Едина ты лишь не обидишь,
Не оскорбляешь никого…
Слух идёт о твоих поступках,
Что ты ни мало не горда,
Любезна и в делах, и в шутках.
Приятна в дружбе и тверда…
О всём и въявь, и под рукой
И знать, и мыслить позволяешь,
И о себе не запрещаешь
И быль, и небыль говорить
Фелицы слава – слава Бога,
Который брани усмирил,
Который сира и убога
Покрыл, одел и накормил…
Г. Державин.
Её настоящее имя было София Фредерика Августа Ангальт-Цербстская.
Родилась она 21 апреля 1729 года в городе Штеттине.
Её отец – Христиан Август – принадлежал к мелкому владетельному роду – Ангальт-Цербстскому.
Подобно многим своим соседям - мелким северогерманским князьям, он состоял на службе у прусского короля Фридриха II.
Был сначала полковым командиром, комендантом, а потом губернатором города Штеттина.
Неудачно баллотировался в курляндские герцоги. И кончил свою службу прусским фельдмаршалом, возведённый в это звание по протекции русской императрицы Елизаветы.
Мать Екатерины – Иоанна-Елизавета – принадлежала к Гольштейн-Готторпскому княжескому роду.
Она была озабочена главным образом красивой жизнью.
Собственно, ей мы и должны сказать спасибо за Екатерину.
Потому как вся эта история с выдачей дочурки замуж за Петра III и была обусловлена жаждой Катькиной мамаши красиво жить, породнившись с какой-нибудь пафосной династией…
* * *
Детство Екатерины прошло в скромной обстановке.
Она росла резвой, шаловливой и даже бедовой девчонкой.
Любила попроказничать.
Любила щегольнуть своей отвагой перед мальчишками, с которыми запросто играла на городских улицах.
Родители сильно не отягощали её воспитанием. И особо не церемонились при выражении своего неудовольствия.
Екатерина сама потом признавалась, что за всякий пустячный проступок приучена была ждать материнских пощёчин.
Казалось, маленькой принцессе нечего было ожидать от судьбы.
Между тем, надо сказать, честолюбивые мечты пробудились в ней очень рано.
Позже она писала, что уже в 7 лет мечтала о короне.
А когда её троюродный брат принц Пётр Гольштинский был объявлен в 1742 году наследником русского престола, она «во глубине души предназначила себя ему». Потому как считала эту партию самой значительной из всех возможных.
* * *
Надо сказать, что в российской политике в то время творилась феерия угара и чада кутежа, ныне известная под названием «Эпоха дворцовых переворотов».
Пётр I оставил после себя закон о престолонаследии, согласно которому Императором становился тот, на кого было составлено завещание предыдущего Императора.
Но закон этот был что дышло – «куда повернёшь, туда и вышло».
И в реальности вопросы престолонаследия решала, состоявшая в основном из 20-летних и усатых парней, лейб-гвардия.
Причём решала очень просто.
Главным образом, «выпиливая» непутёвых наследничков и сажая на престол, какую-нибудь любвеобильную мадаму...
К тому времени на царском троне уже успели посидеть 3 императрицы:
• Екатерина I,
• Анна Иоанновна и
• благополучно здравствовавшая в те годы Елизавета.
И плюс 1 регентша - Анна Леопольдовна.
Елизавета – «дщерь Петрова» от шведской полковой шлюхи – то бишь, Екатерины I - абсолютно не интересовалась политикой. И всё время проводила в балах и прочих увеселениях.
Любовью занималась с украинским казаком Алексеем Разумовским. Замуж не выходила. А потому годных наследничков не имела.
Поэтому из той же Германии она выписала дальнего своего родственничка - племянника - сына сестры вышедшей замуж за немца, Гольштинского принца Карла-Петра-Ульриха (Петра III) и объявила наследником его…
* * *
Детская мечта Екатерины вскоре осуществилась.
В начале января 1744 года в Цербст прискакал курьер из Петербурга.
Он привёз письмо Брюмера - гувернёра и воспитателя великого князя.
Брюмер писал, что Иоанна-Елизавета должна незамедлительно выехать вместе с дочерью в Россию.
К письму был приложен чек на 10 тысяч рублей для покрытия путевых издержек.
Хотя в письме ни слова, ни полуслова не говорилось о замужестве, родители моментом сообразили, в чём тут дело.
И уже через месяц мать и дочь были в Петербурге.
К слову. В январе 1744 года эскортом, сопровождавшим из Риги в Петербург 14-летнюю принцессу Софию Фредерику Августу Анхальт-Цербстскую, через 18 лет взошедшую на российский престол под именем Екатерины II, командовал Карл Фридрих Иероним фон Мюнхгаузен. Да, да. Тот самый известный «правдолюбец».
Вот так Екатерина оказалась в России.
Оказалась для того, чтобы стать женой племянника императрицы Елизаветы Петровны - Петра Гольштейн-Готторпского – будущего царя Петра III.
Императрица Елизавета приняла Екатерину чрезвычайно радушно.
Да и Пётр, предназначенный ей в женихи, в первые дни после приезда тоже был очень предупредителен с ней.
Однако Екатерина быстро поняла, что это за фрукт, и что он из себя представляет.
Скоро она сообразила также, что не встретит ни в ком поддержки и может рассчитывать только на собственные свои силы.
Здраво рассудив, что добиться чего-либо в России она сможет, только сделавшись русской, Екатерина рьяно стала изучать русский язык.
Она вставала по ночам. И, пока все кругом спали, сидя в постели, заучивала наизусть тетради, которые давал ей учитель.
В комнате было жарко. Не зная московского климата, она не считала нужным обуваться и ходила босиком. Вследствие этого на 15-й день у неё открылось воспаление лёгких, которое чуть не свело её в могилу.
Почти месяц будущая великая княгиня находилась между жизнью и смертью...
Когда положение её стало совсем плохо, мать хотела пригласить лютеранского пастора. Но Екатерина пожелала причаститься у православного священника.
Эпизод этот стал широко известен. И расположил в пользу Екатерины, как саму императрицу, так и весь её двор.
С этого времени брак Екатерины с великим князем был окончательно решён.
И 21 августа 1745 года совершилось их бракосочетание.
И она стала великой княгиней Екатериной.
Чтобы заслужить признание народа она всеми средствами пыталась «стать русской», изучала историю, обычаи, национальный характер, традиции русского народа.
• Эту способность познать психологию управляемого ею народа отметил Генрих Гарлей, в 1768 году он доносил в Лондон:
«Надо признать, что русская императрица понимает вернейший способ управлять гораздо лучше своими подданными, чем можно было ожидать от иностранной принцессы. Она так близко знакома с их духом и характером и так хорошо употребляет эти сведения, что для большей части народа счастие его кажется зависящим от продолжительности её царствования».
Екатерина говорила о России словами, которые никогда не пришли бы в голову природному русскому: «Это не страна, это вселенная!»
Она искренне любила Россию с холодными снегами, с удалыми плясками, с умными мужиками. И считала её своей новой Родиной.
Чистокровная немка Екатерина сделалась русской. Удивительно, но это была самая русская из всех русских императриц!
Она подчёркнуто уважительно относилась к русским обычаям. Её речь была полна пословиц и поговорок.
• В пе¬реписке с Вольтером она писала:
«Русский язык так богат, силён, выразителен, что из него можно делать всё по желанию. А ваш крайне беден».
* * *
После венчания 16-летняя Екатерина вступила в продолжительную полосу испытаний.
Серо и чёрство началась её семейная жизнь.
Пётр был занят развлечениями и любовницами. И почти не обращал на неё внимания.
• Позже сама Екатерина писала:
«Я очень хорошо видела, что великий князь вовсе не любит меня…
Вследствие этого я старалась восторжествовать над моим самолюбием и изгнать из сердца ревность… но для того, чтобы не ревновать, было только одно средство – не любить его. Если бы он желал быть любимым, то относительно меня это было вовсе не трудно: я от природы была наклонна и привычна к исполнению моих обязанностей, но для этого мне был нужен муж со здравым смыслом, а мой его не имел».
Екатерина пристрастилась к охоте и верховой езде.
Она могла по целым утрам блуждать с ружьём на плече или по 13 часов в сутки скакать верхом.
Танцы и маскарады также нравились ей.
Но все эти забавы не могли заполнить пустоты её жизни, особенно в долгие зимние дни.
Надёжную союзницу в борьбе со скукой Екатерина нашла в книге.
После свадьбы она, по её словам, только и делала, что читала.
• В своих «Записках» она так очерчивала своё тогдашнее времяпрепровождение:
«Никогда без книги, и никогда без горя, но всегда без развлечений».
В шутливой эпитафии, которую Екатерина написала себе самой в 1778 году, она признавалась, что в течение 18 лет скуки и уединения (замужества) имела достаточно времени, чтобы прочитать много книг.
• Д. Л. Мордовцев в своей книге «Русские женщины» писал:
«Начав с Плутарха и Тацита, она перешла к Монтескье, от Монтескье к Вольтеру, к энциклопедистам. Вся западная литература была ею прочитана, изучена, оценена. Философские тенденции века не прошли мимо неё: она пытливо взвешивала и теории энциклопедистов, и теории их противников. В двадцать лет она могла поддерживать философский и политический разговор с самым просвещённым человеком своего века, и замечания её были уместны, вопросы осмысленны, ответы находчивы, иногда едки, но не обидчивы».
* * *
Другим развлечением Екатерины были фавориты…
Фаворитизм возник на Руси ещё в допетровские времена. Культивировался им самим. Был поставлен на широкую ногу Анной Иоанновной с её Бироном. Но подлинного расцвета и фактически узаконивания достиг лишь при Екатерине.
Фаворит — это некоторый альфа-самец, к которому императрица проявляла так называемый «фавор». «Фавор» включал в себя как половую близость, так и совместное ведение важных и не очень важных государственных дел.
Говорили, что она на самом деле действительно сильно и страстно влюблялась в каждого из них, окружая каждого заботой и вниманием.
Роман обычно начинался «со вспышки её материнской любви, немецкой сентиментальности и восхищения красотой нового возлюбленного».
Обычно со своими фаворитами Екатерина проводила по нескольку лет.
И расставалась с ними из-за несовместимости характеров, плохого образования фаворитов, их измен или недостойного поведения.
Сохранившаяся до наших дней переписка Екатерины с любовниками выдаёт «её безудержную чувственность».
Ни один из потерявших её фавор любовников, даже изменявших ей (!), не подвергался серьёзной опале.
Обычно их отсылали из столицы с большими подарками в пожалованные имения.
Наверное, императрица действительно сохла по своим возлюбленным.
Современники и историки (в особенности советские) высчитывали суммы, которые Екатерина тратила на осыпание своих любовников презентами, и называли колоссальные цифры.
• К примеру, Мария Евгеньева в книге «Любовники Екатерины» писала:
«Потёмкин и Безбородко получили по пятидесяти миллионов рублей наличными деньгами, кроме того, что украли, управляя государством.
Пять братьев Орловых стоили Екатерине больше семнадцати миллионов рублей, опять-таки помимо земель и крестьян, души которых в то время имели денежную стоимость.
Ланской обошёлся около восьми миллионов, и даже Корсаков и Зорич, удержавшиеся в роли фаворитов очень недолго, получили по миллиону.
Кроме этого, все они делали долги, и царице приходилось платить их из кабинетных денег…
Кроме того, семейство Орловых получило 50 000 крестьян, несколько дворцов, много драгоценностей и посуды, в общем, на 17 000 000 руб…
Васильчиков имел семь тысяч крестьян, дворец, посуду на полмиллиона рублей, годовую пенсию в 20 000 рублей.
Потёмкину было пожаловано сорок тысяч крестьянами, и на девять миллионов рублей дворцов, посуды, драгоценностей.
Стоимость принадлежавших фаворитам земель была не менее огромна. Крестьянская «душа» также стоила не менее трёхсот рублей. Значит, у Орловых было ещё пятнадцать миллионов, если перевести каждую душу на деньги.
Кроме официальных фаворитов, у Екатерины было ещё бесчисленное множество связей, которые продолжались всего одну ночь, но стоили очень дорого, потому что за каждую ночь она платила не менее ста тысяч рублей да ещё в придачу имение, тысячу душ и пожизненную пенсию.
Неудивительно, что фаворитизм в России считался стихийным бедствием, которое разоряло всю страну и тормозило её развитие. Деньги, которые должны были идти на образование народа, развитие искусств, ремёсел и промышленности, на открытие школ, уходили на личные удовольствия фаворитов и уплывали в их бездонные карманы».
• А. С. Пушкин:
«Екатерина знала плутни и грабежи своих любовников, но молчала. Одобренные таковою слабостию, они не знали меры своему корыстолюбию, и самые отдалённые родственники временщика с жадностию пользовались кратким его царствованием <...> От канцлера до последнего протоколиста всё крало и всё было продажно».
Вслед за Сергеем Салтыковым и графом Понятовским судьба связала её с человеком, сыгравшим в её жизни чрезвычайно важную роль.
Весной 1759 года в Петербург прибыл граф Шверин, флигель-адъютант Фридриха II, попавший в плен в битве при Цориндорфе. К нему были приставлены в виде стражи два офицера.
Один из них - Григорий Орлов, особенно отличился в упомянутом сражении – был три раза ранен, но не ушёл с поля боя.
От природы наделённый геркулесовым телосложением и огромной силой, Орлов страшно нравился женщинам. Потому как был полон молодечества и удали, горел неутолимой жаждой ко всевозможным наслаждениям и приключениям. Во всех обычных занятиях тогдашних военных: попойках, игре, волокитстве, танцах и драках – он не знал себе равных. Известность в Петербурге Орлов приобрёл в 1760 году, когда отбил любовницу у Петра Шувалова, двоюродного брата всемогущего фаворита Елизаветы.
Тогда-то Екатерина, которая давно уже не имела постоянного друга, обратила на него своё внимание.
Едва почувствовав благосклонность со стороны великой княгини, Орлов приложил все усилия к тому, чтобы завоевать её любовь.
• Позднее Екатерина вспоминала:
«Орлов всюду следовал за мною и делал тысячу безумств; его страсть ко мне была публична».
Помощь этого офицера, любимца всей гвардии, вскоре оказалась для Екатерины весьма полезной…
* * *
25 декабря 1761 года умерла императрица Елизавета.
Пётр III вступил на престол 5 января 1762 года.
Он был горячим поклонником прусского короля Фридриха II.
- И потому, как только стал царём, разорвал все договоры, связывавшие Россию с Австрией и Францией, ради союза с Пруссией.
- Он окружил себя немецкими советниками, среди которых находился возвращённый из ссылки Миних, прежний генерал-фельдмаршал Анны Иоанновны.
- Одновременно Пётр III провозглашает уравнение в правах протестантской и православной церквей и решает передать церковные земли под светское управление.
- Кроме того, он предоставляет русские войска в распоряжение Фридриха II для участия в войне с Данией.
Все эти шаги вызывает у русских резкое недовольство. Действиями царя особенно возмущалась гвардия…
К тому же, сделавшись императором, Пётр поспешил подтвердить самые мрачные предчувствия Екатерины.
• Французский посол Брейтель уже 31 декабря 1761 года сообщала своему двору о печальном положении Екатерины:
«В день поздравления с восшествием на престол на лице императрицы была написана глубокая печаль; ясно, что она не будет иметь никакого значения, и я знаю, что она старается вооружиться философией, но это противно её характеру… Императрица находится в самом жестоком положении. С нею обходятся с явным презрением…»
Пётр и не скрывал своей нелюбви к Екатерине. Он при всех оскорблял её. И даже грозился заточить в монастырь.
Готовя развод, он собирался жениться на своей фаворитке графине Воронцовой.
Екатерине ничего не оставалось, как думать о защите.
Позже она писала, что Григорий Орлов и его братья сразу же после смерти императрицы Елизаветы стали внушать ей мысль о необходимости отстранить Петра и самой стать во главе правления. Но что она долго не соглашалась на это.
И начала склоняться к их предложению только после того, как ей стало достоверно известно о намерении мужа арестовать её.
Едва Екатерина дала своё согласие на участие в заговоре, Орловы развернули бурную деятельность во всех гвардейских полках.
• Екатерина потом писала:
«Умы гвардейцев были приготовлены, и в заговоре было от 30 до 40 офицеров и около 10 тысяч рядовых. В том числе не нашлось ни одного изменника в продолжение трёх недель; было четыре отдельные партии. Их начальники были приглашены для осуществления плана, а настоящая тайна была в руках трёх братьев Орловых».
Как и все предыдущие перевороты, эта дворцовая революция увенчалась полным успехом.
Лето 1762 года Пётр III проводил в Ораниенбауме, а Екатерина – в Петергофе.
Рано утром 28 июня 1762 года Орловы тайно вывезли Екатерину в Петербург и провозгласили её императрицей.
Все войска немедленно присягнули новой государыне.
Вечером того же дня Екатерина во главе гвардии выступила в Ораниенбаум против Петра.
Император не решился на борьбу.
И 29 июня подписал своё отречение от престола. Он был отправлен на мызу в Ропшу. И раньше, чем Екатерина решила, что с ним делать, был убит в пьяной ссоре с Алексеем Орловым.
Официально было объявлено, что низложенный император скончался от геморроидального припадка.
Впрочем, мало кто стремился доискаться до истины: никто искренне не жалел низвергнутого Петра.
Вот таким вот макаром, честолюбивая супруга императора Екатерина с помощью гвардейских офицеров свергла Петра III…
* * *
Екатерина, по свидетельству современников, была роста среднего, стройного стана, отличной красоты. Руки и плечи совершенной формы.
Походка на редкость лёгкая.
• По описанию одного из её любовников – польского короля Станислава-Августа Потятовского – у Екатерины были:
«Чёрные волосы. Восхитительная белизна кожи. Большие синие глаза навыкате, многое говорившие. В них изображались приятность, скромность, доброта и спокойствие духа. Очень длинные чёрные ресницы. Острый носик. Рот, зовущий к поцелую».
• Принц де Линь писал:
«Екатерина во всякой участи была превосходною женою; звание императрицы более всего ей приличествовало, великость души, обширный разум равнялись с пространством её державы».
«Видно, что она была прежде скорее красивой, нежели хорошенькой: величавость её лба смягчается приятным взглядом и улыбкой, но этот лоб выдает её всю. Не надо быть Лафатером, чтобы прочесть на нём, как в открытой книге: гений, справедливость, смелость, глубину, ровность, кротость, спокойствие и твёрдость. Ширина этого лба указывает и на большую память и воображение: в нём для всего хватает места. Её немного острый подбородок не слишком выдаётся вперёд, но всё-таки обозначается резкой линией, не лишенной благородства. Вследствие этого овал её лица неправилен, но она, вероятно, чрезвычайно нравится, потому что в её улыбке много искренности и веселья. У неё должен был быть свежий цвет лица и великолепные плечи: они стали, впрочем, красивы в ущерб её талии, бывшей когда-то тонкой, как ниточка: в России очень быстро полнеют. Она заботится о своей внешности, и если бы не натягивала так волосы кверху, а немного спускала бы их, чтобы они обрамляли ей лицо, то это шло бы к ней несравненно больше. Что она маленького роста, как-то не замечаешь».
Люди, близко знавшие Екатерину, отмечают её привлекательную внешность не только в молодости, но и в зрелые годы, её исключительно приветливый вид, простоту в обращении.
• Баронесса Элизабет Димсдейл, которая впервые была представлена ей вместе со своим супругом в Царском Селе в конце августа 1781 г. описала Екатерину так:
«Очень привлекательная женщина с прелестными выразительными глазами и умным взглядом».
• Рюльер писал:
«Стан её, изящен и благороден, поступь гордая; все её существо и манеры полны грации. Она имеет царственный вид. Все черты её лица говорят о сильной воле. У неё длинная шея, и лицо сильно выдаётся вперёд; это особенно заметно в её профиле удивительной красоты и выдвижениях головы, что она подчеркивает с некоторым старанием. Лоб у неё широкий и открытый, нос почти орлиный; губы – свежие, их очень украшают зубы; подбородок несколько велик и почти двойной, хотя она и не полна. Волосы у неё каштановые и необыкновенно красивые; брови тёмные; глаза карие, прекрасные, они отсвечивают синеватым отблеском; цвет лица чрезвычайно свежий. Гордость – вот истинный характер её лица. В нём есть также и приветливость и доброта, но для проницательных глаз они кажутся только следствием ее крайнего желания нравиться».
• Англичанин Ричардсон:
«Русская императрица выше среднего роста, сложена пропорционально и грациозна, хотя и склонна к полноте. У неё хороший цвет лица, и она старается ещё украсить его румянами, по примеру всех женщин её страны. Рот у неё красиво очерчен; зубы – прекрасные; в синих глазах – пытливое выражение: не настолько сильное, чтобы назвать её взгляд инквизиторским, и не такое неприятное, как у человека недоверчивого. Черты лица правильны и приятны. Общее впечатление такое, что нельзя сказать, чтобы у неё было мужественное лицо, но в то же время его не назовёшь и вполне женственным».
• Мадам Виже-Лебрён описывала её так:
«Прежде всего я была страшно поражена, увидев, что она очень маленького роста; я рисовала её себе необыкновенно высокой, такой же громадной, как и её слава. Она была очень полна, но лицо её было ещё красиво: белые приподнятые волосы служили ему чудесной рамкой. На её широком и очень высоком лбу лежала печать гения; глаза у неё добрые и умные, нос совершенно греческий, цвет её оживленного лица свежий, и всё лицо очень подвижное… Я сказала, что она маленького роста; но в дни парадных выходов, со своей высоко поднятой головой, орлиным взглядом, с той осанкой, которую даёт привычка властвовать, она была полна такого величия, что казалась мне царицей мира. На одном из празднеств она была в трёх орденских лентах, но костюм её был прост и благороден. Он состоял из расшитой золотом кисейной туники, с очень широкими рукавами, собранными посредине складками, в восточном вкусе. Сверху был надет доломан из красного бархата с очень короткими рукавами. Чепчик, приколотый к её белым волосам, был украшен не лентами, а алмазами самой редкой красоты».
• А вот и характеристика, сделанная Екатериною самой. Она помещена в письме к Сенаку де Мейлану, написанном в мае 1791 года:
«Я никогда не находила, чтобы у меня был творческий ум; я встречала множество людей, которых без всякой зависти признавала гораздо умнее себя. Руководить мною было всегда очень легко, потому что, чтоб добиться этого, надо было только представить мне несравненно лучшие и более основательные идеи, нежели мои; тогда я становилась послушной, как ягнёнок. Причина этого лежит в страстном желании, никогда не оставлявшем меня, чтобы совершилось благо моего государства. Я имела счастье найти добрые и истинные принципы, благодаря чему достигла больших успехов. У меня были несчастья, проистекавшие из ошибок, за которые я не была ответственна; они и случились, может быть, только потому, что не было исполнено в точности то, что я предписала. Несмотря на всю мою податливость от природы, я умела быть упрямой или твёрдой, как хотите, когда мне это казалось необходимым. Я никогда никого не стесняла в мнениях, но при случае твёрдо держалась своего. Спорить я не люблю, потому что, по-моему, каждый всегда остаётся при своем мнении. Впрочем, я и не сумела бы говорить достаточно вразумительно (fort haut). Я никогда не помню зла. Провидение поставило меня на такое место, что я не могу быть злопамятна по отношению к отдельным лицам, так как считаю обе стороны неравными, если рассуждать по справедливости. Я вообще люблю справедливость, но нахожу, что строгая справедливость – не справедливость, и что для человеческой слабости достаточно просто правосудия. Во всех случаях я предпочитала применять по отношению к людям гуманность и снисходительность, нежели строгие правила морали, по-моему, часто плохо понимаемые. Мною руководило в этом моё сердце, которое я считаю мягким и добрым. Когда старики проповедовали мне строгость, я признавалась им в своей слабости, заливаясь слезами, и некоторые из них соглашались со мной, тоже проливая слёзы. Я по природе весела и искренна; но слишком долго жила среди людей, чтобы не знать, что есть желчные умы, которые не терпят весёлости, и что никто вообще не выносит ни правды, ни откровенности».
«По природе снисходительная, я без труда привлекала к себе доверие всех, имевших со мною дело, потому что всякий чувствовал, что побуждениями, которым я охотнее всего следовала, были самая строгая честность и добрая воля. Я осмелюсь утверждать относительно себя, если только мне будет позволено употребить это выражение, что я была честным и благородным рыцарем, с умом несравненно более мужским, нежели женским <...> в соединении с мужским умом и характером во мне находили все приятные качества женщины, достойной любви».
• Незадолго до смерти Екатерина Великая составила эпитафию для своего будущего надгробия, которая стала своеобразным автопортретом правительницы:
«Здесь покоится Екатерина Вторая. Она прибыла в Россию в 1744 году, чтобы выйти замуж за Петра III. В четырнадцать лет она приняла троякое решение: понравиться своему супругу, Елизавете и народу. Она не упустила ничего, чтобы добиться в этом отношении успеха. Восемнадцать лет, исполненных скуки и одиночества, побудили её прочесть много книг. Взойдя на российский престол, она приложила все старания к тому, чтобы дать своим подданным счастье, свободу и материальное благополучие. Она легко прощала и никого не ненавидела. Она была снисходительна, любила жизнь, отличалась весёлостью нрава, была истинной республиканкой по своим убеждениям и обладала добрым сердцем. Она имела друзей. Работа давалась ей легко. Ей нравились светские развлечения и искусства».
• Много говорят о ней как о человеке и правительнице и собственноручно написанные ею «Нравственные идеалы Екатерины II»:
«Изучайте людей, старайтесь пользоваться ими, не вверяясь им без разбора; отыскивайте истинное достоинство, хоть бы оно было на краю света: по большей части оно скромно и [прячется где-нибудь] в отдалении. Доблесть не лезет из толпы, не жадничает, не суетится и позволяет забывать о себе.
Никогда не позволяйте льстецам осаждать вас: давайте почувствовать, что вы не любите ни похвал, ни низостей.
Оказывайте доверие лишь тем, кто имеет мужество при случае вам поперечить и кто предпочитает ваше доброе имя вашей милости.
Будьте мягки, человеколюбивы, доступны, сострадательны и щедры; ваше величие да не препятствует вам добродушно снисходить к малым людям и ставить себя в их положение, так чтобы эта доброта никогда не умаляла ни вашей власти, ни их почтения. Выслушивайте все, что хоть сколько-нибудь заслуживает внимания; пусть видят, что вы мыслите и чувствуете так, как вы должны мыслить и чувствовать. Поступайте так, чтобы люди добрые вас любили, злые боялись и все уважали.
Храните в себе великие душевные качества, которые составляют отличительную принадлежность человека честного, человека великого и героя. Страшитесь всякой искусственности. Зараза пошлости да не помрачит в вас античного вкуса к чести и доблести.
Мелочные правила и жалкие увлеченности не должны иметь доступа к вашему сердцу. Двоедушие чуждо великим людям: они презирают все низости.
Молю Провидение, да напечатлеет оно эти немногие слова в моём сердце и в сердцах тех, которые их прочтут после меня».
• Граф Сегюр в одной из своих депеш писал:
«У императрицы, без сомнения, много достоинств: здравый рассудок, смелая душа, проницательный ум и очень доброе сердце; но она податлива, недоверчива, впечатлительна, и её оскорбленное или польщённое самолюбие всегда влияет на её политические взгляды. Из-за пустых пересудов на её счёт в Версале, из-за холодности со стороны нашего двора или со стороны императора, из-за малейшей ошибки, которую я сам могу сделать, она способна изменить свои намерения: например, она относится враждебно к прусскому королю, потому что он предположил у неё болезни, которых у неё в действительности нет».
• Английский посол в России лорд Бёкингхэмшир, в заметках, относящихся к 1762 году, писал:
«Её императорское величество ни мала, ни высока ростом; вид у неё величественный, и в ней чувствуется смешение достоинства и непринуждённости, с первого же раза вызывающее в людях уважение к ней и дающее им чувствовать себя с нею свободно <...> она никогда не была красавицей. Черты её лица далеко не так тонки и правильны, чтобы могли составить то, что считается истинной красотой; но прекрасный цвет лица, живые и умные глаза, приятно очерченный рот и роскошные, блестящие каштановые волосы создают, в общем, такую наружность, к которой очень немного лет назад мужчина не мог бы отнестись равнодушно <...> Она была, да и теперь остаётся тем, что часто нравится и привязывает к себе более, чем красота. Сложена она чрезвычайно хорошо; шея и руки замечательно красивы, и все члены сформированы так изящно, что к ней одинаково подходит как женский, так и мужской костюм. Глаза у неё голубые, и живость их смягчена томностью взора, в котором много чувствительности, но нет вялости <...> Трудно поверить, как искусно ездит она верхом, правя лошадьми - и даже горячими лошадьми - с ловкостью и смелостью грума. Она превосходно танцует, изящно исполняя серьёзные и лёгкие танцы. По-французски она выражается с изяществом, и меня уверяют, что и по-русски она говорит так же правильно, как и на родном ей немецком языке, причём обладает и критическим знанием обоих языков. Говорит она свободно и рассуждает точно».
• Историк В. О. Ключевский так характеризовал Екатерину:
«У неё был ум не особенно тонкий и глубокий, зато гибкий и осторожный, сообразительный, умный ум, который знал своё место и время и не колол глаз другим, Екатерина умела быть умна кстати и в меру… У неё вообще не было никакой выдающейся способности, одного господствующего таланта, который давил бы все остальные силы, нарушая равновесие духа. Но у неё был один счастливый дар, производивший наиболее сильное впечатление: памятливость, наблюдательность, догадливость, чутьё положения, уменье быстро схватить и обобщить все наличные данные, чтобы вовремя принять решение, выбрать тон, в случае надобности благоразумная мораль и умерено согретое чувство – все эти мелкие пружины, из деятельности которых слагается ежедневная житейская работа ума, Екатерина умела приводить в движение легко и ежеминутно, когда бы это ни понадобилось, без заметного для зрителя усилия. Эта всегдашняя готовность к мобилизации сообщала Екатерине чрезвычайную живость без увлечения. Она всегда была в полном сборе, в обладании всех своих сил. Странническая молодость Екатерины, ранняя привычка жить среди чужих людей много содействовала этой, говоря языком старых учебников психологии, постоянной самособранности. Отсюда же её находчивость в неожиданных затруднениях: её трудно было застать врасплох, и при уменье собираться с мыслями она быстро соображала, чего от неё требует минута».
***
Екатерина II была активной личностью, обладала резвым, живым характером.
Отличительной чертой личности Екатерины II, её сильной стороной, была огромная работоспособность, обусловленная неистовой силой воли и осознанной целеустремлённостью.
• Фридрих II писал о Екатерине:
«Во Франции четыре министра не работают столько, сколько эта женщина, которую следует зачислить в ряды великих людей».
После Петра Великого на российском престоле не было другого такого упорного и трудолюбивого государя, как она.
Многие собеседники Екатерины поражались её эрудиции и сообразительности.
• Е. Р. Дашкова:
«Возвышенность мыслей, знания, которыми, как я заметила, она обладала, запечатлели её образ в моём воображении, и я привязалась к ней, видя в ней натуру, богато одарённую природой».
«Я думаю, что никто в мире не обладал в равной степени с Екатериной быстротой ума, неистощимым разнообразием его источников и, главнее всего, прелестью манеры и умением скрасить самое обыкновенное слово, придать цену самому ничтожному предмету…».
Наряду с трезвым умом ей были присущи острая наблюдательность, редкий дар бесподобного умения слушать и особый талант завоевывать общие симпатии.
• Адриан Моисеевич Грибовский – автор книги «Записки о императрице Екатерине Великой».:
«Она умела слушать и такой была у нее навык присутствия ума что казалось понимала посторонний разговор, когда о другом думала. Она говорила для того чтоб говорить и оказывала внимание к тому, кто с ней разговаривал».
• Графиня В. Н. Головина:
«У императрицы был особый дар облагораживать всё окружающее. Она придавала смысл всему, и самый ограниченный человек переставал казаться таким около неё. Каждый оставлял её довольной собой, потому что она умела говорить с каждым так, чтобы не вызывать его смущения и приноравливаясь к разумению того, с кем она говорила…».
Вместе с тем ей присуща была немалая храбрость в сочетании с большой хитростью, лицемерием, беспринципностью, неограниченным честолюбием и тщеславием.
• Сегюр:
«Честолюбие её было беспредельно, но она умела направлять его к благоразумным целям».
Она была бесстрашной, смелой, мужественной.
Была человеком, с холодной решимостью шедшая на риск.
Свободолюбива и независима.
Была щедрым, открытым, душевным человеком.
Исключительная щедрость оставалась одним из центральных черт её образа на протяжение всей её жизни.
• Принц де Линь:
«Она обладала всевозможными способами дарить, сверх щедрости, свойственной ей как великой и могущественной императрице: она дарила, по великодушию как прекрасная душа, по благотворительности как душа добрая; из сострадания как женщина, в благодарность как мужчина, желающий, чтобы ему хорошо служили».
А ещё она была упряма, самоуверенна, болезненно самолюбива и обидчива.
Хваталась за всё, ничего не доводя до конца.
В политике она была достаточно жесткой и властной, беспринципной и гибкой, терпеливой и работоспособной, умеющей разбираться в людях и брать от них лучшее или играть на слабостях, образованной, и главное, умной.
Она была вспыльчива.
Но умела владеть собой и никогда в порыве гнева не принимала решений. Благодаря своей сдержанности, самообладанию и спокойствию она не позволяла негативным эмоциям завладеть её состоянием и ¬сравнительно легко переживала.
• Казанова:
«От природы своенравная и настойчивая, она поставила себе законом сохранять совершено ровное расположение духа, - привычка, нелегко дающаяся и стоившая её громадных усилий».
• Карл Массон:
«Она царствовала над русскими менее деспотически, нежели над самой собой: никогда не видели её взорвавшейся от гнева, ни погрузившейся в бездонную печаль, ни предававшейся непомерной радости. Капризы, раздражение, мелочность совсем не имели места в её характере и ещё менее в её действиях».
В общении с подданными Екатерина была, как правило, сдержанна, терпелива, тактична.
Старалась не оскорблять никого, была очень вежлива даже с прислугой.
Никто не слышал от Екатерины грубого слова. Она не приказывала, а просила выполнить её просьбу. Извинялась за резкость, горячность, стремилась исправить ошибку, устранить возникшее недоразумение в отношении с любым человеком из её окружения.
Была снисходительна к проступкам слуг, шалостям пажей.
Умела посочувствовать в горе, помочь в беде, любила делать слугам подарки к праздникам и т. п.
Принимала роды у фрейлин и у великой княгини.
Её правилом, по свидетельству графа Сегюра, было «хвалить вслух, а бранить потихоньку».
Отличительной чертой характера Екатерины II называли весёлость, чувство юмора, склонность к шуткам и забавам. Любила давать прозвища, не оскорбляя ими.
• Принц де Линь:
«Она любила смеяться, и смеялась по поводу всякой мелочи, даже по поводу глупости; нередко пустяк занимал её. Она любила всякую шутку и пользовалась ею иногда очень оригинально».
• Екатерина сознавала, что нравится мужчинам и сама была неравнодушна к их красоте и мужественности:
«Я получила от природы великую чувствительность и наружность, если не прекрасную, то во всяком случае привлекательную. Я нравилась с первого раза и не употребляла для этого никакого искусства и прикрас».
Екатерина была нрава тихого, спокойного, весёлого.
По словам современников, «состав её казался сотворённым из огня, которым она искусно управляла. И что служило бы пороком в другом, то в ней обращалось в достоинство.
От сего полного над собою владычества она резко приходила к гневу. При досаде, неудовольствии расхаживала по комнате, засучивала рукава, пила воду, и никогда при первом движении ничего не предпринимала».
Будучи прекрасным знатоком людей, она умело подбирала себе помощников, не боясь людей ярких и талантливых. Именно поэтому екатерининское время отмечено появлением целой плеяды выдающихся государственных деятелей, полководцев, писателей, художников, музыкантов.
Вот имена лишь некоторых из назначенных ею на ответственные посты деятелей, оставивших заметный след в истории России: А. А. Безбородко, И. И. Бецкой, А. И. Бибиков, А. Р. Воронцов, А. А. Вяземский, Д. М. Голицын, братья Г. Г. и А. Г. Орловы, Н. И. Панин, Г. А. Потёмкин, К. Г. Разумовский, Н. И. Салтыков, Н. В. Репнин, П. А. Румянцев, А. В. Суворов, Г. А. Спиридов, Ф. Ф. Ушаков и многие другие.
В подборе кадров она последовательно руководствовалась правилами и опытом Петра Великого, которого боготворила.
• Вот её слова:
«Всё на свете держится людьми <...> нужно только их заставить делать, что нужно, и как скоро есть такой двигатель, все пойдёт прекрасно».
При этом она ничуть не сомневалась, что «в замечательных людях никогда не бывает недостатка».
«О, жестоко ошибаются, воображая, будто чье-либо достоинство страшит меня. Напротив, я бы желала, чтоб вокруг меня были только герои, и я всячески старалась внушить героизм всем, в ком замечала к тому малейшую способность, - писала она. - <...> Я люблю, когда достойному достаётся место по заслуге; ибо, Бог свидетель, мы не питаем ни малейшего сочувствия к дуракам на высоких местах».
Правда, бывало, что Екатерина все же переоценивала возможности своих избранников. Но и в этом случае не обделенная хитростью правительница ловко использовала силу и слабость каждого в интересах дела, вызывая в них здоровый дух соревнования. И вообще она считала, что лучше ненавязчиво подсказывать, чем приказывать, лучше внушать преобразования, чем их предписывать.
• В. О. Ключевский писал по этому поводу:
«Xopoшo изучив людей, она знала, кому какое дело поручить можно, и так осторожно внушала намеченному исполнителю свою мысль, что он принимал её за свою собственную и тем с большим рвением исполнял её».
Она была прекрасным собеседником, умела внимательно выслушать каждого.
• В. О. Ключевский:
«…В ней удивлялись искусству слушать, долго и терпеливо выслушивать всякого, о чём бы кто ни говорил с ней; притом собеседника своего она изучала больше самого предмета беседы, хотя тому казалось наоборот. Так вместе со знанием людей Екатерина выработала себе и лучшее средство приобретать их – внимание к человеку, уменье входить в его положение и настроение, угадывать его нужды, задние мысли и невысказанные желания: вовремя дав собеседнику почувствовать, что и он сам и его слова понятны в наилучшем для него смысле, она овладевала его доверием. В этом заключалась тайна неотразимого влияния, какое, по словам испытавшей его на себе княгини Дашковой, Екатерина умела своим восхитительным обращением производить на тех, кому хотела нравиться».
Кстати. За все время царствования Екатерины практически не было шумных отставок. Никто из вельмож не подвергался опале, не был сослан. О казни тем более речи быть не могло. Правда, были исключения: несчастный Иоанн Антонович, «княжна Тараканова», Емельян Пугачёв…
Поэтому сложилось представление об екатерининском царствовании как «золотом веке» русского дворянства.
Вместе с тем Екатерина была очень тщеславна и очень дорожила своей властью.
* * *
Но кроме власти, русская императрица ещё любила шумные веселья, пиршества, балы и... кофе!
После утреннего туалета, а поднималась Екатерина рано, в 6 часов, императрица шла в кабинет. Туда ей приносили кофе с густыми сливками, бисквитами, гренками и сахаром
Кофе готовили так.
В вызолоченный кофейник закладывали 1 фунт (примерно 400 г) свеже смолотых зёрен кофе «Мокко» и заливали 5 чашками воды. Медленно доводили до кипения (пока на поверхности не появлялся первый пузырёк). Затем снимали с огня, немного настаивали и ещё раз доводили до кипения.
Кофе был таким крепким, что после неё лакеи добавляли воды в остаток, а после них еще истопники переваривали…
В дворцовой церкви императрице ставили за хорами ломберный столик, и, попивая кофе, она с азартом играла в карты.
Отрываясь от кофе и карт, она иногда поглядывала, как молятся придворные дамы.
Однажды её духовник возмутился таким кощунством.
На это Екатерина (терпимая к слабостям других и требовавшая терпимости к слабостям собственным) ответствовала:
«Может быть, сдавая туза, я душою прилегла к богу гораздо ближе, нежели мои статс-дамы, театрально павшие на колена, а думающие о любовниках...».
И продолжала в огромном количестве пить свой любимый кофе и часами играть в карты…
Можно привести ещё один яркий случай в истории правления императрицы Екатерины II.
Как-то зимой один из приближённых ко двору, секретарь Сергей Матвеевич Козьмин, явился на доклад с мороза страшно продрогшим. Участливая государыня распорядилась сначала подать ему одежду потеплее, а затем налить ему чашечку горячего кофе со своего стола для согрева. Козьмин не был готов к такому крепкому кофе, какой привыкла пить императрица. Поэтому, отпив большой глоток, он чуть не обомлел. У Козьмина началось сильное сердцебиение, в глазах потемнело – он с трудом удержался, дабы не потерять сознание и не упасть. Несчастного секретаря едва смогли привести в чувство.
Вот такой кофе любила великая российская императрица!
Бодрящий, ароматный, крепкий, он дарил ей бодрость и силу, неисчерпаемый запас энергии и ясность мыслей.
Под старость императрице был запрещен кофе ввиду её полнокровия, но она всё - таки продолжала пить свой любимый напиток и даже в последний день своей жизни выпила две чашки…
У Екатерины было много увлечений: она собирала коллекции картин, скульптур, резных камней.
Много времени отдавала благоустройству дворцов, делая жилые апартаменты удобными для проживания.
Парки и дворцовые сады были особым пристрастием государыни, она называла это плантоманией.
Любила Екатерина архитектуру, живопись, театр, вот к музыке была равнодушна, исключение составляла лишь комическая опера, над которой она могла смеяться до слёз.
Очень любила животных, которые платили императрице особой привязанностью.
Современники рассказывали такие истории:
- Чужие собаки, прежде незнакомые, прыгая бежали, ласкались к ней, оставляли хозяев, и потом повсюду за ней следовали. Были примеры, что иные из них отыскивали в обширном дворце ходы, двери и являлись, чтоб улечься у ног её.
- Обезьяны ползали по её шее, и огрызались на всех других. Одна злобная бросилась с плеча Екатерины на великую княжну, и больно оцарапала.
- Американские вороны, попугаи сердились на приближавшихся, одна Екатерина была ими любима. Они издалека узнавали её голос, распускали крылья, и, преклоняя головы, будто платили кротостью за кротость.
- Голуби после сильного пожара слетелись сотнями к её окнам, и обрели при великолепных чертогах спокойное, надёжное себе пристанище. Определили им пшеницу, колокольчик созывал их к корму, и она, смотря на, то утешалась.
В один из съездов ко Двору она прежде выхода приметила, что кучер сойдя с козел гладил, трепал поочередно своих лошадей.
Я слыхала, — сказала она, — что кучерскими ухватками называют у нас грубые, жестокие поступки; но посмотрите как этот ласково обходится, он верно добрый человек, узнайте чей он.
Справились и донесли, что он принадлежал князю Шаховскому. Позвали его к ней.
И она ему сказала:
- К Вашему сиятельству есть челобитчица.
— Кто бы Ваше Величество?
— Я, — отвечала она, — ваш кучер добросовестнее своих товарищей, я любовалась его обращением с лошадьми, пожалуйста, прибавьте ему за то жалованья.
— Исполню немедленно Ваше приказание.
— А чем же вы наградите его? Скажите мне.
— По пятидесяти рублей в год.
— Очень довольна и благодарна вам.
И кучер получал награду от князя по именному указу.
* * *
После вступления на престол Екатерина сразу же установила новые порядки при дворе, подчинив свой режим государственным делам.
Её день был расписан по часам.
И распорядок его оставался неизменным на протяжении всего царствования.
Изменялось лишь время сна: если в зрелые годы императрица вставала в 05:00, то ближе к старости — в 06:00, а к концу жизни и вовсе в 07:00.
В начале царствования она сама одевалась и растапливала камин.
Позже её облачала по утрам камер-юнгфера Перекусихина.
Императрица полоскала рот тёплой водой, натирала щёки льдом и шла в свой кабинет.
Здесь её ждал утренний очень крепкий кофе, к которому подавались обычно густые сливки и печенье.
Позавтракав, с 08:00 до 11:00 Екатерина принимала высокопоставленных чиновников и статс-секретарей.
Дни и часы приёма каждого должностного лица были постоянными.
Но немецкая педантичность давала о себе знать не только в этом.
Её бумаги всегда лежали на столе в строго определённом порядке.
Затем являлся секретарь. И начиналась работа с документами. Так продолжалось до обеда.
Часы работы и отдыха, завтрака, обеда и ужина были также постоянными.
Обед был обычно в час или два. Обед продолжался около часа и был очень прост.
Любимым блюдом царицы была вареная говядина с солёными огурцами или квашеной капустой. А в качестве напитка употреблялся смородиновый морс.
На десерт предпочтение отдавалось яблокам и вишням.
• Сегюр:
«Она была очень воздержана в пище и питье, и некоторые насмешливые путешественники грубо ошибались, уверяя, что она употребляла много вина. Они не знали, что красная жидкость, всегда налитая в её стакане, была не что иное, как смородиновая вода. Она никогда не ужинала; в 6 часов вставала и сама затопляла свой камин».
Рабочий день императрицы заканчивался в 16 часов.
И наступало время отдыха.
Она очень быстро могла перейти от дел к отдыху и обратно.
• Сегюр:
«Никто не умел с такою непостижимою лёгкостью переходить от развлечений к трудам. Предаваясь увеселениям, она никогда не увлекалась ими до забвения и среди занятий не переставала быть любезной».
Отобедав, императрица принималась за рукоделие.
А вышивала она очень искусно.
А Иван Иванович Бецкой в это время читал ей вслух.
Екатерина «мастерски шила по канве», вязала на спицах.
Окончив рукоделие, переходила в Эрмитаж. Там точила из кости, дерева, янтаря, переводила на стекла антики, гравировала, играла в бильярд.
Вечерами бывали «эрмитажи» – большие, средние и малые приёмы гостей.
На щите при входе в Эрмитаж красовалась надпись:
«Хозяйка здешних мест не терпит принужденья».
Душой вечерних собраний была, конечно же, Екатерина, умевшая занять гостей содержательной и остроумной беседой за столом.
В 22:00 или 23:00 императрица заканчивала день и отходила ко сну.
* * *
Как-то оказавшись в гостях у Михаила Ломоносова, Екатерина была приглашена к столу, на котором кроме кислых щей и каши ничего не было. Она тут же успокоила хозяина, заверив, что это её любимая еда.
Ежедневно на питание Императрицы тратилось 90 рублей.
Для сравнения: жалованье солдата в эпоху правления Екатерины составляло всего 7 рублей в год.
К моде Екатерина была равнодушна. Она её не замечала. А порой и вполне сознательно игнорировала.
В будние дни императрица носила простое платье и не надевала драгоценностей.
Мало кто знает, но Екатерина Великая имела слабость перед табаком - «курила как паровоз». Но, боясь испортить свои белоснежные перчатки, она всегда приказывала слугам оборачивать кончик сигареты дорогим шелковым платком.
По её собственному признанию, она не обладала творческим умом, однако писала пьесы и даже отправляла некоторые из них на «рецензирование» Вольтеру.
Более того, по отношению к близким, в частности, когда дело касалось любимого внука Саши – будущего императора Александра I, фантазия Екатерины не знала пределов. Она придумала для шестимесячного цесаревича особый костюмчик, выкройку которого у неё просили для собственных детей прусский принц и шведский король.
А для любимых подданных государыня придумала покрой русского платья, которое вынуждены были носить при её дворе.
Екатерина была очень образованной женщиной и тонким психологом.
Как-то историк Василий Ключевский в одной из своих лекций рассказывал, что Екатерина II много читала и была образованной женщиной.
Однако мимоходом заметил, что императрица никак не могла сладить с русским языком и допускала невероятные ошибки. Так, в слове, состоящем из трёх букв, она умудрялась сделать четыре ошибки – вместо «ещё» писала «исчо».
Тем не менее, Екатерина была незаурядной и яркой личностью, блестящим публицистом и литератором.
Она много писала на самые разные темы, оставила после себя личные «Записки», многочисленные письма.
Вольтер с удовольствием рецензировал пьесы императрицы Екатерины II и порой лестно отзывался о её талантах.
Особенно интересна её переписка (на французском языке) с известными французскими просветителями XVIII века – Дидро, Вольтером, Деламбером и Гримом.
* * *
Екатерина II осталась в истории как «Великая».
А обычный народ называл её не иначе как «государыня-матушка».
При правлении Екатерины II Россия очень сильно поднялась – страна расцвела в экономическом плане и, что ещё более важно, в культурном.
Именно благодаря Екатерине II Россия увеличила территорию на Крым, Северное Причерноморье, Северный Кавказ, Правобережную Украину и другие земли.
Её имя можно поставить в один ряд с именами Олега Вещего, Владимира Красное Солнышко, Ивана Грозного и Петра Великого...
• Один из близких ко двору современников - А. И. Рибопьер, вскоре после её смерти писал:
«Как женщина и как монархиня [она] вполне достойна удивления. Чтоб в этом убедиться, стоит только сравнить, чем была Россия в ту минуту, когда она вступила на престол, с тем, чем стала, когда верховная власть перешла в руки Павла I. Она присоединила к империи богатейшие области на юге и западе. Как законодательница, она начертала мудрые и справедливые законы, очистив наше древнее Уложение от всего устарелого. Она почитала, охраняла и утверждала права всех народов, подчинённых её власти. Она смягчала нравы и всюду распространяла просвещение. Вполне православная, она, однако, признала первым догматом полнейшую веротерпимость: все вероисповедания были ею чтимы, и законы, по этому случаю изданные ею, до сих пор в силе».
«Красивейшие здания Петербурга ею построены. Эрмитаж с богатейшими его коллекциями, Академия художеств, Банк, гранитные набережные, гранитная облицовка Петропавловской крепости, памятник Петру Великому, решётка Летнего сада и пр. - всё это дела рук её».
Императрица Екатерина Великая вошла в историю как одна из самых выдающихся и неординарных фигур на троне Российской империи.
Немецкая принцесса всем сердцем полюбила Санкт-Петербург и Россию, приняла православие и сделала для страны больше всех последующих правителей.