Жил я тогда в городе Конотопе. О, славный город!
Он весь блестел от сала. На базарах и возле станции длинными рядами за стлоликами сидели женщины, которые назывались сальницами, от них несло чесноком. На столиках были навалены груды разного вида сала, копчёного и некопчёного, с хорошей коркой, лежали кольцами колбасы, краковские, начинённые крупными кусками мяса и сала, кровянки, крупянки с необыкновенным запахом, раздражающие все железы, которые есть в человеке. Лежала ветчина, тоже с сальцем по краям, лежали булками круглые сальники и круглые зельцы с хрящиками. Сами сальницы блестели от засаленных одежд, в которых отражало свои лучи солнце, от них несло чесноком….
Купив на пятачок кольцо колбасы, я ломал его на куски и ел, как ели на базарах люди. На баранину, которая была полторы копейки за фунт, или мясо я не смотрел. Свинина была первым блюдом и ещё рыба, в особенности тарань вяленая, две копейки штука, большая, с красным жирным хребтом и икрою. Любил я свинину и рыбу есть с белым хлебом.
Или купишь у сальницы небольшого поросёнка за 40 копеек, поджаренного, с румяной корочкой, которая пропитана жиром.. Хрустит прожаренная корочка на зубах… По секрету от домашних, съедаешь всего…
Я рос среди этого украинского сала и чесноку в Конотопе. Но это одна, очень приятная сторона Конотопа. Другая его характерная черта – этот непролазное болото, если пойдёт дождь, а в сухое время неимоверная пыль.
Когда дядька едет на дышловке, то поднимает такую пыль, что не видно ни лошадей, ни домов. Рассказывали, что, когда Екатерина 11 имела счастье проезжать этим славным городком, лошади её потонули в болоте улиц. С тех пор будто бы этот город и стал Конотопом.
Главная улица, как всегда в таких городах, называлась Невским проспектом. По обе стороны Невского проспекта были наложены доски на случай дождя. Когда чернозём растворится на аршин глубиною, то люди гуляют по этим доскам.
На самой улице лежат свиньи с поросятами, разрывая землю или роясь в отбросах, напоминая знаменитый эпизод из гоголевского Миргорода.
Я жил далеко от проспекта в очень хорошеньком украинском домике, который был окружён садом…
Малевич К.С. Из автобиографии
Начало 1930-х гг.
Р.С. Начитавшись Малевича, памятник которому находится как раз напротив нашего дома, пошла на центральный рынок и отыскала место, где продают домашнюю колбасу. Поскольку пришла перед закрытием, выбор был невелик. На прилавке лежала только колбаса-крупянка. До этого я не отваживалась есть подобные изделия. Но теперь, раз самому Малевичу нравилось - решила попробовать…
Продавщица – опрятная женщина средних лет, с добродушной улыбкой отрезала немалый кусочек на пробу. И что вы думаете, оказалось, что это и правда, очень вкусно!
Тут было все, что описывал пан Казимир. Особенно приятны показались крупинки гречки, плотно утрамбованные в тёмно-коричневом колбасном тюбике. И корочка -хрустящая, блестящая и пахнущая чесноком, возбуждала "все железы, которые только есть в человеке"...
Обратно, вместе с купленной колбасой, шла по бывшему Невскому проспекту. В советское время он носил имя В.И. Ленина. Теперь, если снова не переименовали, главная улица города именуется проспектом Мира.
Согласно громкому званию, проспект этот прям и широк. По нему со звоном ходят трамваи. Между автомобильной дорогой и пешеходными тротуарами – аккуратные газоны, с ещё, не по-осеннему, яркими, цветами.
И каштаны, внезапно из тёмно-зелёных, превратившиеся в буйно-рыжих, сбрасывают под ноги прохожих свои маслянисто-блестящие плоды. Совсем такие же, как во времена юности знаменитого художника…
На фото - памятник Казимиру Малевичу в Конотопе.
Татьяна Шелихова-Некрасова