Низкий потолок подвала казался мне далеким пасмурным небом. То там, то здесь, мерно капали трубы, гулко отзываясь коротким эхом. Я лежала на старом диване и смотрела вверх, на то, как трескалась и кое-где опадала старая краска. Кот сидел на подоконнике, отвернувшись от меня. На улице уже три дня не прекращаясь лил дождь. Серыми озерами, отражавшими пасмурное небо, он заливал улицы; сточные канавы бурлили коричневато-серой жидкостью, бегущей нескончаемыми потоками в недра города. Медленно махая серым пушистым хвостом, Кот не отрываясь смотрел на скатывающиеся по стеклу мутноватые капли. Он очень любил свой подоконник и свой старый сырой подвал. А я любила Кота.
В моей голове неутомимой стаей роились мысли, которые так предательски занимали ее в самые неподходящие минуты. Но сейчас был именно тот момент, когда мыслям можно дать волю. Летите. Здесь вас не обидят, здесь вам дадут жизнь.
Кот, не меняя положения, смотрел в окно.
- Котик, - позвала я его, - я вдруг поняла…, - Кот лениво повернул голову, одарив меня вопросительным взглядом. Он поджал передние лапки и улегся на подоконнике, приготовившись меня слушать. В воздухе пахло привычной мне сыростью, по подоконнику монотонно барабанил дождь.
- Все, что есть вокруг меня, - медленно начала я, разглядывая потрескавшийся потолок, - все остается почти неизменным. Вчера шел дождь, позавчера шел дождь, и сегодня тоже идет дождь. И, даже когда он все-таки прекратится, вокруг меня будет все тот же мир, с примерно одинаковым наполнением.
- Неправда, - отозвался с подоконника Кот. Он лежал, поджав лапы под себя, и жмурился, - Мир вокруг тебя постоянно меняется, каждый день и каждый час, но дело в другом…
Я села на диване, с удивлением взглянув на Кота.
- Ты меняешься быстрее, чем этот мир, - ответил на мой немой вопрос Кот, - он приоткрыл правый глаз, поймав мой удивленный взгляд, и продолжил:
- Если рассматривать время посекундно, то подумай, насколько ты можешь измениться за то время, пока идет дождь? Ты, к примеру, можешь решить стать актрисой за те секунды, пока маленькая, ничего незначащая капелька атмосферных осадков будет лететь к земле. И все, ты уже изменилась, поменяла свое мировоззрение, ведь актрисы, несомненно, смотрят на мир как-то иначе, чем обычные люди. И мир поменялся, но только его изменение будет незначительно мало и для него, и для тебя. А вот твое изменение может перевернуть всю тебя, - Кот открыл оба глаза и внимательно посмотрел на меня, - Я думаю, что твой внутренний мир намного важнее, чем весь мир в целом.
- Ты учишь меня быть эгоисткой, - улыбнулась я, заглядываясь на Кота.
- Ты непременно должна быть эгоисткой, - возразил Кот, - и это не значит, конечно, что ты должна не думать о других и делать им плохо, нет. Ты должна заботиться о себе и о своем внутреннем мире, ведь дороже него ничего нет. Потеряешь его индивидуальность, сразу потеряешься в большом мире. И меняться, пожалуйста, не чаще чем полтора раза в секунду, - добавил Кот совершенно серьезно. Он мягко спрыгнул с подоконника и забрался ко мне на диван. У Кота были серые ушки и, будто обведенная черным, серая мордочка. Он заглянул мне в глаза.
- Но я так изменилась, Котик, - вздохнула я, грустно наклонив к Коту голову. Он ласково потерся об нее, - я помню себя совершенно другой. Представляешь, когда-то я ворчала на дождь, сокрушаясь о слишком мокрой осени, а теперь мне почти все равно. Наоборот. Осень, дожди – это время для раздумий, для приятной меланхолии и, обязательно, простуды. Осенью я болею. Я обязательно болею непростительно бесконечным вдохновением, меня поглощают разноцветные улицы, я, внезапно для себя, сворачиваю в незнакомые мне переулки и брожу, теряясь в них. И пишу. И думаю обо всем на свете. А иногда мне хочется закончить все. Мне кажется, что я живу в несуществующем мире, что дождь, и осень, и деревья – все это декорации, любезно расставленные кем-то для создания ощущения реальности. Но я наоборот, ощущаю нереальность момента. Я все жду, когда же читатель закроет мою книгу, отложит на полку, решив, что, нет, слишком это все надуманно, слишком нереально… А это моя жизнь.
Кот слушал меня, лежа рядом на диване. Он опять ласково жмурился, и, казалось, дремал.
- Ты стала взрослее, - начал задумчиво он, - ты стала ценить то, что тебе дает жизнь в мелочах, и это прекрасно. Иногда, кстати, очень полезно что-то поменять в себе кардинально, - добавил он, улыбнувшись, - может, изменим привычке, выпьем кофе?
Я удивленно посмотрела на него. Мы никогда с Котом не пили кофе, хотя были знакомы уже достаточно долго. Я ощутила всю необычайность момента. Кот был прав, все вокруг меняется ежесекундно, и я вместе со всеми. Только мой мир, конечно, достаточно абстрагирован от остальных миров, потому что часто не уживается с ними. Ну и не надо, у меня же есть Кот и его подвал. Так интересно рассуждать о людях, как о целых мирах… Но ведь так и получается.
Кот вернулся откуда-то с кофе. Я, все еще удивленная, принялась жадно вдыхать удивительный аромат нового. Да, так пахнут перемены в жизни – чем-то теплым, с горчинкой, и еще каким-то отдаленным, совершенно индивидуальным оттенком.
- Ну, за перемены, - улыбнулся Кот, - отпивая горячий кофе.
Я никогда не чувствовала себя на столько взрослой, как в этот момент. Наверно, потому, что до этой секунды мне нужно было еще дорасти. Ко мне пришло полное осознание того, что теперь, почему-то, непременно должно быть все по-другому… Я пила самый божественный в мире напиток, наслаждаясь своей жизнью, своим миром и этой минутой. А Кот улыбался...