я маму свою обидел
теперь никогда, никогда
из дома вместе не выйдем
и не пойдем никуда
и буду я большой начальник
и буду я с бородой
но буду всегда печальный
и молчаливый такой...
(из какого-то детского журнала)
с некоторых пор моя мать завела привычку рассказывать о чьей - нибудь блестящей судьбе, чего за ней раньше не водилось.
- вот, послушай, мария... - начинает она глубокомысленно, - обычная девочка и как смогла жизнь прожить, можно только позавидовать!
- из простой семьи, закончила школу на троечки, но пошла в пту, потом на завод, потом в институт, потом стала диспетчером на железной дороге "ни жат, ни мят!" , чем не жизнь, - мать замолкает, но потом с новой силой, отдохнув, вступает в разговор.
- отработала, дача, теперь пенсия хорошая и главное - "мамарядом"!!!
мне пришлось выслушать ни одну подобную славную биографию. прежде, чем я поняла ради чего жили все эти люди, ради чего славно трудились и не чудили по жизни.
да все просто, прожил, отпахал и вот оно, заслуженное счастье - хорошая пенсия и "мамарядом"...
мамарядом, мамарядом, это как лейтмотив забытой песенки, это единое монолитное слово теперь крутится у меня в голове и вставляется как аргумент во все ментальные конструкции.
размечтался, ушел в мыслях далеко, вроде вырос, а тут упс, а "мамарядом"...
вечно мама, вечно рядом и ведь все остальное время она рассуждает разумно, говорит, что дети должны жить подальше от родителей, но мамарядом все равно.
нам с братом эта "мамарядом" обходится дорого.
она слишком рядом и не просто рядом, она хочет внутрь всего, даже внутрь тела и ума, она страшно боится смерти, как замкнутого пространства и окончания такой любимой себя.
можно подумать я утрирую такие простые и понятные человеческие отношения, но наша мамарядом феномен
без нас ее будто не существует и небытие подступает и хватает за горло холодной рукой беспамятства.
мы говорим с братом в час ночи, я спрашиваю не хочет ли он кофе, и в тот же миг громовой голос "мамырядом" как стрела зевса вонзается в воздух рядом со мной.
- не смей варить брату кофе, у него больное сердце!
- мама, - истошно вопит брат, - у меня нормальное сердце, я старый алкоголик, у меня две взрослые дочери и мне скоро помирать, зачем мне на том свете здоровое сердце, дай хоть с сестрой пообщаться раз в сто лет, ты же спишь!
я говорю, что ну ее, пошли курить так.
в ответ из комнаты доносится "а - а, курить???!!!"
брат жестко говорит "мама, замолчи, от тебя уже давно ничего не зависит!"
закрытая комната отвечает примирительно: "ну, хорошо, тогда сначала курить, а потом сразу спать!!!"
мамарядом, мамарядом, ла - ла - ла...джама - а - а - йка....
мне кажется, что синдром "мамарядом" это абсолютно советская болезнь, в ней все сиротство и бесприютность военного и послевоенного детства, безотцовщина, вечная ответственность перед страной и миром, о, да, миром, люди поколения моих родителей мыслили глобально, оставаясь по сути детьми, нуждающимися в маме.
вечно над ними родина - мать с занесенным мечом, сирота в детстве - это гарантированно бесприютная старость, нарушено что-то такое корневое в отношениях с небом, что позволяло не бояться смерти и не вселяться в детей людям другого воспитания.
даже поколению моего брата, выросшему в ссср, не придет в голову вцепляться в детей такой мертвой хваткой как это делают "дети войны".
война лишила их дома и родителей, нормального мироощущения и ориентации в пространстве, за это платят теперь их дети.
страна исторгла их из себя, когда рухнула вся идеология и они будто родились в никуда, без рук, без ног, без тепла, которое берется из детства.
они как ронин, самурай, потерявший хозяина, но этот ронин будучи полностью бессильным и зависимым, сам хочет контролировать нового хозяина.
отчего так популярен "ласковый май" и он постоянно реинкарнируется через разных сирот.
белые розы, белые розы, беззащитны щипы...
услышав это в такси я сама чуть не обрыдалась,
то же моя "мамарядом", с умом заполненным всей мировой политикой и эмоциональностью ребенка - сироты.
мы на горе всем буржуям, мировой пожар раздуем, но.....мамарядом...
мать любит вспоминать работу с сиротами, о, это было истинное блаженство, столько послушных сирот и все пьют кисель, слюнявыми ротиками, никто эту гадость не выплевывает, все послушно пьют и, о, умиления, нет глупее выражения, чем лицо ребенка с перемазанными киселем губами, - это выражение лица снова выплывает в старости как блуждающий фантом детского сиротсва "а мне пенсию дали!"
дали!почему -то все время все дают, при том, что человек всю жизнь пахал не разгибая спины, но при этом ничего не заработал, пенсионные отчисления пошли по -видимому на сирот эфиопии или вьетнама, но доброе государство не бросит и даст кисель - пенсию и....молись на меня, бюджетник, твоя жизнь целиком в моих добрых руках, а могло быть и хуже, о, коварные банкиры, они, такие страшные, в америке, в европе, нет, лучше не думать - мороз по коже.
и на стене в детском доме картина "кисели", народный художник подарил, сам родом из детства, запечатлел кисель для потомков, как некую гарантию, кисель, товарищи, будет всегда, не бойтесь, мамарядом в переднике, старом халате и с киселем и манной кашей, а фуагра и прочая страсбургская мерзость типо живого сыра и гусей, мерзость "изыди сотона!"
удивительный синдром "мамарядом" включает и еще один важный аспект, на любую конкретную просьбу ты встречаешь одно и то же выражение лица "что-о - о, да мы в твоем возрасте или я не понимаю, что ты хочешь?" - будто человек боится увидеть тебя реального, а не того кто так мило пьет вечный кисель в их уме, - "мамарядом" панически боится конкретики, будто из детей сейчас полезут сказочные монстры и разрушат хрупкий мир дремучего царства киселя.
я наблюдаю этих старых детей везде, ими наполнены все почты москвы, заполнены лавочки и скверы, носочки на ногах, мороженое в дрожащей руке, портрет сталина прижат к груди - мамарядом.
боже, дай им нового сталина, дай наконец - то маму, сколько можно терпеть...