- У тебя опять гости, жена?
Аскер вышел из своей комнаты и Саша с раздражением подумала: «Ну чего он никак не скинет эту куртку. Жарко же. Да и в доме в верхней одежде ходить неприлично». Но вслух сказала:
- Алекс приходил, - и в подтверждение своих слов протянула мужу деньги и ключи.
Он покачал головой.
- Да слышал я все. Удивляюсь тебе, Саша. Как ты после всего еще можешь разговаривать с ним, что-то у него брать? Ну объясни мне, а? Может это я какой-то ненормальный? Может если в моем понимании человек, который позволяет себе прикрываться беспомощным ребенком, мразь и подонок, меня лечить надо, а не его? Или я чего-то не разглядел?
Саша сделала неуклюжую попытку объяснить:
- Ему сейчас очень трудно, Аскер. Он боится. И он устал...
- Отличный повод выбросить ребенка в окно? - Аскер заводился все сильнее. Ему казалось, что его роль в сегодняшнем происшествии была слишком бледной, никчемной, надо было самому спасти сына, расправиться с Алексом, показать всем, кто тут хозяин. Вместо этого он напрасно пытался разжать железную хватку этой белобрысой шавки Завадского. Было стыдно и противно. И хотелось на ком-то отыграться.
- Но ведь не выбросил... - Саша поежилась, вспомнив, как Алекс стоял на подоконнике, прижимая к себе Руслана. Как с тихим отчаяньем пищал мальчик, чуть слышно, словно и не надеясь уже на благополучный исход. - Все уже закончилось.
Аскер прошел на кухню, и она поплелась следом. Здесь муж достал блюдце, раскурил сигарету. Стряхнул первый пепел на белоснежный фарфор с золотой окантовкой.
- Знаешь, что в тебе не так, Саша? Ты слишком легко прощаешь. Ну, подумаешь, этот чуть не убил нашего сына, он же напуган. Давайте ему посочувствуем. Ну и брат, как-никак, да? Другой изнасиловал, тоже понять можно — хороший, в общем-то, парень, веселый, а что так получилось — ну с кем по-пьяни не бывает. Тетка Слюсариха отца подставила, зато у нее судьба сложная, опять же — с матерью помогла. Ты ведь и на нее не злишься, правильно? А может тебе, Саша, просто удобно от всех деньги брать, принимать помощь. Брат в беде не оставит, Дима если что подкинет, Людмила вон сколько отвалила. Класс!
Саша смотрела на него обиженно, кусая губу, и наконец проговорила:
- Я где-то читала, что женщина выбирает мужчину, похожего на ее отца или брата...
Аскер от неожиданности застыл с сигаретой в руке.
- Намекаешь, что я такой, как Алекс? Ерунда. Я бы в страшном сне такого не сделал. Да и ты не выбирала меня. Это я тебя выбрал. На свою голову...
Он отвернулся, вжался лбом в холодное стекло, и вдруг расхохотался:
- Смотри-ка, ждет! Может тебе все-таки к нему уйти. А, Саш? Его теперь до конца жизни есть за что жалеть.
Он затушил окурок и, протиснувшись мимо жены, ушел в свою комнату. Немного помедлив, Саша приблизилась к окну. Двор был ярко освещен — луной и фонарями. На скамейке сидел Дима, припорошенный белым, что-то чертил тростью на тонкой простыне свежевыпавшего снега. Саше стало тепло и приятно на сердце от мысли, что он ее ждет. Но, разумеется, она так и не вышла...
- Уже не ругаются? - по-адыгейски спросил Мурад у жены.
- Кажется угомонились. Ничего, уедем отсюда, все забудется.
- Не так-то легко такое забыть, - проворчал мужчина.
- Я понимаю, - быстро согласилась Зарема. - Но теперь-то уже что. Ребенок у них.
Она нежно погладила крошечную головку внука, которого уложила на супружескую кровать — между собой и Мурадом. Ей все казалось, что после минут, проведенных на сквозняке, ребенок еще мерзнет. Женщина поминутно щупала лобик малыша, опасаясь температуры, но Руслан, похоже, чувствовал себя хорошо. Наевшись, спокойно спал, изредка причмокивая маленькими, но уже четко очерченными, как у Аскера, губами.
- Ты как хочешь, а я категорически против, чтобы она уносила ребенка в ТУ квартиру, - продолжал Мурад. - Хочет, пусть сама уходит, а Руслана чтобы не трогала.
- Конечно, - закивала Зарема, привыкшая за годы совместной жизни во всем подчиняться мужу.
- И донеси до нее как-нибудь, что не стоит ей уже рыпаться. Итак многое простили. У Аскера терпение не безграничное. Да и у нас тоже.
- Она поймет, - примирительно проговорила Зарема. - Она хорошая девочка.
- Надеюсь... - Мурад перевернулся на другой бок и вскоре заснул, а Зарема еще долго разглядывала внука, вспоминая, каким был в детстве ее сын, так быстро и не заметно превратившийся во взрослого мужчину.