Глава 2
Полицейский УАЗик подпрыгивал на ухабах, пофыркивая и надсадно кашляя. Грунтовая дорога - это вам не шоссе. Молодой следователь Игорь Максимец прокручивал в голове полученную с пульта дежурного информацию - убита женщина на свадьбе. На свадьбе... Это ж, наверное, уйма народу, а значит и подозреваемых... Он вздохнул. Досадливо поморщился. Вспомнился недавний случай - поножовщина. Дня не прошло, а дело уже раскрыто. Мужики выпивали, один - бывший зэк, пырнул другого "пером". Отпечатки, признание, свидетели, даже пьяное раскаяние со слезами - дело было прозрачным, как слеза младенца...
Максимец грустно усмехнулся. Разве об этом он мечтал, когда выбирал профессию следователя? Романтик, зачитывавшийся с детства детективными историями. Может быть хоть это происшествие заставит его напрячь серое вещество? С другой стороны - уже поздний вечер, а они тащатся по плохой дороге в старой машине неизвестно куда, вместо того, чтобы попивать кофе в отделе, перекидываться в картишки и травить анекдоты.
УАЗик, с трудом протиснувшись по узкой дачной улице сквозь ряд припаркованных автомобилей, затормозил, устало чихнув, возле металлического забора, за которым возвышался новый двухуровневый дом. На ветру трепыхались шарики, привязанные к распахнутой настежь калитке. С полупрозрачного навеса из поликарбоната свисали гирлянды искусственных цветов. Во дворе - люди - возбужденные, растерянные - все как обычно. Кто-то всхлипывал, кто-то пришибленно молчал, кто-то переговаривался вполголоса. "Поди все следы затоптали", - заранее разозлился на гостей Максимец.
Он кашлянул в кулак, преодолевая смущение, свел брови к переносице, что по его мнению придавало его слишком молодому лицу внушительный вид, и рявкнул:
- Где убитая?
Пожилой медэксперт Вадим Романович Родченко посмотрел на него с укоризной, но Максимец предпочел проигнорировать взгляд коллеги.
От толпы отделился высокий парень, за мгновенье до этого обнимавший хрупкую девушку, сдавленным голосом произнес:
- Мама... там.
Но не на него смотрел сейчас Максимец. Девушка все еще прижималась к плечу своего покровителя, словно ища в нем защиту. И... этот тонкий профиль, эти волны каштановых волос, длинные ресницы, бросающие глубокие тени на четко очерченные скулы... Лика. Игорь сглотнул, пытаясь преодолеть внезапно набросившееся на него волнение. Девушка подняла глаза и встретилась взглядом со следователем. В них вспыхнуло узнавание и - растерянность. Максимец насупился, отвернулся и, стараясь выровнять предательски вибрирующий голос, произнес:
- Чего стоим? Показывай!
Парень, представившийся Артемом Шиловым, сыном убитой, повел полицейских за дом. Здесь ландшафт был не так ухожен, как перед фасадом, где Максимец успел заметить аккуратные клумбочки с краснощекими гипсовыми гномиками, - в стороне темнели обветшалые хозпостройки, вымощенная плиткой дорожка обрывалась, превращаясь в обычную тропинку - залысину на свежей траве.
- Мама недавно прикупила соседский участок, раньше у нас только тот был, что до сарая, - сбивчиво объяснял парень, - тут деревья и цветы, но они хаотично растут, как придется, мама еще не успела навести в порядок. Мы сразу сказали гостям, чтобы не трогали ничего, попросили ждать под навесом или в доме.
"Догадливый!" - подумал Максимец, едко улыбнувшись. Неприязнь к молодому человеку в нарядной, отливающей серебром рубашке, ширилась, распирала грудь, и следователь ничего не мог с этим поделать. Ну не нравился ему этот долговязый хлыщ!
В конце дорожки в дрожащем лунном свете Максимец разглядел коралловую туфлю на высоком каблуке, сразу отметив про себя - "Мда, обувь как раз для походов в сад".
Женщина лежала за кустами роз, ничком, руки полусогнуты в локтях, на затылке, внося диссонанс в однообразие уложенных в прическу белокурых волос, темнела рана. В следующий момент цепкий взгляд следователя обнаружил трапециевидный металлический предмет, старый, местами поржавевший. По всей видимости, им и ударили несчастную по голове. Родченко, неслышно появившийся из-за спины следователя, тоже заметил предполагаемое орудие убийства. Подождав, пока третий участник опергруппы, фотограф Егор Дарницкий, сделает снимки, судмедэксперт аккуратно поднял находку рукой, закованной в перчатку, осмотрел, понюхал, затем упаковал в целлофановый пакет.
- Это топор, колун, - задумчиво проговорил Вадим Романович, - без топорища, тяжелый.
- Знаю, - оборвал Игорь, выросший в городской квартире и никогда в руках топора не державший. И обернувшись к молодому человеку, резко спросил:
- Вам знаком этот... колун?
Тот неопределенно передернул плечами.
- В старом домике не было центрального отопления, только буржуйка, а мама иногда наезжала сюда зимой. Вот и... колола дрова. Только не понимаю, почему этот без ручки. Но сколько у нас их было и какие, я не знаю.
Максимец с сомнением посмотрел на убитую. Невысокая худощавая женщина лет 45-50, ухоженная, возможно когда-то - красивая. Сложно было представить ее, орудующую топором. Хотя при таких помощничках...
- Где он мог храниться? - продолжил Игорь допрос, смерив свидетеля презрительным взглядом . Тот никак не отреагировал — видимо сказывалось шоковое состояние. Вопрос пришлось повторить.
Артем задумался.
- Я не знаю... наверное в каком-нибудь сарае. Я, знаете ли, не часто тут бывал... дела.
- Кто обнаружил труп?
- Моя сестра Марина. Невеста. Она сейчас в доме, у нее истерика. Ужас какой...
Парень провел ладонью по лицу, энергично начал растирать подбородок.
Родченко между тем осматривал жертву.
- Смерть час - полтора часа назад, - проговорил он убежденно. - Подробнее - как всегда после вскрытия.
Следователь взглянул на экран сотового. Пошептал про себя, производя нехитрые вычисления:
Ехали мы сюда почти двадцать минут, минут пять находимся здесь. .. То есть убийство совершено в семь десять — семь сорок...
- Вы сразу вызвали полицию? - обратился он к юноше.
Тот кивнул.
- Да, Марина вбежала в зал с криками, что маму убили и все кинулись сюда. Я позвонил с сотового.
Максимец сделал пометку в блокноте, хотя его слова записал диктофон.
Родченко кивнул и продолжил.
Предварительно причина — черепно-мозговая травма, в результате удара по голове, нанесенного тяжелым предметом.
- Ну это мы видим, - ввернул Максимец.
- А вот сам предмет... надо будет еще посмотреть, конечно, но уже сейчас могу сказать, что его тщательно вымыли. Он влажный и чистый. Отпечатки отсутствуют, - невозмутимо продолжал Родченко.
- Прискорбно... - вздохнул Максимец.
- Есть здесь водоем, кран? - спросил Родченко свидетеля.
- Да, кран, на старом участке возле дома. А здесь колонка, но ее надо заливать водой, потом накачивать, это долго. Насколько я знаю, мама ею не пользовалась. Она подключала шланг и тянула сюда, чтобы полить цветы.
- Вода стекает в раковину?
Нет, мама подставляла невысокое ведро, потом в огород выливала. Еще не успели сделать все по-человечески...
Надо посмотреть, - почесал щеку Родченко, - Возможно, в ведре осталась кровь или волосы...
При этих словах Артем резко побледнел.
- Значит убийца пытался замести следы преступления, - констатировал Максимец. - Но не думаю, что ему это поможет, - он глянул своим самым пронзительным взглядом в белое лицо сына потерпевшей. Артем вздрогнул, и следователь самодовольно ухмыльнулся. Но тут же сменил тон - на деловой.
- Где я могу побеседовать со свидетелями?
- Наверное, в доме будет удобно...
- Отлично. Пока не закончу допрос, никому не уезжать.
http://proza.ru/2016/09/24/634