У нас с отцом есть хорошая традиция. В конце летних каникул мы с ним отправляемся в Прагу. Обожаю этот город! Иногда мне кажется, что я жила там – в Средние века. Странные ощущения. Отец называет моё состояние «эффект дежавю». Он вообще-то скептик по натуре. Но и ему не чужды мистические настроения. Он знает Прагу, как свои пять пальцев. Когда спрашиваю его: «Откуда ты знаешь?» – только пожимает плечами.
После трёхчасового перелёта остановились в отеле «Богемия Плаза» в центре Праги. Закинули вещи и отправились гулять по утреннему городу. Бродили по Вацлавской площади, зашли в Национальный музей. Но я не слишком люблю музеи, и вскоре мы оттуда вышли. Вернулись в отель, перекусили и прилегли отдохнуть. Удобно – кухня прямо в номере.
Были на Карловом мосту. Если, стоя на нём, загадать желание, то оно сбудется. Только надо быть либо влюблённой парочкой, либо трогать статуи.
– Пап, мы с тобой похожи на влюблённых?
Заговорщицки улыбается и делает строгое лицо.
– Тогда я иду целовать статую.
И бегом к Яну Непомуцкому. Дотрагиваюсь до памятника и загадываю вернуться сюда снова. И вдруг чувствую, будто чьи-то грубые руки засовывают меня в мешок и волокут по мосту. Ещё несколько мгновений – и я лечу куда-то вниз. Падаю в воду – резкая боль в теле. Начинаю задыхаться, вода попадает в лёгкие. Господи, я умираю! Теряю сознание…
Прихожу в себя на руках отца. Вокруг собрались люди. Кто-то хочет вызвать врача. Отец знаками даёт понять, что не надо. Возвращаемся в отель.
– Что со мной было, пап?
Отец рассказывает мне легенду об Иоанне Непомуке. В средние века он отказался выдать тайну исповеди королевы. Тогда её муж приказал пытать святого. Иоанн скончался, не выдержав зверских пыток. Потом его тело в мешке сбросили с Карлова моста во Влтаву. Над тем местом засияли звёзды.
– Жесть! Но почему я это чувствую? Я же не святая.
– Не знаю…
– Слушай, пап, наверно, королева кого-то любила, а Непомук отказался назвать имя её любовника. Вот почему король так разозлился. Под пытками он хотел вырвать имя того мужчины. Но святой продолжал упорствовать. Поэтому его замучили до смерти. А ведь он, по сути, заступил на место влюблённой парочки.
– Вероятно, так всё и было. Но это лишь одна из версий.
– Скажи, будь ты королём, ты бы пытал Непомука?
– Я бы пытал королеву.
– И тебе не было бы её жаль? Жена всё-таки.
– Нет. Жалость – плохое чувство.
– А если бы она призналась – казнил бы?
– Четвертовал бы любовника. А королеву – в монастырь, на вечное покаяние.
– Можно подумать, ты тогда жил!
– Возможно. Люблю бывать в Праге.
– Как я тебя понимаю!
– Здесь есть древний квартал Йозефов. Пойдём туда завтра?
– Давай. Только вдруг я ещё чего-нибудь вспомню?
– Это не смертельно.
Отец отправился ещё побродить по ночному городу. А я, сославшись на усталость, осталась в номере.
На следующее утро мы отправились в еврейское гетто – средневековый район Йозефов, как будто созданный из всевозможных легенд. Посетили Старое кладбище. Побывали в Староновой синагоге – отец сказал, что она самая древняя в Европе и что на её чердаке хранятся останки Голема. Будто ещё в 16 веке раввин Лёв Махараль создал его из глины и вдохнул в него жизнь.
– А зачем, пап?
– Он хотел сделать защитника еврейского народа, потому что в Средние века иудеев частенько обвиняли во всяких мерзостях – например, в том, что они питаются кровью христианских детей. Голем должен был защищать евреев от клеветы.
– Интересно, как он это делал? Рот, что ли, людям затыкал? Или убивал лжесвидетелей на месте?
– Голем мог делать необычные вещи.
– И наверно, так достал средневековых антисемитов, что они разбили его на мелкие кусочки. Бедный раввин Махараль! Как он, должно быть, оплакивал своё детище. А потом спрятал его останки в Староновой синагоге, чтобы не разлучаться с ним никогда. Какая сентиментальная история! Неужели, пап, ты в неё веришь – при твоём-то скептицизме?
– Почему бы не поверить? Тем более, раввин Лёв Махараль – вполне реальное историческое лицо.
– А мне кажется, что Голем – на самом деле внебрачный сын этого Махараля. Раввин должен был как-то объяснить его появление на свет – и сам выдумал эту красивую легенду.
– Только не вздумай болтать об этом при свидетелях!
– В Староновой синагоге?
– Да в любой!
– Ага! Значит, тебе эта версия тоже приходила в голову?
Отец заметно смутился, а я тихо торжествовала, глядя на него.
– Пап, а что это были за кровавые наветы? Расскажи поподробнее.
– Ну, вот хотя бы один из примеров. В средние века в Венгрии граф Вольф решил отделаться от своих еврейских кредиторов – и придумал хитрый план. Он выкрал мальчика и спрятал его. А сам объявил тех, кому был должен, детоубийцами. Тридцать евреев были публично сожжены. А потом ребёнка нашли в Вене – целого и невредимого.
– Ничего себе коварный план! И что сделали с этим Вольфом?
– Вот этого я, к сожалению, не знаю. Я бы его самого сжёг.
– Увы, средневековые фанатики тебя забыли спросить. Думаю, граф Вольф после этого зажил припеваючи – заодно и денежки сэкономил. Вот только разве что его потом преследовал призрак Голема. Могло такое быть?
– Что-то у тебя сегодня воображение не на шутку разыгралось. Ты не находишь?
– Да нет – вроде, всё, как обычно.
Внезапно мне становится не по себе – я чувствую, что за нами кто-то идёт. Ловлю себя на мысли: «А вдруг это не человек, а дух из царства мёртвых?» Подходит вплотную к отцу и кладёт ему руку на плечо. Папа оборачивается, а там никого! Надо было видеть его лицо в ту минуту. Глухо вскрикнув, отец хватается за сердце.
– Пап, ты как? С тобой всё в порядке?
– Уже лучше. Что это было?
– Призрак Голема, наверно.
– А я думаю, что нас кто-то разыграл. Слишком громко мы обсуждали эту тему – и нашёлся местный шутник, решивший поразвлечься.
– Может, ты и прав. Представляешь, вчера на Карловом мосту какой-то тип прогуливался в мундире Вермахта и шокировал людей. Его хотели задержать, но он прыгнул в реку и исчез. Даже трупа его не нашли.
– Ловкий парень, ничего не скажешь. Вот и здесь нам попался подобный тип.
– Пойдём отсюда!
По дороге в отель мне хотелось спросить отца, как относился Голем к дерзким полукровкам, вроде меня. Но решила, что лучше не стоит.
Вечером, когда мы с папой ужинали в номере, я внезапно впала в детство.
– Что с тобой творится? – спросил отец.
– Сама не знаю. Вдруг показалось, что мне лет девять. А ты – мой покровитель…
– Странные фантазии! С чего бы это?
– Сама не знаю. Может, сон видела? Как будто я маленькая девочка. Живу в эпоху Средневековья. И меня выкупил у родителей какой-то дядька, чем-то похожий на тебя.
– Фантазёрка! Тебе бы романы писать.
На следующий день мы с отцом посетили собор святого Вита – великолепный образчик готического искусства. Этот собор уникален тем, что его возводили шесть веков! Он был достроен совсем недавно – в начале двадцатого века.
Я представила себе, что вовсе не мы с отцом, а малышка из моих грёз со своим покровителем пришли на мессу. Толпа средневековых верующих глядит на нас как на еретиков, но ни один человек не может двинуться с места. Звучит орган – и люди в церкви начинают плакать. Некоторые подходят и целуют меня как мученицу. Мой спутник ревниво наблюдает за этим и хочет уйти. Но люди теснятся вокруг и не пускают нас к выходу. От толпы отделяется группа фанатиков, они хватают моего покровителя и уводят куда-то. Я в ужасе озираюсь, кричу. Но мне быстро затыкают рот. Орган рычит, как разъярённый зверь. Я рыдаю…
– Что с тобой? – взволнованно спрашивает папа. – Не нравится мне твоё состояние. Тебе необходимо отвлечься.
– Хорошо бы…
Вечером мы отправились в Сословный театр на «Mozartissimo» – спектакль, в котором собраны лучшие фрагменты из всех опер гениального Амадея. Я была в восторге. Отец радовался, глядя на меня. Кажется, от наших недавних тревог не осталось и следа…
Жаль, что утром на самолёт. Как же быстро промелькнули эти три дня! Утешает только то, что в следующем году мы снова приедем в Прагу…