- Мэри, - молодая девушка поднялась со своего места и подошла к своей подруге, которая пыталась застегнуть ворот, но из-за трясущихся рук у неё ничего не получалось – давай я тебе помогу.
- Сью… - Мэри повернулась и окунулась в теплые объятия, которые были ей ближе всего на свете – Я просто не знаю, что со мной происходит! – на её глаза выступили слезы.
- Успокойся, всё давно закончилось, и тебе просто незачем волноваться. – Сью прижала её вздрагивающее тело к себе и начала целовать, солёные от слез губы. Её руки молниеносно коснулись ворота, и она застегнула пуговицу – Теперь просто не зачем волноваться. – посмотрела она в глаза своей подруги – Всё закончилось, а это лишь страх перед выступлением, который испытывают все начинающие танцовщицы. Ты мне веришь?
Мэри подняла глаза, увидела улыбку на лице Сью и легонько усмехнулась, она попыталась вновь коснуться теплых губ, но Сью избежала поцелуя и проговорила:
- Только не сейчас! Пусть всё будет после. Потом. Сейчас не лучшее место, девочки могут зайти в любую минуту.
- Я просто так волновалась. – сказала Мэри, усаживаясь на место – Вся эта неделя была сущим адом, и мистер Крастон этому всецело содействовал. Его поведение выбивалось за рамки дозволенного, и я просто не могла найти этому никакого оправдания.
- Он творческая личность. – перебила её Сью – А они всегда думают немного не так, как мы, поэтому можно простить ему некоторые шалости, с которыми ты столкнулась.
- Но ведь это замечала не только я! – Мэри подскочила со своего места, а затем в страхе прикрыла свой рот ладонями, боясь, что её крик услышит кто-то ещё, после чего продолжила гораздо тише – Это видели и остальные девочки. Его сумасшедшие глаза, с которыми он появлялся на репетиции. Кровь, которая то и дела виднелась, каплями у него на рубашках, а усталый вид? А мешки под глазами, которые были видны даже тогда, когда он сидел в темноте? А девочки, которые исчезали одна за одной? Что мы могли подумать!?
- Сядь. – Сью коснулась её плеч и легко подтолкнула к стулу – Ты же сама видела всех девочек на вчерашней репетиции, а значит, что с ними ничего не случилось, по поводу усталости… - Сью задумалась на мгновение, а затем продолжила – На мистера Крастона слишком много свалилось за последнее время. Его последняя премьера была разбита критиками в пух и прах, его жена сбежала, не выдержав его поведения, а половина прошлой труппы уволилась… В такие моменты человеку трудно встать на ноги, тем более, когда он лишается поддержки со стороны. Поэтому мы должны поддерживать его в трудные минуты. Ты же видишь, как он переживает то, что этот театр гораздо меньше предыдущего и, если у него не получиться на этот раз, следующего шанса ему просто не дадут.
- Я всё понимаю. – сказала Мэри и начала успокаиваться – Даже если мне чего-то и не понять, то я просто верю твоим словам.
- Вот и молодец. – рассмеялась Сью и обернулась на звук открывающейся двери и смех вбегающих девочек.
Жизнь в гримерной закипела. Кто-то переодевался, кто-то наносил макияж, а кто-то просто шутил и весело смеялся. Было заметно как напряжение, державшее всех последнюю неделю начало спадать и все, без исключения были готовы к премьере спектакля. Неожиданно в гримерке наступила полная тишина и Мэри услышала уверенный голос их режиссёра, а после и увидела его самого. Перемены, которые произошли с мистером Крастоном со вчерашнего дня были просто невероятными. Его лицо изменилось до неузнаваемости, щетина, которая висела непонятными клочьями на его щеках и бороде была сбрита, исчезли мешки из-под глаз, а цвет лица изменился с пепельно-серого на розовый. Рубашка, которая висела на нем мешком, исчезла и уступила место элегантному костюму, который отбрасывал веселых зайчиков вокруг стоявшего. Его голос звучал уверенно и приобрел легкую хрипотцу, которая придавала ему больше шарма.
- Сегодня! – произнес он – День, который вы все запомните надолго! День, который вернёт всех нас на большую сцену и обеспечит мировую известность! День, который останется с нами навсегда! Мне очень приятно, что я проведу его в компании тех, кто поверил в меня, прислушался к моим словам и остался со мной, а также тех, кто ни смотря на все преграды, решился и вступил в наш коллектив. Пусть, этот зал меньше всех предыдущих! Пусть количество зрителей, которые способны в нем поместиться, составляет всего лишь несколько десятков человек, но я уверен – его рука указала на дверь за его спиной – каждый из сидящих в зале, если ещё и не стал, то станет самым ярым вашим фанатом и будет присутствовать на всех выступлениях. А сейчас, я хочу попросить вас только об одном – покажите им, кто здесь хозяин!
Он улыбнулся и слегка наклонил голову, зааплодировавшим девушкам, после чего вышел и спустя какое-то время, его голос раздался уже через динамики и вещал о том, что сейчас все смогут увидеть лучшее представление в своей жизни.
Легкая музыка коснулась ушей Мари и постучала к ней в душу, она улыбнулась и позволила ей захватить себя. Медленно, они начали выходить на сцену из-за кулис и двигаться в такт этой музыки. Сперва она бросала робкие взгляды в зал, но там была кромешная темнота и разглядеть что-то отчетливо не получалось. Она видела зрителей, которые сидели на своих местах и безмолвно следили за сценой, она видела Сью, которая находилась на расстоянии вытянутой руки и двигалась. Двигалась под музыку. Мэри улыбнулась и распахнула своё сердце в такт звучащей музыке, отдалась ей, подчинилась…
Она всегда любила танцевать, в детстве её вдохновляла детская реклама по телевизору, после песни стали другими и её танец изменился. Она росла вместе с музыкой, которая окружала её постоянно. Наполняла каждый её шаг, каждое движение. Она жила с ней и хотела с ней остаться.
Родители, видя отношение их дочери к танцам не стали противиться, и отдали её в школу, в которой Мэри не только услышала новую, ни на что не похожую музыку, но и узнала, что её движения способны гораздо на большее, чем она могла себе представить. В них появился огонь, страсть, желание. Легкие взмахи рук менялись на яростные прыжки и повороты, её тело изгибалось в такт и заставляло двигаться всех тех, кто видел её танцы. Заставляло каждого любить, страдать, переживать вместе с ней каждый аккорд, звучавший вокруг.
Вот и теперь, она не танцевала, она жила в такт музыки, она была частью музыки, а музыка была частью её. Так продолжалось невероятно долго, пока в один прекрасный момент, музыка не закончилась…
Мэри остановилась и смогла оглядеться вокруг. Все девушки стояли на своих местах и пытались выровнять дыхание и только после этого она поняла, что выступление закончилось и сейчас можно немного передохнуть.
Погруженный в сумрак зал, хранил молчание. Аплодисментов не было, но и все остальные звуки просто исчезли. Никто не двигался с места, никто не смел даже кашлянуть, чтобы не развеять магию, которая только что витала вокруг.
Мэри слышала про такие моменты, когда звенящая тишина, спустя пару минут сменялась диким шквалом признания, успехом, известностью. Но чем больше она ждала, тем страшнее становилось её ожидание этого момента, этого взрыва аплодисментов.
Но ничего не происходило.
Зрители не двигались на своих местах, а девушки стояли и в недоумении смотрели в зал.
Неожиданно на сцену выбежал мистер Крастон и проговорил:
- Вы слышите! Вы слышите эту тишину, которая свидетельствует величине вашего таланта. Как вы думаете, почему они не аплодируют вам? Не знаете? Я могу ответить! - и он повернулся к зрительному залу – Они просто понимают, что их жалкие хлопки не способны передать всех чувств, которые они сейчас испытывают. Их молчание говорит за них больше, чем крики. Они молчат, а значит не могут найти слов, чтобы выразить свое восхищение. – он вновь повернулся к труппе и тихо сказал – Перед вами лучшие зрители, которые могут быть. Они способны увидеть каждое ваше движение, но не способны сказать плохого слова в вашу сторону. Они способны всегда оставаться с вами…
Он достал из кармана пульт и включил свет в зале.
Мэри вздрогнула, а кто-то из девочек и вовсе упал без памяти. Пятьдесят человек, сто пар глаз внимательно смотрели на сцену не отводя взора. Даже будь у них желание, они бы не смогли этого сделать. Веки каждого были аккуратно срезаны и убраны, поэтому глаза выражали больше удивление, чем восхищение. Рты были раскрыты в неестественных позах и Мэри увидела, что все они лишены языка. Единственное, что сейчас привлекало её внимание – это были трупные черви, которые в изобилии копошились на некоторых зрителях и поедали подгнивающую плоть.
Она душила в себе тошноту, и думала почему нет запаха, и только после этого, она увидела небольшие воздушные пушки, которые дули в зал. Она вновь посмотрела на зрителей и вдруг закричала. Её отец и мать сидели во втором ряду и смотрели широко распахнутыми глазами на первое выступление своей дочери, как когда-то следили за её первыми робкими шагами.
В этот момент свет погас, но он погас не в зале. Мэри плавно закрыла глаза и упала на сцену, после чего наступила звенящая, ужасающая тишина, которая окутала её своей вуалью и выдернула нежное сознание из мира звуков и музыки…
19.09.16