ПРОКЛЯТИЕ РОГНЕДЫ.Книга1.Глава2.
Глава вторая. УБИЙСТВО КНЯЗЯ СВЯТОСЛАВА.
Солнце поднималось над степью медленно, освещая прибрежные ивы и камыши. Играя ранними лучами водой Днепра. Легкий ветерок над Днепром волнует серую поверхность воды, выделяя эту рябь оттенками и переливами восходящего солнца. Под его дуновением качаются ветви ракит и ив, а несколько прибрежных веток лозы окунаются в воду, то появляются на поверхности вновь.
—Вот и пороги скоро, а печенегов нет!—воскликнул Добран и, как бы в ответ на его слова, стрела впилась в мачту над его головой. Он вздрогнул, а старый Хруль спокойно подошел к мачте, выдернул стрелу и развязал записку, привязанную к ней на лошадиной коже с тризубом в углу, пергамента.
—Здесь печенеги,—засмеялся старый Хруль.—Хан Курия зовет тебя в свой шатер.
С самой большой ладьи Хруля спустили легкий струг и в него сели Добран и несколько вооруженных хазар.
—А ты , Хруль, почему не едешь с нами?
—Ратное дело—не моя стихии. Я ростовщик, а когда князь Святослав ввел законы против того, чтобы давать в рост, я занялся торговлей. На больших базарах многие купцы берут в рост, чтобы больше товара заморского купить. При этом они не доложат об этом князю. Да и в других королевствах и самой Византии нет указов против ростовщиков. А, если я даю в рост в другой стране, то и Святослав не может меня ни в чем обвинить. В Европе люди живут поза Коном. Мы написали им законы и, они им следуют и исполняют их. А Святослав много на себя берет, вступив в войну с нами на этом, неведомом ему поле. Да пошлет ему Яхве смерть скорую.
—Не Яхве, а я Добран Мойшевич пошлю ему смерть и хан Курия. Оставайся здесь за порогами. В этом мероприятии у нас много добычи будет, да и печенеги, все захваченное ими у Святослава постараются скорее продать. Ты и купишь добычу по дешевке. Только боюсь, что у тебя денег не хватит.
—А мне и не надо денег, Добран. Вроде и взрослый уже, а рассуждаешь, как ребенок. Мой брат Зюзя визирь у хана. У Зюзи на Итили в ставке хана много золота и серебра. Хан позволяет давать в рост. Отдадут мне хан и его витязи добычу, а я им письмо к Зюзе дам и долговую расписку. Зюзя им выплатит все сполна, и его купцам не надо будет брать с собой серебро и золото, если они в Киев приедут. Отдадут долговую расписку с моей подписью и печатью, а я им золотом и серебряными гривнами заплачу. Жаль, что Курия просит 60 пудов серебра заранее. Говорит, что орда брата его тоже будет принимать участие в деле. Боится он Святослава. И с малой дружиной боится. Пришлось погрузить эти 60 пудов, лишь бы дело было сделано. Большие ставки у нас на смерть князя Святослава.
—А самому Курии Зюзя выплатит? Как он узнает, сколько платить надо?
—Молод ты, Добран. Я напишу все подробно и сумму укажу в письме, а скреплю я это своей тайной подписью и печатью нашего клана (колена). Вот она печать моя личная от бека Иуды в наследство мне досталась,—и старый Хруль повертел большой печатью из золота усыпанную гранатами и изумрудами, на которой отчетливо виделся знак хазарского рода беков—тризуб, выгравированный старой вязью. Это не просто знак на печати, это надпись: «Гой, знай свое место!». Многие раввины переводят, как «раб стой в стойле» или «раб есть скот». Если внучек моего брата станет каганом в Киеве, то мы всю Русь покорим и сделаем наш родовой знак гербом Руси, нашего киевского каганата.
—Умен ты, старый Хруль.—восхитился Добран.
—Не я это придумал. Моисей нам завещал так поступать. Долговая расписка великая сила. Для них это спасение от разбойников и пиратов при перевозке денег, а для нас хороший гешефт! А ты не забудь сказать хану, что я привез подарок от Малки—тридцать бочек отборного вина. Убьют князя, она втрое больше пришлет.
—Я знаю!—крикнул Добран.
Воины расположились на веслах, и струг отчалил и поплыл к левому берегу. На берегу их ждал разъезд из конных печенегов. Молча, как и положено всадникам Дикой степи, они помчались к шатру хана, разбитому на берегу.
Добран спешился и подошел к шатру. Слуги хана расстелили перед ним дорожку у самого входа в шатер. Добран, как требовал хазарский обычай, вытер ноги о ковер и пнул его правой ногой далеко в траву. Это было проверка на принадлежность к высшим родам хазарского племени. Простых хазар на порог юрты хана не пускали, а не хазарин не знал этого обычая и мог проколоться, если вдруг оказывался вражеским лазутчиком или ассасином.
—Шолом, о великий хан!—поклонился Добран.
—Шолом, Добран, храбрейший из сарацинов!—кивнул головой Кулия.
—Я верю, что у тебя все готово к встрече «почетного» гостя Святослава?
—Для гостей у меня всегда достойное угощение. Никого без закуски не оставлю! Кровью своей упьются больше, чем вином. А чем рты заткнуть мои войны знают. Не одному гою навеки рты закрывали.
—Кровью и нам причаститься надо. Кровь гоев ты будешь пить с отменнейшим греческим вином из подвалов дяди Хруля. Он здесь в своей ладье. Его воины присмотрят, чтобы твои ни одного гоя без хорошей закуски не оставили, а потом привезут вино, чтобы разбавлять в нем кровь дружинников Святослава.
—Правильно сделал, что не взял с собой вино. Мертвым оно ни к чему, а оставшимся в живых больше достанется.
—Великий и мудрый хан, вино будет доставлено в тот миг. Когда воины твои протрубят победу.
—Нелегкой будет эта схватка. Дружинники Святослава сильны и ловки. Каждый из них десятка стоит, а отборные бояре, с которыми он по Днепру идет, стоят и сотни наших витязей.
—Я привез с собой три сотни черниговцев. Наши струги и ладьи за порогами. Вели пяти сотням идти с нами. Возьмем Святослава на воде, если он убежать надумает.
—Ой-я!—воскликнул Кулия.
В шатер вбежал лазутчик, весь вспотевший от быстрой скачки верхом. Он только что прискакал из дозора.
—Святослав уже в тридцати или сорока стадиях от нас, о великий хан.—произнес он, упав на колени.
—Велика ли его дружина?—спросил Курия у посла.
—Сотни три, может больше,—ответил лазутчик.
—Больше половины из них раненых,—добавил визирь, сидящий в уголке шатра.
—Собирайте сотни—махнул хан рукой своим сотникам и тысячникам—и в засады. Струги готовы?
—Готовы,—ответил военный визирь, смирно стоящий у входа,—стоят в камышах.
—Вперед!—крикнул своим воинам, вышедший из шатра хан.—Никого не щадить! Никого живым не выпускать. Уйдет, хоть один, головой ответите. И не посмотрю я, сотник это или темник какой-нибудь!
Кулия сам рассмеялся своей шутке. А печенеги уже мчались навстречу ладьям Святослава. На берегу несколько сотен садились в струги, в вдоль обоих берегов скакали лучники. На боку на седле у каждого висел мешок из конской кожи с греческой смолой, чтобы макать в нее оперения стрел. Такая стрела летела в ладью горящей и поджигала борты ладей и паруса.
Сеча была долгой. Бояре русские отчаянно сопротивлялись в охваченных пламенем ладьях и крушили окружившие их струги с печенегами. Тогда хан отдал приказ, и лучшие лучники выпустили град стрел в горящие ладьи русичей с левого и правого берегов. В живых оставались только сам Святослав и кучка самых отчаянных бояр из ярой сотни. Тут с севера из-за порогов выплыли струги хазар, посланные Хрулем. Они добивали плывущих дружинников копьями, саблями и топорами. К ним подплыл струг с самим ханом.
—Не повредите голову князю!—крикнул он.—Я чашу из его черепа сделаю.
—А балды моей не хочешь отведать?—крикнул в ответ Святослав, стоящий у берега по колено в воде, и в тот же миг был со всех сторон пронзен в грудь и спину, стоящими на стругах печенегами.
—Тащите его сюда, крикнул хан Курия.
Печенеги подцепили бездыханное тело великого князя баграми и вытащили на струг хана. Курия лично отрубил ему голову.
Вот что пишет об этом событии С.В. Ломоносов: «В приближении к Днепру Свенельд советовал Святославу идти к Киеву на конях, представляя опасность водяного ходу и что в порогах стояли печенеги. Непринятию доброго совета последовала погибель, ибо переяславцы с Дуная подали весть печенегам, что Святослав идет из Греции малолюден, везет с собою великое множество плененного богатства.
Обрадованные тем печенеги пороги заступили и, Святославу пресекши путь, отвсюду россиян окружили. Принуждены будучи зимовать в Белобережии и претерпевать великий недостаток в съестных припасах, ужасный голод принудил тогда покупать лошадиную голову по полугривне.
В начале весны в походе к Киеву порогами напал на россиян Куря, князь печенежский, нечаянным набегом, где Святослав имения и живота лишился. Череп головы его, золотом оправленный, служил вместо чаши печенегам при пирных веселиях с надписанием: „Кто чужого ищет, свое потеряет”. С малыми остатками Свенельд достиг в Киев к Ярополку».
***
Малка внимательно выслушала свою подругу Теклю и задумалась: «Кто бы мог подумать, что Лыков из Новгорода начнет догадываться о чем-то. Так ведь и донести может князю Ярополку. Тогда нам не сдобровать. Особенно, когда узнают о смерти Святослава, то многие догадаются, что Хруль и Добран к этому причастны. Тогда смерть! Смерть всем, в том числе мне и Владимиру. Надо что-то делать…» А вслух произнесла: «Спасибо, Текля, я всегда знала, что ты настоящая подруга. Только думаю я, что глупцы эти купцы. Ну какое дело им до того, чем Хруль в Византии торговать будет. Им гоям не понять, что всякий хазарин везде и с любого товара выгоду свою возьмет. Я расскажу все дяде Хрулю. Когда он из Царьграда вернется. Он обломает рога этому Лыкову, чтобы свой длинный нос в чужие дела не совал».
Она щедро угостила Теклю отбивными из кошерной говядины, наливала коринфского вина и делала вид беззаботной женщины, которой мужские торговые дела до лампочки. Когда Текля опьянела, она послала с ней слугу, проводить подругу до дома Лыкова, а сама вызвала к себе Меца.
—Что за дела, почтенная повелительница—откланялся ей Мец.—Зачем звала в свои покои?
—Знаешь, что без дела не позову—засмеялась Малка.—Есть человек, вернее два человека, которые очень мешают моему дяде Срулю из Чернигова.
—В торговле что-ли? Или долги не хотят возвращать?
—А хоть бы и долги. Их долги сегодня не в гривнах меряются.
—Может склады и амбары им поджечь?
—Не говори глупостей! Поджигать ничего не надо. Зачем добро в пепел превращать. А вот купцы эти, Иван Лыков из Новгорода и Борила из Чернигова не должны дожить до утра. Приедет дядя из Константинополя, он тебя щедро вознаградит.
—Ой ли, щедро? Каждый знает скупердяйство старого Сруля! Ты мне сумму назови, а я подумаю, как всё лучше обделать.
—Триста серебряных гривен!
—Это за двух уважаемых купцов? Ты меня за лоха принимаешь!
—А сколько ты хочешь?
—Тысячу! За каждого по пятьсот. Я, если грабил бы их, то больше бы выгоды было бы.
—Еще столько же Сруль тебе даст по возвращению.
—Шестьсот всего? Не густо. И твой сын Владимир даст мне место боярина-стольника при дворе! Нет, пусть дас мне пост воеводы! Тогда согласен.
—А кто такой мой сын, чтобы тебя боярином сделать?
—Не темни, Малка. Я не настолько глуп, чтобы не знать, что ты Владимира на место великого князя скоро определишь. Я несколько лет готов подождать.
—Много знаешь, Мец. А это вредно для здоровья. Такие долго не живут.
—Не живут долго те, кто не умеет держать язык за зубами, а меня к этому профессия обязывает. Это я привык укорачивать длинные языки, иногда с головой вместе. Я еще долго и часто буду нужен вам, чтобы мною пренебрегать.
—Кому это нам?
—Тебе, Добрану, дяде Хрулю. Так готовиться мне к боярскому месту за княжьим столом и воеводству?
—Готовься. Но я гарантий не даю. Придется только на мое слово уповать.
—Я согласен. Давай триста гривен и расскажи подробно об этих купцах.
—Но все это надо сделать сегодня.
—Так скоро?
—Даю время до утра,—Малка пронзила его своими черными глазами, её зрачки извергали молнии.
Они сели за стол лицом друг к другу и стали обсуждать детали нового дела.
***
В терем Лыкова постучались ночью. Один из амбалов стоял за воротами и что-то отчаянно показывал на жестах. Лыков сам вышел к воротам, открыл из и из-под тяжелых бровей посмотрел на амбала.
—Беда, хозяин!—кричал амбал.—Беда на пристани! Ладья одна дала течь! Мы в неё с вечера мешки с зерном погрузили, а сейчас посмотрели, ладья в воде осела. Пошли по трапу, а там половина водой залило уже.
—Так тащите мешки на берег!
—Тащим уже, тащим. Амбалы и слуги воду вычерпывают. Старший ватаги велел мне за вами сходить. Идеи на пристань, хозяин, там всё увидишь сам.
Ночь уже веяла прохладой, и Иван вернулся в дом, чтобы одеться. Потом вышел, отдал распоряжение конюху, который с вечера крутился у конюшни возле ворот и пошел на пристань.
Ночь была светлой. Луна ярко освещала улицы и они двигались в сторону пристани. Пред городскими воротами на пристань, амбал натянул свою шапку почти на самые глаза. Стражники пропустили их. Люди, выходящие из города, не подвергались особой проверке, и лицо амбала оставалось в тени.
Они долго шли по берегу и Лыкову уже надоело.
—Ну где ладья, которая дала течь? Кто мешки разгружает, кто воду вычерпыва…--он не успел договорить, как огромная палица, обитая железом, обрушилась на его голову.
Мец, выдавший себя за амбала, а это был он, аккуратно обшарил лежащего в крови купца. Отвязал кошелек от пояса, а потом стал оттаскивать тело к обрыву над рекой. Вдохнув воздух на полную грудь, он поднял тело и столкнул его с обрыва. Потом стоял и долго смотрел на воды Днепра, которые уносили погружающееся в пучину тело подальше от обрыва и от Киева. А с ним воды уносили страшную тайну, которая могла бы стоить жизни Малке, Добрану и всей хазарской компании.
Мец повернулся и пошел обратно в город. Вдруг, он услышал шорох в кустах и крепко сжал свою окровавленную палицу.
Наутро черниговского купца Борилу нашли в своей постели зарезанным. Похоже было на ограбление, но зачем вору было надо убивать хозяина, если тот крепко спал? Пропал и еще один купец из Новгорода, Иван Лыков.
Константинополь. Дом ростовщика. Тайное заседание синедриона.
Тайное собрание синедриона проходило в доме ростовщика Иезекии в Константинополе. Собрание открыл главный первосвященник словами: «К нам из Киева прибыл наш агент Хруль Клопот. Он принес нам радостную весть! Князь Святослав убит! Слава Яхве и Люциферу!
—Слава Язве! Слава Люциферу!— закричали жрецы.
—Сейчас он сам изложит все, как это происходило, не приукрашая своих заслуг, о величии которых мы знаем. Ведь, из нас никто не сомневается в мудрости и хитрости старого Хруля?
—Никто! Не сомневаемся! Мы всегда тебе верили, Хруль!—наперебой загомонили члены синедриона.
Хруль поднялся и рассказал все о событиях последних дней.
—Подробный отчет о содеянном я изложил в этих рукописях. Синедрион сможет ознакомиться с ними сейчас или в любое время,—закончил свой доклад старый меняла.
—Времени у нас как раз мало—ответил верховный жрец—Нам необходимо незамедлительно выработать план дальнейших действий. Такая удача приходит раз в тысячу лет и не воспользоваться плодами нашей сегодняшней победы, для которой так самоотверженно потрудился Хруль, преступлению подобно. Надо действовать быстро, решительно, иначе можем упустить столь важный для нас текущий момент.
—Надо Малкиного сына на престол возводить,—сказал Азазель.
—И посеять междоусобицу среди наследников,—добавил Башня. Все жоецы синедриона, находясь в подполье, не знали друг друга. Они называли друг друга по названиям карт Таро из Великого Аркана. Все они были в масках, а в двери входили по паролю и тайным знакам-жестам.
—Междоусобица начнется и без нас, мы только, если надо будет, масла в огонь подольем.—сказал свое заключение верховный жрец—В том, чтобы посадить на престол нашего кагана, вопрос решенный. Малка и Добран сделают свое дело. Но Киевский престол—это мало. Надо Господин Великий Новгород покорить. Вот где истинная столица. Вот где настоящая власть! Там Волхвы, а их надо прижать к ногтю! Много крови они у нас выпустили и ещё более выпрустят. Вот этим вопросом и займетесь Азазель с Башней. Составьте план действий для Добрана и Малки, для завербованного нами митрополита. Владимира надо пока на учебу определить в Хелветию. А на обратной дороге надо заручиться военной поддержкой Ватикана и монархов Европы. Добран должен им объяснить, что процветающая и сильная Русь—это прямая угроза Европе. Мы же, в свою очередб, будем давить на базилевса, чтобы вмешался не только военным методом, но и в плане развала духовности. Военный метод против Руси слабо действует. Побьют русичи, кого хочешь, кто бы к ним с мечом не пришел. Надо, чтобы, пока наш отпрыск у власти, базилевс послал на Русь войско с крестом и библией. Наши предшественники создали церковно-славянский язык, который не так богат, как русский язык, но понятен русичам. На нем будут писаны церковные книги, на нем будут вестись проповеди на земле Русской. Возьмешься за это, Луна?
—Возьмусь. У меня есть люди, которые не только вхожи во дворец императора. Но имеют там вес и влияние на императора, через его вельмож и родственников. Только надо подключить кого-то в помощь. Я бы попросил Смерть и Мир.
—Согласны вы подключиться?—спросил верховный жрец у Смерти и Мира.
—Я давно работаю над вопросом уничтожения ведизма у русичей,—начал Смерть.—У меня подготовлено несколько человек, которые обучались Славянской Вере, жили в разных городах Руси, общались с Волхвами. Я предлагаю, чтобы они сыграли роль Волхвов при нашем новом кагане и окончательно очернили Веру Ведическую в глазах народа. У меня есть подробный план, как ввести в обрядность славянских Волхвов человеческие жертвоприношения, сексуальную распущенность и создать в их среде жреческую иерархию.
—Ну с сексом, ты явно преувеличил, русичи праведны от природы и посеять в их рядах распущенность не под силу никому. По крайней мере, сейчас. Лет через сто мы поговорим и об этом. А на счет жертвоприношений и иерархии очень хорошая и своевременная идея. Втроем и займетесь этим вопросом.
—Вот рукописи с моим докладом о введении человеческих жертвоприношений и объединении для этого ведических богов с родовыми. Тут написано о том, как мы создадим пантеон богов, которые имеют между собой иерархию и неравенство. Люди всегда подражают своим богам.
—Хорошая идея. Я ознакомлюсь в твоей рукописью,—ответил верховный жрец.—Теперь скажите мне, когда мы оскверним человеческими жертвами русских богов, какую религию предложить русичам?
—Я предлагаю иудаизм,—сказал Императрица.—Пусть на время почувствуют себя богоизбранным народом, а мы развратим их, введем рабство, как у всех цивилизованных народов, и бросим их в горнило войны. Они пойдут завоевывать весь мир для нас. Когда большинство из ним погибнет в войнах, мы напомним им, что они гои и сделаем своими рабами.
—А почему не ислам, как нашим вассалам в каганате кочевникам?—спросил Дурак.
—Потому что они не кочевники. И арабы слишком далеко, чтобы нас поддержать войском или золотом. А теперь вспомните, как мусульмане бросали свои позиции и наши укрепления, переходя на сторону Святослава, как только его войско появлялось из-за горизонта.99парировал реплику Императрица.
—Идея твоя хороша, но сложна в исполнении—ответил верховный жрец—Не забывай, что в основе иудаизма обрезание крайней плоти. Русских и в воду то креститься не загонишь, а ввести у них обрезание—это из разряда глупых сказок. А об исламе и речи быть не может.
—Католицизм!—провозгласил Император.—Там нет обрезания, тем более под властью Ватикана они станут послушными и кроткими.
—Это тоже хорошая идея. Но нам не подходит,—продолжал высказывать свое мнение верховный жрец—Мы должны создать четкую картину двухполярного мира в будущем. Разделяй и властвуй. Против Европы и Ватикана Византия рискует одна остаться в греческой вере. А это есть плохо. Нам нужно, в случае чего, затеять крупномасштабные религиозные войны. Поэтому, думаю меня все поддержат, я предлагаю византийское христианство. Тем более, тогда Русь будет зависима от Вселенского патриарха, а значит от Византии. Базилевсу это очень понравится и ты, Император, доведешь эту мысль до сознания базилевса.
—Вы помните деяния наших предков. Мы имеем огромное влияние на Ватикан и пап. Помните, когда наш каганат набрал силы и взял в тиски правителей всей Европы и Ближнего Востока, нам хотели вставить палки в колеса. Я имею в виду брак Карла Великого короля франков и императрицы Византии Ирины. Все думают, что это папа римский воспрепятствовал тогда этой свадьбе. Нет, это мы руками папы, разорвали этот зарождающийся союз. Империя франков и Византия тогда бы камня на камне не оставили от хазарского каганата. Мы должны быть мудрыми и дальновидными, как наши предшественники.—произнес речь Повешенный.—Я за византийскую веру!
—Поддерживаем! Поддерживаем!—закричали жрецы.
—Тогда даю вам времени неделю. Каждый из вас придумает свой оригинальный план насаждения на Русь веры греческой. Каждый взвесит все за и против. Проработает варианты в разных ракурсах, чтобы избежать дальнейших ошибок. Яхве дал нам шанс победить Русь и мы не упустим этого шанса. Через неделю Сруль и еще несколько посланников отправятся на Русь с подготовленными нами планами. Я надеюсь на вашу рассудительность, ум, хитрость и подлость.—завершил заседание верховный жрец.
Через неделю корабли Хруля плыли на Русь с богатыми товарами из Византии, Арабского калифата и Африки. Он же вез золотую монету базилевса и инструкции к исполнению плана синедриона. Где подкупом, где лестью или угрозой, а где с бессовестным использованием человеческой глупости, должен был осуществляться проект христианизации Руси. Если же эти средства дадут сбой, был приготовлен второй запасной план, в основу которого входило сеянте розни между князьями и прямое вооруженное вмешательство, для маскировки под стягами нового князя всея Руси.
***
После этого убийства Малка могла спокойно провозгласить Владимира наследником и посадить на киевский престол. Но там уже сидел Ярополк и прибывший из Болгарии Свенельд. Но не это помешало Малке и Добрану осуществить их темные дела. Дело в другом.
Киев не был столицей. Вся власть была сосредоточена в Новгороде. Туда съезжались на Всеобщее Вече посланники со всех княжеств и их всех родов. Там заседали советы Волхвов. Там назначали Великого князя всея Руси и там, в Новгороде, сажали князей на прочие столы иных городов.
Старый Хруль это понимал и остановил Добрана и Малку от опрометчивого поступка, взятия Киева ордой печенегов. Он посоветовал Малке остаться в Киеве, где она будет способствовать распространению информации, о том, что Ярополк и Олег незаконнорожденные, а её Владимир и есть законный наследник. Добрану он наказал готовить Новгород к приходу молодого «законного» князя Владимира. А самого Владимира Добран должен забрать с собой, сначала в Новгород, а затем в Швецию, а оттуда в Германию. Там он должен обучиться управлению браздами власти по иудейски, а потом попросить папу римского и шведского короля дать ему войско для завоевания Новгорода.
Пояснения: Исторически-сложившиеся условия не могли позволить Святославу поставить Новгородским князем кого-либо из своих сыновей. Тем более, он никогда не считал Владимира своим сыном. Тем более, не было у него власти над Новгородом. Новгород был столицей Руси, а Святослав князем-воеводой на южной границе. Он и орду восстановил после разгрома каганата. Таким образом он поставил только двух сыновей: Ярополка, как своего преемника в Киев, а Олега в мятежный Искростень, где еще теплились зерна, недобитого Игорем и Ольгой, христианства. Полоцк был под Рогволодом, в задачи которого входило охранять западные границы Руси.