Эдвард Вашгерд (Э2рd)
Футбольная команда подкремлёвской власти
Как видно, тренеров имеет иностранных,
Болельщикам в народе ведь нет страшней напасти
У нас в стране - на поле, творится что то странно!
Пинают за границу металл, нефть, газ и уголь
У внуков наших нет, продали всё давно
А комментаторы «едины» – народу то не в убыль!
Все ж водку на трибунах вы пьёте все равно!
Смотри со стороны ты игрища на поле
А лучше в телевизор, смотри свой сериал!
На площадь не ходи, тебе не быть на Воле
С правительством таким Ты ж Родину просрал!
Э2рd
АМЕРИКАНЕЦ ПО ЛЕНД-ЛИЗУ
Откуда этот красавец оелденный вынырнул в редкое по теплу лето 2016 года, история умалчивает. Как у валуна с ледника у него корней и не найти уже… Сегодня видимо таких не делают. Настоящий «американец», со стальным лбом, проржавевшим конечно уже, прогнившим насквозь и кожаной, дублёной шеей. Тупорылый и тяжёлый, словно бульдозер «Caterpillar» Chicago Illinoys D–9L. По Северу такое случается. Случается, бывает, и не такое…
В какие времена его занесло на широту любви, в 69 параллель, перевёрнутую, как знак рыб на нересте, так и останется, вероятно, загадкой вселенской. Как бы то ни было, а нашёлся он в диких, незарастающих развалинах старинной обогатительной фабрики, на территории остановленного уже нынче Никелевого завода, которому не дали дожить всего полгода до своего платинового юбилея – 75-ти славных лет. Как символ взаимной американско-русской, бескорыстной дружбы оттопырился он у флотомашины «Farenworld». Одни верили в дружбу и помощь, - другие их предали, обобрали и развалили. Дали, правда, косточку власть предержащим.
Ботинок нашли! Зашумели экспедиционеры - краеведы! Настоящий. Из последней бизоньей, жёлтой, толстенной кожи. Сплошь прошитый, как из пулемёта, суровыми - пресуровыми нитками. С подбитой сапожными гвоздями, толстой, кожаной же подошвой. Клёпаный, по углам его крепких ещё швов. Неплохой был башмак-символ, сразу видно. Только стальной носок у него подкачал, проржавел, словно прочная сталь на войну холодную у америкосов ушла… В те времена ветхозаветные американские вещи были весьма отменного качества, а японские были гораздо хуже китайских. По размышлению простому ему за шестьдесят должно сегодня быть, но держится он ещё бодрячком. Сколько лет протянул он под кислотными дождями, ветром, на морозе и под Солнцем. Ему бы стелечки ещё свинцовые, модные, толстые добавить, так можно бы было по дну Барьерного озера походить, памятник Сталину поискать, при хрущёве ещё там утопленный, или горны пионерские с вымпелами, а может статься и ещё чего интересного. А лучше всего памятник ему бетонный на автовокзале поставить бы…
В войну спецодежды добротной в СССР почти не шили. По ленд-лизу кое-что привозили. Кроили и шили сами, тоже, из того, что на фронты не сгодилось. Армию Победителей надо же было во что-то одевать. Выживали всей страной пред лицом супостатов, не до поживы власти было. Даже в начале девяностых шустрые прапорщики ещё активно торговали армейской формой 40-х годов на спецодежду. Не смешно было смотреть на оборванцев «зелёненьких» на участках золотодобычи с вертолёта. А вдруг это налёт вооружённый?!
Особым качеством и шиком после войны отличались шмотки и вещи бывших «братьёв» по оружию - американские. Найти старую штатовскую спецуху, в мерзлоте сохранившуюся, из джинсы древней, крепкой, или инструмент их той поры, утерянный, не только интересно стало, но и полезно.
Вскрывали на Севере Дальнем, как-то раз, полигон старательский в средине сезона. Монотонно и утомительно всю смену, 12 часов, бульдозером стружку торфов по оттайке резать. Муторно: срезал торфа, да и тащи их метров за сто, и тони, вязни в мачмале, в отвал эту жижу укладывай раз за разом. Особенно после обеда в ночную смену тяжело, когда глаза слипаются. Продрал еле-еле бульдозерист глаза сонные с отвала на дорожку, и обалдел: перед ним отрезанные отвалом чьи-то ноги промелькнули в жёлтых башмаках. Как в песне: «Эти жёлтые ботинки…». Сверстники Норильского башмака. Сна, чего то, как и не бывало…
Вылетел мужик из кабины пробкой: ТОЧНО! Торчат из земли у ножа две штуки, ног тех пробежавших. Закурил нервно, пошёл обходом вкруг машины посмотреть, кого убил – задавил - зарезал. За рыхлителем лёд свежесрезанный, прозрачный, на Солнце полуночном блестит, аж зеркалом отсвечивает. А в самом центре шурфа две ноги, под корень обрезанные. Прикинул, пораскинул умишком, к чему бы это могло быть?
Штанины-то джинсов не нынешние, а давешние, американские, приискательские… Качество за версту видать: тряпка, строчка, клёпки медные. Залез в кабину, а его трясёт всего. Заглушил дизель, закурил последнюю папиросу, - пока обходом вкруг бульдозера, да ног обрезанных круги нарезал, последние полпачки «Беломора» - тю-тю, - заглотил в три затяжки. Глядь в окно, - горный мастер на борту карьера нарисовался, – не сотрёшь. Руками машет, нервничает: «Что, мол, стоим, чего у моря ждём?! Объём давай. Кубик трудовой – тундровой в отвал укладывай!».
Махнул бульдозерист ему приветливо, с перекошенным ещё ротом, трясущейся рукой призывает начальника, - дескать, поди-ка сюда, родной, чо-о-о покажу! Мастерок недовольно спустился в разрез, в мачмалу по колено зарюхался и остолбенел у торчащей из навала грунта ноги. Его вытянутое, как у оленя, лицо отвисло ещё больше. Глаза остекленели. Губы затряслись, - сидеть-то никому неохота! Как на вверенном ему полигоне посторонний оказался?! Обойдя машину, заглянул под бульдозер и не найдя там трупа, Петрович, зная бульдозериста, как облупленного, хрипло поинтересовался:
- Т-т-ы к-к-куда т-т-труп дел, с-с-собака?
- Да вон он, голубчик, в шурфе старом, во льду, как мамонт вморожен… - Лениво, и как бы равнодушно отвечал ему уже оправившийся от потрясения машинист.
- Н-да! Дела… - Заключил Петрович, плюнул смачно, да и подался в посёлок, к участковому, – сообщить о находке весёлой.
– Фомич! Обхохочешься… начал он своё сообщение непринуждённо. Для убедительности.
- Участковый радости по случаю находки не выказал…
Весть мгновенно облетела посёлок с дополнениями красочными и примечанием: Визжачий-то мужика какого-то на участке зарезал! Так ему и надо, шалопутному, не до шуточек его дурацких теперь ему будет! Как миленький под суд пойдёт!
Известное дело! – Народец-то у нас «добрый», - похуже и гораздо злобнее прошлогоднего нынче будет.
Шуточки у Мирона Визжачего, действительно были больше производственные, на охрану труда и быта направленные: Притащит с работы кто детонирующего шнура бабе своёй, - бельё развешивать, так он обязательно детонатор ночью приладит. Так среди ночи врежет, что бельишко их взрывом пополам и порежет. Техника безопасности! Или того же шнура с отказа на блоке целую охапку насобирает и на партсобрание притащит, в доказательство плохого качества взрывных работ… А то алкашей, или любовничков каких, в балке их преступном отвалом подопрёт, да профком, или мужа распутницы вызовет…
За производство и «прямой» заработок свой сильно переживал, шутник. А тут – покойник, - работать мешает, деньгу зарабатывать! Участковый мент Фомич к необычному происшествию подошёл основательно, со всёй своёй тщательностью. Мирон аж взвыл. Заработок и финансы пели романсы. Бульдозер тяжёлый торчал легко, раскорячившись прямо посредине оттаивающего на глазах полигона в качестве вещдока. По полигону уже без сапогов было и не пробраться. Линза льда на половине покойника также стремительно таяла.
На эксгумацию тела начальник участка в помощь участковому прислал с промприбора двух бичей с канистрой спирту. Мирон с напарником Богданом мрачно курили в сторонке, - минимум сутки простоя им были обеспечены при сдельной оплате. Бичары засадили по кружке спирту и как в мультиках начали оттаивать жмурика ломами - обкалывать. Выдолбили его изо льда, как карася из лунки, почти, что без утрат и присоединили к ногам. Если бы мёртвой и живой водой сбрызнули, - точно встал бы. Пролежал он во льду тридцать лет, а всё как новенький был! Фомич обшмонал ему все карманы и сложил найденное на лист жести: были письма без конвертов, деньги, дорогая ручка и простой карандаш, - ничего такого, что бы могло завесу тайны приоткрыть. Одно было ясно, - вольнонаёмный, - точно, таких шмоток у зеков не было тогда. Да и джинсы американские с ботинками кожаными редкостью были… Помянули душу его невинно убиенную спиртом неразбавленным, да и отправили вольняшку в посёлок, - отмучился бедолага.
Мирон вторую свою смену, «на ремонт встал»: не выспался, голова чумная, спирт жёсткий, - призраки на полигоне чудятся. Наряды на вскрышу кое-как сдали, оттайка на полигоне выручила…
В конце сезона уже, он ещё и мамонта с шерстью отрыл. Бивни и зубы в сторонке спрятал до поры, а скелет с шерстью и мясом в отвал срочно бульдозером закопал, от греха. Хватило с него исполненного гражданского долга, работать надо, зарабатывать на сдельщине, землю копать, а не мамонтов!
А попробуй-ка, к примеру, о трупе случайно найденном сообщить ментам, - они запросто на тебя же его и повесят. Даже если и не получится у мусоров это, то заморочат голову тебе протоколами разными до отрыжки: процедуры у них видите ли такие, «по закону и кодексу»… А времени, сколько эти законы занимают?!
Посему, люди опытные с легавыми и не общаются вовсе, - они враз найдут способ к ним «родимым» в контору, тебе, как на работу ходить. Лучше соседа своего зловредного о гражданском долге попросить, чтобы ему неповадно было тебе кровь сворачивать.
Или два гудка прощальных дать по утопленнику, мимо тебя по Енисею проплывающему, всё таки по-христиански проводить надо его, в последний путь, до Океана Студёного. А «долг» надуманный властью тущай её псы верные с лаем утробным отрабатывают. А потом квартиры свои миллиардами набивают при борьбе многолетней с коррупцией зловредной.
Будем надеяться, что сменённое название опричников на полицию и нацгвардию приведёт к «гуманизьму власти», хотя тётя Мамка, в борделе матросском койки не передвигала, - она меняла персонал!
г. Норильск. 21 сентября 2016г. 17 часов. 6 о С.
Тихо в городе, словно на мусорском кладбище.
События после «честных» выборов заставляют
Пройтись по славному «правовому» полю властей.
Простите великодушно, накрыло, что то…Э2рd