Аркадий Петрович неохотно двинулся с места. «Вернуться на землю и начать все сначала» - эта мысль сверлила его на всем пути к раю. Он даже не сразу заметил, что бредет в густом тумане. Шагавший впереди Василий в своем белом одеянии почти растворился в пустоте. Покойный заторопился.
Они шли долго, очень долго. За это время Аркадий Петрович сумел несколько раз вздремнуть прямо на ходу. Как это у него получилось, он и сам не знал. Временами он хотел завязать разговор, но ангел шел с непонятной отчужденностью. Даже на простой вопрос, сколько осталось идти, тот смолчал. Обиделся, что ли? Что не такой праведный, не святой? Неожиданно вдалеке показалось черное пятнышко. С каждым шагом пятнышко увеличивалось, пока не выросло в крепостную стену. Ну вот, и пришли. Вид у ворот был могущественно грозный. На фигурных ручках висел большой замок с рыжими подтеками. Правда, Аркадий Петрович не сразу заметил, как у ворот на плохеньком табурете сидел мужичок с сизой бородкой-клинышком и толстым носом. Скрестив руки на животе, тот спал. Из чуть приоткрытых губ доносилось сопенье, придающее всему его облику немного детское выражение.
- Зиновий! – позвал ангел, – а, Зиновий! Знаешь, что полагается за нарушение порядка?
Зиновий лишь легкомысленно хрюкнул.
Василий, встав на цыпочки, осторожно, чтобы не произвести шума, приблизился к привратнику, и начальственным тоном крикнул:
- Придется отобрать у тебя табурет!
- Я не виноват! – мужичок в страхе дернулся вперед. Заметив смеющееся лицо юноши, он облегченно вздохнул, но затем почувствовал нечто вроде обиды.
- Кого привели? Неужели очередного охотника за райским комфортом? Покажите пропуск, любезный, а уж потом будете бездельничать!
- Зиновий, я бы не смог привести сюда посетителя без соответствующего разрешения, – начал было ангел, все еще сотрясаясь в беззвучном смехе.
- Предъявите пропуск, – настаивал он.
- Да мы же не в метро!
- Пропуск!
Василий вытащил из кармана сложенный документ.
- И зачем спорить? – буркнул привратник, разворачивая бумагу. Пробежав ее беглым взглядом и не меняя на лице строгого выражения, снял с пояса ключ. - Милости прошу!
Оказавшись в раю, Аркадий Петрович только и делал, что удивлялся. Оказалось, что Эдем вовсе не сад, вернее здесь были парки и даже много парков, но все же это был обыкновенный город, каких на земле предостаточно. На Москву правда не похож, но поговаривали, что и здесь есть Кремль. Улицы были тихие. В центральном сквере на площади возвышался фонтан со статуей белого голубя. Вокруг чаши бегали дети, с радостными возгласами подставляя под брызги ладошки. Тут же неподалеку прохаживались пары: мужчины с чистыми бритыми физиономиями и аккуратно убранными волосами, а женщины практически все стройные красавицы с приветливыми улыбками. К площади примыкало здание с античными колоннами. В темной глубине зала, как позже узнал Аркадий Петрович, размещались все бесплатные удовольствия – кофейни, где к традиционному напитку подавались пирожные и толстые плитки горького шоколада, рестораны, предлагающие блюда всех национальных кухонь мира. Здесь, наш герой позволил себе бесстрашно, не заботясь о счете в конце трапезы, уплетать ложками черную икру, нанизывать на зубчик вилки кольца кальмара, вдыхать запах только что принесенного поваром запеченного кролика. Все в этом городе было идеально – по дорогам сновало множество машин, но нигде не возникало пробок, четко работали светофоры, а постовые сидели вдоль обочин с корзинами цветов. Не было ни одного ветхого дома, у всех только чистые фасады. Кое-где виднелись избы, но тоже весьма приличные. В гипермаркетах покупатели часами ходили по залу, погружая в тележки, все чего пожелают. Откуда-то сверху лилась удивительная музыка, чирикали воробьи. Был здесь и кинотеатр с огромным монитором, где показывали фильмы всех времен.
Всю дорогу Крохин провел в полном молчании, занятый лишь тем, что осматривал окрестности и встречных прохожих. Особенно он не пропускал вниманием женщин. Аркадий Петрович надеялся встретить в толпе знакомое, по-детски любимое лицо своей матери, прибывшей сюда намного раньше. Как не вытягивал он шею, скользя взглядом по аккуратным головкам, ему так и не удалось удовлетворить своего желания. Он и не мог подозревать, что его мать, вступая во врата Рая, обратилась в юную, пышущую румянцем девицу.
- Вот мы и прибыли! – объявил ангел. Они стояли на крыльце гигантского многоэтажного отеля высотой сравнимого лишь… а в общем, ни с чем не сравнимого.
- Ох, мы приготовили для вас номер – один из самых лучших! – встретил их портье, лысоватый мужчина с бесцветной физиономией. – Надеюсь, ваша душенька будет довольна!
- А знаете, здесь неплохо. Я ожидал худшего, – искренне поделился собственными впечатлениями новоприбывший, поднимаясь в лифте с ангелом на три тысячи триста сороковой этаж. – Правда, только высоковато, пожалуй, – прибавил он нерешительно.
В номере было светло и уютно. Гостиную украшал камин с чугунной решеткой, за которой потрескивал огонь. Тут же кресло-качалка. На журнальном столике стоял графин водки. На стенах висели непонятные картины. К живописи Аркадий Петрович питал слабый интерес. Однако находившийся здесь натюрморт с тарелкой яблок и кувшином ему понравился. Дальше была спальня. Широкая кровать, застланная покрывалом, ночник, тапочки с лебяжьим пухом на ковре и все это завершал золотисто-медовый поросенок с янтарными копытцами и вертикально торчащим хвостом-штопором.
- Что это? – Аркадий Петрович с немым восторгом прикоснулся к поросячьим ушам, обвел пальцем синие лужицы сапфира на месте глазок, потрогал рубиновый пятачок.
- Золотой поросенок – это как подарок ко дню рождения. Нового рождения, – юноша присел на край кровати и, прислушиваясь к слабонервному копошению у себя за спиной, добавил. – В определенное время он будет давать горстку монет.
- Черт возьми, не могу поверить! – не выдержал скупец.
- Тут много разных чудес!
- Например?
- Ты сможешь перемещаться в разные эпохи, видеться с людьми, о которых читал только в учебниках истории. Единственно, есть одно условие.
- Какое?
- Общаться можно только при обоюдном желании. Если, к примеру, душа царя Грозного будет не в духе, а такое возможно за сотни лет, она даже не появится на глаза.
- Жаль, у меня была мысль найти свою мать… бабушку с дедушкой.
- Только, если они сами этого захотят.
- Думаю, за это время можно и соскучиться, - закусил губу Аркадий Петрович.
- Тут время по-другому течет. Многие о нем забывают.
В этот момент в дверь постучали, и, не дожидаясь приглашения, вошел посыльный – подросток с тонкими руками и длинной шеей.
- Вам телеграммы от родственников, - бойко объявил он.
- От каких? – изумился Аркадий Петрович.
- От ваших, - мальчик прочел имена отправителей, - Наталья Васильевна, Петр, Алевтина Сергеевна…
- Теща, - процедил сквозь зубы Аркадий Петрович. - Спасибо, давайте их сюда.
Крохин с любопытством заглянул в первую телеграмму. Через пару секунд, его лоб нахмурился. Просмотрев второе послание, он еще больше нахмурился. Третье, четвертое, пятое лишь усилили неприятность, найденную в первом.
- Я так и думал! Нельзя ни на кого полагаться, даже на семью,– он, еле сдерживая слезы, выбежал в гостиную и швырнул всю пачку в огонь камина. Бумага в тот же миг рассыпалась в пыль.
- Моя жена украла деньги, узнала, где тайник и фить, - объяснил он, вернувшись, и с отчаянием опустился рядом с ангелом.
- Оставьте печальные мысли, – юноша поглядел на скорбные очертания земной души. – Скоро вы забудете все, что с вами приключилось в земной жизни.
Едва завершив фразу, как до их слуха донесся металлический звон. Оглянувшись, они увидели возле свинки горсть золотых монет.