поднять все, если сильно захотеть! – слова Сума приняли торжественный оттенок. Юноша выпрямился, поправил красивую мантию. – Нет, это далеко не предел! Сваффар не смог подчинить себе магию полностью! Я же подчиню ее всю! Пчелы Эдоал еще существуют, а значит, магия в силе своей безгранична! С помощью Эдоал я создам новые заклинания, еще более мощные, чем предшествующие! Ты прав, черная магия дана мне, чтобы я покорил ее, и я покорю! Свершится истинный контроль!
– Погоди, Сум-Рутжад, что ты задумал? – удивился грифон. – Создать заклинание? В смысле, ты собрался создать новые заклинания, которых раньше не было? И какую функцию они будут выполнять?
– Точно не знаю насчет этого, но первое будет называться «Заклинание быстрого накопления магии», – улыбнулся Сум-Рутжад, потом снова сделав серьезное лицо. – Честно говоря, мне сейчас не до шуток, Дарун. Таллария – моя страна, мой дом. Ты обо мне многое не знаешь. Мой дом мне дорог. Есть там один герцог, которого я особо ненавижу – эту войну он затеял. Он заплатит, за все. Давай побыстрее отправимся к Вазорайну. Я наберу там книг, а затем мы пойдем просить помощи у... У Эдоал.
– Ты так сильно веришь в то, что Эдоал согласятся нам помочь? Сомневаюсь в этом. У них нет никаких эмоций и чувств – это же насекомые, какими бы развитыми они ни были. Они позволили себе безжалостно проткнуть тебя, лишь бы только получить быстрый результат эксперимента. Они заботились только о...
– Обо мне, – утвердил Сум. – Они сказали, что мое состояние может ухудшиться. Они предупредили меня.
– Это чрезмерное доверие. Ни я, ни Сваффар никогда полностью не доверяли черным пчелам.
– Значит, я буду первым, кто доверится им полностью! В отличие от людей они не воюют друг с другом. Я иду, – Сум пошел назад, а Даруну ничего другого не оставалось, как следовать за юношей, схватив с собой погасший кристалл.
* * *
Библиотека летающего месяца (как вы должны знать) огромна. Сейчас чародей направился в темный уголок книжного хранилища – туда, где он не был, и где лежали самые пыльные фолианты, стянутые паутинной сетью. Кто знает, может эти книги существовали до рождения Сваффара, и даже Хсары I, ведь история началась не с этих правителей – были еще более древние. Во времена, когда племена Ихши жили там, где сейчас Имвинг, на территории Талларии располагалось имение клана Энтопла (или Энтоплесков) – самого влиятельного клана того века. Лидером клана был Анх – прадед Хсары I – легендарного короля, остановившего разные междоусобицы в Анхии, континенте, который сейчас называют Ванваром. Первые исторические записи о Анхии сделал неизвестный рукописец, написавший о том, что глава богов Атмаггон послал на Анхию с небес семь царей эндельгейзеров, или архистражей природы, которые сделали материк пригодным для жизни, и люди иммигрировали туда из небольшого острова, принадлежащего в наше время Элланте. Автор умалчивает о том, как люди попали на этот остров, вероятно, из-за своего собственного незнания. Каждый из семи архистражей имел небывалую мощь, но большей отличался царь темных эндельгейзеров. По преданию, это именно он создал невероятный вид насекомых – Эдоал. Может быть, этот же царь создал и саму магию.
Сум быстро пересматривал оглавление каждой книги, и каждую отшвыривал от себя механическим движением, ежесекундно ускоряющимся.
– Нет. Здесь ничего нет. Наверно, и быть не может. Бесполезно искать, Сваффар точно не оставлял никаких книг насчет того, как создавать заклинания, – Сум выкинул последнюю книжку и задумался. Он соединил руки в замок, поднеся их к носу. Глаза его были подобны стеклышкам. Спустя минуту тишины, Дарун сказал:
– Что ты будешь делать, Сум-Рутжад?
– Помню, ты уже задавал этот вопрос. Не знаю, как выйдет, но надо попробовать. Моя магия восстановилась, не буду растрачивать ее зря. Эдоал помогут мне.
Чародей и грифон снова отправились на Луибрум, завершив свои дела в пустыне.
Сум попросил, чтоб грифон остался у входа, а сам забрался в ту же пещеру, где его ожидал сюрприз – перед его головой парило громадное скопище черных пчел. Их было так много, что казалось, воздух в пещере почернел. Сум обратился к ним:
– Мне нужна ваша помощь. Мою страну охватила война, но я не могу туда добраться. Чтоб сделать это, мне нужно создать новое заклинание направленного действия.
Эдоал подлетели ближе, стали в хаосе кружить над чародеем, а потом поравнялись с ним и начали:
– Хочешь нашу силу? Смотри, какие мы сильные!
Вмиг черные пчелы роем проткнули Сума, как делали это раньше, потом еще раз, и еще... Это продолжалось до тех пор, пока юноша не упал.
– Что такое? Ты не можешь встать? Так зачем же ты пришел?! Разве люди достойны нашей помощи? Разве они сами не смогут решить свои проблемы и поубивать себя?! Ты слишком глуп! Может наши восточные собратья, и согласились отдать силу жалким людям, но мы никогда не согласимся на это!
– Нет, вы должны помочь! – вскричал Рутжад.
– С какой стати? Уходи прочь, не то мы убьем тебя, и конец твоим походам!
– Но вы живете не просто так! Я больше не могу ни к кому обратиться кроме вас.
– Ты ничего не добьешься! – хладнокровно отвечали Эдоал, осыпая чародея градом ударов. – Ты итак имеешь нашу силу, пожрал тысячи наших собратьев! Ничего не получишь!
– Неужели нужно победить кого-то, чтоб твою силу знали? Неужели надо захватить власть, чтоб владеть?! – спрашивал Рутжад сам себя. – Надо убить, чтоб боялись? Надо поставить в тупик, чтоб не было выхода? Люди только так могут договориться? Люди эгоистичны? Люди преследуют свои интересы, и готовы подчинять себе все, чтобы иметь власть, пусть даже, подчиняя оружием?! Но как поступать с миром по-другому? Как договориться с природой по-другому, если природа тоже эгоистична? Я человек, я горд, я эгоистичен. Пусть так, но я человек, и я горжусь этим! Кажется, я потихоньку начинаю понимать Хран-Йома. Тем не менее, он заплатит за свои действия. А сейчас... Сейчас я покажу вам кое-что, насекомые! Знаете, что вы сейчас сделали? Вы помяли мою красивую мантию, и вы заплатите за это!
Сум встал, можно даже сказать, восстал. За что же он восстал? Он уже сам не разбирался в этом. Ему просто захотелось потратить немного магии.
Огонь в руках превратился в молнии. Разряды зашумели громовыми голосами.
– Это и есть наша магия? Но как люди умудрились так изменить ее? Вот что бывает, когда человек использует наши души, – подумали Эдоал.
Сум пропал на мгновение, а потом очутился с другой стороны роя пчел, и взмахом руки породил электрическую волну, которая парализовала одну пчелу за другой, передаваясь цепной реакцией. Эдоал в ответ на это приняли боевое положение – вид копья. Так как их было огромное количество, то и копье вышло чудовищное – невероятное черное копье в воздухе, мгновенно устремившееся к чародею. Маг приготовил левую руку, и когда рой полетел в него, выставил ее вперед. Пчелиное копье столкнулось с голой рукой Сум-Рутжада, и крошилось об нее – по крупинке, по частичке, невероятно быстро! Громадное копье вновь разбилось на черные облака. Эдоал не могли поверить, что есть сила, способная легко противостоять им. Они думали, что смогут одолеть Рутжада, несмотря на его каменное тело, которое прежде удачно разрушали.
– Зачем мы ввязались в драку? – спросили пчелы кого-то.
– Я лишь хочу проверить его силу, – ответил им этот кто-то, – хочу знать, достоин ли он.
Пчелы разлетелись в разные стороны, и юноша увидел перед собой очень большую пчелу – королеву. Размер обычной Эдоал можно сравнить с человеческой ладонью, но размер королевы Эдоал сравниваем только с самим человеком. Королева подлетела к Рутжаду ближе, стрекоча своими необычными фиолетовыми крыльями, и заговорила:
– Мы можем дать тебе то, что ты хочешь. Но я заметила одну ошибку. Ты сказал, что ты человек, но здесь ты ошибаешься. Ты уже не человек, а человеку я бы не помогла, потому я помогу тебе.
Королева согласилась помочь. Она показала Сум-Рутжаду соты, в которых находилась та самая эссенция, которую Сваффар смешал с чернилами, как собирался сделать и Сум.
– Вот то, что тебе надо. Это наше сокровище, наше достояние, душа. Доволен?
Рутжад тяжело вздохнул с улыбкой, больше похожей на грустную.
– Я не доволен. Мне не хотелось обидеть вас, но обещаю, что возмещу весь ваш убыток. Жаль, что вы не имеете эмоций и чувств.
– Мы имеем чувства.
– Я говорю не о тех чувствах. Может быть, люди устраивают войны из-за чувств? Кто знает...
Рутжад открыл сумку, и положил туда все это желе, к его удивлению оказавшееся больше твердым, чем жидким.
Спустя минуту юноша встретился с Даруном, который расспросил его о том, что произошло. Затем грифон принял свой настоящий облик, взял на свою спину чародея, после чего они полетели к пустыне – поднимать золотой месяц Вазорайн.
Глава 15: http://www.proza.ru/2016/09/25/289
(Глоссарий по первой части: http://www.proza.ru/2016/09/25/292)