УПУЩЕННЫЕ ШАНСЫ
Рассказ
Он лежал в своей комнате и ожидал смерти. Но она пока не приходила. Видимо, давала ему еще какой-то шанс для жизни. А какой?
Все шансы, как ему казалось, давно упущены и жить ему просто ни к чему. Денег у него давно уже не было, работы тоже. Попрошайничать – это не в его правилах. Да и что скажут люди, увидев его исхудавшим, небритым, с дрожащими руками где-нибудь на вокзале, возле церкви или у магазина, просящим о помощи? Он даже на минуту представил себя в такой роли. А вдруг к нему в этот момент подошла бы, например, Анна Васильевна. Что бы она подумала?
Анна Васильевна – удивительная женщина, которая, кажется, его любила и хотела даже от него родить ребенка. Но ребенка не получилось. У него вообще не было ни одного ребенка ни от одной женщины. Он сам этого не желал. Думал, что дети свяжут ему «крылья» и навсегда отнимут свободу, которой он очень дорожил.
А что дала ему эта свобода? Помогла расправить «крылья» и показать свою неповторимую индивидуальность? Да практически ничего. Кроме как вот эту убогую одинокую однокомнатную квартиру, кучу болячек и надвигающуюся старость, которая не могла не повергнуть в ужас. В свои пятьдесят с небольшим он уже выглядел сформировавшимся стариком, и ни одна женщина, как еще бывало лет десять назад, даже не удостаивала его своим взглядом.
А ведь когда-то женщины испытывали к нему неподдельный интерес. Они сверлили его своими глазами. Да он и не мог не нравиться: высокий, стройный, с густой шевелюрой, с глазами цвета морской волны. Он подбирал самые добрые слова, от которых, как он думал, могло растаять любое женское сердце.
Вот и сердце Анны Васильевны, вероятно, дрогнуло, когда она повстречала его на танцах в Доме отдыха. Это было в Кисловодске, куда он приехал не то, чтобы отдохнуть, а скорее всего из-за того, чтобы сменить надоевшую в своем городе обстановку и, может быть, извлечь из этого какую-нибудь пользу. Он увидел эту женщину в удручающем состоянии. Из ее глаз, казалось, вот-вот брызнут слезы. Зачем она пришла на танцы?
- Разрешите вас пригласить на танго, - предложил он.
- Меня? – удивилась она, но все же пошла танцевать.
- Вы чем-то озабочены? - спросил он.
Она не ответила. И только тогда, когда он пошел провожать ее до спального корпуса, все же решился задать тот же вопрос.
- Меня бросил муж, - тихонько сказала она.
- Вас? Такую красивую и обаятельную женщину?
- Представьте себе, - вздохнула она. – Видно, та, которую он предпочел, лучше меня.
- А меня, представьте себе, бросила жена, - солгал он. – Ей, оказывается, нужен мужик, который бы умел добывать много денег. А что взять с меня? Нищенскую зарплату советского служащего?
- Если вы хотите заработать деньги – поедем к нам в небольшой заполярный чукотский городок Билибино, - предложила она. – Вы не пожалеете.
- Так вдруг…
- Не вижу никакого криминала в том, что вы поедете со мной и на первых порах поживете у меня. А там – будет видно.
Он, конечно, предполагал, что заведет роман с какой-нибудь хорошенькой дамочкой, но чтобы все завершилось вот таким образом – и представить себе не мог. И все же он решил поехать. Тем более, в родном городе, как ему казалось тогда, делать было нечего: женщина, с которой там он был в близких отношениях, настаивала на свадьбе, после которой, вероятно, хотела вселиться на его жилплощадь, где, кроме него, жили еще отец с матерью и сестра. Нет, этого допустить он не мог, а всё сказать в открытую своей женщине попросту боялся. Да, на его жизненном пути встречались совсем не те женщины, и вовсе не желательные для него. Возможно, именно эта Анна Васильевна будет не такой, как все?
Жизнь на Севере ему показалась несколько иной, чем в большом городе. Другим был ее стиль и другими нравы. Даже муж Анны Васильевны, повстречав его как-то на улице, первым подал ему руку.
- Вот какого красавца привезла моя Аннушка с юга! – воскликнул он. – Ну, давай знакомиться. Меня Вадимом зовут, а тебя?
- Юрий Петрович, - произнес он, стараясь побыстрее освободить свою руку от ручищи бывшего мужа Анны Васильевны.
- Уж ты, Юрий Петрович, мою Аннушку-то не обижай, - сказал Вадим. – У нас с ней не заладилось семейное дело, да я сам виноват. Сейчас, понимаешь ли, жалею, да поздно.
- А что так? Вернуться в семью, думаю, никогда не поздно. Ты же – муж. А я – никто.
- А зачем ты с ней живешь? Она же, как я знаю, дышать на тебя боится. Эх ты, Юрий Петрович! Набил бы тебе морду, да вроде как бы и не за что…
Поскольку Юрий Петрович не считал себя связанным брачными узами с Анной Васильевной, он и вел себя соответствующим образом: когда хотел, тогда и возвращался домой, с кем хотел, с тем и заводил дела сердечные. Ездил в отпуск на «материк» и снова возвращался к ней, к Анне Васильевне. И она терпеливо ко всему относилась. Она не могла указать ему на дверь. Неизвестно, чего она ждала, чего хотела? Но когда бы и откуда бы он к ней не возвращался, для Юрия Петровича всегда был готов стол, всегда были чистые рубашки и чистая постель. Он никогда не слышал ее упреков, никогда не видел ее мрачной, не удовлетворенной жизнью. Так продолжалось до тех пор, пока он не уехал к себе на родину, в родной город на Волге. И только там он почувствовал, что Анна Васильевна ему нужна. Он позвонил ей в Билибино и сказал, что хотел бы к ней вернуться.
- Ты даже не представляешь, - говорил он в телефонную трубку, - как мне плохо без тебя.
- Юра, а зачем я тебе? – спросила она.
- Как зачем? Но мы ведь были вместе столько лет. Неужели это ни о чем не говорит?
- Только о северном варианте твоей индивидуальности.
- Приезжай ты ко мне. Ты поймешь, что у нас все будет совсем по-другому. Я теперь живу один в квартире. Родителей похоронил, а сестра уехала «за кордон». Слышишь, приезжай.
- Но на «материковскую» жилплощадь претенденток может быть немало. У тебя есть выбор. Прощай!
- И все? – рассердился он, не поверив, что «прощай» ему сказала Анна Васильевна. – Как же ты так можешь? За кого же ты меня принимала?
- Ты в какой-то степени тоже был одним из вариантов. Только моей индивидуальности.
- И для этого ты привозила меня на Север?
- Юра, я больше ни о чем не могу говорить. Скоро придет муж с работы, а я не успею приготовить ему ужин.
- Какой муж? – вздрогнул он. – Ты снова вышла замуж? Или Вадим к тебе возвратился?
- Возвратился. Мы же, как ты знаешь, с ним и не разводились.
- Но ты же его не любишь! – крикнул в трубку Юрий Петрович, однако в ответ не услышал ничего. Только короткие гудки…
Он осознал, что Анна Васильевна к нему уже никогда не приедет. И вряд ли он ее когда-нибудь увидит. Надо было к этому привыкать. Надо было как-то устраивать свою жизнь. И он решил жениться. Жениться по-настоящему. С оформлением документов.
В жены взял деревенскую. Однако она быстро освоилась и поняла вкус городской жизни. А однажды, вернувшись с работы, Юрий Петрович увидел свою квартиру абсолютно пустой. Вся антикварная мебель, дорогая родительская посуда и старинные картины были вывезены. А на подоконнике валялась записка: «Не ищи меня, иначе буду обращаться в суд, чтобы поделить квартиру…»
А потом все как-то пошло наперекосяк. И Юрий Петрович сломался, почувствовал себя в этой другой, непривычной для него жизни, чужим. Новым русским он не стал, а жить по-старому уже не имело смысла.
…Какой шанс ему еще давала жизнь? Да и была ли она у него?
Юрий Петрович стал вспоминать свою жизнь: институт, работу после института, своих родителей, которые мечтали видеть сына где-то в кресле руководителя или на кафедре ученого. Но ничего-то у него не состоялось. Руководителем и ученым, как его отец, он не стал. Даже отцом не стал. Он так и не смог вспомнить лица женщин, его любивших и желавших создать с ним семейный очаг. Он видел только ее лицо. Лицо Анны Васильевны. Он видел заснеженный северный городок, где, как он понял, ему было хорошо.
Он умрет, и так и не узнает, что в почтовом ящике лежит письмо на его имя, присланное из этого северного городка. Письмо от Анны Васильевны…