Акрдис и Руаил решили долго не тянуть время и поскорее объединить гильдию и орден, тем более сейчас под Сканором были собраны все бравые воины Талларии. Но нельзя же просто так объединиться, должным образом не отпраздновав это – пир неминуем.
– Эй! Накрывайте столы, разливайте вино! Да будет звучная музыка и хвалебные речи! Пусть танцует лютня! Пусть грохочет барабан! Владыкой сегодня короновано веселье! Легкая разгульная аура охватила зал собраний будущего объединенного ордена. Интересно, когда еще рыцари смогли бы так погулять, ведь после празднования начиналась огромная работа – путь становления ордена на высший уровень власть в стране.
Все присутствующие сели за длинный стол, накрытый Акрдисом. Для того, чтобы наготовить достаточно еды на рыцарей и рекрутов гильдии, гильдмастер тайно попросил лучших поваров и пекарей Сканора о помощи в приготовлении пищи. Когда рыцари уселись за стол, тихим шепотом распространились дискуссии на разные темы, но в целом более всего говорили о единстве. Вэйтас сделал тост в честь новорожденного ордена, всех поздравил. Так как Линви была бардом, то ей не составило труда исполнить для рыцарей пару прекрасных трелей на лютне.
Теплая аура пронзила даже сердце Руаила – он и представить не мог, что когда-нибудь Орден Сваффара наконец начнет восстанавливать свою былую славу, удостаиваясь почетного прежнего звания в Талларии и не только – он раскинет свои владения по всему континенту Ванвару вновь! Доблестные стражи сваффарийцы будут охранять материк от разного зла ценой своей жизни.
Эх, жаль, что собравшиеся и представить не могли, что происходит в столице. Король послал почти всех своих слуг и всех воинов в Сканор, но лично не захотел наведаться на пир в гильдию, поэтому остался почти один с небольшим количеством слуг в замке.
В городе зажглись огни – стало вечереть, и в это время к воротам подъехал Стагард. За долгий день Мионору пришлось подписать множество документов и важных бумаг, от чего охватившая его усталость заставила довольно скоро отправиться отдыхать в почивальню. Как раз в тронный зал вошел Стаг, спросив слуг, где король. Слуги указали в сторону спальни. Стаг попросил, чтобы подчиненные оставили его с Мионором наедине из-за дела государственной важности, о котором могут знать только король Талларии и его советник. После этих слов слуги сопроводили Стагарда к почивальне, вернувшись затем на свои прежние места. Советник тихо зашел в комнату, заперев за собой дверь на замок ключом.
Мионор уже храпел, ведь довольно устал от сегодняшнего дня – у него было столько надоедливых бумаг, а еще его заставляли в орден этот новоиспеченный явиться.
Осторожно разбудив короля, советник начал так:
– Ваше величество, встаньте, пожалуйста. У меня есть к вам очень важное дело.
Мионор открыл глаза, и стал говорить:
– Стаг, это ты? Хран-Йом передал мне что-то от себя? Что он сказал?
– Хран-Йом... – запнулся Стагард, помедлив, продолжая немного взволнованным голосом, – ваше величество! Вы знаете, что в этом дворце появился предатель?
– Какой предатель? – встав, спросил Мионор.
– Ваше величество, он покушается на вашу жизнь, мне нужно спасти вас.
Король резко встрепенулся:
– Мою жизнь?! Что это значит?! – с этими словами он быстро побежал к двери, подергал ее, но она оказалась закрытой, а Стаг добавил:
– Предатель замкнул нас, и теперь мы не можем выбраться!
Мионор панически уставился на советника и начал тараторить –»Что же делать?! Что же делать?!», но Стаг подошел к королю, положив ему на плечо руку.
– Успокойтесь, давайте присядем, я хочу вам многое сказать.
На лице Мионора появились капельки пота. Его глаза, буквально, излучали страх. Он послушался советника, присев на кресло.
– А теперь слушайте, повелитель, что я вам скажу. Этот мир, повелитель, большой, мы все в нем пешки, а вы нами управляете. Вы управляли нами долго, правите этой страной семнадцать лет – ведь это много, не так ли? Но что вы смогли сделать за это время для Талларии?
– Я не понимаю тебя, Стаг, о чем ты?
– Я тоже не понимаю, ваше величество, не понимаю почему... – оборвав свои слова советник достал кинжал.
Мионора охватил ужас – он не знал, куда деваться:
– Стаг, как это понимать?! Я... я не понимаю! Что это все значит?!
– Объясняю, – советник спокойно держал нож в руках и продолжал, – вы ничего не сделали для нашей страны, имея при себе власть. Не уняли распри между герцогами Талларии, не построили новых городов, повысили налоги, вместо работы в ваших руках я постоянно наблюдал чашу с вином, а подписывать бумаги... подписывать бумаги и я тоже умею – это не трудно. Королевство ваше медленно гниет, ваше величество, но есть тот, кто не даст ему окончательно сгнить.
– Стаг, неужели это ты?
– Вы не хотели помогать Ордену Сваффара – я кое-как надоумил вас на помощь. Но если честно, мне этот орден – как серпу солома – в гробу я его видал! Он был вашей последней достойной защитой, которую вы постоянно отвергали. Не стоило вам оставаться здесь, нужно было ехать в Сканор, хотя воины Хран-Йома все равно убили бы вас в дороге. У Талларии скоро будет новый король.
Мионор уперся взглядом в пол:
– Хран... Йом... – потом он перевел глаза снова на советника, – так вот что ты такое есть!
– Да, но и вы такое же! Ни чуть не лучше, – улыбнулся напротив стоящий с ножом. – Но не будем так долго. Этот разговор очень сильно затянулся, а я не намерен терять время зря, тем более, когда утром слуги заметят ваше тело и поднимут тревогу, прицелы сразу направят на меня, ведь я был последним, кто к вам входил. Но думаю, и об этом волноваться не следует – ко дню этих слуг тоже не станет, ко дню здесь уже будет Хран-Йом со своим войском.
– И ты все это время работал на Хран-Йома? Подожди, Стаг, ты же мой советник уже шестнадцать лет, а Хран-Йом появился только четыре года назад. Объясни, как ты мог работать на него до этого времени?
– Вам это не нужно знать, мой король – это бесполезное знание, ничего не говорящее.
– Неужели это предательство? Не могу поверить! Ты был другом моей семьи...
– Да, я знаю. Завтра принцесса Дилата весьма опечалится, узнав о том, что произошло с ее отцом, – советник поднял брови к верху.
– Что?! Не смей! Не смей трогать Дилату!
– Я не трону ее, пока что. Все, что касается ваших родных, то это решит мои настоящий владыка Хран-Йом. А теперь... – Стагард посмотрел на луну, которая ярко освещала спальню через большое открытое окно, – а теперь вам пора спать, мой король. Наверное, вы очень сильно устали от своего правления, Мионор II Усталый, так ведь?
Не успел Мионор совершить очередной вздох, как Стаг вонзил свой кинжал ему прямо в сердце так, что мгновеньем после, истекающий кровью даже не смог вскрикнуть или позвать на помощь – слабость становилась все сильнее и окончательно одолела последний порыв жизни. На этом правление наследника Хсары VIII окончилось.
Стаг аккуратно переложил тело на кровать, вручил ему в руки нож, укрыв одеялом, потушил находящиеся поблизости светильники, открыл дверь и спокойно покинул почивальню.
– Спи спокойно, мой король.
А слугам на их расспросы советник ответил, что Мионор спит как никогда крепко, потому что очень устал от этого тяжелого дня.
Тем временем пир под Сканором продолжался. Смех звонко отскакивал эхом от бокалов. Вино то и дело разливалось на пол. Нередко случались инциденты пьяной драки. А чего еще ожидать? Надо же рыцарям развернуться где-нибудь, ведь они так долго сидели взаперти бездействия. Сегодня все почувствовали некую свободу, будто страна действительно освободилась от правителя.
Огонь факелов плавно освещал пещеру, быстрые токи передавали в пещеру свою воду из Перескального моря.
Пентарк обратился к Цефею:
– Ведь это ты привел того мальчишку? – указывая на Оэна, – скажи, как ты познакомился с ним?
Цефей пожал плечами:
– Этого юношу я впервые встретил с Линви, спроси у нее.
Пентарк встал, подошел к играющей на лютне Ланваргилье, которая была не единственным бардом и еще несколько музыкантов исполняли балладу, поэтому ее можно было отвлечь.
– Линви, когда ты познакомилась с этим мальчиком? (Опять же указывая на Оэна.)
– О, этот паренек – очень интересная натура. Увидела его в столичной таверне. Потом вышло нам на долю небольшое приключение – по развалинам всяким полазили. У меня даже трофей остался, – Линви достала старый медальон и отдала его Пентарку, – держи, дарю. Интересно то, что когда мы встретили Вэйтаса, оказалось, этот пройдоха был знаком с мальчишкой, так что, думаю, лучше поспрашивай Вэйтаса, я этого Оэна толком и не знаю.
Правая рука Акрдиса охватил своим взглядом длинный стол, но не увидел сидящего за ним фокусника, который явно куда-то ушел. Спустя три минуты поисков Пентарк обнаружил мистика моющим свои ботинки возле горячих гейзеров.
– Ты ведь знаменитый иллюзионист Вэйтас Ованвурх, показывающий свои выступления по всей Талларии и Ванвару?
– А ты – Пентарк – правая рука гильдмастера Акрдиса, так? Ну, что ты хотел?
– Мне стало интересно, кто такой этот мальчишка Оэн, откуда он, и как попал сюда? Ведь он хочет стать рыцарем Сваффара. Так давай же посвятим его в орден.
Вэйтас обратил свое лицо к пришедшему, и спросил:
– Разве Оэн еще не стал рекрутом? Ему должны уже были назначить звание, степень оруженосца и отнести в подчинение к какому-нибудь рыцарю. Разве этого еще не сделали?
– Нет. Сейчас он там, за столом сидит, как обычный крестьянин.
– Я думал, Оэн уже смог расположиться здесь, как следует, и вы должным образом отнеслись к нему.
– Ну, раз парень еще не посвящен, то сию минуту мы его посвятим! Дадим и звание, и степень оруженосца. Я почему пришел к тебе, Вэйтас – в мальчишке то талант большой зарыт – как только лук ему дал, немного поправил, так он стрелу сразу в центр мишени запустил. Разве это не чудно? Не всегда такого лучника можно найти. Как ты с ним познакомился?
– Долгая история, Пентарк, долгая. Знаешь Кланфира – офицер был, из королевской армии. За заслуги дали ему поместье с рабами в придачу. Так вот, Оэн был его рабом.
– Рабом?! Быть того не может... Как? А его родители... – Пентарк немного опечалился, – ничего себе, мне жалко его, я не знал. Его талант определенно нужно развивать! Он может стать отличным рыцарем.
– Я спас его от лесных разбойников, когда те напали на Кланфира. Если хочешь помочь, возьми юношу к себе на обучение – в этом разе он будет с тобой. Учи его складно. Изначально он хотел стать наемником, но я подумал – это слишком сырое дело, слишком испачканное. Стать рыцарем – вот это действительно то, что ему бы подошло. Он имеет складное тело, вполне быстр, способен выполнять долг стража Ордена Сваффара.
– Тогда при всех мы совершим обряд посвящения. Для начала он станет оруженосцем.
Фокусник вымыл свои ботинки, одел их, и они вместе с Пентарком вернулись к длинному праздничному столу, из-за которого вывели напихивающегося едой Оэна, не евшего довольно долгое время. Все эти путешествия немного уморили паренька. Трое поднялись на небольшой возвышающийся над присутствующими уступ:
– Этот славный юноша в будущем может стать опорой страны. Руаил, Акрдис, я прошу, чтобы вы посвятили его в орден.
Немного выпившие Акрдис и Руаил поднялись со своих мест, обнажили мечи, приложив лезвия к плечу нового рекрута. Раздались громкие возгласы – «Слава новому посвященному», «Слава Ордену Сваффара», продолжающиеся аж до утра, как и само торжество. Спать никому вовсе не хотелось. Линви еще находила в себе силы кое-как перебирать струны лютни.
Утром же рыцари вышли на улицы Сканора, дабы возвестить граждан города о празднике в честь объединения. Граждане приморского города сильно обрадовались, были удивлены и счастливы – наконец-то хоть что-то радостное! «Слава...» – вновь и вновь кричали все хором, как тут к городским воротам на лошади прискакал гонец, начав по ним судорожно и громко тарабанить, так, что своими ударами заглушил возгласы близко проходящих рыцарей и горожан. Привратник быстро открыл ворота, увидев на гонце королевскую мантию посыльного. Только ворота захлопнулись, он побежал в замок герцога Сканора. Акрдис призвал следовать за посыльным:
– Эй, что это за гонец? Все за ним!
Окруженный толпой, возле герцога, гонец испуганно заговорил:
– Король, наш король Мионор мертв!
Наступило мгновенье тишины, после которого Вэйтас грозно воскликнул:
– Что?! Что за бредни ты несешь?!
Но гонец продолжал:
– Короля Мионора убили!
Все немного отступили от гонца.
– Подожди-ка, объясни нам все! – поднял посыльного за шиворот Руаил.
– Мионора сегодня утром обнаружили мертвым. Проткнута грудная клетка. Сначала мы подумали, что это самоубийство, из-за того, что кинжал, которым король был убит, находился в его руках, но потом появился подозреваемый в убийстве – советник его величества – последний, кто входил к королю. В общем, здесь все сказано, – гонец подал письмо герцогу Сканора, которое прочитали Руаил, Вэйтас и Акрдис тоже. Послание было написано быстро и неаккуратно.
Вэйтас, негодуя, собрался с мыслями и воскликнул:
– Не знаю, что там произошло, но сейчас я мигом сгоняю в Пирфу и все узнаю. Руаил, пожалуйста, выдели мне несколько рыцарей – они будут весьма полезны.
За этим фокусник подошел к Акрдису, шепнув ему на ухо:
– Если что, надеюсь, моя магия поможет понять все.
– Нет проблем, я тоже дам тебе несколько рекрутов гильдии. Умоляю, главное все выясни. Я сам ничего не понимаю – если король Мионор мертв, то в данный момент страна не имеет правителя, а значит, на трон может претендовать герцог любого города Талларии, что имеет шанс послужить началом серьезной войны!
Вэйтас взял с собой компаньон из рыцарей, покинув замок. Возле городских ворот стоял одетый в черный плащ с капюшоном человек, видно, ожидающий приближающегося мистика со спутниками. Когда те подошли, он остановил их:
– Нет надобности идти в Пирфу – вам это ничего не даст, а иначе вы подвергаетесь риску умереть. Оставайтесь тут.
– Я извиняюсь, но кто вы? И какое вам дело до...
– Не думал, что придется повторять. Вам нечего делать в столице!
– Да кто ты такой?! – Вэйтас стал скапливать в руках магическую энергию, но человек в капюшоне никак не отреагировал на это, и мистик, разозлившись, запустил магический шар:
– Это ты подвергаешься риску умереть!
Энергическая сфера полетела в странного предвестника, но тот неожиданно увернулся от удара. Сию же секунду из-за близких кустов выбежала лошадь, на которую человек в мантии с легкостью запрыгнул и ускакал в сторону леса так быстро, что мистик не успел опомниться. Рыцари не смогли догнать предвестника благодаря тяжелым доспехам, а Вэйтас стоял в растерянности, пока из города не выбежал Оэн.
– Что произошло, Вэйтас?
– Нехорошее у меня предчувствие, очень нехорошее. Видимо, начинается что-то страшное, – фокусник обратился к рыцарям, – готовьтесь, сейчас мы соберем всех – и гроссмейстера, и гильдмастера, направимся в Пирфу вместе.
– Тогда нам нужно лучше вооружиться. Но что нам предстоит? Сражение?
– Скорее всего. Не знаю точно, с кем, но предполагаю. Оэн, возьми у Акрдиса лук – покажешь свои способности в бою. Мы будем воевать с герцогом Бафаге.
– Значит вот как. Ты думаешь, это все он подстроил? – спросил Оэн.
– Больше некому, да и, по словам шпиона, плененного Акрдисом... Точно! Он говорил, а мы признали его слова жалким устрашением. Но тут, оказывается, все по-другому. Собираемся.
Когда рыцари объединенного Ордена Сваффара, включающего в себя и рекрутов гильдии, выехали из Сканора на конях герцога и отправились к Пирфе, Акрдис сразу же указал своим мечом дорогу к Бафаге, где не было обнаружено ни единого человека – город стоял пустым.
– Так и есть, Хран-Йом сейчас в столице, – злился Руаил. – Ох, как он заплатит, если сделал то, что я думаю!
Спустя несколько часов легион сваффарийцев находился возле Пирфы. С двух сторон стена города была разрушена катапультами, а за воротами в небо брал путь черный столб дыма. На башнях расселись стрелки Бафаге.
– Все-таки он это сделал, ну и тварь! – Руаил пришел в ярость.
Хран-Йом до прихода рыцарей успел захватить Пирфу, а значит, в его пленных оказались мирные жители, слуги короля и принцесса Дилата.
Едва Руаил подошел к столичным воротам, как лучники из Бафаге направили на него свои луки. Но накаленную ситуацию остудил шут, вылезший из окна возле ворот с маленькой духовой трубой. Веселый шут протрубил, чтоб пришедшие обратили на него внимание:
– Уважаемые гости, ну не стоит так толпиться! Учитывая то, что вас так много, можно сделать вывод, что вы все хотите попасть на пир к Хран-Йому, хотя я думаю, что вам и предыдущего пира хватит.
– Не неси бред! Говори, что хотел, и может быть, я дослушаю тебя до конца! – воскликнул Руаил Кровавое Солнце.
– Воистину, до конца! – рассмеялся шут. – Ладно. Требования моего владыки крайне просты и понятны – вы должны подчиниться нам, или покинуть этот бренный мир. Мой герцог Хран-Йом должен стать королем Талларии, а вы будете знатным орденом при нем, что скажете?
Вскипевшее лицо Руаила выражало весь гнев стоящих возле него:
– С превеликим удовольствием я разрубаю тебя пополам!
– О нет, вы выбираете не тот путь, – покачал головой шут, немного опечалившись, – ну как вы не понимаете? Одно движение не туда, и вряд ли принцесса Дилата сможет когда-нибудь еще вдохнуть свежего ванварского воздуха.
– Ты... ты... Мы подумаем на этот счет, – ответил гроссмейстер.
– Руаил, ты с ума сошел?! – кинул Акрдис, – присоединиться к Хран-Йому?! Никогда!
– А что же ты предлагаешь? Убить последнюю наследницу трона Хсары?! Нам нужно подумать, прежде чем действовать, иначе трон займется не тем человеком. Думаю, нам надо отойти к лесу, и там все обсудить.
– Желаю вам успехов в ваших обсуждениях! – кинул шут вслед уходящим.
Когда рыцари отошли на большое расстояние к лесу, Руаил начал придумывать план:
– Первое, что мы должны спасти – принцесса Дилата. Хран-Йом не станет убивать жителей столицы, так как они могут ему пригодиться в будущем, да и это, в общем-то, долго. Нужно как-то проникнуть в город, а именно во дворец, и вывести оттуда Дилату. Когда мой отец служил при Хсаре, из дворца к лесу тянулся подземный потайной ход, на случай, если королю будет некуда деваться. Но скорее всего, этот ход уже давно засыпался, что мы сейчас проверим. Он сам по себе узкий, а если еще и засыпался...
Не теряя времени, гроссмейстер стал лазить по лесу, надеясь найти заветный ход, а толпа рыцарей двигалась за ним. Но спустя час поисков, ни намека на потайной ход не нашли. Каждая минута на счету!
– Есть другой выход, – обратился к Руаилу Оэн.
– Какой? Если мы не найдем вход, то нам придется либо подчиниться Хран-Йому, сдав оружие и доспехи, либо подвергнуть принцессу огромному риску, и атаковать итак полуразрушенные стены Пирфы.
– Вот именно, что полуразрушенные! В стенах города я обнаружил много трещин от выстрелов катапульт Бафаге. Многие не значительные, но некоторые имеют достаточную величину, чтобы пролезть через них.
– И как же мы сумеем пролезть через эти трещины на глазах лучников Йома? – поинтересовался Акрдис.
– Нужно отвлечь их внимание нападением.
– Разве тот шут не сказал нам, что если мы нападем, то принцесса подвергается опасности?
– Но другой выход намного хуже. Сдать оружие и подчиниться тирану – разве это правильно? Так мы вообще даже не попытаемся что-либо сделать! – воскликнул Оэн.
– Он прав, – отозвался Вэйтас. – Трещины в стене и я заметил, стоит попробовать. Тем более мы не будем нападать так, чтоб захватить – мы просто сделаем вид битвы – поднимем пыль, которая хорошо скроет наши настоящие действия.
– Что ж, тогда не дай бог, Оэн, в твоем плане все пойдет не так!
На том и порешили, направившись снова к городским воротам.
Этим часом Хран-Йом успел отнять у одного из плененных собой фоффеев амулет с волшебным камнем, так необходимым старику-советнику, и пленить принцессу Дилату, бросив ее в темницу. Только неугомонный дед лицезрел пред собой красный адамант, как сразу жадно сжал его в своих сухих руках вместе с цепочкой.
– Нужно немедленно раскрыть силу этой штуки! – вскричал старик, одним пальцем вытянув камень из медальона. Он произнес какое-то заклинание, и адамант засветился. – Какой же этот фоффей глупец! Не мог сказать два простых слова, чтоб освободить магические чары высшего уровня! Сейчас я создам непобедимого воина, ха-ха-ха! Смотри, Хран-Йом!
– Это и есть сила магии? Впечатляет. Как ты там говорил: «заковать солдата в броню, вручить по щиту в каждую руку и вставить ему в зубы этот камень»?
– Только не в зубы, а в шлем. Да, найди нашего кузнеца – пусть он выкует шлем с впадиной для адаманта, только быстро!
– Найти? Я тебе что, собачка цепная? Сам его и ищи! – ответил герцог Бафаге, усевшись на королевский золотой трон.
– Ишь ты, королем заделался, неблагодарная скотина! – выкинул старик, отправившись на поиски кузнеца. – Этот камень тебе ух как понадобится!
– Пусть даже так, ты все равно должен подобающе относиться к будущему королю Талларии.
– Да плевать я на тебя хотел! Жалко, во рту пересохло, – ответил старик и удалился.
– Эх, что за тупой советник. Ладно, нужно пойти, проведать госпожу Дилату. А вот и наш бродяга с большой дороги! – Хран увидел пришедшего шута. – Давай, рассказывай, как прошла встреча со сваффарийцами.
– Тут особо нечего рассказывать, ваше величество – сказали, подумают. Черт знает, сколько они будут думать! Взяли, да все и пропали.
– Ну, подождем, посмотрим. Надеюсь, этот идиот гроссмейстер понимает, в каком его рыцари сейчас дурацком состоянии. Я, считай, неофициально уже король Талларии, так что за каждое твое «ваше величество» буду зачислять по монетке на твою получку. Считай, я уже управляю страной.
– Ваше величество, ваше величество, ваше величество, ваше...
– Все, заглохни! Ничего не получишь!
– Да это же шутка, ваше величество.
– Ай, скучные твои шутки. Пойду лучше посмотрю, как там наша пленница голубой крови поживает. Покарауль пока мой трон, и смотри, чтоб на него никто не сел.
– С радостью, – ответил шут, а герцог Бафаге покинул тронный зал.
Темница Пирфийского дворца – одно из самых сырых мест столицы, остальные – комната палача и канализация, находящаяся под городом, не отличались количеством мха на стенах, и паутины в углах, но по крайней мере, там людей не приковывали ржавыми колючими кандалами к этим самым стенам. Даже вход в нее был зловещим – вход в слепую темноту. На дверях каждой тюремной камеры красовалась львиная металлическая морда, тоже поржавевшая. Одна из клеток имела сильно погнутую решетку – видно какой-то невероятно сильный преступник смог сбежать, воспользовавшись ржавчиной. Так эту решетку и не сделали, а камера осталась пустой. Худые голодные крысы бегали от стенки к стенке, от мрачной первой комнаты ко второй мрачной комнате, надеясь учуять запах хоть чего-то съедобного. Но ничего съедобного не было и приходилось грызть ноги окованных бедолаг, когда те спали. В данный момент темницу населяли четыре заключенных. Двое из них были преступниками, просто прикованными к стенке. Третий был закован не в пример предыдущим – все его тело крепко покрывали стальные цепи, сдавливая легкие так, что находящийся в стальном цепном коконе не мог дышать, но что странно, глазами он периодически моргал. Да это еще полбеды, ведь нужно учитывать и то, что неизвестно за что так зверски закованный мужчина находился в подвешенном состоянии ногами к верху. Голова его терлась о пол, и крысы постоянно подбегали к нему в надежде откусить кусочек живой плоти. Шеей заключенный двигать почти не мог, зато рот его был свободен, но не произносил ни звука. И вот одна из крыс вплотную подкралась к лицу замерзшего пленника. Мгновенно тело крысы разделилось на две части, одна из которых оказалась во рту заключенного. Он тщательно прожевал и вторую часть крысы, когда пододвинул ее кое-как своей головой ко рту. До этого задняя часть крысы дергалась так же, как и глаз одного из преступников, который наблюдал за этим «обедом». Второй шептал первому на ухо:
– Черт бы его побрал, он не человек!
Внезапно голова третьего заключенного посмотрела на двух преступников, и он заговорил им:
– Вы сдохните сегодня, конец вашим мучениям.
Потом с головы до пят укутанный в цепь принял прежнее положение. Не успели оба бывших бандита сказать и слова, как вместе испустили дыхание. Они умерли довольно быстро, под конец резко подняв глаза к верху.
В соседней камере сидел четвертый заключенный – девушка в испачканном, помятом и потертом платье небольших размеров. Лицо у нее было сильно заплаканное. Она потеряно и покорно сидела на маленькой деревянной скамейке, и тихо все повторяла одно единое слово – папа. Это была принцесса Дилата. Сейчас она вообще ничего не понимала, ничего перед собой не видела, воспринимая происходящее за ночной кошмар. Это нисколько не странно, ведь у принцессы был один единственный папа, относящийся к ней с теплом всю свою жизнь. Папа, в которого вставили кинжал девятнадцать часов назад. Наверное, Дилата была единственным человеком, к которому Мионор относился искренне, добросердечно и заботливо, как настоящий родитель.
– Чего ты плачешь? – спросил третий заключенный. – И вообще, кто ты? Почему попала сюда?
– Папа... – все повторяла Дилата, всхлипывая.
– Ну-ну-ну, дорогая, слезами горю не поможешь. Что случилось?
– Я не могу говорить с тобой. Раз ты заперт здесь, значит ты злодей.
– О, милый ребенок, я уж точно никакой не злодей.
– Значит ты предсказатель? Как ты угадал, что они умрут? – лицо принцессы излучало массу всяких безумных эмоций.
– Думать, что это сон – бесполезно. Да, в какой-то мере я предсказатель. Но то мое предсказание – скорей просто мой вывод. А если ты будешь тут долго находиться возле меня, то такое предсказание я могу и тебе дать.
– В смысле? Я скоро умру? Я готова отправиться к отцу! Давай мне свое...
– Да не в этом дело. Понимаешь ли – все, кто находятся близко ко мне долгое время, начинают постепенно вянуть, как цветочек во время боканской вьюги.
– Вянуть? – принцесса встала и подошла к решетке, разделяющей ее камеру с камерой странного заключенного, – как это вянуть?
– Видишь ту погнутую ржавую клетку? Раньше она блестела даже от маленького лучика света. А из-за меня она поржавела, и бандит, сидевший за ней, сбежал. Он даже не приложил особо много силы, чтоб погнуть ее. Цепи на мне – уже восьмые, остальные превратились в прах. Должен сказать, эти кандалы весьма прочные, ведь до сих пор нет ни следа ржавчины. Кузнецы Хсары хорошо постарались над ними.
– Кузнецы Хсары? Какого?
– Хсары Восьмого.
– Моего дедушки? Подожди, а сколько тебе лет?
– Дедушки? Твоего?! Вот те на! Так ты принцесса? По твоему платью можно сказать, что ты принцесса. Наверное, наследница Мионора? Скорей всего он уже не тот мальчишка, каким я его помню.
От имени «Мионор» Дилата сделала резкий вдох и зашаталась.
«А, вот оно что» – догадался заключенный.
Прозвучал скрип двери – в темницу зашел Хран-Йом со своим подчиненным. Закованный мужчина сразу закрыл глаза, притворившись спящим. Дилата быстро села на скамейку. Герцог открыл решетку, подошел к измученной девушке.
– Так, а кто это у нас тут? Бедняжка, видать, сильно уморилась за день? Что ж, дадим ей право отдохнуть. Но смотри мне, будешь завтра работать не покладая рук! Принцесса будет мыть полы в тронном зале, чего еще наверняка не делала. Но это лишь цветочки. Скажи мне, девочка, ты ведь... – вдруг Хран-Йом обратил внимание на двух опустивших головы преступников, которые давно отправились в мир иной. Слуга герцога обратил на это внимание:
– Мой лорд, что с ними? Сдается мне, им плохо.
Двое заключенных оказались мертвыми. Нужно было вынести их из темницы, что слуга Хран-Йома намеревался сделать. Самому герцогу от этого перехотелось вести диалог, и он сказал принцессе напоследок перед уходом:
– Смотри, девочка, беда твоя, если у меня будет завтра плохое настроение – тогда ты отправишься к папочке!
– А это видимо тот самый злодей, что убил твоего отца? – спросил третий заключенный.
– Город сейчас во власти этого герцога, настоящего ублюдка! Он был фоффеем моего...
– Я понимаю, Мионора, да? И что, он просто так легко захватил столицу?
– Все наши солдаты в это время были в Сканоре на каком-то празднике. Он воспользовался этим, просто войдя в город через главные открытые ворота, пленил меня и жителей.
– Город сейчас в плачевной ситуации. Эх, сколько Пирфе еще предназначено получить разрушений? Постоянно в Талларии что-то глупое случается... – сказал заключенный и умолк, а принцессе Дилате ничего не оставалось, кроме ожидания следующего дня, который бы не принес ничего радостного.
В это время лучники возвестили Хран-Йома о том, что войско Ордена Сваффара уже приблизилось к воротам. Вэйтас в это время нашел одну единственную подходящую для того, чтобы пролезть трещину. Она не была такой большой, и через нее мог пролезть только Оэн, к которому подошел Руаил, чтобы дать пару наставлений:
– Получается, только ты сможешь незаметно попасть в город, так что будь осторожен. Давать тебе такое задание я бы посчитал безумием, но если в тебя верит Вэйтас, я тоже верю. Мне сказали, ты хорошо стреляешь из лука. В таком случае возьми вот это, – гроссмейстер достал красивую золотистую стрелу и дал ее парню, – эта стрела зачарована грозовым разрядом – она может убить наповал. Это тебе на всякий случай.
– И держи лук ровно, целься в голову врагам, – добавил Пентарк, приготовившийся к нападению на городскую стену, – помни – мы верим в тебя. Тебе нужно найти темницу, ключ от камеры с Дилата, и вывести ее оттуда. Готов?
– Не задавай глупых вопросов, Пентарк, я – один из Ордена Сваффара – самого великого и бравого ордена во всем белом свете!
– Тогда побежали, Оэн, – молвил Вэйтас, – я сопровожу тебя к трещине, а там будешь действовать, как одиночка.
– Начинаем! – трубным голосом возвестил Акрдис, – старайтесь поднять как можно больше пыли!
– Если у меня не получится освободить Дилату, тогда ордену придется сдать свое оружие.
– У тебя все получится, я в тебя верю, – улыбнулся фокусник.
Вэйтас с Оуэном скрылись в толпе рыцарей Сваффара, которые стали строиться для нападения и пустились в бой. Каждый рыцарь имел при себе в вооружении длинный двуручный обоюдоострый меч, средний меч, короткий клинок, осиновый лук и метательный топорик. Некоторые рыцари более высоких чинов держали в руках прочные копья со знаменами. Первым делом в ход пошли луки, так как стрелков Бафаге по-другому атаковать не получалось. Вторым делом копьеносцы совершили массовый напор на главные ворота, трещащие по швам, несмотря на прочность. На бегу Вэйтас создал иллюзию пыли, продолжая незаметно двигаться с Оуэном к трещине, пока рыцари отвлекали противника с другой стороны, где иллюзия тоже появилась. Неестественный столб пыли мешал лучникам Хран-Йома – они не знали, в кого метить – никого не было видно. Даже самому лжекоролю виднелся странный туман пред главными воротами из окна дворца, удивляя его.
– Что это там? Неужели они напали на нас? Такое ощущение, что там конница из тысячи скакунов.
– Лорд, у главного входа столпились сваффарийцы и оказывают сопротивление нашим стрелкам! – вскрикнул прибежавший подданный.
– Тогда нечего спать, живо направить воинов к воротам! И катапульт побольше – будем давить их, как муравьев! Пусть наши спустятся по стенам и затравят их!
В сторону входа в столицу помчало несколько сотен солдат, быстро потянувших за собой камнеметы. Хорошо вооруженный легион двигался в форме панциря. Акрдис заволновался, ведь бойцы Ордена не смогут долго противостоять бафагийским воинам, просто защищаясь и не атакуя в полную силу. Тем не менее, атаковать серьезно было нельзя, иначе Хран-Йом свободно подставит нож к горлу последней наследницы трона.
Солдаты Йома спустились со стен и сошлись в бою с рыцарями, что сильно мешало фокуснику и мальчику пробираться к заветной трещине. Оэн старался вместе с Вэйтасом изо всех сил увернуться от размашистых ударов булавы, мелькающих топоров и мечей, а рыцари старались не калечить врагов, лишь парируя их атаки. Фокусник уже участвовал в сражениях, поэтому легко помогал юноше преодолевать «живой лабиринт» из тучи сражающихся, местами отталкивая Оэна, или прижимая к себе, не давая попасть под удар. Вместе с этим мистик не тратил магию – она может понадобится на потом. Таким образом, в тучах поднятой пыли они достигли трещины.
– Слушай, Оэн! Ты должен незаметно пробраться в темницу. Эх, как жаль, что эта стена такая толстая, и я не могу проскочить через нее, используя фантомное заклинание... Только на одного тебя надежда! Давай, спаси Дилату, она там. Вот карта дворца – план, по которому он был построен. Только спаси ее – затем Руаил вместе с Акрдисом ударят в полную мощь!
Оэн кивнул и ловко преодолел первую часть трещины, которая тянулась к другой стороне с выходом, где уже начинался город. Но вторая часть была еще уже, что требовало осторожности. И вот Оэн почти вылез, как его правая рука застряла в небольшой щелке, когда он сунул ее туда, чтоб ухватиться за что-нибудь. Юноша вытянул из расщелины и ноги с телом, только не правую руку. Внезапно его со стороны города заметил вражеский солдат, мигом ринувшись к мальчику, обнажая свой длинный меч. Оэн замер, так как если бы закричал, то его могли бы заметить другие солдаты Бафаге. Лук мальчика остался у фокусника из-за того, что не пролазил в трещину. Воин размахнулся клейморой, захотев попасть прямо по голове, но юноша увернулся, не заметив, что удар пришелся прямо в трещину. Лязга от рикошета меча не было – лезвие вошло в живую плоть возле локтя, сделав прямой разрез по руке, которая осталась во впадине.
Оэн нечеловечески закричал, судорожно дергаясь. Он споткнулся и упал на землю, закрыв глаза от проникающей боли. Боль доходила до самой головы, заставляя чувствовать жжение по всему телу. Кровь из локтя хлынула на одну из каменных дорожек города. Оэн пытался закрыть левой рукой рану, от чего она еще больше пекла, но нужно было остановить кровотечение. Во рту появился привкус крови, на который юноша уже вообще не обращал никакого внимания, быстро перекатываясь с одного места на другое.
– Сейчас твой танец окончится! – со злорадной ухмылкой произнес воин Бафаге, поднимая свой меч снова над парнем, чтоб в последний раз поразить его ударом.
Оэн обомлел – страх перед смертью заставил его забыть о боли на мгновение, во время которого вспомнилась вся прежняя жизнь. Вражеский воин заслонил солнце. Казалось, все вокруг остановилось – мир остановился, чтоб поразмыслить над своим существованием. Юноша не видел ничего – сплошная темнота. Он уже умер? Внезапно что-то создало свет, яркий и едкий. Огонь... Взрыв...
Картина восстановилась, Оэн видел, как через трещину летит огненный шар, искрящийся молниями. Шаровая молния поразила солдата, взорвавшись возле его носа. От головы ничего не осталось, а тело глухо упало на землю. Юноша смотрел безумными глазами, на которые брызнула спекшаяся кровь. Может это покажется странным, но боль в руке прошла. Парень попытался встать.
– Оэн! Ты жив?! – закричал Вэйтас из трещины.
Оэн увидел фокусника, заматывая свою руку плащом. Мистик был в растерянности, не знал, как и смотреть на окровавленного юношу. Резко из груди фокусника появился кончик лезвия.
– Сзади... – не успел сказать Оэн.
Лицо фокусника за трещиной пропало. Слышалось только чавканье, будто кто закалывал кого-то насмерть.
Оэн мотал головой влево-вправо, влево-вправо, влево-вправо... Он попятился назад и скоростью урагана побежал по пустым столичным улицам, минуя освещенные солнцем дома, предпочитая скрываться в тени.
– Куда мне идти? Что мне делать? Кто я? Я не помню... Нужно идти... Дилата.
Парень видел перед собой самое большое строение в столице – королевский дворец, под которым пряталась темница. Мирные жители Пирфы все сидели, закрывшись в домах, Хран-Йом со своими подданными находился во дворце, остальные воины сосредоточились возле главных ворот. И ни души на улицах, кроме Оэна. Парень обошел замок, представ пред входом в темницу, возле которой только заметил кровавый след от себя, тянущийся еще от первого квартала.
– Я и не думал, что у меня столько крови... – поднял брови к верху юноша, подергав запертую дверь подземелья. Как раз в это время из дворца вышел стражник Хран-Йома, вероятно, захотевший проверить пленников. Оэн спрятался возле угла, достав из сумки грозовую стрелу, подаренную ему Руаилом. Только стражник появился рядом, как парень изо всех сил вогнал стрелу врагу левой рукой прямо в шею. Грозовые чары задействовали, разрубав молниями все, что было можно.
Взяв ключи, так нелегко доставшиеся, Оэн открыл темницу, став медленно спускаться по ступенькам – он потратил слишком большое количество сил на удар, в придачу к тому потеряв много крови. Все перед глазами расплывалось, ноги немного покалывали, становились более каменными, слабость охватывала дрожащее тело.
Так быстро все произошло. Оэн до сих пор не мог поверить, что с Вэйтасом случилось ужасное. Как – был, и нет? Может это все показалось? В конце концов, как можно так просто убить волшебника? Чародея? Сильного белого мага? Нет, конечно, если не брать в счет тот факт, что любой маг имеет внутри себя обычные человеческие кости и мышцы, то можно сказать, что мистик непобедим. Но если все же маг – это в первую очередь человек? Волновал Оэна еще один вопрос, только немного второстепенный – каким образом Вэйтас смог создать шаровую молнию, ведь это заклинание не относится ни к белой магии, ни к заклятьям-пограничникам? Ай, нельзя сейчас думать о всем, что лезет в голову, тем более, в нее уже больше ничего не лезло. Ноги будто превратились в две деревянные подпорки, которые обычно надевают пираты, если не имеют ног.
Спустившись, юноша зашел в саму темницу, которая состояла из центрального зала и камер по бокам. Дилата услышала чьи-то медленные шаги, но решила, что это снова Хран-Йом пришел задать ей несколько глупых вопросов, поэтому она даже не обратила никакого внимания.
Оэн пытался найти из связки ключей нужный, перебирая и пытаясь вставить все по порядку. Сил вообще не осталось, парень оперся на клетку, последней попыткой открыв дверь правильным ключом.
Глава 13: http://www.proza.ru/2016/09/25/286